Воспоминания.
Мне было лет пять, мама купила золотые сережки, для меня. Они маленькие, с крошечным красненьким камушком. В то время было модно, чтобы у маленьких деток были серьги, чем раньше, тем лучше.
Бабушка сказала, что все произойдет быстро, бояться не надо, что какое-то время, я буду ходить с шелковыми ниточками в ушах и, что это совсем не страшно. А после... мне оденут украшение, сверкающее маленькими красными точками.
–Одевайся и поторопись, волосы я тебе сама заплету,– ласково произнесла бабушка.
Бабушка Роза жила рядом, ее дом достался ей в наследство от родителей. Он был довольно большой и просторный. Родители ее жили зажиточно. Они уехали в Германию в конце тридцатых: ее мама, отец, две сестры и брат, а бабушка Роза и два младших брата остались в поселке. Бабушка была уже на то время замужем, за своим Иваном, у братьев были свои причины, чтобы не уезжать в Германию.
Так вот... мы довольно быстро собрались, мне сделали гладкую прическу, мои волосы очень густые, порой, с ними приходилось по-настоящему сражаться. Мама не выдерживала и отдавала меня в руки матери своего мужа. У бабушки было простое правило, перед расчесыванием, она слегка смачивала волосы водой, в которую добавляла несколько капелек уксуса, и никаких проблем.
Мы шли долго, казалось, дорога никогда не кончится, но дорогу я хорошо знала. Мы часто ходили по ней с мамой и отцом к крестной. Поселок очень большой и красивый, много извилистых проулков, но все они странным образом пересекаются. Не заблудишься.
–Слава навеки Богу!
–Навеки Слава! – прозвучал ответ бабушки. Поздоровались задорно две близкие и родные мне женщины.
–Ну, как дошли Салика, как дорога? Все нормально, слава Богу? – спросила женщина, встретившая нас. Она называла бабушку Саликой. Приходилась она нам родственницей, двоюродная сестра моего деда Ивана. Мольфарка.( Дедушка умер рано, молодым, в тридцать три года, он был машинистом паровоза, работал в Румунии, поначалу бабушка с дедушкой, когда поженились жили в Сигете, потом позже вернулись в Тересву. Жили они очень счастливо. Бабушка Роза была всегда дружна с его семьей: дружила с сестрами и братьями своего Ивана. Она всегда говорила мой Иван. Хотя у дудушки было два имени Иван-Михаил.)
–Слава Богу, шли спокойно, погода хорошая, – весело и бойко ответила бабушка.
Они вошли в дом, а я осталась во дворе, где бегала домашняя детвора, которая утащила меня на огород, в сад. Я играла с детворой недолго, меня позвали в дом.
В доме было чисто, свежо и много-много икон. И старых-престарых, желтых, залосненных тетрадей. Казалось, я попала в храм. Меня спрашивали о всяких пустяках, угостили печеньем, конфетами.
Потом сестра деда стала читать молитвы. Взяла иголку, подошла ко мне, честно говоря, я даже толком не поняла, что происходит. Прокол был легкий, неслышный, крови тоже не было. Боли я не ощущала. Из маленькой коробочки извлекли крошечные шелковые ниточки, подготовили их каким-то странным образом, после чего протянули их в маленькую щелочку в ухе: одном, втором, сначала одну, потом вторую, делая узелочки.
–Походишь так немножко, а потом оденут золотые сережки. Не больно, дитятко, ангелочек неба, – спросила сестра деда Ивана – мольфарка, так дома называли всех детей, особенно, знахари, ангелочками.
– Ну, иди, беги, к детям.
–Ну, что... у тебя уже ниточки есть, заорал, кто-то из детей, и снова потащил меня в сад.
В теле была легкость, боль по-прежнему отсутствовала.
Через недели три ниточки сняли и надели крошечные серьги. С той поры, бабушка часто водила меня к сестре дедушки, я слышала их разговоры о Боге, вере и любви. Они часто говорили шепотом.
Сестра дедушки Ивана жаловалась, что некому передать то, что знает, никто не хочет, не хочет так жить, как она, лечить людей молитвой сложно и непонятно для многих! Сын отказывался... вот, что не давало покоя ей, доброй и праведной женщине, прожившей всю жизнь в старой традиции гуцулов-молитвенников.
Она молилась Богу постоянно, не переставая, чем бы она не занималась. Как-то она сказала бабушке, что если не хотят, ''Оно'' само на кого-то перейдет. Бог выберет сам следующего в роду...
Никто не называл сестру дедушки мольфаркой. Говорили ''Та, котра дитый бает и взрослых тоже"
–Нодо этого ребенка побаяты.
Неправда ли, странное слово. Побаять! Диалект, без него никак и никуда не денешься, без диалекта, конечно. Вообще, писать на русском языке о культуре Закарпатья сложно. Область Украины, а столько всего разного, необычного, уникального и мистического. Не зря этот край называют – краем Довбуша. Борьба добра и зла! Легендарный Олекса Довбуш. Тропа Довбуша сохранилась до ныне. Но об этом как-нибудь потом.
Так вот... Сестра дедушки, ничего не знала о магии, о ее видах, разрядах и чинах, даже, быстрее не так, она знала, что магия – это плохо. И этого было достаточно. Табу! Магией ни белой, ни черной, ни нулевой она никогда не занималась. Ее служение - это сродне чудотворцам, молитвой сотворяется чудо!
Сестра дедушки могла общаться с Богом напрямую – молитвой, верой, любовью. Все верующие общаются с Богом, но не все понимают и знают ключ исцеления, ключ жертвенности и есть тайна, которая открывается немногим. И они, знающие тайну, вряд ли считают себя избранными, ибо возвеличение – это есть грех гордыни. Быстрее, они познают ответственность, жертенность и страх Господний! Часто такие люди очень далеки от мирской суеты и жизни в социуме.
Да, и так... Странность происходящего была не только в том, что не было боли от прокола, событие помнилось непонятной мне тогда четкостью, ясностью, мельчайшими деталями и запахами. Что-то внутри включилось иное и непонятное... Я наверное становилась взрослее и детство, маленького ребенка, стало потихоньку отдаляться.
Шелковые ниточки изо дня в день утончались, и казалось, что они исчезнут, но этого не происходило, бабушка просила только об одном, чтобы я их ежедневно прокручивала, и тогда все будет нормально. Через три недели мне одели серьги.