Однажды

(Написано по мотивам сценария братьев Стругацких "Сталкер")


В душной прокуренной комнате, обшитой неровными, некрашеными досками, местами даже с корой. За добротным письменным столом, все еще крепким но, увы, потерявшим внешний вид, сидел следователь в военной форме. Его фуражка, обычно прикрывавшая лысину, лежала вместе с бумагами на столе, возвышаясь на стопке каких, то журналов.  В прочем на столе еще жил грязный стакан в подстаканнике и обрезанная гильза, в которую плотно были вбиты карандаши и ручки разных фасонов и размеров. Кроме стола в комнате был неизменный сейф, металлическим кубиком, лежавший в углу. И печка буржуйка. Между кривыми ножками, которой на приличном ржавом металлическом листе, лежали дрова.
 Странно я видел уже такую сцену. Да вроде про гестапо и партизан. Я невольно улыбнулся, одними уголками губ, но следователь заметил, и пошел в наступление. Вытерев, носовым платком, вспотевший от жары и духоты затылок, зачем-то затягивая слова на первом слоге, он изрек: «Тааааак чтооо выыы грааажданин  Сеееврюков, гоооворите  дееелали в лееесу?». Я, стараясь как можно более спокойным тоном произнес: «Гулял, знаете в лесу такой свежий воздух, да и врачи рекомендуют».  Следователь выходил потихоньку из себя: «Гуляли значит, за тридцать километров от ближайшего населенного пункта? А вы еще и в Москве прописаны, вы это погулять часто на дальний восток ездите?». Улыбаясь, в стиле я сама любезность: «Да нет, но согласитесь, воздух в ваших краях, намного чище Московского». «Ну хорошо гулять так, гулять» вдруг примирительно согласился следователь. «А как вы объясните мне, странную грязь на ваших ботинках?» Я улыбнулся еще шире:   «Видете ли я купил их в комиссионном магазине, что у станции». «Неужели, а чек вы конечно не сохранили?» парировал следователь. Тут я радостно поразил своего противника, я извлек чек из нагрудного кармана куртки.
 Через каких то полчаса, я уже был на свободе и дышал хвойными запахами осеннего леса.  Я стоял на резном крыльце, надев, кожаную кепку и любовался игрой солнца в ветках сосны, далеко раскинувшей свои красноватые лапы.   «Эй сталкер, закурить будет?» Я обернулся за моей спиной стоял тот самый капитан, что брал меня сегодня утром на опушке. Я улыбнулся ему, извиняющемся жестом, развел руками: «Курение вредно для здоровья, никотин от одной сигареты убивает лошадь». Капитан сделал свой выпад: «А я не лошадь, ловить вашего брата, занятие трудоемкое и неблагодарное, любой пашни будет мало для сравнения». Я весело прокричал, уже делая первый шаг со ступенек крыльца: «А вы не ловите». С явным, раздражение капитан высек: «Не лови вас так вы всю планету дерьмом зоновским завалите». И уже мне в спину: «Ничего мы еще встретимся».
Исповедь
 Приступ как всегда начался неожиданно.  Кровь забилась в висках, как синица, попавшая сдуру  в маленькую комнату. В ушах зашумело морским прибоем, я сделал несколько неуверенных шагов  на ватных ногах и упал навзничь. Меня скрутило, и я несколько раз перевернулся. Сердце учащенно билось, из носа потекла кровь. Неужели это все мелькнула мысль. Небо  со свинцовыми тучами вдруг стало так близко ко мне, необычайно высокая четкость позволяла видеть отдельные иголки на нависшей надомной сосне. Я ждал, мое тело терзало, но я знал что скоро все пройдет, но нет, свет пробившийся из-за туч, и просунувшийся сквозь иглы сосны больно полоснул мои глаза. Меня закружило, это было что-то новенькое.  Сильный мышечный спазм выгнул меня, и по телу побежала судорога.
Исповедь.
 Я был в больнице, белый потолок, синие крашенный стены, жесткое застиранное белье. На лице маска, на теле датчики. Круто! Похоже на этот раз я влип. Я снял маску и попытался сесть, не вышло сердце сразу накатило и я благоразумно лег обратно.  Покрутил головой, кроме моей кровати еще четыре, слева от меня лежал полный мужик тоже весь в датчиках и с аппаратом.
