Я проснулась вся в поту. Было еще темно, и я не знала, который час. Сон, снившийся мне и послуживший причиной болезненного пробуждения, никак нельзя было назвать кошмаром.
Мне снилось войско, марширующее по лощине меж двух холмов. Войско целиком пешее. Солдаты в клетчатых килтах и пледах, вооруженные в основном палашами, но были среди них и копейщики. Бело-серое небо над холмами. Наверное, было прохладно, но я не чувствовала холода. Впереди шли флейтисты, они задавали мелодию, следующими вступали барабанщики, а затем волынщики. Армия была многочисленна.
Я стояла на склоне холма, держась за росший здесь куст. Этот куст будто стоял на своих корнях, а я цеплялась за его жесткие и тонкие ветви. Я не помню, что за одежда была на мне, может тот же килт. Я не знала тогда, когда шагала в отряде волынщиков, как мы все выглядим со стороны. Прекрасный военный парад где-то на краю вселенной. Армия эльфов, капризом богов показанная смертному, чтобы тот рассказал другим об увиденном.
Мы шли, отряд за отрядом, на битву, которую многие из нас уже считали выигранной, и это ощущение звучало в музыке. Отчаянная сила. Но когда вступали волынщики, возникало чувство обреченности войска, идущего к неминуемой гибели. Мы, волынщики, чувствовали это и тогда, хотя я, когда шла среди них, не думала об этом. Я вообще ни о чем не думала и ничего не видела кроме идущих впереди меня и флажков, привязанных к копьям и трубочкам волынок. Вибрация музыки, наполнявшая воздух, исключала какие-либо посторонние мысли. Но исход битвы по прошествии только трех с половиной часов не показался мне неожиданным.
Если сказать точно, то из многотысячной армии выжил лишь двадцать один человек. Этой единственной после двадцати была я.
Я села в темноте, стараясь успокоиться и дожидаясь, пока высохнет пот. Холодный воздух пустыни быстро приводил в сознание. Было очень странно думать, что когда-то такая армия действительно шагала между двух холмов. Сейчас ночью в пустыне даже сон об этом параде казался безумной фантазией, явившейся в жару лихорадки. И все же мне пришлось не без улыбки примирить в себе два взаимоисключающих чувства: сознание того, что парад – часть реального прошлого, и ощущение нереальности этого прошлого. Будто та я не существовала, а была увидена кем-то со склона холма.
Слова, чувства, мысли перемешались в моей голове той ночью сильнее обычного. Я смотрела в темноту, думая о темных путях памяти. Где-то в этой темноте продолжала маршировать моя армия. Странно, но я никогда не думала о темноте таким образом. Сейчас она казалась мне уютной, какой может быть маленькая любимая комната. Но в то же время очень вместительной, где можно потерять что угодно, даже себя.
Но даже мрак – шатер, где меж холстов висящих
Живут, являясь мне бесчисленной толпой,
Родные существа, утраченные мной.