Моя первая работа. Глава 4

               
Моя биография (глава 4)
3. Первая работа
В 1948 г. закончил 8 классов. Послевоенная жизнь была не из лёгких.  Открываю мамину трудовую книжку. Запись 22 июня 1946 г.: Трест столовых Московского района. Принята на должность газировщицы. Многие мои сверстники уже работали, чтобы помогать матерям. Мы решили с мамой, что и мне следует тоже работать. Хотелось найти такую работу, чтобы было немного свободного времени и чтобы не очень уставать, т.к. я собирался продолжать учиться, чтобы окончить школу и поступить в институт. В школе у меня был дружок Приймачук. Его отец был зам. директора завода Большевик. Он устроил меня работать на завод «Прогресс» (филиал знаменитого ГОМЗ им. ОГПУ, ныне акционерное общество ЛОМО – Ленинградское оптико-механическое объединение). И вот запись в моей трудовой книжке: Завод №357.
21 сентября 1948 г. Принят в цех №21 на должность ученика по ремонту измерительных приборов.
1 мая 1949 г. Переведен в том же цехе. Механик пирометрист 4-го разряда.
16 марта 1950 г. Уволен по статье  44, пункт «а» КЗОТ, т. е. По собственному желанию.
    Цех №21 – это что-то вроде энергосилового цеха. Сюда входила котельная, подстанции и что-то ещё. При цехе была мастерская, сотрудники которой обеспечивали работу измерительных приборов во всех цехах завода. До моего прихода в мастерскую там работало всего два человека. Один из них ведал всеми приборами, довольно хмурый и неприветливый мужичок. Он с подозрением отнёсся к тому, что мне удалось устроиться на такую блатную работу. К нему меня и прикрепили. Другой – мастер по тонкой механике, более культурный и приветливый по фамилии Симсон (из прибалтийских народов). С ним я сошёлся более близко и часто беседовал на разные волнующие меня темы. С моим учителем я побывал во всех цехах завода, в том числе, в термичке, что помогло мне выбрать в дальнейшем специальность. Завод в основном производил разного рода микроскопы, в том числе МИМы, на которых мне пришлось впоследствии в течение 35 лет работать. В одном из цехов работал токарем мой дружок Миша Аграчёв. Он говорил, что мне очень повезло с такой работой, а он вынужден целый день стоять за станком.
     Мы проверяли работу разных приборов (амперметры, вольтметры, расходомеры, пирометры, манометры и т.д.). Снимали для ремонта  вышедшие из строя приборы и заменяли их новыми. В мастерской негодные приборы разбирали и ремонтировали. Первое чему я научился – это навешивать приборы на стенку, т.е. пробивать отверстия и закреплять в них шурупы. Тогда ведь у нас не было дюбелей. Делалось это так: шлямбуром пробивали отверстие на длину шурупа. Затем на шуруп по нарезке накручивали мягкую проволоку. После чего шуруп с проволокой вставляли в отверстие, предварительно заполнив последнее ещё не застывшим алебастром. Через некоторое время меня стали допускать к работе на разных станках – токарном, сверлильном и др. Токарные станки тогда были марки ДИП, что расшифровывалось – догнать и перегнать. Я уже самостоятельно ремонтировал манометры, а затем отвозил их для аттестации в Институт мер и измерительных приборов им Д.И. Менделеева. Ремонтировали и другие приборы, например, расходомеры, в которых рабочей жидкостью была ртуть. Ртуть выливали в какие-то миски, и мне нравилось погружать в неё руки.  Может быть, поэтому я стал очень рано лысеть; были и другие проблемы со здоровьем.
    Здесь я впервые познакомился с особенностями экономики развивающегося социализма. Вот пример. Работали мы сдельно. За каждый отремонтированный манометр мне платили 10 руб. Манометров на заводе было очень много и можно было бы неплохо заработать. Однако мне в ремонт отдавали только малую часть, а большую часть отвозили для ремонта в уже упомянутый институт им Менделеева, где за ремонт завод платил уже по 100 руб. за штуку. Симсон   доходчиво мне объяснил, что существует фонд зарплаты, и как бы я не старался, мне заплатят не больше, чем «положено» для моего разряда, и, что начальник цеха и нормировщик тоже хотят жить и получать премию за экономию фонда зарплаты. Впоследствии моя тётя Нина мне напомнила, что в письмах того времени я называл нормировщиков врагами рабочего класса.
    Фамилия нашего начальника цеха была Казанский. Как-то нас с Симсоном послали в рабочее время в город, по какому то делу. Быстро справившись с этим делом, мы решили прогуляться по Ленинграду. В районе Малого оперного театра вышли к каналу Грибоедова – справа Храм на крови, а слева на Невском - собор. Я говорю Симсону: смотри Казанский. Он даже присел, подумав, что я говорю о начальнике цеха – мы ведь гуляли не в тех местах, куда нас посылали.
   В 1950 г. я заканчивал школу. Поэтому уволился уже в марте, чтобы сдать хорошо выпускные экзамены и подготовиться к поступлению в институт.
  Через много лет я побывал на своём первом заводе, но уже в качестве командированного.