Вот так я и лежал. Не знаю долго или нет, я то засыпал и видел сны, то просыпался и любовался работой паука, старательного опутывающего угол комнаты.  Не жизнь а сказка, по сути, за последние лет пять первый день в полном безделье. 
 Дальше больше, пришла врач в грязном белом халате и так, по доброму, осведомилась о родственниках.  Вот тут я и понял, что все на самом деле не очень хорошо. А врач села рядышком и на уголок кровати и спокойно так сказала, что не держит мое сердечко, пересадка нужна, да только очередь, даже если меня в нее впишут до меня дойдет лет эдак, через двадцать, а протяну я от силы с недельку.
Так я лежал пару дней, а потом пришла молодая такая девочка, симпатичная. И вот и так меня пыталась спросить про мое занятие и эдак, под конец спросила напрямую: «Простите но, вы случайно не сталкер, мне правда это очень важно. Я пишу книгу, о таких как вы. Я понимаю, вы не хотите, чтоб то, что вы расскажете, дошло до милиции, и я вам обещаю. Мне все ваши отказывали, может быть, вы в вашем нынешнем состоянии. Вы только поймите меня правильно, вам ведь терять нечего, а хочу, чтобы люди увидели ту социальную яму, которая загнала столько народу в зону рисковать жизнью и здоровьем, я хочу обратить внимание общественности на таких как вы, я хочу понять вас» Ну действительно, что мне теперь мешало. Я полежал, подумал и сказал: «Ладно, и только одно условие. Вы будете со мной до конца. Даже когда я вам все расскажу, вы останетесь со мной. Мне всего-то и осталась неделя это немного»   Девушка послушно кивнула и села рядышком.
Я заглянул в ее зеленые темные глаза: «С чего начнем?». Давайте начнем с того как вам вообще пришла такая идея. И я стал ей рассказывать, что идея была не совсем-то и моя:
 Мокрый от проливного дождя Ден ломился в мою дверь, хрипя от натуги. Я сонный, нацепив в коридоре тапочки, с трудом осознавая, кто я и где я, открыл ему дверь. В мою однокомнатную квартиру на окраине Королёва, ворвался вихрь. Ден был в невероятном возбуждении. И тяжело дыша и поливая все вокруг водой сообщил мне, что он выбил нам два места в зону. Шанс в новую жизнь. Билеты на Клондайк.  Пока я туго соображал, Ден, выхватив из-за спины здоровый рюкзак, стал запихивать в него содержимое моего холодильника.  «Собирайся быстро  наш поезд уходит утром» Хрипел Ден, перейдя к платяному шкафу и выгребая мою одежду. Я не стал сопротивляться. В итоге, через каких ни будь полтора часа мы оба стояли на автобусной остановке.  Надо сказать, что Дена, я знаю с института. И всегда Ден подавал идеи, а я их рубил. Вот и сейчас я пытался осадить Дена, объясняя ему слабые стороны его идеи.  Но Ден уперся, в итоге за пятнадцать минут общения мне так и не удалось его остановить, но самое страшное, что Ден, влезая в автобус, изрек: «Не хочешь не надо, если я ошибаюсь, это будет забавное приключение, а если нет, то еще лучше. А ты, можешь оставаться, тебя все равно без работы скоро хозяйка квартиры на улицу выставит». Вот тогда я и стал сталкером, мы сидели, в связи с финансовым кризисом нашей великой и могучей на мели уже третий месяц, ни в кино, ни поесть нормально, а тут повеяло свободой.  Вот я и сорвался. Я даже семью создать не мог я отучившийся в институте защитивший диплом непьющий и некурящий. Я не мог купить себе даже Жигули причем в сильно б.у состоянии. Специалист с более чем пятилетним стажем работы… и ничего.
Девушка слушала внимательно и стенографировала все,  что я говорил. Она внимательно следила за моими жестами и уточняла нераскрытые мною  моменты.  Такое милое: «Как вы себя чувствуете, врачи говорят, что вам может быть тяжело будет, много говорить». Я попросил ее дать мне полежать пару минут молча. Девушка сидела рядом, и молчала, с интересом рассматривая меня.  Я отдышался и почувствовал готовность продолжить.  «Расскажите о «зоне»? Что это такое? Не официальную версию, а как вы все это понимаете».
