ГОРОД УЛЕТАЮЩИХ ДУШ
В Варанаси приехали рано утром. Еще по дороге мы ви¬дели множество людей, двигавшихся по обочинам дороги. Лица и одежда их были покрыты пылью. Старики опира¬лись на длинные палки. Это были паломники. Они дер¬жали путь к Гангу. Некоторые, чтобы добраться сюда, проделали огромный путь, порой в несколько сот кило¬метров, но на усталых лицах светилась радость: послед¬нее усилие - и они в заветном городе, священном Вара¬наси. Многие бредут сюда умирать: ведь индуистская религия считает, что нет более высокого блаженства, чем отдать богу душу здесь на заветной земле и, превратившись в пепел, исчезнуть в водах в Ганга.
Наш автобус почти пустой. С нами гид Наджар и всего четыре пары американцев , все с восточного побережья . Вместе улетали из Нью Йорка . Автобус катил по дороге, обсаженной большими те¬
-145-
нистыми деревьями. И через некоторое время мы пересекали длинный мост, перекинутый через Ганг. Отсюда хорошо был виден весь Варанаси. Солнце играло на золо¬тых куполах и башнях храмов, столпившихся у самого берега. Казалось, в городе не было улиц: так плотно стоя¬ли дома друг к другу. Сколько лет городу, никто точно не знает, во всяком случае три тысячи лет назад он уже существовал. Известно что китайский пилигрим Фа Сянь в V столетии писал о нём в своём дневнике . “ Этот город самая большая святыня для индусов и такой останется навсегда , потому что река Ганг помогает здесь душам улетать в небо “ Во всяком случае в то время, когда Будда прибыл сюда чтобы произ¬нести свою первую "нагорную" проповедь, город уже был крупным научным и религиозным центром. Старинные буддийские записи донесли до нас сведения,что Варанаси славился дворцами и павильонами, в которых проводились фило¬софские и религиозные дискуссии. Для паломников построены постоялые дворы, так назы¬ваемые дхармашалы,в которых господствует аскетиче¬ский дух По двору отеля водили слона. На его спине красова¬лось сооружение, напоминавшее сдвоенную садовую ска¬мейку. Некоторые туристы поочередно за¬бирались на слона и позировали перед аппаратами. Тут же рядом расположились укротители змей. Варанаси полукольцом охватывает древняя дорога Панчкоши. Паломники считают для себя обязательным пройти по ней пешком .Каждый шаг напоминает о ее святости. По сторо¬нам
-146-
бесчисленное множество маленьких часовен, в кото¬рых виднеются фигуры богов, обвитых цветочными гир¬ляндами. В тени деревьев путники устало дремлют, полу¬закрыв глаза, или сосредоточенно молятся. А по дороге идут и идут люди. Может быть, они из тех святых, которые совер¬шают так называемую прадакшину, паломничество, вдоль всего течения Ганга от верховьев до устья и обратно. А оно продолжается в общей сложности шесть лет. Не¬которые совершают этот подвиг ползком , измеряя своим телом наиболее важные участки до¬роги. Кругом изображения бога Шивы. Варанаси считается его городом. В мифологии Шива - великий белолицый аскет из Гималаев. Он трехглав и пятирук. Но здесь он представлен главным образом эмблемой лин-гой - символом воспроизводящей силы, которым он со¬здал Брахму, Вишну и самого себя. Ночь пролетела как один миг. Может быть потому, что была очень короткой - нас разбудили, когда за окном была еще ночная тьма. Подкрепившись традиционным индийским чаем, мы, сопровождаемые нашим гидом Наджаром двинулись к Гангу. Наджар сам из Джайпура , профессиональный фотограф и охотник обещает желающих из нашей группы отвезти в джунгли фотографировать тигров и слонов . Город словно и не ложился спать, по улицам то¬ропливо шагали люди, на порогах лавок сидели торговцы. Чем ближе к реке, тем плотнее становилась толпа. Улицы и без того не очень широкие стали еще уже, и, хотя по¬чти рассвело, свет с трудом проникал вниз, чему во мно¬
-147-
