В небольшом городке стоят два одинаковых дома, отличающихся друг от друга только плохо прописанными номерами корпусов. В первом корпусе, в обыкновенной квартире, живет скромная семья, но все неожиданные гости во второй корпус по ошибке попадают именно к ним. Гости являются с чемоданами, к сожалению, тоже одинаковыми и вот тут-то и начинается путаница и чехарда с неожиданным детективным финалом…
«А ну-ка забери свой чемоданчик»
Панорама провинциального города. Это может быть любой город или городок кроме столиц.
Лето. Тепло, редкие машины на улицах, малочисленные прохожие, даже уличным собакам надоело облаивать машины. Ничего экстраординарного не может произойти в тихой провинциальной глуши.
И вдруг все меняется, камера ускоряется и застывает у прочных дверей, распахнутых по случаю теплой погоды…
… в небольшую сберегательную кассу входят трое в масках. Один очень ловко блокирует дверь деревянными клинышками, второй ростом поменьше танцующей походкой подходит к дремлющему охраннику и прикладывает к его лицу белый платочек, от чего охранник засыпает еще крепче. Третий, размахивая пистолетом, большим и черным, оттесняет небольшую очередь из старушек и одного мужика пропойного вида к стене, с трудом пропихивает под стекло кассы потрепанный чемоданчик.
Лицо кассирши скорее удивленное, чем испуганное.
- Деньги! Кидай и побыстрее! – басит грабитель.
- Вы не стояли! Что за манера, лезть без очереди! – вмешивается от стены благообразного вида старушка с квитанциями.
- Тихо бабка! Немцы близко! Это ограбление! – отзывается от дверей грабитель, стоящий на «шухере».
Очередь оживает, «просыпается».
- Дожили… даже грабят уже без очереди! Везде – блат! – мужичок у стены смачно сплевывает себе под ноги – Такую державу – профукали! Комуняки, едрить…
- Не! А вот причем тут комуняки? - вторая бабушка в платочке начинает нервно накручивать на руку авоську с пакетом кефира…
- Тихо все, я сказал! – рычит грабитель – Давай чемодан-то, ну? Чемодан, говорю, давай! –
Кассирша пытается просунуть чемодан обратно, но он распух от денег и застревает на полпути под стеклянной перегородкой. Грабителю мешает пистолет, и с чемоданом он справиться не в силах. Видя его мучения, очередь потихоньку подтягивается к нему поближе… Обступает… И… Бабушка в платочке услужливо забирает у грабителя пистолет – подержать. Грабитель благодарно кивнув, отдает ей страшное оружие. Добровольная помощница держит его брезгливо двумя пальцами за ствол, как дохлого мыша. Мужичок пропойного вида, со словами:
- Дай-ка я, да ты не ловок! – локтем оттесняет грабителя в сторону и с удвоенным усердием начинает рвать чемодан. В конце концов, чемодан поддается, грабители бегут к выходу, на пороге главный останавливается, с размаху хлопает себя ладошкой по лбу, возвращается и забирает у бабушки пистолет и со словами:
- Спасибо вам всем большое, жениха хорошего и детишек побольше – скрывается за дверью…
Камера стремительно движется к распахнутой двери, выскакивает на улицу… Пусто…Справа, слева только обычные прохожие. Также дремлет на асфальте собака, тишина, покой…
На экране возникает титр
А НУ-КА ЗАБЕРИ СВОЙ ЧЕМОДАНЧИК (рабочее название)
Раннее утро в обычной квартире, в окна светит солнце, из приемника льется бодрый марш, а по комнате бродит встрепанный сонный мужчина лет 35ти в майке и брюках со спущенными подтяжками. Это Виталик. Он кричит в никуда -
- Дорогая! Я опаздываю! Где мои носки?
Так же ниоткуда, как бы сам по себе слышится бодрый женский голос.
- В шкафу посмотри. –
- Милая! А где мои очки? – продолжает ворчать мужчина, роясь в шкафу.
Из двери спальни выпархивает молодая женщина лет 30-32х в игривом халатике и слегка встрепанной прическе. Это Людмила. Протирая на ходу чем-то лицо, протягивает мужчине очки.
- Ну, горе ты мое! Что еще забыл? –
Мужчина чешет в затылке.
- Да вроде бы ничего больше… рубашку если только… -
- Все в шкафу на полке… -
Из второй двери появляется дед, бодрый и спортивный на вид, в растянутой майке с «Динамовской» символикой, вытянутых на коленях тренировочных штанах и кедах. Это дед Семен, ему лет 60-65, отец Людмилы, полковник в отставке, неунывающий балагур. Делает несколько махов руками, приседает пару раз, и задает женщине каверзный утренний вопрос:
– Людмила! Где завтрак?
Мужчина в подтяжках, многозначительно подняв указательный палец, удаляется в сторону ванной со словами:
- Что забыл, что забыл… я же говорил – Людмила!!! –
Людмила провожает его недоуменным взглядом и «на автомате» говорит:
– Дед! Бутерброды на столе. Водку, сок, сало – нарежь сам! –
Дед зависает в присядке и округлившимися от удивления глазами смотрит на Людмилу – снизу вверх.
– Не понял? Зачем резать сок?
Людмила встрепенулась -
- Я говорю – вот кусок сала! Сам нарежь!
Дед, задумчиво глядя на гантели, занудствует:
- Все должно быть приготовлено загодя! Вот старшина наш говаривал, что сапоги – надоть чистить с вечера, а уж утром - надевать их на свежую голову…
Из ванной, уже причесанный и в рубашке, но все еще со спущенными подтяжками появляется, Виталий, мурлыча под нос:
- «В жопу клюнул жареный петух! Остаюсь на сверхсрочную слу-ужбуууу, буду красные лычки носить… » - скрывается на кухне, через секунду появляется с бутербродом в одной руке и чашкой кофе в другой и быстро-быстро жует, так же быстро прихлебывая из чашки.
Не отрываясь от поисков чего-то важного в самом нижнем ящике трюмо, Людмила отвечает на дедово занудство совершенно без раздражения.
- Дед! Ты же – полковник! Помотался по гарнизонам, с лейтенантов начинал, неужели с твоей выдержкой, твоим самообладанием, мужеством и доблестью, (Дед внимает этим словам с видимым удовольствием) боевым опытом, наконец, (меняет интонацию) ты не можешь сам себе сделать бутерброд?
Мужчина, натягивая подтяжки, пережевывая завтрак, мямлит:
- Если только штык-ножом! Или танковой атакой! –
Людмила находит, наконец, какой-то флакончик, выпрямляется и говорит, одновременно пытаясь прочитать, что на флакончике написано:
- Да ну вас! Вояки! Вы что? Безрукие, что ли? Утром – каждый сам за себя, не баре…а у меня еще дел – полно! - Она отворачивается и накладывает на лицо белый платок, смоченный жидкостью из флакончика, с прорезями для глаз и рта.
Мужчина в подтяжках, дожевывая бутерброд, делает глоток кофе и с полным ртом говорит:
- Все! Я – убежал! Опаздываю! – Оборачивается к Людмиле, видит ее с маской на лице, хватается за сердце и давится недожеванным бутербродом. Выскакивает в коридор, что-то там с грохотом роняет и хлопает дверью.
В это время, дед лезет в буфет, достает бутылку водки, наливает треть стакана, залпом выпивает, оборачивается, видит Людмилу в маске, прыскает, закашливается и занюхивает рукавом.
Людмила под маской принюхивается…
- Дед! Ты чего это - водку с утра - пораньше? -
- В домино иду играть. Так принято. Да и удар хорошо идет! Чемпионат двора – все-таки! -
- Ааааааа! Ну-ну… смотри , ладошку не отбей! Помнишь, как ты, после чемпионата в «дурака» две недели с красным носом ходил?
- Так то – в «дурака»! –
- А грыжа после шахмат? Это ж додуматься надо, встать конем и таскать на себе всю игру дядю Васю из соседнего подъезда, а в нем весу полтора центнера! Гарипотеры недоделанные! И вообще! Откуда у бывшего военного такая нездоровая страсть к азартным играм? В Генштабе вас что ли учат этому непотребству? -
- В Генштабе – много чему учат! Подумаешь – грыжа! Зато мы – победили! Ничего ты, Людка не понимаешь в спортивной борьбе…
Дед напяливает старый пиджак, похлопывает себя по карманам, уходит.
Людмила садится, откидывается на спинку стула, кладет на глаза приготовленные загодя на блюдце кружочки огурца и принимается размышлять вслух:
- Маска -то от морщин, сложная какая! Наташка говорила, что омолаживает просто – блеск! Она, правда, не на лице пробовала а… ээээ… - ощупывает то место чем сидит на стуле - эээээ…. , но у нее там и правда – ни одной морщинки! Хвасталась всем! Оно и понятно…. с ее- то весом! – Поднимается руками выше и трогает себя за бока.
Бормочет как - бы про себя-
- Мне, что ли, поправиться на пару килограмм? А то Виталик говорит, что я уже на суповой набор похожа, что ни одна собака на такие кости не бросится. Опять же, один килограмм лишнего веса убирает четыре морщинки на лице лучше любой маски…
Уговаривая саму себя немного поправиться, не замечает, как входная незапертая дверь тихонько открывается чьей-то рукой, входит мужчина в плаще с поднятым воротником, в шляпе, темных очках, низ лица замотан шарфом. В руке – чемоданчик. Мужчина ставит его на низкую галошницу , где уже стоит один чемодан, тихо заходит в комнату быстро оглядывается, замечает водку, подходит к столу, наливает себе треть в дедов стакан, приспускает шарф, выпивает, оглядывается вокруг еще раз, видит кружок огурца на Людмиле, снимает его аккуратно и закусывает.
Глаз, оставшийся без овоща, распахивается.
Людмила удивленно смотрит на гостя одним глазом и задает резонный вопрос:
- Вы кто??? -
Мужчина, ни мало не смущаясь, наливает себе еще, выпивает и закусывает вторым кружочком огурца и, покашляв, отвечает:
- Грабитель. Пограбить пришел. -
- И что конкретно интересует? –
Мужчина с сомнением в третий раз озирается, задержав ненадолго взгляд на дедовых гантелях:
- А есть чего интересненького? -
-Да нет, в общем-то, - спокойно говорит она,- до зарплаты еще пара дней. Деньги уже кончились, продукты тоже заканчиваются, дед пенсию в настольный теннис неделю назад продул, а золота - бриллиантов у меня – отродясь не водилось… вот, обручальное колечко если только… но оно не снимается. – Она выставляет напоказ, почему-то, средний палец слегка согнутой правой руки с маленьким желтым колечком.
Мужчина, не обращая внимания на пантомиму, грустно произносит:
- М-да… не густо… я, собственно, от милиции прячусь. В спину дышат, вот-вот накроют. Может, я вас на продукты ограблю? - Наливает себе еще, выпивает, занюхивает рукавом. Начинает снимать шляпу, шарф, очки. Он среднего роста, с приличной фигурой, даже изящный, с симпатичным простым лицом, ему 30-32 года.
Людмила одновременно с ним снимает маску.