 Да тут было о чем рассказать. В общих чертах, был на дальнем востоке, склад бактериологического, химического оружия, плюс там же склад боеприпасов с этой всей гадостью плюс лаборатория.   И случился у них там летом пожар, ветер был сильный ну и тд. Тушить короче, на момент прибытия пожарных, было уже нечего, снаряды рвались и разлетались, а ядовитые облака растянулись на  десятки километров. Для борьбы с эпидемией на всю эту территорию рассыпали новый, еще нигде, не опробованный реагент. И результат только хуже стало, реагент способствовал мутациям бактерий нескольких видов. Так что зона это бактериологическая, вирусная и химическая колыбель новых видов. Военные оцепили зону, но это же тайга, причем непроходимая и непролазная по большей части. А желающих во всем мире получить пробирку сверх новой гадости целая уйма. Вот и стали они платить тем, кто готов был за деньги в зоне всякую дрань собирать.
Девушка нахмурилась: «Это наши родимые институты что ли?» Я улыбнулся: «Нет у наших институтов и до кризиса денег не было, сотрудники наших научных заведений сами в сталкерство полезли, а вот  иностранные компании, те да. Официально в закрытую зону нельзя никому но, одно дело туда исследовательскую группу запихать, и совсем другое нанять парочку сталкеров». « А разве вам все равно было, куда пойдут ваши образцы, ведь другая страна может сделать на их основе новое оружие и применить его против нас?» Девушка использовала телевизионную фразу, призывающую бороться со сталкерством. Я еще добрее и снисходительнее улыбнулся: «Для того чтобы превратить пробирку нового вида в оружие, надо для начала повторить все то что произошло до появления нового вида, а это проблематично в силу того что было в зоне понамешано, и наплодить этого материала тяжело. А вот чтобы разработать вакцину от нового вида заболевания, пробирки более чем достаточно». Девушка повеселела: «Расскажите, как вы первый раз попали в зону?»
 
 Небольшая лесная просека, с рюкзаками и пакетами мы перлись за уже не молодым, но проворным старичком. Неожиданно он поднял руку вверх и остановился «Все, привал!».  Мы сели развели костер и приготовили поесть. Спустя час я и Ден начали нервничать, но сталкер по кличке «Волхв», к слову доктор наук института вирусологии и чего-то там еще, заверил нас, что все идет как положено, и мы ждем еще двоих. Я сидел, прислонившись к мшистой горке и смотрел на голубое небо, Ден, позвякивая, собирал вещи в рюкзаки, старик курил. Я сам не заметил, как уснул, меня разбудил Ден. В лагере прибыло еще один новичок  «Вовчик» и сталкер «Парикмахер».  Старик объяснил нам, что на огражденную зону будем пробираться ночью.  Ползком с рюкзаками мы пересекли просеку и углубились в сырой и холодный лес, я полз за Деном. Ползли мы долго, время от времени замирая и прислушиваясь. Так и доползли до колючей проволоки. Старик достал большие ножницы по металлу и перерезал проволоку в нескольких местах. Мы проползли еще метров двадцать, до ржавеющей пожарной машины в которую, судя по всему, угодил снаряд. По сути, мы сейчас были на дороге только старой и заброшенной. Старик раздал нам пакеты, в каждом пакете были сапоги, ОЗК,  и противогаз с перчатками. Полный костюм химической безопасности. К слову все те, кто не пробовал его одевать, многое потеряли. Стоит его надеть, и ты моментально вспотеешь, если надеть сразу с противогазом, то в противогазе запотевают стекла. К слову противогазы были обычные, но к ним  нам выдали "ВЭБР" ГП-1 для связи при надетом противогазе, или как его раньше называли ларингофон. На спину надели тяжелые баллоны с воздухом, прикрутив шланги вместо угольных фильтров. Баллоны тоже были не простые, к ним в комплекте шел опытный очиститель, сложная система регенерации кислорода и что-то там еще. Поэтому одного большого баллона могло хватить аж на трое или четверо суток. Опытные сталкеры говорят брали аж по три баллона.