гом мешали почти смыкавшиеся над головой балконы не¬вероятной величины. Жара безжалостно опускается на священный каменный город, жизнь которого струится на темных узких улицах с тянущимися телегами, груженными бананами и кокосами ,здесь и там рикши крутят педали . В этом бесконечном потоке неведомо куда бредут коровы , бездомные собаки и даже козы .Совсем близко к реке улицы сузи¬лись до предела, казалось, стоит развести руки, как достанешь до противоположных домов. Впрочем, раздви¬нуть руки было невозможно, так как люди двигались сплошным плотным потоком. Солнце еще не взошло, и люди шли молча, спеша оку¬нуться в воды Ганга до восхода светила. Под ногами был влажный ковер из разбросанных цветов, которые чуть ли не сплошь устилали землю, ноги скользили по этой жиже, и нужно было сохранять равновесие, чтобы не упасть. Цветы, к которым мы, северяне, испытываем трога¬тельное чувство, здесь начинают, пожалуй, угнетать. Может быть, оттого, что их очень много, а скорее всего потому, что их безжалостно топчут, а нет ничего груст¬нее, чем вид растоптанных цветов.Не¬давно прошли сильные дожди, вода в Ганге поднялась, едва не затопив близлежащие улицы. В нынеш¬ние годы Ганг милостив к Варанаси: последнее ужасное наводнение было лет 20 назад. Река вы¬шла из берегов и хлынула в город, многие тысячи людей погибли в мутных илистых водах реки. Об этом событии до сих пор напоминают огромные дыры в каменных сте¬нах зданий, стоящих
-148-
у реки и цифровые метки уровня воды. Улица сузилась до предела, по обеим сторонам ее рас-положились торговцы. Как они ухитрялись торговать в этой густой толпе, уму непостижимо. Больше всего про¬дается цветов, их здесь целые горы на больших металли¬ческих подносах и прямо на земле. Пряный аромат жас¬мина и каких-то желтых цветов плыл над улицей. К нему примешивался острый запах специй, добавляемых в пищу, которую готовили прямо на тротуаре , ведь надо накормить тысячи людей. Вдоль улицы стоят ряды медных кувши¬нов, самых разнообразных размеров и форм. Даже карманного размера .Но больше всего узкогорлых высоких сосудов - ими торгуют осо¬бенно бойко. Многочисленные паломники наберут в них святую воду из Ганга и повезут домой. Наджар советует купить медный кувшинчик размером с бокал, наполнить позже водой из Ганга и хранить на счастье. Я купил. Тронутый патиной он стоит вместе с сувенирами из других путешествий в витрине , в моей гостинной. Иногда, много лет
спустя, я беру прохладный сосуд в руки и чувствую , что вода из Ганга ещё там . А пока фигуры богов, копий храмовых изображений, наперебой предлагаются богомольцам. Но вот улица делает последний поворот, и перед нами открывается широкий простор. Горизонт затянут дымкой. Солнце еще не поднялось, но уже чувствуется, что вот-вот выкатится его оранжевый диск. А внизу, словно в огромном античном амфитеатре, расположились люди. Мужчины и
-149-
женщины, старики и дети. По обеим сторонам спуска к реке выстроились ни¬щие. Слепые, безногие, покрытые язвами, они робко про¬тягивали свои руки в надежде получить милостыню. По дощатым мосткам мы спустились к самой воде. Слева и справа тянулись нескончаемые ряды больших зон¬тов, сделанных из пальмовых листьев. Под ними сидели брахманы. Между зонтиками бродили, лениво мотая го¬ловами, коровы и козы, подбирая упавшие цветы. У легких дощатых причалов стояли десятки судены¬шек - совсем крошечные лодки и рядом небольшие кате¬ра. К лодкам вода прибила шелуху, орехи, кожуру бананов, все это плавало в мутной черноватой воде святой реки. Лодочники, словно солдаты перед де-сантом, выстроились у своих судов, предлагая туристам прокатиться.Наджар провел нас по шатким мосткам к витиеватому сооружению, покачивавшемуся на воде. По старой дере¬вянной лестнице мы поднялись на судно, где вдоль невы-сокого парапета стояли разномастные стулья. Два лодоч¬ника , красивые загорелые усатые парни моих лет весело улыбаясь и уверенно орудуя своими длин¬ными веслами, вывели нашу лодку на широкую гладь реки. Они были очень рады нам или делали вид . Во всяком случае радушно обменивались с нами репликами.Я помню что тогда я почему-то подумал :
" Господи ! Я ведь мог бы в этой жизни быть на их месте . Какое счастье , что этого не случилось .