Смотрят друг на друга, у Людмилы удивленно округляются глаза…
- Петя? Степченко? Ты откуда такой нарисовался? -
- Людка? Васильева? Оба-на. -
- Ну надо же! Петя! Со школы не виделись! И что? Действительно, за тобой милиция гонится?
- Ага! -
- Ну да… помню я, как ты в раздевалке мелочь по карманам тырил! -
- Еще бы не помнила… ты ж у меня всегда на шухере стояла! -
- Вот она, кривая- то куда тебя вывела… и что ж с тобой делать? Прятать я тебя не могу… я - женщина замужняя… -
Петр, с интересом разглядывая ее игривый халатик…
- Давно? -
- Да порядком уже. -
- А! Помню, как в еще школе за тобой этот хлыщ ухлестывал! Ну… этот… Дипломатный сынок-то! Хотел я ему тогда чавку начистить, чтоб наших девчонок не клеил, да все – недосуг было. Так ты за него замуж вышла? А чего живете так бедно? -
- Вышла, да – не вышло. Мы только полгода и прожили. Не сошлись характерами. Он такой пафосный сноб оказался. Да и родители ему все твердили: «Не пара она тебе, не пара»… Ну и – разбежались… Хорошо без детей! А уж после института с Виталькой познакомилась. Сын боевого полковника, а слесарем-сантехником работает! Мастеровой! Руки – от шеи растут… дочка у нас, школьница. А ты? Женатый? -
- Ну так! Третий раз уже! Ты же помнишь, я это дело всегда любил. Как себя помню, с третьего класса. А ты чего днем дома сидишь? Домохозяйка? –
- Да нет. Бухгалтер я. На фабрике. В отпуске просто. А ты серьезно в грабители подался? Хлопотно это, поди? От милиции бегать? Чего ж с тобой делать то? -
- Выручай, Людка! Заметут ведь!
– Людмила с сомнением оглядывает комнату, словно прикидывая, куда можно спрятать бывшего одноклассника. Взгляд ее останавливается на открытой двери спальни и брошенном на кровати платье. Она оценивающе и по-деловому осматривает фигуру Петра, как бы прикидывая что-то.
- О! Надо тебя переодеть! -
Петя начинает лихорадочно расстегивать пальто. Хватает из прихожей чемодан, несет его в комнату.
- Ну ты, Людка, голова! Помнишь как в школе-то? Я уже тогда заметил твои уголовные наклонности! -
- Ты это брось! Я – женщина честная! Давай - давай! Раздевайся! – Увлекает Петра в спальню.
На втором «давай» в комнату из прихожей тихонько заглядывает дед. Наблюдает эту картину, отходит в угол, берет с тумбочки мобильный телефон и шепчет:
- Виталик, (шепотом) Змею ты пригрел на груди, Виталик! Вечно она всякую гадость в дом тащит, а теперь вот совершенно незнакомого мужика притащила. Разделись и мою водку пьют. Беги домой быстрей. Давай-давай! Я его не выпущу! –
Входная дверь распахивается от удара и поддает деду по мягкому месту. Дед отлетает на вешалку, вещи, висящие на ней пружинят, и он падает обратно на влетевшего в дверь милиционера. Сверху падает какой-то плащ , оба в нем запутываются и с пыхтением пытаются от него освободиться. Наконец, плащ летит на пол и дед, удивленно вглядываясь в растрепанного и какого-то нелепого милиционера, спрашивает:
- А вам кого? –
Милиционер, поднимая фуражку:
- Пусти, Дед! Милиция. Был звонок от соседей, что в вашу квартиру проник опасный вор- рецидивист по кличке «Зайка», мы его по ограблению кассы неделю ищем… по горячим следам. –
Петр быстро прикрывает дверь спальни изнутри. Людмила выскакивает из спальни. Милиционер выталкивает деда за дверь, входит в комнату. Видит даму в халатике.
Сдвигает фуражку на затылок. Озирается по сторонам и задает вопрос:
- Так, гражданочка! Ну и где он? -
- Кто - он? – не понимает Людмила.
- Преступник! Асоциальный элемент! -
- Мужчина? –
Милиционер чешет в затылке…
- Ну… наверное… ща, в бумажке посмотрю!
Лезет в карман, достает засаленную бумажку, внимательно читает и кивает.
- Да! Мужчина, Средних лет. Среднего возраста. Телосложение среднее. Лицо – не- выразительное. Особых примет – нету. -
- Подробное описание,- хмыкает Людмила. Только муж – на работе, а дед - уж очень приметный. Его ни с кем не спутаешь. -
- Муж на работе говорите? А вы тут – тем временем… это я удачно зашел! –
Милиционер садится за стол, снимает фуражку, расстегивает китель, берет и нюхает стакан. В это время во входную дверь врывается муж Виталий.
Видит развалившегося на стуле, расстегнутого мужика со стаканом в руке. Смотрит на Людмилу и веско заявляет:
- Шлюха! –
У Людмилы округляются глаза…
- Вот это - мило! –
Милиционер ставит стакан на стол:
-А вы, собственно, кто, уважаемый? -
- Конь в кожаном пальто! Я тебе покажу, как к моей жене – шастать! Сидит тут! Дедову водку нюхает! Что? Раздеться не успел? – мужчина хватает милиционера за грудки…
- Вы что, уважаемый? Прекратите немедленно! Я – при исполнении! –
- Врежь ему! Взяли моду к замужним женщинам приставать! А еще форму надел! – Людмила пытается засучить рукава на халатике, но это плохо получается. Мужчина продолжает трясти милиционера, как грушу, но как-то неубедительно.
- Убью!!! –
Милиционер ловким движением выкручивает ему руку и веско заявляет:
- Пройдемте, гражданин. -
Людмила вопит без слез.
- По какому вопросу рыдаете, гражданочка? –
- Да это ж муж мой! Виталик! Отпустите! Руку сломаете! Он работать не сможет! И так в доме денег нету! –
Виталик пыхтит и неумело сопротивляется, пытаясь вырваться. Милиционер, держа его руку на заломе:
- Нападение на исполнение служебного положения! Это, знаете ли – статья! Пройдемте, гражданин! –
Милиционер уводит Виталика. Людмила, накинув плащ, бежит за ними.
… из двери спальни выходит крупная девица в коротком платьице, сетчатых чулках, на высокой шпильке. Она неуверенной походкой подходит к столу, уверенным движением наливает и подносит стакан к ярко накрашенным губам. Становится понятно, что на самом деле это переодетый Петя.
Эту картину наблюдает из прихожей вернувшийся дед и, восхищенный «гостьей»- издает горловой звук:
- О! –
- Аааааа…эээээээ…мнеееееее… издрась… - растерявшемуся Пете ничего не остается, как поздороваться. Дед, вовсе не желая расставаться с этакой красоткой, ласково говорит:
- Пейте-пейте, барышня! Я вам сейчас закусочки подрежу! -
- Чего ж это я один…..на пить буду? Неужто, такой обаятельный мужчина мне компанию не составит? – сообразив, что он не раскрыт, Петя кокетничает напропалую.
- За кого вы меня принимаете? – Дед даже обижен - Водку? Стаканами? С утра? Теплую? Без закуски??? С – удовольствием! – заскакивает на кухню, хватает блюдце с бутербродами, выносит в комнату и пытается поддержать светскую беседу.
- А зовут- то тебя как, красавица? -
- А чего меня звать? Я всегда сам…ээээ - ааа прихожу! -
- Я говорю, имя-то у тебя есть? -
- А как же! Света я! –
- Ну, Светочка. Со знакомством! –
Они чокаются, но тут раздается настойчивый звонок в дверь. Дед идет открывать, и вместе с ним в комнату входит молодящаяся дама весьма интеллигентного возраста и вида. Это Виктория Карловна, дама лет 50, соседка. Она причесана, подкрашена, с маникюром и нарядно одетая.
Деду ничего не остается, как сделать радостное лицо и поздороваться:
- Виктория Карловна! Какой сурпрыз! Я, было, нагрянуть к вам хотел, да постеснялся в такую рань… да и чемпионат у меня… -
Виктория Карловна подходит к столу, в упор смотрит на Петра, упирает руки в бока и нахмуривается.
- Так… я вижу, Семен Витальевич, рань-то вам не особо мешает, с утречка, с девочками –водочку выпивать? Вчера вечером вы мне совсем другое толковали! Ну почему вы с утра - пьете, Семен Витальевич? – говорит Виктория Карловна.
-Дак! Жидкое, потому что! Было б – твердое, я б – грыз! – оправдывается дед.
- А если б – мягкое, как - ээээээ…теплое эээээээ…? До добра-то не доведет! - !!!!!!!!!!!!!!!!!!
- Нуууууу… допинг – это! Чемпионат у меня… -
- По прыжкам в ширину? -
- Ну да! То есть – нет! То есть – не совсем! По – бадми…эээээ…домино! –
- А девочка? -
- Тренер мой! – вяло отбивается дед.
- А водочка? -
- Чтобы хорошо опохмелится, Виктория Карловна, нужно сегодня выпить больше чем вчера! Ленин! -
- Я вам вот что скажу, Семен Витальевич! Бесчестный вы человек, и никак иначе! Как вечером на чаек – это к соседке! А как водку с утра – так с шалавами малолетними! – поворачивается к Пете и, сверля его взглядом, начинает отчитывать - Я те покажу, как у меня старичков отбивать! Тебе что – молоденьких мало? Ах ты … бесстыжая! Глазенки размалеванные залила. Ногами тут - сидит! Прикрой срам-то! Ноги мыть надо, а не проветривать! !!!!!!!!!!!!!!!
Петр, встав из-за стола и бочком продвигаясь к входной двери, мямлит высоким голосом…
- Боюсь, вы не правильно поняли. Я тут случайно совсем. Да и пора мне. У меня молоко на
плите… -
- Давай-давай! И чтоб ноги твоей здесь больше не было! – Виктория Карловна кипит от возмущения.
Дед удивленно округлив глаза:
- Однако, Виктория Карловна, для бывшей учительницы вы весьма красочно выражаете свои мысли… емко и выпукло …
Петр, добравшись бочком до коридора, выскакивает во входную дверь. Без чемодана.
Виктория Карловна, опять поворачиваясь к деду, с упреком произносит:
- Вы, Семен Витальевич – просто ловелас какой-то! Я же не требую - женится! Но, коли уж вы ко мне ходите …- нууууу… чай пить - так ведите себя соответственно. Я, конечно, повидала кое-что на своем веку. Все-таки, двух мужей похоронила, земля им – пухом – крестится - хорошие были люди. Но в вопросах отношений, весьма - щепетильна и считаю, что человек приходящий по вечерам…эээээ пить чай – должен быть один. Вот вам было бы приятно прийти ко мне вечерком и застать меня - пьющей чай с молодым человеком? -
- Ты Вика не смотри, что я в возрасте! Я за такие чаепития могу и по шее накостылять… и молодому и тебе – до кучи! -
- Вот видите! А сами… -
Дед подходит к ней вплотную и обнимает за талию…
- Вика! -
- Сема! -
В приоткрывшуюся дверь заглядывает человек в очках и шляпе с чемоданом в руках. Ставит чемодан на галошницу рядом с хозяйским чемоданом . Видит обнимающуюся парочку. Подходит поближе и пытается вклиниться между ними, когда они отдаляются друг от друга, хотя бы на пару секунд. Удается это ему с третьей, четвертой попытки.