 Также мы получили каждый по рации.  Мы с Деном радостно переглянулись, так как нам самим все это закупить было не на что, а так в самый раз по чужой-то путевке.  Оделись, подтянули                ремни, надели противогазы. Старик повел нас, шли медленно. Идти было неудобно и тяжело. Мы вышли на еле заметную тропинку, и старик включил фонарь. Тропинка шла по лесу и петляла то вправо то влево, обходя стороною высоченные сосны и ели. Так дошли до небольшого озерца и обогнули его по правой стороне, свернув в кусты и продравшись к небольшому мостику, почти полностью с перилами ушедшему под воду, и побрели по колено в воде, хлюпая и чавкая. Самым неудобным для меня был противогаз, он мешал мне и смотреть и дышать. Старик шел уверенно, явно по давно знакомой дороге это обнадеживало. Так без приключений добрели до небольшого домика. Фундамент размыло, и дом стоял на стенах, сползая в речку одним углом. Двери не было, лишь только темный покосившийся проем. Старик знаком пригласил нас внутрь. Указав нам на прогнивший набивной матрац, с торчавшей во все стороны грязной ватой сам он сел в угол, рядом сел «Парикмахер». На матраце мы с трудом поместились втроем. После чего наш проводник дал отмашку на сон. Спать пришлось сидя, дышать мешал противогаз. Да и костюмчик был достаточно, прохладный, хотя и душный.
 Сколько я проспал не знаю, проснулся я от того что упал на матрас, от того что Ден с него встал. Спину ломило, тело затекло. Я встал и размялся по примеру остальных.   Из домика пошли цепочкой, сначала проводник потом Ден, за ним я за мной Вовчик, замыкающим «Прикмахер». В наушниках зашуршал голос, Старика. Идем медленно, за мной след в след. Так мы вошли на пригорок и в утреннем свете солнца передо мной предстала она. Такая же, коварная, как и все женщины, красивая и в тоже время опасная. За небольшой рощицей из березок, простиралось блестящее росой поле, с противоположного конца которого, как я потом узнал, была деревня, всех жителей которой эвакуировали. А сейчас, дома были темными пятнышками.
Девушка сидела рядом и слушала мое описание красоты, смертоносной зоны: «Только сталкер наверно способен так рассказывать о зоне?». Я слегка смутился и улыбнулся. В дверях появилась медсестра, для того чтобы прогнать мою гостью. Я распрощался со своей юной сиделкой и закрыл глаза, скорее бы завтра.
 Как уныло мне было в больничных палатах, я был очень слаб, но пытался добиться возможности выйти во двор и поседеть там где-нибудь на лавочке, в последних теплых лучах осеннего солнца. Я все утро спорил с врачом, и моя юная знакомая пришла как раз к тому моменту, когда я пытался самостоятельно покинуть палату. Я шел по коридору, держась за стену. Завидев ее еще издалека, я попытался придать себе более бодрый вид, но в результате, только неуклюже сполз на пол. Моя немощь меня бесила. Девушка, кстати оказалась не такая уж, как все современные, помогла больному дойти до кровати накрыла одеялом.  Я как мог ее поблагодарил, мне правда очень приятно было почувствовать чье-то участие в своей жизни. Я видел, что у нее еще много вопросов, но она не знает как правильно к ним перейти: «Задавай».
 Девушка улыбнулась и слегка откинула пышные каштановые волосы назад, в этот момент, я подумал, что мне хотя бы под конец жизни повезло, к моему изредка приходящему в сознание соседу вообще никто не приходил. Девушка открыла свой толстый огромный блокнот, обтянутый темной кожей, я про себя окрестил, это чудо, бегемотом. Смешно насупив носик, она задала свой вопрос: «Скажите, а, вот зачем люди кроме денег  в зону идут?»
На этот вопрос ответа ни один сталкер сформулировать на моей памяти нормально не мог. Я задумался, но вспомнил сталкерску байку.
