Фото: Космический пейзаж. Закат на озере Байкал.
Часть - II
Охота
Декабрь наступил быстро.
Собрав все необходимое для охоты, мы вылетели из Москвы в Иркутск.
У нас с Игорем на протяжении долгих лет, в процессе совместной работы в Министерстве Внешних Экономических Связей и нашей дружбы, сложилась определенная традиция совмещать работу с отдыхом.
Поэтому и в этот раз, проинспектировав ход изготовления оборудования в рамках совместного контракта с ИЗТМ для металлургического завода в Союзе Мьянме (Бирме), мы на следующий день, ранним утром, тронулись в сторону Байкала.
Выехали тем же составом, что и летом, на джипе «Прадо», за рулем которого был сам Олег.
Погода в день нашего приезда была солнечной и морозной. Утром следующего дня столбик термометра опустился ниже минус 25°С.
По мере нашего приближения к озеру температура стала повышаться.
Расстояние от Иркутска до Байкала по шоссе составляет где-то около 230 километров.
Во время движения Игорь передал мне спец.термос Алексеевича, конструкция которого позволяла наливать чай одним нажатием на взведенный клапан. И вот в процессе передачи термоса клапан случайно оказался взведен, и я в темноте его нажал, налив себе в ботинок крутого кипятка.
Это было очень не кстати.
На небе на востоке начала разгораться заря.
Остановились вскоре на площадке отдыха, оформленной с использованием якутских религиозных мотивов и служащей в основном для посещения свадебными кортежами, о чем свидетельствовали развешанные кругом на счастье разноцветные ленточки.
Выпив чая с бутербродами, мы тронулись дальше к месту встречи с охотниками, которые и должны были показать нам, что такое «охота на изюбря».
Вскоре, проехав поселок Елонцы, мы подъехали к «буханке», так называют УАЗ-452-фургон, в котором нас ждали Мильвит Юрий Николаевич и его приятель, профессиональный охотник Сергей, в обычной жизни работающий на личном бетоновозе-мешалке.
Юрий Николаевич, родовые корни которого уходят куда-то далеко в Скандинавию, достаточно известен в Иркутске. Он является президентом клуба зимнего гольфа на льду Байкала, имеет в аренде около 156 Га прибрежной и лесной полосы у озера и также известен как настоящий ценитель и защитник сибирской природы.
На перевале мы заехали в местное кафе «Надежда», где капитально перекусили, попробовав местной солянки и жареной свинины.
Я шутки ради пригласил очаровательную якутку, хозяйку кафе, поехать с нами на охоту, на что она с юмором ответила, что лучше бы замуж пригласил.
И вот перевал позади, и перед нами открылась величественная панорама Байкала.
В этот раз мы подъехали к озеру практически к его середине, напротив острова Ольхон.
Байкал играет роль большого аккумулятора тепловой энергии, поэтому летом около озера не жарко, а зимой не холодно.
Температура уже поднялась до 0;С.
Обычно лед встает на озере где-то в конце января, когда крепчают сибирские морозы. В этом же месте Байкал уже замерз, и вдалеке, в нескольких местах, можно было заметить стоящие на льду автомашины рыбаков.
Байкал здесь замерзает раньше, так как расстояние между берегом и островом небольшое. От суши остров отделяет пролив Малое море, ширина которого колеблется где-то около от 2-х километров в районе Ольхонских ворот до 20 километров в районе мыса Хобой. Здесь нет волны, перемешивающей воду, и поэтому озеро замерзает раньше.
Когда же озеро встает полностью, то область рыбалки значительно расширяется, но и значительно возрастает опасность уйти под лед вместе с машиной. На Байкале есть даже специалисты - штурманы, которые знают, где можно проехать, а где это смертельно опасно.
Подышав немного на самом верху, мы начали спускаться вниз, проехали поселок Тухта, который теперь жил только за счет туризма, поехали вдоль берега по направлению к базе Мильвита.
По дороге несколько раз пришлось преодолевать снежные заносы и промытые ледяные протоки. Но для наших вездеходов эти испытания не представляли больших затруднений.
Очень скоро мы подъехали к базе, которая нас приятно поразила.
Все было сделано со вкусом и с любовью, на хорошем техническом уровне.
Распределившись по своим комнатам, мы переоделись, приняв более-менее приличный вид, соответствующий цели нашего приезда.
Переодеваясь, я снял носок с куском кожи. Ожог получился значительным, и даже перебинтовав ногу, при ходьбе, в месте касания тела с обувью, возникала боль. Но делать было нечего, пришлось смириться со своей участью.
Через час мы все собрались в домике Мильвита, увешанным грамотами по гольфу, туризму, охотничьими трофеями-рогами различных копытных, найденных в лесу и горах, прикрепленных снаружи домика. Он впоследствии служил нам столовой.