Он ловко оттирает деда от Виктории Карловны и жарко, троекратно лобзает ее в обе щеки. Виктория Карловна распознает подмену только после возмущенных криков Деда:
- Да что ж за день-то такой! В домино – проиграл, и здесь – начинается! Эй! Товарищ! Тварь вы дрожащая, или - право имеете? Я, между прочим – не закончил еще!
Человек в очках, продолжая расцеловывать Викторию Карловну, обильно заикаясь, вскрикивает между поцелуями:
- Т-т-т-тетечка! М-м-м-миленькая! Как же я рад тебя видеть… о-о-опять! Сколько Лен, сколько – Зин! Помню, как сиживал на твоих к-к-к-коленках, а ты меня, бывало, по головке гладила и приговаривала: « Скушай Васенька – п-п-п-пирожок! Будешь – умныыыый!»!
Виктория Карловна, безуспешно пытаясь вырваться, произносит:
- Чего-то от пирожков – ума не прибавилось, как я – погляжу! -
- Это ничего! Я ему сейчас ума – в задние ворота! – кипит от возмущения дед и убегает в свою комнату. Василий с криком «Т-т-т-тетечка!» снова пытается обнять Викторию Карловну, но та ловко уклоняется.
- Да какая я вам - тетечка? С ума вы ошалели, что ли? –
- Как какая? Родная! Тетя Сима из Мариуполя! Папиной сестры мужа двоюродная племянница по бабушкиной линии! –
Из своей комнаты появляется дед с бейсбольной битой в руках, постукивает битой о ладонь и зловеще произносит:
- А я – Степкиной жены – брата – сын по отцовской! И сейчас тебя пирожками накормлю – по- родственному!
С этими словами, начинает гонять Василия вокруг стола, размахивая битой – как вентилятор.
Наконец, загоняет его в угол. Виктория Карловна перехватывает деда за талию. Дед возмущается:
- Пусти Вика! Я из него – пирожки- то повышибаю! -
- Т-т-т-теть Сим! Не отпускайте! Я не могу в б-б-б-больнице лежать! Я в к-к-к-к-командировке! У меня на две недели дел – н-н-н-н-невпроворот!
- Какие дела? Какая командировка? Да кто вы такой, в конце концов? – не выдерживает Виктория Карловна.
- В-в-в-василий я! П-п-п-п-племянник! С детства вас не видал, да еще бы лет сто не увидел, кабы не к-к-к-к-командировка в ваши края! Решил приютиться у вас, на г-г-г-гостинице, командировочных – сэкономить! –
Дед, безуспешно пытаясь вырваться из Викиных объятий:
- Я вот те – сэкономлю! Ты у меня на лекарствах разоришься! -
- Д-д-д-д-дедушка! Не волнуйтесь так! Вам – в-в-вредно! Лекарства – действительно д-д-д-дорогие! -
- Семен Витальевич! Что вы, как Илья Муромец, право! Положили бы вы уже – палку! Ведь – пораниться же можно! – уговаривает деда Виктория Карловна.
Дед согласно кивает, роняет биту себе на ногу, и с криком:
- Уй – Ёёёёёёёё! - скачет на одной ноге, Виктория Карловна придвигает ему стул, Дед садится, продолжая держаться за ногу и подвывать, Виктория Карловна - хлопает по столу.
- Ну-ка! Тишина в классе! Сели все! И успокоились! Быстро! И вы – трое! Оба ко мне!
Василий быстро садится на краешек стула.
- Ты отвечаешь! Четко и по существу вопроса. -
- … да я ему… - пытается вклиниться дед.
- Молчать – я сказала! Тихо мне здесь, а то я – вас! Ух! -
- Да ладно, ладно! Я- то – чего? Я – ничего! Другие – вон чего, и то – ничего… а я – чего? Я – ничего! – дед начинает потихоньку остывать.
- К тетке я приехал в к-командировку! К тете С-с-симе! –
Виктория Карловна нависает над Василием, опираясь руками на стол, грозным голосом продолжает:
- В глаза смотреть! Адрес тетки? Полное имя-фамилия? Сколько лет? С какими разведками сотрудничала? -
- Да ладно, Вика! Ну – какие разведки? Барыга она! Краденым – торгует! Но адресок узнать – не лишнее. – говорит Дед.
Василий ошеломленно крутит головой.
- К-к-какая – барыга? Какие – р-разведки? Тихая она! Мухи не обидит. И служила в КГБ – секретаршей... кажется… или – в НКВД? Н-н-не знаю я! А живет она на С-с-с-свободы 17,
корпус 2! И – отстаньте от меня! Если вы не т-т-т-тетя Сима вовсе – нечего мне голову м-м-м-морочить и целоваться лезть! Я человек – ответственный! К-к-к-командированный! –
Дед, оглядываясь в поисках биты, мрачно произносит:
- Я тя щас - поцелую! Ох, надолго запомнишь! –
Виктория Карловна, незаметно пытаясь закатить биту под стол:
- Тихо – тихо! Все понятно! Вы, молодой человек, просто адресом ошиблись! Корпуса перепутали. Вам ведь, второй нужен? А это – первый! -
Василий - встает спиной к входной двери.
- Нууууу - так бы и с-с-с-сказали! А то – сразу - б-б-б-битой! Да я – ответственный работник! Да, если хотите знать, я – вас… -
В дверь врывается милиционер и сразу заламывает Василию руку, с криком:
– Попался голубчик? Взяли на горяченьком! Будешь теперь знать, как водку пьянствовать, кражи воровать и хулигание – безобразничать! –
- Д-д-д-д-д… -
- Домушник? – заинтересованно спрашивает милиционер.
Василий, кивая головой в разные стороны:
- Н-н-н-н… -
- Налетчик??? -
Василий одной рукой стучит себя по лбу:
- М-м-м-м… -
Милиционер с удовлетворением:
- Медвежатник! Я так и знал! Так это вы кассу на прошлой неделе брали? Пройдемте, уважаемый! В отделении разберемся на чистую воду! –
Уводит мычащего Василия. Дед и Виктория Карловна, изумленно провожают их взглядом.
- Какой странный молодой человек! Вы заметили? По-моему, он заикается. И тетушка его из НКВД! Видимо – детская травма. Когда я работала в школе… -
- Да! Он мне – сразу не понравился! -
- Однако, хоть и преступник, но – обаятельный. И про тетушку так хорошо рассказывал… -
- Вика!!! -
- Сема!!! -
- Вика! -
- Сема… -
Следуют нежные объятия с поцелуем, в процессе которых Виктория Карловна, безуспешно пытается затолкать биту поглубже - под стол под длинную скатерть.
Входят Виталик с Людмилой, останавливаются у дверей в комнату, внимательно смотрят на обнимающуюся парочку.
Виталик с удивлением произносит:
- Во! Дед дает! -
- Не… Ну, как она руками-то? Деду ж – неудобно! – Людмила в недоумении.
- Так он и курить научится! – добавляет Виталик.
- Вот видишь, как люди! Без фанатизма! А ты все – давай, давай! -
- … ну - так! Стечение обстоятельств же! -
- Знаю я одно «стечение обстоятельств»! На курорте у бабушки сейчас во второй класс ходит! Кристиной зовут! – повышает голос Людмила и Виктория Карловна и Дед замечают, что за ними наблюдают.
Виктория Карловна, кокетливо поправляя волосы и застегивая пуговку:
- Ладно! Это все пустяки! Уголовники - там… то… се… Но чтоб девиц больше – не было! Пойдем ко мне. –
Виктория Карловна и Дед уходят. Виталик провожает их взглядом, ошеломленно трясет головой.
Спохватывается:
- О чем это они? Ну ладно! Пора мне! – и тоже уходит.
Людмила, провожая их взглядом, задумчиво произносит:
- От страсти -то кипят! Куда там «Санта Барбаре». И плакать – не надо и богатства не предвидится. - Людмила остается одна.
Раздается звонок в дверь. Людмила открывает. На пороге стоит молоденькая смазливая девица с чемоданом. Это Светлана, студентка, говорит с ярко выраженным украинским акцентом.
Она заходит, ставит чемодан на галошницу рядом с чемоданами Петра и Василия и вежливо здоровается:
- Здоровеньки булы! - отодвигая Людмилу, проходит в комнату.
- … и вам не хворать – удивленно откликается Людмила.
- Куда пройти? -
- Зачем? – Людмила входит за странной гостьей.
- Посмотреть. -
- Что? -
- Условия. -
- Какие? -
- Проживания! –
В прихожей тихонько появляется дед. Видит со спины Светлану. Разводит руки, округляет глаза. Оглаживает в воздухе формы.
- Тебе- то зачем? – не выдерживает Людмила.
- Серафима Ильинична сказала, что я в дедушкиной комнате могу пожить. – отвечает девица.
Дед, за спиной девицы активно машет головой. Рядом с ним возникает Виктория Карловна. Дает деду легонький подзатыльник.
Все потихоньку перемещаются в комнату.
Светлана оборачивается на звук, видит Викторию Карловну. Обращается к ней:
- Ведь, правда, ведь, Серафима Ильинична? Можно я с дедушкой поживу? –
Виктория Карловна удивленно меряет ее взглядом с головы до ног:
- Хоть я и не Серафима Ильинична, но пожить с дедушкой я тебе разрешить не могу ! Я с ним лучше сама поживу! -
- А я где жить буду? -
- Да с чего ты взяла, что тебе именно тут жить надо? – удивляется Людмила.
- Ну, как же! Я ж созванивалась! Заранее! Ведь мне в институт поступать! -
- А дедушка тут причем? – гнет свою линию Виктория Карловна.
- Вот именно! Какая связь между институтом и дедушкой? – вторит ей Людмила.
- Дедушка тут не причем! – девица просто ошарашена - Серафима Ильинична! Вы же обещали мне комнату сдать! Дедушкину! Пока он на даче жить будет! –
В разговор вступает дед:
- В ссылку? На дачу? Опять? Я – не поеду! Я уже в прошлый раз съездил! Так вы меня - до Нового Года забрать не могли! -
- Какая дача? Мне комнату обещали! -
- Какую комнату? – Людмила разводит руками.
- Дедушкину! -
- Но – без дедушки! – категорично заявляет Виктория Карловна.
- И без комнаты! – добавляет Людмила.
- А – институт? – спрашивает девица.
- Дедушке институт ни к чему. – возражает Виктория Карловна.
- У дедушки и так комната есть. – поддакивает Людмила.
- А с кем же мне пожить? – расстроено спрашивает девица.
- С дедушкой жить не надо! – Виктория Карловна устало закатывает глаза.
- Да. С дедушкой – не стоит. – эхом отзывается Людмила.
- Чего это? – возмущенно влезает дед.
