НА ВЕЛИКЕ
Мне в детстве и юности довелось проживать в городе Глазове, что в Удмуртии. Первое упоминание о поселении с наименованием Глазов относится к 1678 году, а в 1780 году по указу Екатерины II это село получило статус и герб города. Одним из первых местных городничих стал Пётр Чайковский – дед великого композитора.
Название своё город получил неслучайно. У него действительно был и есть глаз, который хорошо виден с высоты соседней горы Солдырь – это центральная площадь Свободы на левом берегу реки Чепцы, а расходящиеся от неё улицы – ресницы.
Из знаменитостей тут останавливались будущий император Александр II в сопровождении поэта Жуковского, декабристы по пути на каторгу. Здесь в ссылке жил писатель и публицист Короленко, а также родилась известная актриса Ольга Леонидовна Книппер-Чехова.
Вот в этом городе мне и довелось жить целых семнадцать лет. Любимым развлечением в свободное время было катание на велосипеде. Помню, целых лет восемь у меня был велик без рамы, то есть дамский. Это обстоятельство ничуть не смущало, и на смешки в свой адрес не реагировал. Велосипед – он и есть велосипед, главное, что ездил отлично. В общей сложности на нём отмахал ни одну сотню вёрст.
По самому городу ездить не очень любил: по дороге, где машины, как-то опасно, по тротуарам – пешеходы мешают. При этом всё время нужно было находиться начеку, дабы не попасть в лапы к милиционеру. Дело в том, что всем местным жителям, имеющим сие двухколёсное транспортное средство, нужно было его каждый год весной регистрировать и получать настоящий железный номер. Всё это, естественно, не бесплатно. Выданный же номер обязательно следовало вешать на свой велосипед. Хорошо, хоть техосмотр не нужно было проходить. Кого хватали без номеров, то велосипеды отнимали и не отдавали, пока не зарегистрируешь. Я так и ни разу свой велосипед не регистрировал.
Самым любимым моим маршрутом было катание вдоль железной дороги. Там можно было ездить даже тогда, когда с середины апреля по середину мая закрывали за пределами города все грунтовые дороги для проезда.
Тропинки вдоль железной дороги были необычные: во-первых, чёрные от угольной пыли, слетавшей от проезжавших паровозов, перевозимого угля и, во-вторых, очень гладкие. Ездить по ним – одно блаженство. При этом дополнительное удовольствие доставляли сами мчащиеся мимо пассажирские и товарные составы. Ну, пассажирским – рукой помашешь, тебе в ответ помашут. Автоматически обращаешь внимание, откуда и куда следует проходящий поезд, а это Урал, вся Сибирь, Дальний Восток, Москва.
Товарняки доставляли ещё больше удовольствия. Чего только не везли по железной дороге: уголь, лесоматериалы, цистерны с нефтепродуктами, грузовые, легковые, пожарные машины, автобусы, трамваи, строительную технику и много чего ещё. Любопытно!
Иногда, подъезжая к железнодорожному мосту, испытывал себя на смелость. Это имелось в виду встать под мостом, когда по нему вот-вот должен промчаться поезд, или, более того, притаиться между железными фермами уже на самом мосту. Я не сразу на это решился. Страшно было: ещё бы, стоишь и слышишь издали надвигающейся шум. Как только состав въезжал на мост, грохот многократно усиливался, стальные фермы качаются, земля дрожит. Поневоле сжимаешься в комочек, клянёшь себя и с ужасом думаешь, а вдруг мост не выдержит и рухнет, но сдерживаешься, глаза зажмуришь и ждёшь, когда этот ад прекратится. Зато, когда поезд умчится, шум и грохот утихнет, чувствуешь себя прямо-таки героем.
Один или с друзьями часто ездил на речку Убыть, а это километра четыре вдоль железной дороги, затем сворачиваешь вправо в гущу лиственного леса. Вначале с опушки находились густые заросли черёмухи. Когда она цвела, здесь расстилался такой густой дурман, аж в виски сжимало. Потом начинался молодой, а следом вековой ельник. Метров через четыреста лес расступался, и появлялась длиннющая и довольно широкая поляна, по которой петляла та самая река Убыть. Здесь же рядом при выезде из леса на ней находились остатки запруды и полуразрушенное здание бывшей мельницы, работавшей когда-то на воде. Вдоль поляны стояли могучие высоченные ели, как исполинские богатыри.
Шума от проезжающих поездов уже совсем не слышно. Совершенно иной мир. Тишина, птицы заливаются, цветы полевые в зелёной траве. Ляжешь на землю, смотришь, как плывут белые шапки облаков, и кажется, вот-вот сам к ним взлетишь.
Часто с ребятами отправлялись на правый берег Чепцы на гору Богатырку. Оттуда был замечательный вид индустриального Глазова. Когда же ездили на гору Солдырь, то с неё хорошо просматривалась старая часть города, как на ладони.
Осенью отправлялся за калиной и грибами. Вот тут, как правило, ездил один: незачем было всем показывать свои любимые места. А поздней осенью, когда опадал весь лист, наступал черёд собирать плоды шиповника и калины.
Зимой на велосипеде уже не ездил: и холодно, и скользко.
Конечно, не только поездки на велосипеде доставляли удовольствие. В кино часто с ребятами ходил, в магазины просто так от него делать: любопытно всё же, что там продавали нового. Короче, не скучал.
Из городских мест самым загадочным для меня был старинный ликёроводочный завод, построенный ещё в 1900 году. Интересное архитектурное здание из красного кирпича. От него прямо так и веяло дореволюционной стариной. Подобных ему зданий в городе сохранилось всего-то два-три не больше.
Да, незабываемые были времена. Многое осталось только в памяти, но и она уже подводит. Это-то и заставило взяться за перо. Тем более что от старой, деревянной части города почти ничего уже не осталось: деревянные ставни, герань в окошках – это всё осталось в прошлом.
Наверное, это хорошо, что теперь на их месте стоят многоэтажные современные дома, но мне от чего-то грустно.