 Однажды три сталкера пошли в зону, и повстречался им старец, весь больной, в ранах, в грязном саване. Они, понятно, стороной его, а он за ними. Сталкеры перепугались, поднажали, а старик за ними с их темпом. А на пути роща, ну юркнули сталкеры в эту рощу. Пробежались слегка и свернули. Сидят на кочках болотных дух переводят. А старик тут как тут и голосом таким громким, даже сквозь противогаз: «Чего ищите в зоне?». И все трое решили не злить старика. Первый сказал денег. Второй  свободы. Третий осознания себя.  Послушал их ответы старик и только головой покачал, смерти все вы тут ищите. А потом дал первому чемодан полный денег, второму умение дышать в зоне без вреда, а третьему сломал ногу. И исчез, растворился прямо. Первый обрадовался, поднялся и захотел назад идти, второй, наоборот в зону направился чтоб контракт выполнить, а третий лишь расстроился мол всегда не везет ему. В общем, поругались сталкеры, чуть до драки у них не дошло, как дальше быть. И вот один с чемоданом по болоту назад пошел, шел вроде по тропе да оступился, чемодан его на дно и утащил.  Третий говорит второму выведи меня из зоны мне лечение нужно, а второй ему нет, я теперь только вперед в зону за образцами. И ушел, бросив товарища. Шел он так налегке, дышал, да только больше его ни кто не видел. А третий пополз домой, собрав все силы в кулак, превозмогая боль. И полз так, но долго, пока не пал без сил. Воздух в баллоне подходил к концу, но на счастье проходил мимо другой сталкер одиночка заприметил его и вытащил на своем горбу. Так что в зону люди идут по разным причинам, а находят там только смерть, верных товарищей и себя.
Девушку моя история впечатлила, и она, посмотрев на меня, спросила: «Вы это сами придумали или это и в правду местный фольклор?»   
Я приподнялся на локте ближе к ее уху, вы сами решайте: «Мне эту байку сталкер по кличке  «Волхв» рассказал, а он и сам выдумать мог».  Милое, создании посмотрела на меня и так неожиданно представилась: «Меня Верой зовут». Я тоже представился только как на зоне меня звали: «Теоретик».
 «А почему Теоретик?». Да простоя часто оговаривался раньше в стиле: «Теоретически это возможно… или  Теоретически все верно…».
Вера мне улыбнулась и снова спросила: «Скажите, а это правда, что сталкеры часто заканчивают жизнь самоубийством?» Меня встревожил ее вопрос: «Да нет, наверно, как и все остальные, ну может чуть больше, склонность имеют».  Вера смотрела на меня в упор: «А вам лично такое желание когда-нибудь приходило?» Я рассмеялся: «Только до того как сталкером стал». Но Вера все равно старательно искала в этом направлении: «А про такие случаи вы когда-нибудь слышали или, может видели?».
  Я вспомнил было такое, шел я с Прикмахером назад, нас дьявольский туман загнал на болота, шли мы так, устали пока лезли все перемазались, а тут вроде сухая полоса пошла, ну мы по ней и вот идем вроде в хорошем темпе, и неожиданно прямо перед нами кусты, нехорошие такие с колючками. О такие, и костюм порвать не долго. Да и вообще помереть. Вот мы и стали искать, слева и справа не обойти топи. Пришлось лезть, давление в костюмах подняли. Вот пролезли, давай дыры искать, наскоро заклеивать. Заплаток благо было с собой куча. Ну прошли еще чуть а там на пеньке сидит мертвец и другого мертвеца на руках держит. Пригляделись, а это Сухарь с напарником. Сухарем его прозвали за скупость. Вот сидит сухарь, сам с собой покончил, противогаз снял. На земле рюкзак из рюкзака все на землю вытряхнуто. Заплатки искал или потом кто обыскивал. А вот у второго, напарника его дыра на локте. Видать потерял напарника из-за скупости и сам с собой покончил. А пенек тот теперь Сухаревской башней зовут.
Вера нахмурилась слегка и задала следующий вопрос, хотя она скорее напоминала мне дочку просящею отца прочитать еще одну сказку на ночь, не такую страшную: «А в зоне животные есть?». Я отмахнулся, начался бред: «Нет только дохлые попадаются на окраинах, а в самой зоне нет, ни мутантов, ни всяких монстров это все сказки. Вот рыбу видел как то в реке. Но больную, правда».   Вера записала и продолжила: «А вот культурные растения сохранились в зоне?» Я немного задумался, а затем рассказал ей: «Есть, яблони, есть. Там деревня была, вот яблони до сих пор плодоносят, только собирать их не кому да и незачем. Я как то шел той деревней весною, а там яблони все в белом цвету красота». И тут я понял к чему клонит Вера: «Только не подумай, что их кто выносит от туда, для тещи или еще кого, так как все что выносишь и весь свой костюм потом специальным раствором поливаешь, если хоть что ни будь, останется оно тебя и убьет.» 