А , впрочем, они наверно счастливы по своему . . .
Когда мы отплыли достаточно далеко, стало видно
-150-
огромное полукружие всего берега. Тысячи людей расположились на широких каменных лестницах, именуемых гхатами. Ступени вели в воду. Люди стояли, лежали, сидели, но лица всех были обра-щены в сторону готового выйти из-за горизонта солнца. Некоторые уже погрузились в воду, молитвенно сложив руки и полузакрыв глаза. Многие держали в руках мед¬ные сосуды и цветы. Все застыло в напряженном ожи¬дании. Здесь, на берегу Ганга, можно увидеть многие любо¬пытные обычаи индуизма, продиктованные верой в жизнь после смерти, верой в перерождения. Вот к многочисленным зонтам подходят паломники, берут разноцветную пудру и накладывают ее себе на лоб. Каждое движение, каждый жест делается по строго уста¬новленным правилам. Ведь эти сцены происходят на бе¬регу день за днем уже многие сотни лет. Они выражают почтение к всемогущему - дающему жизнь и берущему жизнь. И вот внезапно, когда первые лучи утреннего солнца падают на гхаты, огромный амфитеатр взрывается жизнью. Гортанные крики лодочников сливаются с причи¬таниями паломников, все приходит в движение, а на узеньких улочках начинается трудовая жизнь. Река бурлит от обилия погрузившихся в ее воды лю¬дей. Над толпой ореол искрящихся брызг. Молящиеся стараются подальше отплеснуть воду, ибо это, согласно поверью, приносит больше милостей. "О Ганга, любимица Вишну, очисти нас от грехо-рождения и до смерти оберегай нас, твоих служителей!" Брахманы под яркими зонтами
-151-
славят всех богов, произнося изречения из «Махабхараты», «Бхагавад-Гиты» и многочисленных свя¬щенных книг. Стоят старухи в прилипших к телу сари, рядом с ними старик ожесточенно бьет себя в грудь, не забывая при этом поливать свою голову. Тут же совсем молодой па¬рень сосредоточенно черпает воду небольшой круглой чаш¬кой и многозначительно выливает ее тонкой струйкой. Не¬которые, высоко запрокинув голову, вливают мутную воду в рот, другие дуют на воду, третьи, погрузив в воду лицо, производят ртом клокочущие звуки.А рядом на волнорезе из каменных блоков , который отделяет один гхат от другого, резвятся мальчишки. Они наперегонки ныряют с него, подплывают к лодкам и просят бакшиш. Другая картина при этом неотвязно всплывает в памяти . Картина из моего детства в солнечном южном городе на далёком берегу Чёрного Моря . Там , рядом с городским Ланжероновским пляжем таким же волнорезом из древних, заросших зелёным мхом плит стоял, уходящий далеко в море каменный пирс. Кругом шум прибоя , иодистый запах мшистых ракушек и брызги морских волн . Мальчишки прыгали " на спор " в бурлящую белой пеной синюю воду . Кто смелее , тот подальше по пирсу , где вода глубже и нырять страшнее. В обьективе камеры у самого берега, расталкивая паломни¬ков, опять бродят коровы. Они подбирают оброненные кем-ни¬будь цветы и остервенело жуют их. Они голодны. У мно¬гих нет хозяев: ведь в сущности о