- Для здоровья вредно! – ехидно замечает Виктория Карловна.
- В институт поступать? – удивляется девица.
- В комнате жить! – устало машет рукой Людмила.
- Без дедушки. – уточняет Виктория Карловна.
– На даче. – опять влезает дед.
- Но мне же обещали! – девица чуть не плачет.
- Стоп-стоп-стоп! Какая-то путаница происходит! Сдается мне, адресок вы, барышня перепутали. У вас какой корпус в бумажке написан? Дом-то какой?- спрашивает Людмила.
Девица смотрит в бумажку:
- Второй корпус -
- А это – первый! -
- Так что забирай-ка свои манатки и … с дедушкой она поживет! Видали? – Виктория Карловна возмущена до глубины души. Дед ее останавливает:
- Подождите! Нельзя же так человека выгонять! Зовут тебя как – красавица? -
- Света. -
- Опять Света! -
- А что, есть еще Света? – спрашивает Виктория Карловна.
- Нуууууу – та! У которой – молоко… - объясняет дед.
- Ааааааа –
- Так вот, Светочка! Ступайте-ка во второй корпус, он тут в квартале от нас. Точно такой же дом. Там и найдете свою Серафиму Ильиничну с дедушкиной комнаткой! – говорит Людмила примирительно.
- Заодно привет ей передайте и скажите, что племянник ее в милиции сидит! – добавляет Виктория Карловна.
- Какой племянник? – подозрительно спрашивает Людмила и смотрит на деда - Ты опять нашалил что-нибудь? -
- Не-не-не… не в одном глазу! – дед машет на нее рукой.
Света выходит в прихожую и в рассеянности забирает хозяйский чемодан:
- Ну ладно, простите, ошиблася я! Пойду… -
- Вот и славненько! А мы вас с дедушкой проводим! – предлагает Виктория Карловна.
- Чтоб убедиться, что точно ушла – добавляет дед.
Дед берет Викторию Карловну под руку и они уходят втроем со Светланой.
Людмила остается одна.
Раздается звонок в дверь.
Входит Петр все еще переодетый девушкой.
Людмила оглядывает его в недоумении.
- Вам кого? -
- Деда твоего! -
- А вы знаете, дедушки – нету. –
- Людк! Кончай придуриваться! Это – я! Петя! -
- Ух, ты! Не узнала! Богатым будешь! -
- Вот богатство - то сейчас и не помешало бы! В дом пустишь? -
- Ну что, голубчик, не замели тебя еще? -
- Да что ты! Только мужики пялятся! Один даже ущипнуть пытался… У тебя юбки подлиннее нет? Или колготок не в сеточку? – Петр протискивается мимо Людмилы в комнату.
- Только свадебное платье в пол… но оно тебе как-то неуместно будет. -
- Не… свадебное – не надо! Внимание привлекать будет! Представляешь - на улице невеста с чемоданом. –
- Да… точно заметут! Особенно если еще фату надеть! Ты кого ограбил, что тебя, как зайца, гоняют? -
- Да ладо, Людк! Никого я не грабил! Жена моя в милиции, в паспортном столе работает. Дочка маленькая, три годика – завтра исполняется. А тут иду по улице. В магазин с работы послали, за – канцтоварами. Смотрю - моя Олька с каким-то фраером под ручку чешет! Цветы, шампанское, тортик в руках … а я же с детства ревнив, как бритва! Ну, и без лишних слов мужику этому – в лоб и укатал! -
- И чего? -
- А он мне! А я – опять ему! Подрались короче! -
- Ну? -
- Оказалось, мужик этот – опер, из их отделения, капитан. Они с Олькой моей, покупать подарок пошли, начальнику на юбилей, а тут – я, с кулаками. Синяков ему наставил при исполнении… короче, ушел в бега, пока дело не пришили… -
- Так чего? И – посадить могут? -
- А то! Милиция почему-то, очень не любит когда ее бьют! Где чемодан мой? Побегу я, пока не поймали. -
- И куда ты теперь? -
- К родне, в деревню. Отсижусь, пока все не уляжется. –
Петр берет чемодан Василия, уходит.
Людмила закрывает за ним дверь, садится за стол, пригорюнивается.
- Вот ведь как оно бывает! То – ничего-ничего, потом – Каааак - бац! И чего мужики все дурные такие? Подумаешь – цветы с шампанским! Чего в драку- то лезть? Вот Бред Пит – молодец! Он когда Арнольда Шварцнеггера у Анжелинки своей застукал, так в драку не полез, а начал его по всему дому искать… так и не нашел. Кажется…...Теперь посадят Петьку, как пить дать! Дадут три года, и жена соломенной вдовой останется и дочка – сироткой. Ревнивый он! Дурак – дураком! И мой хорош! Тоже в драку полез… хорошо, что хлипкий, а то натворил бы дел! -
Замечает под столом биту, поднимает ее.
- Чего это дед? В городки, поди, играть собрался? Вечно инвентарь разбрасывает! Надо бы убрать, от греха. Странная палка какая. Полосочки нарисовать, и можно в ГАИшники идти. –
Идет в дедову комнату.
- Хорошо еще, что не штанга! Увлекался он одно время тяжелой атлетикой. Все, бывало, на балконе - двухпудовую гирю поднимал, пока на соседский «Лексус» ее не уронил. Хорошо еще, сосед рядом с машиной стоял, сесть не успел, потому и жив остался. На теракт – списали…
Опять раздается звонок в дверь.
Людмила выходит из дедовой комнаты и, чертыхаясь, идет открывать.
- Дурдом – какой-то! -
Входят милиционер с Василием. Василий возбужден и оттого заикается еще больше. Милиционер вяло от него отбивается.
- Я сейчас все д-д-д-докажу! У меня д-д-д-д-документы в чемодане! И командировочное уд-д-д-достоверение! -
- Как-то, я вам, гражданин, не очень доверяю! Паспорт у вас в порядке. Но, вот что вы в этой квартире делали? Это – вопрос! Да и при аресте вы сознались, что – медвежатник! Опять же хозяевам – угрожали! -
- Сейчас я вам все п-п-п-покажу! –
Василий озирается, находит чемодан Светланы, ставит его на стол в комнате, открывает и жестом фокусника достает из него лифчик и трусики. Удивленно на них смотрит. Гмыкает, хмыкает, чешет в затылке и с сомнением произносит:
- Это не мой чемодан! -
Милиционер берет в руки лифчик, внимательно его рассматривает.
- И фотография отсутствует! -
Прикладывает бюстгальтер к Василию.
- Да и размерчик – явно не ваш! -
- Точно! – вмешивается Людмила - Явно – велик! А фасон красивый! Только грудь у вас –маловата. –
Милиционер, продолжая примеривать Василию лифчик, с сомнением переводит взгляд с одного на другого.
- Не мешайте, гражданочка! -
- Можно посмотреть? – не успокаивается Людмила. Берет лифчик из рук милиционера, рассматривает.
- Французская вещь! Интересно, откуда у командированных такое в чемодане берется? -
- Вот именно! – Милиционер с подозрением косится на Василия.
- Я же г-г-г-говорю! Не мой чемодан! -
- А где ваш тогда? – милиционер становится еще более подозрителен.
- П-п-почем я знаю? Вы меня отсюда так быстро уволокли! И вообще – к-к-квартирка эта - темная! Малина какая-то просто! Я бы на вашем месте – заинтересовался бы, куда здесь чемоданы п-п-п-пропадают! -
- Разберемся, граждане! - обращается к Людмиле милиционер, все еще заинтересованно разглядывающей бюстгальтер.-
- Что можете сказать по этому вопросу, гражданочка? -
- Что могу сказать? – разыгрывая из себя Шерлока Холмса, отвечает Людмила - Вещь французская, дорогая, почти ненадеванная. Принадлежит стройной девушке – принюхивается - которая пользуется «Кензо», скорей всего – подарок, потому что остальное белье - смотрит в чемодан - не столь высокого качества. Скорее всего , студентке, так как в чемодане – книги. Блондинке, длинноволосой, судя по волосам на расческе. Худенькой - босоножки не стоптаны и не разношены… -
Милиционер с уважением смотрит на Людмилу.
- Вам бы у нас работать! Вам бы цены не было! А еще чего скажете? -
- Ну что еще сказать? Владелица – девушка восемнадцати – двадцати лет от роду, уроженка Украины. Приехала поступать в институт. Зовут ее – Светлана Пелипченко! -
- Ух, ты! А как же вы, гражданочка, имя и фамилию угадали? -
- Элементарно! Они на крышке чемодана – написаны! -
- А еще чего скажете? -
- Жить она остановится по адресу: ул. Свободы 17 корпус 2. квартира 69., где скорей всего сейчас и находится с чемоданом арестованного. -
- О-бал-деть! А это вы как угадали? -
- Опять же - элементарно! Заходила она сюда. Адрес перепутала, а когда уходила, по ошибке не свой чемодан забрала. -
- Надо ее д-д-д-догнать скорей! – вмешивается Василий - У меня в чемодане – д-д-д-документы важные и д-д-д-деньги командировочные! -
- От нас – не уйдет! – милиционер пытается расстегнуть кобуру, но она не расстегивается - Вы нам ее, гражданочка опишите, а мы ее искать будем, согласно словесного портрета. –
- Ну, такая она! Фигуристая. С глазами! И – волосы… -
- Подробное описание! Мы ее живо возьмем за место преступления. –
Милиционер хватает Василия под руку, и тащит к двери, как муравей соломинку.!!!!!!!!!!
Людмила опять остается одна.
- Ну что за день сегодня! Беготня сплошная! А я ведь постирать хотела! И приготовить надо чего-нибудь! Эх! А вот салата уже не получится, последние огурцы на маску извела. –
Звонит телефон. Людмила идет открывать дверь, потом понимает, что звонок не тот, возвращается в комнату и берет трубку:
- Алло! Дедушку? А кто его спрашивает? Любимый???!!! Ааааа – это фамилия… Он позже будет. Может быть, передать чего? Передам. Все поняла. А парашют зачем? А акваланг? Ага! И – рацию??? Понятно… он через часок появится… перезвоните…
Кладет трубку и тут же раздается звонок в дверь. Опять поднимает трубку – Алло? – в дверь продолжают звонить. Людмила идет открывать.
- Кого еще черт принес? -
Людмила открывает двери и видит на пороге Светлану.
- Здоровеньки буллы – еще раз. – Светлана явно обрадована.
- И вам – не хворать! – удивленно отвечает Людмила.
- Вы знаете… -
- Знаю… -
- А, скажите пожалуйста… -
- …пожалуйста! –
- Я тут нечаянно… -
- …чемоданчик чужой прихватила… -
- … а там… -
- … документы важные. -
- Нет! Железяки какие-то… - на этот раз удивляется Светлана. Ставит на стол чемодан и достает из него разводной ключ и ножовку по металлу. - А мой чемоданчик – вот он он! –
В прихожей появляется Виталий и с порога начинает тараторить:
- Инструмент забыл! А у меня вызов срочный! Третий подъезд заливает. Представляешь, на пятом этаже огромную «джакузи» поставили, бассейн просто! Налили полную, а она на четвертый этаж провалилась. Вместе с водой. Перекрытия тяжести не выдержали. Сейчас из окон первого этажа воду вычерпывают. - Собирается пройти в комнату, обращается к Людмиле. - Людк! Ты чемодан с инструментами не видела? -
- Этот что ли? –
- Ага! А это что за барышня? -
Светлана и Людмила – одновременно разными словами пытаются объяснить ситуацию, тараторя, и не слушая друг друга. Виталий ошеломленно смотрит то на одну, то на другую.