В дверях из под земли появилась медсестра, со шприцом. И Веру выпроводили, а меня после унизительных инъекций, накормили ужасной больничной едой.
 Новый день преподнес много сюрпризов. Обход главврача, застал меня на подоконнике больничной палаты.  Опустив приветствия, он взял предусмотрительно протянутую ему моим врачом историю болезни. Подошел ко мне уверенным шагом, посмотрел зрачки, послушал сердце и уже в дверях стоя ко мне спиной кинул: «Симулянт выписывайте его!». Ну правильно, по личному делу я бездомный и безработный. Надо сказать, что чувствовал я себя на много лучше, но не то чтобы здоровым. Приказа главврача никто не ослушался и тот же врач что запрещал мне выходить погулять во двор, выписала меня, не смотря мне в глаза и пробормотав на прощание, что если что почувствуете мол звоните в скорую. Я сидел во дворе больницы, мне было зябко и я закутался в одежду с носом. Вскоре подошла Вера, я окликнул ее когда она пробегала мимо. Вместо здравствуйте, она произнесла красивую фразу: «Вы же должны быть в палате вам же нельзя, вы специально что ли». Я не успел ничего ответить она увидела пакет с вещами: «Зачем вы ушли вам же могут помочь?». Я протянул ей историю болезни, которую врач дал мне прочитать, но почему то не забрал. Она рывком ее раскрыла и стала листать, ее глаза прыгали со строчки на строчку, и вот она дошла до конца ее лицо потемнело от злости а глаза стали метать искры. Ничего не говоря она ровным твердым  шагом, пролетела больничный двор и исчезла в дверях. Маленькая девочка, решила бороться за справедливость против упертых в идею собственной непогрешимости. Прошло с полчаса, я уже начал волноваться, но  вот из дверей вышла она. Такой я еще ее не видел, растрепанные волосы, слезы обиды в глазах, и алые щеки. Она подошла ко мне и села рядом, по матерински, поправив мне воротник. Так мы сидели и смотрели друг другу в глаза. Вдруг Вера встала и волевым голосом заявила, что мы едем к ней. Я попытался откреститься от такой заботы, объяснить ей что родители будут не в восторге да и соседи что подумают. Вера парировала все, жила она одна, а соседям скажет, что я ее дальний родственник из Ростова, где живет вся ее родня. Она повела меня медленно к выходу с больничной территории около входа стоял маленький фольцваген жук. Не то чтобы сильно новый, но ее. Несмотря на маленькие габариты машины мы прекрасно в ней поместились. Вера лихо покинула тротуар и развернув машину практически на месте, ворвалась в   спокойный мерный поток здешних машин. Сразу видно водить училась в столице. Долетели до ее дома буквально за полчаса, не смотря что пришлось ехать через весь город. Трех этажный кирпичный дом, каких много в этом маленьком городке, где большая часть домов из дерева. Милые старушки на лавочке, узкая лестница с запахом кошачьей мочи, высокая деревянная дверь. И вот я в квартире моей новой знакомой, какая же ты Вера на самом деле? Лакированный потертый местами паркет, сладкий запах цветов. На полу под вешалкой гора разноцветных туфель. Ковровая дорожка, даже не вязанная а такая из синтетического меха. И вот ее комната. Комната современной женщины. В центре комнаты компьютер, по правую руку телевизор, длинный узкий диван по левую руку. Пара шкафов  плотно забитых книгами по юриспруденции. У стола на полу початая двух литровая бутылка минералки и пакет из Макдональдса. Вот и все пожалуй, анн нет еще кактус на подоконнике. И люстра ярко-желтая с красными маками.  Меня уложили на диван. Вера очень быстро засуетилась по квартире. В комнате появился стул на роликах и вездесущий блокнот бегемот, но пока только на компьютерном столе. Вера, огляделась наверно, проверяла, всели соответствует ранее запланированной ею картине. После того как внутренний мир девушки пришел в равновесие она посмотрела на меня как то даже ласково, вот детей ей нужно, а не с умирающими или не очень сталкерами возиться. Вера тихо осведомилась хочу ли я есть, но я помотал головой еды из Макдональдса мне точно не хотелось. Я подумал что ее забота связана с ее книгой и что как только я ей стану не нужен, я смогу пойти и помереть где ни будь под кустом. Меньше всего мне бы хотелось помереть у нее дома, она ведь даже имени моего не знает, да и что я в конце то концов повисну грузом на этой маленькой девочке мол тянет, так пусть тянет. Все таки жалко ее. Я сказал ей, что готов продолжить и она с радостью ухватилась за мое предложение. Вера открыла свой блокнот: «Скажите, а это правда что у всех сталкеров есть оружие?». Я рассмеялся: «Нет, нет разуметься нет, да и за чем оно нужно, в зоне, оно висит на тебе только грузом, стрелять в запотевшем противогазе тоже не самое лучшее занятие, опять же вне зоны, отстреливаться от патрулей бессмысленно либо пристрелят, либо срок еще больше дадут за незаконное ношение. Максимум нож, да и тот обычно складной туристический». Вера посмотрела на меня, хотела наверно реакцию увидеть: «А тебе от патрулей приходилось бегать?».