-152-
священных животных никто не заботится. Так они и перебиваются со дня на день то оброненным цветком, то пучком соломы из забытого коврика...Мы плывём вдоль гхатов. В месяце картик в последний день богослужения богине Кали здесь собирается множе¬ство людей. Когда солнце скрывается за горизонтом, брахманы выносят изображение Кали и опускают его в священные воды Ганга. За гхатами, подступая к самому берегу, сплошной стеной стоят дворцы и храмы. Высокие фундаменты двор¬цов спасают их от разливов реки. Фасады глухие, и толь¬ко на самом верху видны окна, террасы и балкончики, с которых открывается широкий вид на противоположный берег реки. В былые времена сюда являлись раджи и махараджи, сопровождаемые свитой, и жертвовали храмам большие деньги. Многие сами выстроили здесь дворцы и храмы. В XIX столетии махараджа Ранджит Сингх, правитель Панджаба, пожертвовал храму Вишванатха позолоченные медные листы, которыми были покрыты его купол и сво¬ды. С тех пор он стал называться золотым. Этот храм посвящен Шиве, покровителю Варанаси. Он считается наиболее священным храмом города, и у него любопытная история. Неподалеку от Золотого храма находится Гьян Вапи - Пруд знаний, одно из самых почитаемых мест. Отсюда па¬ломники начинают круг своих странствий. Колоннада окружает пруд с довольно грязной водой. Вокруг, распо¬ложившись группами, отдыхают притомившиеся палом¬ники. Считается добрым
-153-
делом прийти сюда, чтобы очистить¬ся от грехов, совершить омовение перед свадьбой, взять отсюда воду и обмыть покойника. . Никто не остановит больного, тело которого покрыто страшными язвами. Он пришел сюда исцелиться. Не останавливается и
здоровый, пришедший замаливать грехи. Священная вода уничтожит всякую заразу и не даст заболеть. Мы поднимаемся выше по реке и плывем мимо Манмандиргхата, известного своей обсерваторией. Это самое старое из всех существующих сооружений города. Обсер¬ватория построена правителем Джайпура в XVI в. Стро¬гие геометрические формы, прекрасные каменные балко¬ны. И хотя в середине прошлого столетия здание было грубо реставрировано, оно производит сильное впечатление. Но вот гхаты заканчиваются, еще несколько лестниц - и вместо камня перед нами земля. Здесь паломников уже нет, хотя место выглядит более привлекательно. Зеле¬ная трава и тенистые деревья располагают к отдыху, да и сам Ганг здесь прозрачнее: он еще не прошел через чи-стилище города. Здесь царство дхоби, прачек (ремесло, которым в Ин¬дии занимаются мужчины). Ожесточенно покряхтывая при каждом ударе, бьют они белье о здоровенные камни, опущенные одним концом в воду. "Две тысячи лет пы¬таются дхоби Индии разбить скалистое основание стра¬ны,-писал некогда Редьярд Киплинг, посетивший Варанаси -и пока безуспешно".