Под традиционные «пять грамм» профессионалы ввели нас в курс предстоящей завтрашней охоты. Перед тем как расположиться на ночлег, я решил вый подышать свежим воздухом и посмотреть на знаменитые закаты на Байкале. Темнело очень быстро. Солнце просто катилось за горизонт, играя закатными лучами, словно, как, если бы это был последняя возможность показать свою цветовую фейерию. Я насладившись этой красотой и уже собрался вернуться в домик, как вдруг, нобо полностью поменяло цветовую гамму и небо, которое уже почти готово закрыть свою дневную шторку, прорезал зелёный луч, заставив меня просто застыть в оцепенении. Только ради этого момента торжества этой природной красоты стоило пролететь и проехать пять тысяч километров. Вернувшись в дом, я ещё долго не мог заснуть, вспоминая увиденное чудо природы и послужило желанию это всё описать.
Зелёный Луч
В природе множество явлений, нас поражающих красою,
от фантастических явлений и до совсем простых порою.
Дух в Заполярье замирает от вида Северных Сияний,
как на вершинах снег сверкает, волшебней всяких ожиданий.
И, как весенний лес прелестен, как необычен ледоход,
как летний дождь грибной чудесен, обворожителен восход,
туман, лежащий нежной ватой в низинах, на полях, домах,
луга, дурманящие мятой, озон живительный в горах,
гриб, за ночь выросший под дубом, малины сладкий аромат,
пейзаж со старым, ветхим срубом, наш завораживающий взгляд.
Нельзя всё это не заметить, так хочется всё описать -
не часто это можно встретить - всё хочется зарисовать.
Но есть явление в природе, которое сравнимо с чудом,
живёт с легендою в народе, подобно цветом - изумруду.
За ним придётся погоняться, но, чтоб его увидеть вскоре,
не стоит в гору подниматься, а ехать прямиком на море...
Дождаться ясного заката, смотря, как солнца жёлтый диск,
проходит точку невозврата, лучистый строя обелиск.
Как, горизонт, его съедая, последних сил закат лишает,
и полумрак вокруг рождая, природу созерцать мешает.
И из последних сил цепляясь, у горизонта за край моря,
диск солнца, будто бы прощаясь и с силами природы споря,
в последний миг, лишь на мгновенье, Зелёный дарит Миру Луч,
рождая в новом измереньи, на чистом небе, где нет туч.
И луч, стрелой пронзая небо, родившись, тут же умирает,
сверкнул звездой, как бы не был, за горизонтом исчезает.
И всем, кто смог луча дождаться, в волненьи сжав свои запястья,
жить может и не сомневаться - Волшебный Луч подарит счастье.
Надо было за два часа до рассвета подняться во всем снаряжении по крутому заснеженному склону на высоту около 1000 метров. Унты, которые я купил для охоты по совету наших красноярских друзей, были абсолютно не пригодны для горного подъема.
С учетом ожога, мне пришлось одеть сапоги химзащиты, которые мне дал Игорь и в которых ноги болтались как попало.
Утром, в кромешной темноте, практически идя по следам Мильвита и Сереги, которые освещали себе дорогу фонарями, мы тронулись в путь.
Идти надо было ритмично, не останавливаясь, так как мы должны были быть наверху и встать на номера до рассвета. Изюбрь, олень и коза кормятся ночью и на рассвете ложатся в лесу на весь день на лежку, и тогда их увидеть сверху будет практически невозможно.
Поначалу мы шли бодро, и даже хотелось обогнать впереди идущих. Но постепенно крутизна увеличивалась, сапоги проскальзывали на припорошенных снегом камнях, в темноте ветки цеплялись за одежду, приходилось обходить или переползать через упавшие деревья, дыхание начало сбиваться все больше и больше, сердцебиение усиливалось, силы таяли с катастрофической быстротой. В голову начали лезть мысли, как бы тут не умереть. Начал сказываться образ жизни последних лет, когда, выходя из дома, садишься в машину, из машины в офисе в кресло, и потом все в обратном порядке.
На ум неожиданно пришли стихи, когда-то написанные мною во время моей загранкомандировки в Африке, и посвященные Анри Гийому другу Луи де Сэнт Экзюпери.
Анри Гийоме посвящается
Гимн человеческой стойкости
***
В заснеженной дали чилийских Анд, среди чернеющих, отвесных скал,
попал внезапно самолет в свистящий ад, зловещий увидав судьбы оскал.
Кривое зеркало судьбы в тот день сверкнуло для него неровной гранью.
Смешалось всё - где свет, где тень, пространство где или скала, той зимней ранью.
Невидим стал для стрелок горизонт, пилот ослеп от белой снежной пыли -
природой был открыт коварный фронт, моторы яростно, в бессилье выли.
Бой проигран, ремни терзают плечи, всё ниже, ниже, ниже высота.
Уже зажглись в душе воспоминаний свечи и вот удар - всё гаснет... Пустота...
Лежит чернея, мёртвый самолет, ударом искорёженный о плато,
но, даже, несмотря, что жив пилот, за честный бой суровая расплата.
Все трезво оценив, разумно взвесив, Анри отважно сделал первый шаг,
он ни за что бы в жизни не решил повесить, прося пощады, пред судьбою белый флаг.
Зимой коварны горы и жестки. Кто в них попал, тот гибнет непременно.
От инея уже давно белы виски, понятье "жизнь" подвержено сомненью.