- Да я в институт поступать приехала, а там комната сдается, чтоб экзамены сдать, ну я и пошла, а оказалось - корпуса перепутала, а тут вы. Ну, я чемодан-то взяла, и в корпус соседний, а там чемодан открыла, а в нем железки какие-то, а мне мои книжки нужны, я в институт-то приехала поступать, чтоб комнату снять! Потом - то я уже в общежитии жить буду, но зачем мне железки? Мне книжки нужны – в институт-то. Да и белье в моем чемодане и документы. Просто корпуса перепутала. А чемодан не мой оказался. Мне мой чемодан нужен. Куда я без чемодана? Если бы я свой чемодан сразу взяла, так я и не вернулась больше. Я же никого больше не знаю у вас в городе, и не была нигде больше, только у вас. И чемодан свой нигде больше оставить не могла, а как железки-то увидала, сразу поняла, что у вас перепутала, больше – негде. Ну, я сразу к вам и вернулась, а то вдруг и мой кто прихватит, а у меня там книжки! И – белье!... –
- Да это этот командированный! Пришел тут и давай с Викторией Карловной целоваться. А сам тоже корпуса перепутал и какой-то тете Симе приехал в соседний дом. А милиционер- то его и арестовал и чемодан не забрал. А эта девушка зашла по ошибке и твой чемодан прихватила нечаянно, а тот чемодан – Петя забрал, который потом приходил, это одноклассник мой, в девушку переодетый, потому что за ним милиция гонится. И милиционер командированного вместо Пети – арестовал, а Петя – он вообще не виноват! Он свою жену приревновал и в драку полез с милиционером, но он не знал, что тот – милиционер. А командированный чемодан забрать не успел и его Петя вместо своего – забрал, и девушка эта твой – забрала, а потом ты пришел и хочешь свой инструмент забрать, вместо Петиного чемодана. -
Виталик слушает с обалделым видом, пытается вставить хоть слово, потом делает дирижерский жест окончания.
- Вот такая путаница с чемоданом вышла! – заканчивают Людмила и Светлана хором.
- Ничего не понял! – растерянно говорит Виталик и Светлана и Людмила одновременно начинают - тоже самое.
В это время заходит Дед с Викторией Карловной и вплетаясь в разговор тоже одновременно начинают говорить каждый свое…
- Во! Вик! Смотри! – Дед обрадовано машет руками - Опять они здесь! Только кого-то не хватает явно. А куда, интересно, остальные подевались? Не иначе, нашли они чего-то на этого, который – НКВДешной тетки внук! Точно она барыгой оказалась, я тебе говорил. Неспроста он так заикается. Трудное детство – нехватка витаминов, всю жизнь – по помойкам! Беспризорная уголовщина – не иначе! Денек-то, сегодня какой хлопотный выдался! И эта опять пришла со мной пожить, видать не сложилось у нее во втором-то корпусе. А что? Пускай! Я - не против, если конечно не храпит она… -
В дверь входят милиционер с Василием и тащат упирающегося Петра с чемоданчиком.
Слушают этот затихающий многоголосый хор. Разговоры постепенно сходят на «нет». Пауза, во время которой все обалдело смотрят друг на друга.
- Милиционер родился! – прерывает паузу дед.
- Ага! – отзывается эхом милиционер.
- Хочешь, анекдот про ментов расскажу? -
- Ты че! Я же сам – мент! -
- Да ладно! Я – тебе два раза расскажу! -
- Д-д-девушка! Отдайте ч-ч-чемодан! Там документы важные! – обращается Василий к Петру.
- К-к-к-какая я тебе д-д-д-девушка? – откликается Петр.
- И зачем ты мне тут голову морочил про молоко? – интересуется Виктория Карловна.
- Так надо было что-нибудь ляпнуть, пока вы с меня парик не сдернули! – отвечает Петр.
– Я н-н-не п-п-понял, ты меня д-д—д-дразнишь, что ли? – злится Василий.
- Т-т-т-ты ч-ч-чего? Это я их – д-д-д-д-дразню! – успокаивает его Петр.
- А я-то ее водкой угощал! А она – мужчина. Да еще и заикается. – сокрушенно вздыхает дед.
- Так это ты с Петровским на улице подрался? Когда он подарок шефу нес? – интересуется у Петра милиционер.
- Я. Арестовывать будешь? Не хотел я… - Петр протягивает милиционеру руки под наручники.
- Да ладно! Плюнь на все рукой! Вадик – свой парень! Пришел, рассказал! Поржали… он еще с уважением, мол, у Ольги-то - какой мужик крепкий! Вадик-то чемпион отделения по боксу, а ты против него пять раундов выстоял! -
- Ну а что я мог подумать? Цветы, шампанское, тортик! – уныло оправдывается Петр.
- М-да… на тортик - это ты неудачно упал ! Шеф был очень недоволен… - хмыкает милиционер - однако – съели! –
Василий, тем временем, роется в своем чемодане, вытаскивает какие-то сырые бумаги.
Принюхивается и горестно восклицает:
- Я так и знал! Не д-д-довез! Кой черт меня дернул тете Симе с Д-д-д-дальнего Востока замороженные крабовые ноги везти? Вот мои командировочные. - Протягивает бумаги милиционеру. Милиционер брезгливо отодвигает его руку.
- Положите, гражданин… положите! Я вам верю! -
- Д-д-да нет! Вы посмотрите, посмотрите! У меня все б-б-б-бумаги в порядке. -
- Только мокрые и пахнут сильно! Может мне лучше ваши крабовые ноги проверить? -
- Пардон амуа! Так мы разобрались с чемоданами? – вмешивается Виктория Карловна - Вся эта история напоминает мне путаницу с обувью в школьной раздевалке. Боюсь, что в конце концов, кто- нибудь наденет два левых чемодана. -
- Моего – нету? А где? – Петр смотрит на Людмилу.
- Ну ладно! Побегу я, а то весь дом зальет по крышу. – с этими словами Виталик хватает чемодан с инструментами и исчезает в прихожей. Людмила идет в спальню и выносит чемодан. Его открывают и вытаскивают огромную мягкую игрушку.
- Это я доче на день рождения купил. На завтра. Как хорошо! Свобода! Понравится ей? – вещает Петр в косо надетом парике. Все присутствующие начинают хвалить Петра и игрушку.
- Это дело надо обмыть! – говорит дед и идет к буфету.
Мужики активно кивают головами.
Все начинают закрывать чемоданы.
Петр уходит в спальню переодеться.
Дед лезет в шкафчик за заначкой, достает бутылку и еще один чемоданчик. Ставит чемоданчик на стол, открывает и достает оттуда маску, пистолет и несколько пачек денег.
- А это – чье? –
Немая сцена, только милиционер, расстегнув кобуру, достает оттуда бутерброд…
Дед в недоумении держит в руках пистолет, маску и деньги.
Милиционер в задумчивости откусывает от бутерброда, кладет его на стол, достает из кобуры огурец, также откусывает, кладет на стол.
Хлопает себя по бокам, как-будто пытается чего-то вспомнить, потом с криком «ааааааа» вытаскивает пистолет из-за пояса, сзади и орет как сумашедший:
- Так! Стоять по струнке смирно! Все задержаны до выяснения! Через ногу кругом и марш в ту комнату. Никому не выходить до моего разрешения, иначе буду стрелять предупредительным на поражение! -
- П-п-позвольте! Какое вы имеете п-п-право? – пытается возмутиться Василий, а Света взвизгивает так что у всех закладывает уши.
– Чего орешь, дурында? – обрывает Свету Виктория Карловна и чопорно обращается к милиционеру – Шутить изволите, милейший? -
- Не, брат! Ты чего-то того… не того… - мямлит вернувшийся переодетый в свое Петр.
- Господа! Господа! Тише! У него пистолет! – пытается успокоить всех дед.
- Нету такого закона, чтоб в собственной квартире арестовывать! Я жаловаться буду! В организацию объединенных наций! – возмущается Людмила.
– Да хоть в лигу сексуальных меньшинств! Вы тут грабители все! А я с вами манную кашу по лицу размазывать буду? Ну-ка – брысь в комнату, или я за себя хуже будет! – милиционер машет на всех пистолетом и все понуро бредут в комнату, прихватив с собой чемоданы.
– А вас – защитница жестокого отношения животных – я попросил бы остаться! – произносит милиционер голосом Мюллера из «17-ти мгновений…».
- Меня? – переспрашивает Людмила.
– Вас, вас… это ж вы хозяйкой этой «хазы» будете? -
- Я не буду! Я уже есть! -
– Ну что ж, дамочка? Сами все расскажете, или будем упираться? -
- Да чего вам от меня надо-то? Я – женщина честная! Замужняя! И ничего такого не знаю! Некогда мне. Надо вот поесть приготовить, скоро муж с работы вернется и Дед – голодный с утра. -
- В ограблении сберкассы участвовал тип очень маленького роста. На «шухере» стоял, с писклявым голосом, по словам очевидцев. Уж больно на женщину был похож. Что вы делали в момент ограбления? А?... -
- А это когда было то? Или сами не знаете? -
– Как это – не знаю! В воскресенье это было. В три пятнадцать пополудни. Аккурат – после обеда. -
- В воскресенье? Тогда я точно на «шухере» не стояла! Дела у меня были важные – Людмила задумывается -В воскресенье – «шопинг» у меня. -
– И кто может подтвердить ваши эти… «шопинги»? Может, видел вас кто за этим занятием? Вы же обычно этим гупповухой занимаетесь? -
- За каким занятием? Какой групповухой? – удивляется Людмила.
– Ну – как же! Я сам объявление видел! «Запишитесь в группу шопинга». На каждом заборе наклеено! -
- Тьфу-ты! Не «шейпингом», а – «шопингом»! Ну. По магазинам я ходила, понимаете? За покупками! -
– И что? И чеки сохранились? Датированные данным числом и подписью времени? Может - покажете? Или подружку там встретили? – продолжает наседать милиционер.
- Не видела я в магазине никого, да и чеков не сохраняю никогда, чего мне всякой мелочи учет вести? -
– Ну вот, гражданочка!- Милиционер улыбается счастливой улыбкой, - вот вы и прокололись! Значит, на время ограбления, не имеете вы полноценного алиби! Придется арестовывать с последующим наказанием – милиционер стучит кулаком по столу - Будешь выдавать сообщников? Чемоданчик-то – вот он – он! Проверим на отпечатки конечностей! Колись! -
– А ты меня не пугай!- упирает руки в бока Людмила – Мент поганый! Не в чем мне колоться! Мы этот чемоданчик все трогали! И ты в том числе. У бабы Вари я была. Гадала она мне на Виталика. Показалось мне, что есть у него кто-то на стороне. Доволен? Вырвал признание? Не веришь – у бабы Вари сам спроси!