Дхоби относятся к касте неприкасаемых, они, как правило, живут особняком, и их квартал совсем
-154-
нетруд¬но узнать по огромному количеству белья на веревках, протянутых во всех направлениях. Обратный путь у нас занял меньше времени, так как теперь лодка плыла по течению. Миновав причалы, мы увидели струи дыма, поднимавшиеся с гхата, к которому приближались.Здесь фотографировать запрещено,- предупредил нас провожатый, когда наша лодка поравнялась с Манникарника гхатом. Перед нами открылись полуразрушенные лестницы, ведущие в воду, и небольшой треугольный ку¬сок земли, отгороженный от города высокой, чуть накре-нившейся стеной. Все выглядело как огромная театраль¬ная декорация. По земле стлался дым, он простирался и над рекой, достигая лодок, сплошным потоком плывших вдоль бе¬рега. На небольшом клочке земли горело несколько кост-ров, около которых, вооружившись длинными палками, священнодействовали старики.Перед нами был своеобразный крематорий. Погребаль¬ный костер, у которого суетились старики, можно без пре¬увеличения назвать главным в Индии. Быть сожженным здесь - для индуса считается высшим благом, о котором он только может мечтать всю свою многотрудную жизнь. У воды на носилках лежит завернутое в покрывало тело. Юноша, видимо сын покойного, время от времени зачерпывает воду из реки и поливает ноги своего мерт¬вого отца. Лицо молодого человека не кажется печаль¬ным, даже, наоборот, некое удовлетворение проглядывает в нем. Наверное, оттого, что ему удалось привезти мерт¬вого отца сюда в Варанаси и он сгорит здесь, а пепел его
-155-
опустят в священный Ганг, истекающий из головы Шивы. Ведь нет греха, не смываемого Гангом. Выше, на камнях, рядом с охапками дров и хвороста сидят на корточках люди. Это родственники покойного, они пришли попрощаться с ним и участвовать в обряде сожжения. Они провели здесь всю ночь. Вчера вечером мы видели их, когда они направлялись к реке. Впереди шел, непрестанно звеня колокольчиком, молодой мужчи¬на, прокладывая дорогу через толпу. За ним четверо нес¬ли легкие носилки, на которых лежал покойник. Он был укрыт с головы до ног цветастым покрывалом. За носил¬ками, вытянувшись вереницей, шагали родственники. Каждый из них нес на плечах связку хвороста или по¬лено. Они шли быстро, чуть ли не бегом, поэтому люди постарше отстали и процессия растянулась на добрую сотню метров. Прошло всего несколько минут, и процес¬сия скрылась за углом, в узенькой улочке, ведущей к Гангу, но еще долго слышалось монотонное позвякивание колокольчика. Покойнику, который ожидал своей очереди, повезло. У него был сын. Ведь именно сын, считают верующие ин¬дусы, должен обеспечить загробную жизнь отца. Состояние души умершего зависит в сильной степени от его по-томков по мужской линии. Он должен спасти душу родителя от вечного ски¬тания по земле, которое считается хуже ада. Жертвопри¬ношения позволят душе умершего облечься в загробную оболочку и, смотря по заслугам, спуститься во «времен¬ный ад», пройти через огонь чистилища или улететь ,подняться во
-156-
«временное небо», где душа будет дожидаться новых перерождений, блаженствуя в обществе богов.