 Я задумался, ведь вопрос был непростой. Я ответил уклончиво: «Да приходилось, но они вообще любят за людьми по лесу побегать, даже вон безобидных грибников любят ловить. А кому сейчас неприятности то нужны?».
Неожиданно вера встала заходила по комнате: «У тебя родственники есть?». Я только отмахнулся, ну какие у меня родственники, даже если и есть то такие же бедные как и я. Вера вышла и какое то время ее в комнате не было. Вернувшись она задала свой наверно самый ужасный для каждого сталкера вопрос: «Эти припадки у тебя из-за зоны?»
Я кивнул. Тут ничего не попишешь, каждого из нас настигала эта припадочная болезнь и не было от нее лекарства, одним хватало, одной ходки другим надо было несколько лет. Но, так или иначе зона хватала нас и ставила свою метку. Я видел смерть Дена  и Прикмахера, я видел как тут в городе сталкер умирал выгнувшись телом и харкая кровью на асфальт, но все равно ходил снова и снова как деньги кончаться так и шел. То за спорами то за слизью то за камнями, неважно главное сам одевал, костюм и шел. Наша болезнь сродни болезни водолазов, но они ведь ныряют снова и снова.
Вера смотрела на меня и тихо: «Зачем, зачем?». Я только закрыл глаза, мне было плохо…
 Врач сделал укол и уехал. Вера поплакала, погасила свет и пошла спать, наверно на кухню, настрого наказав будить ее если что. Я лежал и ждал, наверное час, а может и больше. Предельно тихо я встал и буквально на цыпочках шмыгнул в прихожую, оделся и собирался уже уйти. Найдя у зеркала помаду я написал: «Искренне спасибо за все». Подумал и дописал: «Чаще улыбайся, тебе очень идет». Вот вроде и все я стал шарить и искать запор двери или ручку замка. Тут включился свет. Она стаяла в белом, ночном халате такая маленькая и хрупкая. Она подбежала ко мне сорвала с меня верхнюю одежду и встряхнула, на пол посыпалась какая то, мелочевка расческа, щетка для одежды фонарик. Она скорее удивилась, наверно думала что я ее обокрал. Я пытался заслонить собой зеркало, но она увидела. Достаточно грубо отпихнув меня она прочитала, написанное мною, и улыбнулась. Наверно я выглядел очень глупо, но я не хотел ее обременять и не хотел чтобы она была рядом когда я умру.
Вера воспользовалась ситуацией и скомандовала: «Марш в постель».Она быстро собрала все с пола и сложила на тумбочку у телефона. Глупая девочка, за что ей меня любить. Она разложила диван легла рядом и гладила мои волосы.
Утром во мне проснулся зверь, хотелось есть. Вера смеясь кормила меня манной кашей. Наверно это и было счастье. В дверь позвонили Вера вышла в коридор, судя по доносившимся голосам, почтальон принес заказное письмо. И тут снова накатило…
Эпилог
 В маленькой комнате молодая девушка рыдала на груди у мертвого мужчины. Ей еще никогда так не было больно. А на стекле в прихожей по прежнему, было написано его рукой: «Искренне спасибо за все. Чаще улыбайся, тебе очень идет».