– Это у которой бабы Вари? У шаманки, что-ли? Ладно, проверим! Ступайте вон в ту комнату и чтоб тихо там, как мышь в молоке! -
- Товарищ милиционер! Ну, мне же готовить надо! Ну и по хозяйству. – канючит Людмила - Хотите я вам чаю сделаю? Или еще чего? А может – водочки? У деда осталось в заначке? -
- Некогда мне тут алкоголь выпивать с несознательными гражданками. Я – при исполнении служебно – розыскных мероприятий! – милиционер откусывает от бутерброда, жует.
- А то я – завсегда! Понимаю ведь, трудное это дело – грабителей ловить! Тут ведь мозг напрягать надо! А для мозга милиционера водка – витамин! –
- Ладно – наливай грамм сто. - Людмила наливает - Только не мешать мне тут, правосудием развлекаться! Ну-ка позови мне этого! -
- Кого? -
- Деда твоего! -
Людмила приоткрывает дверь в комнату с арестованными и зовет:
- Дед! -
- Аюшки? – отзывается из комнаты дед.
- Фигаюшки!!! Иди на допрос с вещами! –
Из комнаты выходит дед, в пальто, в шапке- ушанке с одним спущенным ухом, в руке авоська со скомканным бельем и торчащими валенками. Из одного валенка торчит горлышко бутылки.
Людмила идет на кухню, встает к кухонному столу и перебирает посуду.
- Гражданин начальник! – дед полон раскаянья - Чисто, типа, сердечно признаюсь! Грешен! Но – вломил я ему – за дело. Он к Вике клинья бил. Я раз предупредил, два… ну а потом уж пришлось и по чавке надавать. Так он и до тяжких не дотянул. В больнице всего три дня пробыл. Его оттуда за приставания к сестричкам выгнали. Если бы он за дрын не хватался, я б его бутылкой ни за что бы не стал. А так пришлось… для верности восприятия, так сказать… Можете, конечно, меня сажать куда следует, да только пострадал я зазря, да и заявления он не писал, кажись? Мы же с ним мировую пили потом?
– Кому пили? Чего вломил? О чем вы? Бредите дедушка? – милиционер с недоумением смотрит не деда.
- Аааааа… так вы не в курсе? Уф!!! – дед облегченно вздыхает, раздевается, бросает авоську с вещами в угол.
- Так это ты Сергей Сергеича?... – подает голос Людмила.
– Помолчи! – хором говорят ей Дед и Милиционер и Дед заискивающе обращается к Милиционеру:
- Вы спросить чего хотели? -
– А спросить я хотел … эээээ… -
- …Семен Витальевич… -
- …эээээ… Семен Витальевич, вот что. Чем это вы делали, когда кассу грабили? -
- Я кассу не грабил! И в мыслях не имел! Мне пенсии хватает! -
- Хватает! Если в теннис не проигрывать… - не отрываясь от готовки, вмешивается Людмила.
– Помолчи!- опять хором обрывают ее Дед с Милиционером.
– Ну так, Семен Витальевич? Как насчет алиби? -
- Дык, а на какое время алиби-то? Я ж – кассы не грабил. Откуда мне знать, когда и где я должен был быть, чтоб точно этого не делать! Кабы я знал, так и не стал бы! -
– Ну хорошо! Давайте поставим вопрос на другое ребро. Что вы делали в воскресенье в три часа? –
- В это воскресенье? -
– В это. -
- В три часа дня? -
– Дня. -
- Рыбу ловил. -
– Какую рыбу? -
- Обычную…- дед показывает рукой, как плавает рыба, и начинает рассказывать, но во время его рассказа на экране почему-то мелькают девушки в обтягивающих трико, занимающиеся аэробикой, - На рыбалке я был. Люблю, знаете, с удочкой посидеть. Так хорошо на речке летней порой. Тихо. Вокруг – никого. Водичка плещется эдак … лениво… и – поплавок… сижу, значить, это я… тихо так… вдруг за поворотом реки крик такой, душераздирающий « Да пошел ты … (глушится всплеском воды)!!!». Испугался я… притих… а за тростниками – опять, ближе уже. «Да пошел ты…(гудок парохода)!!!». Мама дорогая, думаю… Смотрю, выплывает мужик на надувной лодке, а гребет – ложками! Ну я ему кричу – «Слышь мужик! Ты бы еще вилки взял!». А он мне – « Да пошел ты… ( чихание)!!!»
– Никого, значит, вокруг… значит, не видел вас никто в это время, в воскресенье?- лицо Милиционера опять расплывается в улыбке, - Нету у вас, значит, на это время никакого алиби? То-то я думаю, чего это вы за чемодан - то схватились? Пальчики затереть пытались, а? Не на того дурака напали, дедушка! Будем правду молчать? -
- Ну хорошо, хорошо! Не был я на рыбалке! Не был! А где был - не скажу, и нечего тут из себя сатрапа корчить! -
– Тамбовский волк тебе сатрап! Говори, с кем кассу брали! – Милиционер повышает голос.
- Не брал я кассу! Не брал! -
– Так! Все! Давай руки, будем наручники надевать. А то, нехорошо как-то по улице, и – неодетым. –
Дед пугается, прячет руки за спину.
- Ну ладно, ладно! Чего сразу наручники! Все бы вам железом погреметь. Что я – привидение, что ли? В кружке я был. Йогой занимался. Нас там пятнадцать человек - и все престарелые. Молодость сохраняют. В доме пионеров бывшем кружок. -
- Во - дед дает! – восхищается Людмила.
– Да помолчишь ты в конце концов! – вскрикивают Дед с Милиционером одновременно и удивленно смотрят друг на друга. Милиционер сдается:
- Ну ладно дед. Это мы тоже проверим. Ступай-ка пока в ту камеру…ээээээ… комнату, и вещички забери, авось, да пригодятся… ха-ха … это шутка юмора такая… милицейская. –
Дед собирает вещи и уходит в спальню ворча под нос:
- Шуточки он со мной шутит! С боевым полковником! Да я таких по стойке смирно – пачками строил! -
– О чем это он? – спрашивает милиционер Людмилу и просит – Старушку соседку мне не позовете? -
- Какая же она старушка? – возмущается Людмила - Ей еще пятидесяти пяти не исполнилось! Просто бывшая учительница она. Вот и выглядит – соответственно. -
– Ну хорошо. Как звать - то ее? -
- Да – погромче, наверное. За закрытыми дверями может и не услышать. -
– Тьфу ты! Я спрашиваю, зовут ее как? Имя, отчество, то есть… -
- Ааааааа… Виктория Карловна она… -
- Как мою «русичку» прям… попросите зайти. То есть - выйти. То есть – поприсутствовать… тьфу! Черт… -
Людмила заглядывает в комнату с «арестованными».
– Виктория Карловна. Пожалте на допрос с пристрастием. –
Возвращается к кухонным делам.
В комнату входит Виктория Карловна со строгим выражением на лице.
– Ну-с, молодой человек, и по какому праву вы держали меня так долго в комнате с совершенно незнакомыми мужчинами? Я арестована? Где ордер на арест, подписанный прокурором? С какой стати я должна торчать в Семиной спальне? Она мне и так до чертиков надоела! Как-то неуютно там. -
- А нечего по дедушкам шастать! – вмешивается Людмила.
– А вот это уж, милочка… -
– Людочка! -
- … ну – неважно! Совершенно не вашего ума дело! А сугубо наши с Семой взаимоотношения!-
Милиционер недоуменно переводит взгляд с одной на другую.
- Как это не моего ума? – возмущается Людмила - Дед то наш! Законный! Виталика отец. А вы к нему претензии. -
- Так у меня к нему претензии, а не на жилплощадь! Вам-то что, милочка? -
- Людочка! -
- Неважно! -
- Важно! Он, между прочим, не молод уже! А ну как помрет? –
– Не дождетесь! – подслушивающий дед высовывается из дверей спальни
- Да его ломом не убьешь! – возмущается Виктория Карловна.
– Я не понял, здесь кто кого допрашивает? – пытается вмешаться Милиционер но Людмила с Викторией Карловной хором его обрывают:
– Помолчи! -
- Как со мной, так – не молод! А как по девкам бегать, йогой заниматься – молоденький? – продолжает кипятиться Виктория Карловна.
– А вы откуда знаете, что он йогой занимается? – интересуется Людмила.
- Знаю! Мне моя бывшая ученица на него глаза открыла! Да я и сама видела, как он в воскресенье в бывший дом пионеров шастал на девиц в купальниках глазеть! Йогой заниматься! Как же! -
- Так вы что? Следили за ним? -
- Следила! И не стыжусь! За такими, как Сема – Нужен глаз-да-глаз! А у вас, милочка… - Людмила только устало машет рукой - … он совсем от рук отбился! –
Дед опять встревает в разговор из комнаты:
– Неправда! –
Людмила, Виктория Карловна, Милиционер хором:
– Помолчи!!! –
- С девками какими-то сомнительными с утра водку пьет, причем все время с разными! Незнакомых милиционеров в дом пускает! Маски какие-то, пистолеты! Денег пачки! Откуда у него деньги, если он пенсию в теннис проиграл? – продолжает Виктория Карловна.
- Так-так-так! Вот с этого места поотчетливей, пожалуйста!- заинтересовывается Милиционер.
- Наш дедушка! Во что хочет, в то и проигрывает! – Людмила не собирается уступать позиций.
- Женщины! Хватит разговорами ругаться! Могу я, наконец, начать вопросы спрашивать? – решительно перебивает перепалку милиционер.
– Ты, Светляков всегда был косноязычным двоечником. Зря я в восьмом классе тебя пожалела и на экзамене тройку поставила. Сочинение твое – на фразы растаскали, и вся учительская две недели плакала от смеха. «Троекуров ехал в карете с задранным задом» и «Маша имела сношения с Дубровским через дупло дуба» - стали просто классикой. А уж фраза «Дубровский убил медведя французом» довела директора школы до сердечного приступа. Поставила бы двойку, работал бы ты сейчас слесарем! Спрашивай свои вопросы. С дедушкой мы потом
разберемся. -
– Что вы занимались в воскресенье в три часа? -
- Так я же сказала уже. За Семеном Витальевичем следила. Подождала возле подъезда и сопроводила до самого дома пионеров. Заглянула в приоткрытую дверь в группу йоги, Убедилась, что он там ногами машет и села в скверике дожидаться и посмотреть заодно с кем он выйдет и куда пойдет. -
- Ну а кто мог вас подтвердить, что вы это дело занимались? -
- Светляков! Не будь идиотом. Что это за «наружное наблюдение» если его видно? Конечно – никто меня не «засек». Я была крайне осторожна. -
- Здорово! А меня все время спрашивают: «Светляков, за мной следишь?» -
- Неучь! Надо было тебе двойку влепить. -
- Ну хорошо! С вами разобрались вроде. Можете идти вон в ту комнату к дедушке и там ему морали выговаривать. –
Виктория Карловна уходит в спальню с гордо поднятой головой.