В прошлом году мой коллега по работе , милейший человек архитектор Харшад Шах неожиданно взял отпуск и уехал в Индию на похороны своего отца. Вернувшись спустя 2-3 недели , он выглядел усталым , но я не видел печали на его лице . Когда я зашёл к нему в оффис поприветствовать ,его мне даже показалось, что глаза его стали просветлёнными. Тогда я уже знал о погребальных кострах , но я не стал спрашивать ни о чём . Обряды поминовения требуют значительных средств. Но даже бедняки стараются сделать все по правилам, купив угощение, пригласив брахмана,они соби-раются в дорогу к священному Гангу. И вот они на месте, у самой реки. Когда больной умирает, сын начинает готовить его тело к сожжению - последней жертве, которую в виде своего тела приносит умерший богам. Затем покойника обмывают священной водой, умащают благовониями и украшают гирляндами из цветов, часто вместо последних исполь¬зуют тину из Ганга, обмазывая ею все тело. После этого покойника одевают во все чистое и кладут на носилки. Закончив такие приготовления, сын совершает первую жертву,онпреподносит божественным хранителям души отца порцию риса, чтобы они оберегали тело родителя от злых духов по пути к костру. Потом он громко произ¬носит имя отца. Женщины, участвующие в похоронах, в это время ходят около умершего и громко причитают, и их
-157-
крики разносятся далеко вокруг. Когда все предварительные обряды завершены, чет¬веро родственников, подняв тело, несут его к костру. Впе¬реди носилок идет сын, в руках которого сосуд с огнем, взятым из домашнего очага. Брахманы не имеют права прикасаться к телу низшего по касте, а если покойный принадлежит к высокой касте, то к нему не может прикоснуться низший по касте, так как этим нанесет ему непоправимое оскорбление. Мир впервые стал свидетелем публичной величественной кремации премьера Индии , внучки Неру ,Индиры Ганди лет 20 назад . Это событие транслировали телеканалы всех стран от начала до конца . Сложить костер - дело не простое, а покуда он гото¬вится, сын бросает в мут¬ные воды реки рис, сваренный с кунжутом, который дол¬жен послужить пищей для загробной оболочки души по¬койного.И только после этого тело кладут на высокий метро¬вый костер. Сверху покойного прикрывают хворостом, по¬сле чего сын пять раз обходит вокруг и сам зажигает ко¬стер, произнося при этом соответствующий гимн. В огонь подбрасывают семь поленьев сандалового дерева, вливают очищенное гхи (топленое масло) и ароматические эссен¬ции. Это - жертвоприношение богу огня. Правильное сожжение требует немалых расходов. Особенно дороги дрова. Вязанка альмовых поленьев -до $50, до$200.В тесных кварталах, примыкающих к Манникарника гхату, куда никогда не заглядывает солнце обитают домры, представители низшей касты, доставляющие сюда дрова . Они тёмнокожие ,
-158-
в белых одеждах длинными шестами шевелят пламя как бы поторапливая души усопших. Бренное тело обернётся в пепел за 3-4 часа . Люди победнее обходятся одним хворостом, побогаче - берут сандал. Говорят, домры, несмотря на низкое происхождение, зарабатывают значительные деньги своим необычным ремеслом. Люди богатые часто жертвуют на костер по тысяче рупий и больше, не считая расходов на масло и эссенции. После кремации все, кто присутствовал при обряде, погружаются в воду или очищаются жертвоприношением из воды и семян кунжута. Тело покойного считается нечистым, нечиста и душа его до тех пор, пока не будет совершен обряд первых поминок . Че¬рез несколько дней они вновь вернутся и развеют остан¬ки в водах реки. Так уходит из жизни благоверный индус, сожжен¬ный в Варанаси и похороненный в водах священного Ганга, на берегах которого прошла вся его трудная жизнь. Его родственники довольны тем, что умерший про¬шел через ворота в рай и попадет в царство Брахмы, от¬куда нет возврата на землю. Ещё через час , когда солнце уже стояло в зените наше необыкновенное путешествие по священному Гангу пришло к концу . Экзотические лодочники причалили к берегу и прощались с нами сердечно улыбаясь белыми зубами, как лучшие друзья , получая при этом щедрые чаевые. У нас оставалось время до отьезда в отель и мы решили разыскать в приречном районе лавки шелков и сари известных на всю Индию.