Прошло уже ни мало с того дня, когда пошёл он, буря с ног сбивала.
Без пищи, без одежды, без огня, старуха-смерть ему во след дышала.
Пять дней, четыре ночи средь снегов, среди обрывов, скал, под завыванье вьюги.
Порою плюнуть был на всё готов, сказать: - Прощай семья, друзья, подруги...
В который раз подрезал сапоги, распухли от мороза руки, ноги.
Порою так мело, что не видать ни зги, летать рождённый, полз он без дороги.
Гоня действительность, свой страх, злой рок, играя собственным сознаньем,
он с мужеством прошёл порог к реальной жизни сквозь страданья.
Анри был страшен, жалок, верный друг, в последний вечер, лишь живя сознаньем,
своею волею замкнул зловещий круг, весь высох, с судорожным дыханьем.
Кто смог такое пережить, пройти, достоин уваженья поколений,
а мужество другим пример в пути в их испытаниях и в их свершеньях.
Кто борется, то тот своего добьётся, своей победы, счастья и успеха.
Тому в жизни смел и не сдаётся, ничто не станет на пути помехой…
Это немного прибавило сил.
Юрий Николаевич, перенесший инфаркт, уверенно и ритмично шел вперед. Нам было стыдно сдаваться, и мы через силу шли вперед, но неожиданно открылось второе дыхание. Оставшуюся часть пути мы прошли без особых проблем.
Практически на самом верху Серега услышал коз и пошел в обход, мы с Игорем и Юрием Николаевичем встали на скале, но козы всех перехитрили и убежали в сторону от нас.
Потихоньку начал зарождаться день. Мы с восторгом наблюдали за тем, как менялась окружающая картина с высоты птичьего полета.
В это утро, как мы ни всматривались вниз, никакого движения нам обнаружить не удалось. Просидев еще около часа, мы с Мильвитом стали подниматься еще выше, на самую высокую скалу еще метров на двести, откуда начали спускаться вниз по другому склону. Остальные спустились в лагерь так же как и поднимались.
Противоположный склон оказался круче, и я пару раз чуть не сорвался вниз, но все обошлось.
Проведя анализ первого дня, было решено повторить восхождение, но и второй день не принес удачи. Нас, если честно, это сильно не расстраивало, так как убивать никого не хотелось.
На третий день мы отправились в другую сторону. Высадив на полдороге Олега с Сергеем, я с Юрием Николаевичем отправился на дальнюю заставу, где жил его егерь с женой. Надо быть каким-то специальным человеком, чтобы жить в таких условиях вдали от цивилизации и от людей, где местные жители всяческими путями пытаются нарушить все законы, защищающие животных.
Оставшиеся члены нашей команды опять отправились на перевал.
Когда мы возвращались назад, то уже рассвело. Кругом попадались следы коз и изюбрей, переходивших дорогу, после ночной кормежки в горы, но живого животного нам так и не удалось увидеть..
Вернувшись к тому месту, где мы оставили охотников, Юрий Николаевич, по одному ему ведомой причине принял решение переехать километров на пять дальше, чтобы, как он сказал, меньше тащить изюбря.
На своем вездеходе он, как ясновидящий, поднялся по лесу практически на треть высоты сопки в определенном месте.
Затем мы стали подниматься пешком и вскоре высоко на склоне увидели Сергея и Олега, которые тащили волоком изюбря.
Вчетвером мы довольно быстро спустили зверя к машине.
Изюбря завалил Сергей метров за четыреста на краю другой сопки с одного выстрела. Профессионал.
Все были довольны. Во-первых, охота удалась, во-вторых, изюбря убили не мы с Олегом.
Вечером всех ждал праздничный ужин из свежего оленьего мяса.
Следующую охоту спланировали с загоном. Новички встали на номера, а профессионалы погнали на нас зверя. Но и в этот раз козы ушли в горы.
Днем Мильвит организовал практикум игры в гольф на льду. Лунки сверлятся в заснеженном льду, в них ставится флажок, а в остальном все так же, как и при игре на траве. Игорь, как большой любитель гольфа, сказал, что в этом что-то есть, и даже записался на участие в соревнованиях в марте следующего года.
Вечером всех ждала баня и последний ужин.
Охота удалась, и мы все от души поблагодарили ее организаторов.
Еще особенно хочется отметить удивительные по красоте закаты и восходы. Снимки Олега, большого любителя фотографии, и мои снимки ночных лунных пейзажей, рассветов и закатов вызывают бесконечное удивление и восторг моих друзей. Нигде в другом месте таких закатов ни по красоте и обилию красок, ни по их разнообразию я не видел.
Вернувшись в Иркутск, мы остановились не как обычно в гостинице «Аврора», а в чудесной маленькой частной гостинице «Охота», хозяин которой большой любитель охоты, принимавший участие в охоте на разных континентах. Гостиница увешана и уставлена охотничьими трофеями и фотографиями. Правда, до сих пор я не могу понять, зачем он убил зебру. Или для него важнее результат охоты, чем ее смысл?
Улетая домой, мы с Игорем были уверены, что сюда мы еще обязательно вернемся.
Байкал, декабрь 2007 года.