- лапочка… эээ … милочка… ээээ… Людочка! Не могли бы мне вызвать кого-нибудь оттуда? –милиционер машет головой в сторону дедовой комнаты. - Кто там у нас следующий в порядке живой очереди? –
Людмила заглядывает в дверь:
- Ну давай Петь. Выходи сдаваться. –
Из комнаты выходит Петр, понуро бредет к столу и садится напротив милиционера.
- Ну что ж, гражданин драчун? Уж у вас - то, наверняка есть алиби на время ограбления сберкассы нашего района? -
- Конечно! Я как раз… -
Людмила с грохотом роняет посуду и кашляет.
- А когда, собственно, кассу- то ограбили? – спохватывается Петр.
- Как - когда? А вы разве не в курсе? -
- А мне - то откуда знать? Я когда с милиционерами дерусь, они мне про работу ничего не рассказывают. Нууу… то есть рассказывают, но понять очень трудно, потому что, все больше матом! -
- Конечно – матом! Так связней получается! А то пока вспомнишь, как гражданина зовут, да за что его задержать надо, семь потов сойдет! – согласно кивает головой милиционер.
- Не… я- то все понимаю, только про кассу не было ни слова. -
- А про что было? -
- Про маму мою все больше… жену, вскользь упомянул… про ориентацию мою, сексуальную, тоже чегой-та говорил… а про кассу – ни слова. -
- Ага! Так - где вы были 15го числа сего месяца? -
- На работе был, как всегда. Где ж мне еще быть, как не на работе? -
- Это в воскресенье? Вы и по воскресеньям с милиционерами деретесь? -
- А! Так это воскресенье было? Тогда – нет! С ментом- то я подрался в пятницу! И сразу в бега ушел. На дачу. Жена дома осталась, так что проснулся я только в понедельник, с последней бутылкой пива. -
- Ну а в воскресенье чего делали? -
- А я, когда без жены на дачу еду, суббот и воскресений – не помню! Помню, что в пятницу приехал, и – сразу – понедельник… Выпиваем мы там… -
- Ага! Значит у вас с алиби на воскресенье, как отрезало? –
- Почему как отрезало? Я же не один – не помню. У меня все соседи по даче не помнят. И – начинаем - то вроде с пива с рыбкой, в пятницу. Шашлыки с водкой – помню еще, потом помню, проснулся я, а по стене белочка в юбочке ползет, в косыночке, ну, прям – как в сказке! Я еще стакан принял, хотел воды попить, а там – водка! И сразу – понедельник! -
- А соседи? -
- А соседи – рядом спали. Уйти - то - сил нет! Так что, они завсегда подтвердят. Правда они и сами не помнят, но понедельник все помнят точно, потому как – на работу. -
- Интересно у вас получается. Помню – не помню. Как это реально бывает? – не понимает Милиционер.
- Так вы на дачу ко мне приезжайте! Только, чур – без жены! С женой я грядки помню точно, и субботние и воскресные. Но тогда я один поехал. Соседи точно скажут, что – один. -
- Н-да… весело там у вас, как я погляжу… надо будет действительно заехать. Все равно – соседей опрашивать на предмет соучастников. Если, конечно, смогут чего вспомнить. -
- Вспомнить - то может и не вспомнят, но расскажут все что знают! -
- Ну что ж. Алиби, вроде, присутствует, но – не железнобетонное. Так что, ступайте-ка пока вон в ту комнату, до полного выяснения обстоятельств преступления. –
Петр уходит в спальню, бурча себе под нос.- «Подумаешь, выпили, ну и что? С кем не бывает! Каждый может! У нас каждый выпивает не сколько может, а сколько есть!».
Милиционер сам встает, подходит к двери в дедову комнату:
- Выходите девушка. Будем допрашиваться. - Выходит Света. - Документики сразу попрошу. -
Света протягивает ему документы. Садится.
Милиционер внимательно просматривает паспорт -
- …ага… угу… а – это что? …так… совершеннолетняя, значит…место прописки? … ага… Так вы когда в наш город приехали? -
- Да вот сегодня только и приехала. Сюда прям с вокзала – пришла и сразу вы меня арестовали.-
- Ну, не арестовал, положим, а задержал в связи с соучастием. По поводу ограбления, что можете сказать? -
– Что ж я могу сказать, если я только что приехала? -
- А вот в билетике, который вы случайно в паспорте оставили, ясно сказано дату приезда в пятницу. Так что вы делали в воскресенье днем, а? -
- По городу гуляла, достопримечательности осматривала. Город у вас – замечательный! Только памятники – странные. Такое впечатление, что скульптору бронзу девать некуда, как Церетели. У него памятники, наверное, по весу принимают. Особенно мне Змей Горыныч на камне понравился… жизненно! – увлеченно рассказывает Света, но на экране почему-то в это время мелькают кадры с гостиничным номером с разворошенной кроватью и разбросанной живописно женской одеждой.
- Это Ленин на броневике! -
– Правда? -
- Ага, итак ты так прямо с чемоданом и гуляла? Чего-то я квитанции камеры хранения не вижу?
-Ну да, с чемоданом. Да он и не тяжелый совсем, чего его в камеру- то сдавать? -
- Ну а остановились где? Неужели на вокзале ночевали? -
- Конечно, где же еще. – юлит Света.
- Таааак! Ну и что можете рассказать мне по поводу наших городских достопримечательностей?-
- Ну что сказать? Город красивый такой… чистенький… -
- Ага! Особенно кирпичный завод и местное отделение милиции! Врете вы все, девушка! Причем – бессовестно и неумело! Вот же у вас в паспорте карточка гостиничная, из которой следует, что вы в гостинице три дня прожили. И никаких достопримечательностей не осматривали по причине их полного в нашем городе отсутствия. В городе вас никто не знает. Ни кто не видел. И похожи вы как две капли воды на одного из грабителей сберкассы, того , что ростом поменьше. Ну-ка, примерьте вот это… -
Милиционер берет из раскрытого чемодана на столе маску, надевает ее на Свету задом наперед, дает ей в руки пистолет. - Ну точно! Как свидетели и описывали! –
Людмила с любопытством заглядывает в комнату, пугается, роняет кастрюлю, поднимает руки вверх:
– Во народ докатился! Уже – милицию грабят! -
Милиционер оборачивается к Людмиле:
- Ну как? Похожа? -
- Вылитая! Как две капли воды! Жалко, что брюнетка! – всматривается в надетую задом наперед маску Людмила.
- А я – говорил! Девушка! Вы пистолетом - то – не размахивайте! Разобьете чего – нибудь… -
- А зачем свет выключили? – раздается полузадушенный голос из - под маски.
- Это у вас глаза лопнули! – откликается милиционер.
- Аааааааа! -
- Шутю я… -
- Аааааа! -
- Стой спокойно! Пистолет отдай! -Забирает у нее пистолет.
Отводит ее в угол. - Стой спокойно, как статуй! Разговоры не разговаривай. Сейчас мы твоего подельника будем колоть, как яйцо Кащея Бессмертного! -
Светлана остается в углу.
Милиционер подходит к двери, взводит пистолет, принимает излюбленную стойку американских «копов» и кричит в дверь:
- Выходи! Руки за голову! Лицом к стене! Лежать и не двигаться! Вы арестованы! -поворачивается к Людмиле. - Всю жизнь хотел это сказать! -
- У вас получается! – льстит Людмила.
- Еще бы! Столько тренироваться! –
В дверь высовывается испуганный Василий:
- С-с-с-стрелять не будут? -
- Посмотрим на ваше поведение! -
- Сдам всех – с п-п-п-потрохами! -
- Ну что? Будем прятать голову в кусты? -
- Не-не-не… все расскажу, как на д-д-д-духу! -
- Слушаем вас внимательно. -
- Значит так! Я – не виноват! Это шеф к-к-к-комбинацию задумал, и меня заставил, а я тут совершенно не п-п-причем. -
- Ну-ну? -
- Не… то есть, я - то сразу скумекал, что на этом д-д-деле можно д-денег наварить, но без одобрения шефа я бы на такое не пошел. -
- Так-так –так… -
– Понимаете, никогда я такими д-делами не занимался. Я человек честный и т-т-трусоват по своей природе, но приказ есть приказ, ну и мне д-должна малая т-толика перепасть. -
– И поэтому вы решился на преступление закона и правопорядка уголовного кодекса? -
- А что прикажете д-д-делать? Шеф меня под асфальт за-а-катал бы…
- И правильно! Ровнее ездить стало бы. – Милиционер сам себе недоумевает - И где он нашел в нашем городе асфальт? -
- Асфальт-то – не п-п-проблема… -
- Ну да! Главное, к приезду президента подгадать. -
- Аааааа! В нашем городишке вечно все перекопано! – вносит свою лепту Людмила.
- Ага! Партбилет Петра Первого ищут. Все никак не найдут, – поддерживает ее милиционер.
- Так что же т-теперь со мной б-б-будет? – со страхом спрашивает Василий.
- Нуууууу… Дадут семь лет расстрела через повешенье с конфискацией имущества. И всех делов! – милиционер явно в хорошем расположении духа.
- Но ведь я же не в-виноват! Меня шеф – за-за-заставил! Я в воскресенье… -
- Стоп! Ни слова ни разу. Я сам отреставрирую картину преступления, - говорит Милиционер и отводит Василия в угол, где стоит Светлана,
подходит к двери спальни, заглядывает в нее.
- Выходите граждане. Будете понятыми свидетелями разоблачаться.
Из-за двери раздается стон Виктории Карловны « Светляков!!!». Все выходят и рассаживаются.
- Ну так вот, граждане! Имеет место быть поимка банды опасных грабителей совершивших нападение на сберегательную кассу № 28 по адресу улица имени героя гражданской войны Николая Зяблика в воскресенье в три часа дня пополудни. Бандиты нападения были в масках с пистолетами, которых мы здесь с вами и обнаружили. Благодаря общими усилиями по причине всеобщей бдительности шайка разоблачена и осталось узнать, кто сообщник и где деньги. -
- А где бандиты-то? – заинтересованно крутит головой дед.
- Как – где? Вот они стоят, темные личности уголовной наружности! – милиционер показывает на стоящих в углу Свету и Василия.
- А в маске кто? – интересуется Виктория Карловна.
- Я это, – снимая маску , мямлит Света.
- Бедная девочка! Вы прическу испортили! Светляков! Как ты мог обозвать бедного ребенка – бандитом? – кипит от возмущения Виктория Карловна.
- По причине полного отсутствия алиби. Наряду с описанием свидетельских показаний этот ребенок… тьфу… грабитель стояла на стреме, а вот он (показывает на Василия), под угрозой огнестрельного пистолета ограбил три миллиона. –
В это время в комнату входит Виталик, вернувшийся с работы:
- О! Опять они тут! Я ничего не пропустил? -
– Он бандитов поймал! – заявляет Людмила показывая на Милиционера.
- Он его еще утром два раза ловил! – добавляет Дед, показывая на Василия.
