Памяти моего сына Антона
Я православная христианка, но с детства верю в то, что человек проживает ни одну жизнь, в то, что буддисты называют реинкарнацией. И оттуда же, из детства, уверенность в том, что перед тем, как вселить душу в новое тело ей, душе, показывают всю будущую жизнь этого тела. И она либо соглашается на всё, либо её переход затягивается на более позднее время, а ей ой как хочется вновь вернуться на землю, пока там ещё живы её близкие, и есть надежда ещё раз встретиться с ними, но .. не узнать и не помнить! Картинки с этим показом возникали у меня сознании в раннем детстве, когда я слышала взрослые разговоры о том, что родителей и судьбу не выбирают, и мне это казалось странным – я же выбрала! И всю жизнь я знала, что какая-то смертельная трагедия будет связана у меня с числом 22, и это именно возраст, а не дата. Я ждала чего-то страшного в свои 22, я ждала ребёнка и боялась, смогу ли родить, всё ли будет с ним в порядке. Но ничего не произошло, и я благополучно о своём знании забыла. Антон погиб в 22. И вот тогда в изменённом сознании, в состоянии глубокого стресса все эти знания обострились. И даже можно было общаться с потусторонним миром и, отчасти, познавать его, на сколько это нам позволено. Расскажу несколько эпизодов. Все они связаны со снами. Но они настолько реальны, что запомнились в мельчайших деталях.
Девять дней.
Ни у гроба, ни на кладбище я не орала, только тихо-тихо плакала и всё время рассказывала о нём, про всю его короткую жизнь. Мне казалось, что он, как маленький испугается моего крика, что ему уже хочется покоя и тишины. Мы похоронили его рядом с дедом и там, на могиле, я упрекнула его и своего умершего отца фразой: «Что же вы деды внука своего не уберегли, не доглядели, не помогли, ангелов хранителей не разбудили!» И опять сон, на девятый день: на кладбище, на месте могилы сидят над открытым гробом Антона деды и ещё какой-то незнакомый мне мужчина и говорят: «Ты нас Оля не вини! МЫ ведь его здесь везде протащили, пока он в коме был, всё ему показали, обо всём предупредили. Он назад сам не захотел!»
С утра мы приехали на кладбище сразу на нескольких машинах. День был ясный, с лёгким морозцем. По узкой, уже заметённой за ночь тропинке, пошли к могиле длинной вереницей. И вдруг, немного не доходя, все встали, и от удивления замерли: из оградки Антона радугой поднимался сноп света, а в нём искрились снежинки, и уходил столб прямо в небо. Это был знак: «Мне здесь хорошо!» А для нас это был шок! Это необъяснимое с материальной точки зрения явление: прямая «радуга» в январе. Никто из нас ни до, ни после такого не видел!
Сороковины.
По церковным канонам в этот день душа прощается навсегда с земным миром. Накануне ночью, я проснулась от того, что работал компьютер. Я спросила у спящего рядом мужа, почему он не выключил комп? Прошла в зал, где уснул на диване младший, и его спросила о том же. Но они оба ответили: «Выключали!». И только тогда я заглянула в детскую. Там за компьютером сидел Антон, лысый и с рюкзачком на спине. Я замерла в немом крике. Он развернулся в крутящемся кресле и сказал: « Это я включил, фотки пришёл посмотреть. И проститься. Всё мам, я ухожу». И в следующий момент он уже оказался на железнодорожной насыпи и вскочил на подножку поезда. А я стояла и плакала. И… проснулась. В детской работал компьютер. И все спали, так как в моём сне.
Годовщина.
На ноябрьские праздники Паша приехал домой на побывку, и мы поехали покупать ему бесконечно рвущиеся на нём джинсы. Пока он перебирал сотни моделей, я стояла у клетки с синими попугаями и отрешённо за ними наблюдала. Вывела меня из оцепенения хозяйка этого «Природного отдела», странным предложением купить у неё уценённые луковицы тюльпанов. Я вяло отнекивалась тем, что тюльпаны не мои цветы и выращивать я их не умею. Продавщица настояла на своём, и научила меня, как поставить их прямо зимой на выгонку. Я купилась на её фразу: «Они у вас к рождеству или крещению расцветут». «Годовщина, увезём на кладбище живые цветы» - подумала я и взяла десяток. Тюльпаны были высажены в ящик строго по инструкции, через десять дней после стояния в темноте были выставлены на подоконник и благополучно взошли, и … оставалось только ждать. Достигнув сантиметров 10, они остановились в росте и замерли. Сидели как собачья старость на одном месте. Не росли и не погибали. Я заглядывала на подоконник каждый день и просила: «НУ уж начинайте скорее цвести!» Бесполезно. На годовщину мы купили живые розы и корзины с искусственными цветами, а тюльпаны загибли и я их выкинула. Буквально через пару дней, в день рождения Антона, в крещение, позвонила из Кузбасса мама и сказала, что невестке приснился странный сон, в котором Антон спрашивал у неё про какие-то цветочки. Я сама перезвонила невестке и от ответа у меня отнялись ноги. У невестки во сне Антон спросил: «Тёть, Люд, а почему мама мне тюльпаны не принесла?» Я ей как могла, объяснила.
А ведь они не про какие тюльпаны не знали, они живут за 1000 км. от меня. Да и сам Антон особенно цветами не интересовался и всю мою растительность когда то снисходительно называл гербарием. Я понимаю, если б этот сон приснился мне, от мыслей, от ожидания. А вот так - это космос! Он просто ещё раз подтверждает нашу связь с потусторонним миром, особенно в стрессовой ситуации. И таких связующих снов было много.
И мне кажется, что он и оттуда продолжает учить меня вере и жизни.