-159-
Предание гласит, как один из Великих Моголов в конце XVII в. преподнес в дар персидскому шаху позолоченную ореховую скорлупу, в которой находился тюрбан десяти¬метровой длины из тончайшего шелка. В древних рукописях часто встречаются упоминания о красоте варанасских одежд. Когда англичане захватили Индию и добрались до Варанаси, слава о замечательных сари дошла до Европы. Первое, что жены требовали у своих воинственных мужей, отправлявшихся в сказочную страну, привезти шелка из Варанаси и темно-красные духи из сандалового дерева. Некоторые путешественники отмечали, что из ткацких станков Варанаси выходят бо¬лее прекрасные шелка, чем те, которые украшают залы дворцов Версаля. Скоро мы разыскали и заглянули в одну из маленьких ткацких мастер¬ских, во множестве разбросанных по всему городу. Не¬многое изменилось в труде ремесленника. Разве что све¬тильник заменила электрическая лампочка, которая не заставляет так низко сгибаться,чтобы разглядеть тончай¬ший рисунок, созданный вековой фантазией. В мастерской изготовляли дорогие сари. Седой как лунь старик с тонкими железными очками на носу взял из большой кипы уже сотканных тканей кусок желтого цвета и стал натягивать его на раму. И вот ткань натя¬нута словно кожа на барабане. Старик устроился поудоб¬нее и, вооружившись большой иглой, стал расшивать бу¬дущее сари золотыми и серебряными нитями. Старик рассказал нам, что шитье одного сари займет у него несколько дней.
Прежде, когда он был помоложе, работа шла быстрее, но теперь и руки не слушаются, да « и глаза совсем сдали. Слава богу хозяин не выгоняет, ведь старик хоть и медленно, но делает такие сари, какие можно увидеть только во сне. Однако позже , недалеко от гостинницы мы увидели их наяву. К вечеру, когда спала жара, на улицы богатых кварталов вышли дамы. Их тон¬кие фигурки прикрывали сверкающие драгоценными ни¬тями и камнями покровы. Наверное, за всю свою долгую жизнь старик ремесленник не заработал столько денег, сколько стоит одеяние любой из этих смуглых красавиц. Надосказать что таким же необыкновенным искусством славятся индийские ковровые мастера . Шёлковые ковры с сложнейшим красочным рисунком производятся вручную челноками ниток на столетней давности деревяных рамах. Мы были ошеломлены , узнав что потрясающая красота изделия обеспечивается до 1000 микроскопических узлов ниток на один кв. сантиметр. Я бы никогда не поверил этому , если бы не увидел сам в Джайпуре на севере Индии, в роли ткачих-семилетних девочек миниатюрными пальчиками вяжущих узелки шёлка . Ирония судьбы заключается в том , эти детки теряют свою работу по свершению 12летнего возраста, когда пальцы перестают быть миниатюрными. Тысячи людей во всем мире ежегодно ломают голову над созданием новой моды. В Париже, Москве, Лондоне спорят о длине юбок и ширине плеч. В Индии
женщину не тревожат такие вопросы. Мудрые модельеры древно¬сти создали универсальную одежду, которая и поныне служит самую добрую службу индийской женщине. Ка¬жется, простой кусок материи шести-семиметровой длины, а как удивительно тонко подчеркивает он женст¬венность и изящество фигуры.Но надеть сари, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки женской фигуры,- дело тонкое и хит¬рое. А ведь иной раз сари облегает тело так естественно, что кажется, будто порыв ветра, подхватив ткань, вол-шебными естественными складками задрапировал индий¬скую женщину. Прежде чем сказать «До свидания, Варанаси», мы вновь пришли к священному Гангу. Сгущались сумерки - самые прекрасные часы на реке. Когда на Гхаты опускается темнота, жрецы выходят на берег с ночной молитвой, вознесенной священному Гангу. Статный служитель древнего культа под монотонный звук барабанов огнем в золоченой лампаде вычерчивает круги, разрезая мрак, развеивая веером на все четыре стороны раскуренные благовония и подбрасывая в огонь горсти цветов. Поодаль пылают похоронные костры. Здесь было по-прежнему много народу. Едва последние лучи заходящего солнца упали на реку, засветились и поплыли по воде сотни лёгких светильников, пущенных руками верующих. Каж-дый застыл в ожидании, стараясь не спускать глаз со своего огонька. Чем дальше будет он плыть, тем больше желаний сбудется в жизни. Огоньки покачива¬лись на воде, многие погасли, но другие
упорно плыли вдаль, пока совсем не скрылись с глаз. Медленно сумерки сменила ночь. Река успокоилась и словно заснула...