- И один раз в участок водил! – вставляет Виктория Карловна.
- И по шее надавал, поди, – со знанием дела объясняет Петр.
- А к-к-как же! – соглашается Василий.
– Об этом даже не заикайся! – прерывает его милиционер.
- Это все хорошо! А чего они все у нас дома делают? – в недоумении спрашивает Виталик.
- Потому, что все были под подозрением, а теперь методом дедуктивного метода я высеял преступников из узкого круга ограниченных людей! –
- Во загнул! – восхищается Людмила.
– Светляков!!! – стонет бывшая учительница русского языка Виктория Карловна.
– Круто! Мы их здесь расстреляем или в допр поволочем? – спрашивает Виталик милиционера, и все заинтересовано смотрят на представителя власти.
- Здесь расстреливать не дам! Вам лишь бы пострелять, а мне – убираться! – возмущенно встревает Людмила.
– Не… стрелять мы их здесь не будем. Выведем куда-нибудь… - задумчиво произносит дед.
Петр со Светланой, обнявшись, жмутся к стене.
- Граждане, граждане! Давайте без самосуда! Они будут расстреляны в полном соответствии уголовно-процессуального кодекса! – урезонивает деда милиционер.
Светлана падает в обморок.
Людмила кидается за стаканом воды, Петр машет ладошкой перед ее лицом, Виктория Карловна хлопает Светлану по руке, пытаясь привести ее в чувство.
Виталик с интересом смотрит на все это безобразие, потом спохватывается:
– Ладно. Потом где-нибудь расстреляете. А сейчас некогда мне. Я на репетицию опаздываю. Люд. Где мой реквизит? - Лезет в шкафчик, ничего не находит, недоуменным взглядом окидывает комнату, подходит к Светлане, находящейся в полуобмороке, забирает у нее маску, кладет ее в чемоданчик, кладет туда же пистолет, закрывает и пытается взять чемоданчик со стола.
Милиционер кидается к нему и хватает его за руку.
– Да бросьте вы дурака валять! Я в театр опаздываю! – возмущается Виталик.
– В какой такой театр? – спрашивает милиционер.
- В народный! Мы в самодеятельном театре детектив ставим! А это реквизит мой! –
- Какой реквизит? -
– Обыкновенный! -
- Это ж – улика! -
– Да вы что? Белены объелись? – Виталик в сердцах шваркает чемодан на стол - Пистолет игрушечный вам улика? Деньги фальшивые? А маску я сам из старой лыжной шапочки сделал! Помнишь Людк, как ты мне края заметывала? –
- Ой, я так намучилась! Нитки все расползаются… - Людмила поворачивается к Виктории Карловне, и они начинают живо обсуждать (в полголоса, время от времени вскрикивая «Надо было не так») способы рукоделия.
Милиционер в отупении рассматривает пачки денег и пистолет.
– Как же так! Я же такую версию выстроил. Так все стройненько! –
Людмила с Викторией Карловной обсуждают рукоделие.
Дед роется в шкафчике.
Петр со Светланой на руках все еще у стены, машет на нее ладошкой, пытаясь привести ее в чувство.
Василий на цыпочках пробирается к выходной двери.
Виталик собирает чемоданчик.
Милиционер растерян, но спохватывается: - Так! Стоять я не понял! - обращается к Свете - А где ж вы, барышня, шлялись тогда три дня? –
Все замирают, с интересом глядя на Свету.
- Ведь приехали-то вы в пятницу? И что делали? А? – продолжает настаивать милиционер.
- Умоляю, пожалуйста, не выдавайте! – сразу приходит в себя Света.
- Только чистосердечное наказание может снизить меру пресечения! -
- Светляков!!! – стонет Виктория Карловна.
- Я? Я… В гостинице я была. Все три дня. – у Светланы наворачиваются слезы - Понимаете, любовь у меня, а он – женат. Да еще и друг моего отца. Я его очень люблю… и он меня, но мы просто вынуждены скрываться, как Сильвер Берлускони, потому что если его жена узнает, то расскажет моей маме, а мама – папе. А папа его побьет, а потом – уволит. Вот мы и придумали, что я – уеду на учебу пораньше, а мы с ним три дня вместе проведем…
- Ага. Понятно. Любовь это дело такое. – соглашается милиционер.
- Только не выдавайте меня! – умоляет Света и все одновременно начинают говорить.
- Вот ведь как бывает! Как она, любовь-то, человека скручивает. – сокрушается Людмила - Тут уж ничего не поделаешь, раз влюбился, то – все! Пиши - пропало. И никакие преграды нипочем. Возраст там, дети… Как болезнь тяжелая. От судьбы-то видать не уйдешь. И рада бы бежать, да – некуда. –
- Бедная девочка! Конечно, не выдадим. Охмурил ее этот козел старый! – Виктория Карловна с намеком смотрит на деда - Мозги закомпостировал, конечно же. А она-то мучается,
бедняжка, у нее – любовь! Молодая совсем, не понимает еще ничего в жизни. Наверное, в школе плохо училась… -
- Да ладно! С кем не бывает! – бурчит Дед - Я вот тоже помню, один раз по молодости лет так же вот… Так, помню, страдал! Так изводился весь… а то бывало и наоборот как раз… оно если – раз так оно - и все! А бывало – ничего…это дело вестимое… чего ж это мы тебя – выдавать то? –
– Да что ты? – Петр, по отечески, гладит Светлану по плечу - Разве мы похожи на людей, которые тайны сердечные выдать могут? Вот я, например, просто кремень! Пытай меня, хоть
каленым железом! Ни почем слова не скажу! Тем более, папа у тебя – строгий… да и жена его – мамина подружка! Знаю я баб! Между собой – ля-ля-ля… -
– Не волнуйся, не выдадим, – вплетается в общий хор Виталий - Все, что сказано в этом доме – тайна. Могила! Это у нас всегда в семье так заведено было. Никто ничего ни про кого не рассказывает. Даже дети – молчок! Воспитание такое. Это нас дед так приучил. А я – так вообще не из болтливых… -
– Н-н-н-н… - кивает, как лошадь, головой Василий.
Милиционер недоуменно переводит взгляд с одного на другого. Все замолкают, только Василий силиться что-то сказать.
- Н-н-н-н… -
- Ну? – Милиционер хлопает Василия по спине.
- Никогда! – выпаливает Василий.
- Что никогда? – интересуется Милиционер.
- Никого не выдавал! -
- А шефа своего кто с потрохами сдавать собирался? Кстати, что там за аферу вы с ним придумали? – не может успокоиться Милиционер.
- Понимаете, я работаю в д-д-дорожном управлении, д-д-должен был сегодня подписывать д-д-д-договор на реконструкцию д-д-дорожного полотна в вашем городе – начинает рассказывать Василий - но чтобы выиграть т-т-тендер, я приехал раньше и через знакомых вышел на г-г-г-лаву вашей администрации. Вот в воскресенье в б-б-баньке за стаканом водочки мы и обговаривали размер «отката» и систему переведения д-д-денег на счета подставных фирм и передачи наличных. Так что – с асфальтом п-п-п-роблем не будет. Конечно, можно спросить у г-г-г-лавы где я был в воскресенье и о чем с г-г-г-лавой говорил, но боюсь, пробиться к главе будет т-т-трудно, да и вряд ли г-г-г-глава ответит…-
- М-да… с главой на такие темы не поговоришь… да и не моя это компетенция - с головами разговаривать… пускай с этим анти-корупционная комиссия разбирается. –
– Ну вот! Разобрались вроде? Идти-то можно? А то я на репетицию опаздываю, а у нас режиссер строгий, – вмешивается Виталик.
- Да-да, граждане! Всем спасибо, все – свободны, но больше так не делайте во избежание правонарушений! –
Возникает некая суета и мельтешение. Народ разбирает свои чемоданы и рассасывается.
Уходит Виталик на репетицию,
Дед с Викторией Карловной исчезают, о чем-то таинственно перешептываясь,
Петр, аккуратно поддерживая за локоток, выводит Светлану,
уходит Милиционер, вяло отбиваясь от сильно заикающегося Василия.
Дома остается одна Людмила. Она бродит по комнате, пытаясь навести мало-мальский порядок и ворчит под нос:
- Ну и денек! Столпотворение, чеснослово! И это все - в одной отдельно взятой квартире. Людей больше чем народа. Они тут дурака валяют, понимаете ли, а мне после них – убирайся. Милиционер этот въедливый… Кто, чего, куда… Три миллиона, три миллиона…
- вынимает из шкафчика еще один чемоданчик.
Ставит на стол. Открывает. Достает из него пачки долларов: - Ну с чего он взял три миллиона, если здесь всего сто тысяч долларов? - кидает деньги в чемодан. Закрывает и ставит возле стола.
- Не, ну Виталька – хорош! Не зря я его в эту самодеятельность театральную отпускаю. Разыграл все как по нотам! Всех уболтал, - раздается звонок в дверь - О! Опять кого-то черт принес –
идет открывать. На пороге – Светлана с чемоданом.
- Я вам так благодарна за вашу поддержку! – кидается Светлана на шею Людмиле - Если бы не вы, забрал бы меня этот злой Милиционер. Мне бы пришлось официальные показания давать, представляете. Все бы открылось и был бы скандал! Папа нам не простил бы… -
Света проходит в комнату и ставит чемодан рядом с чемоданом с деньгами
- Папа всегда относился ко мне как к ребенку! Когда я попросила купить мне права, он сказал, что у меня их нет, а есть одни обязанности! И купил мне игрушечную машинку… - рыдает на плече у Людмилы - … правда – «Порше» -
Людмила обнимает ее за плечи, утешает.
– А он, ну – мой-то, он такой заботливый, нежный и любит меня… - продолжает вхлипывать Светлана - и я – его… подумаешь, старше на двадцать пять лет? Зато я с его дочкой дружу. Но он против папы никогда не пойдет, понимаете? Вы правда никому не расскажете? -
- Ну конечно, дурочка. Да и кому я могу рассказать? Твоему совершенно не известному мне папе в другом городе? И зачем мне это? У меня своих забот полон рот. Мне еще ужин готовить. -
- Спасибо вам большое. Можно я к вам заходить буду? В гости? -
- Конечно, заходи, всегда буду рада. -
- Ладно, пойду я. Мне еще квартиру искать, а то у тети Симы - Василий обосновался. У тетушки своей. –
берет чемодан и идет к двери. Людмила ее провожает. Возвращается в комнату.
- Ну что, дружок? Куда бы тебя спрятать? – обращается Людмила к чемодану - А пойдем-ка в спальню под кровать. Там тебе хорошо будет! Тихо и надежно - ставит чемодан на стол, читает надпись на нем, открывает и достает оттуда злополучный лифчик.
Тупо смотрит на него и с криком: - Света! Света! Ты опять не свой чемодан взяла! - выбегает за дверь.
Дверь остается открытой.
С верхней лестничной площадки медленно и спокойно спускается Милиционер.
Он заходит в квартиру, садится за стол лицом к двери. Лицо его медленно расплывается в улыбке.
Конец.