Меня всегда удивляла моя способность принимать информацию, которая могла бы служить поводом для истерики, с абсолютно равнодушным видом. Вот так же было и тогда, когда ты сказал, что тебе нужна «другая». Это было больше чем измена, точнее, наверно измену можно было бы простить при сопутствующих обстоятельствах, выдумать какие-то нелепые причины, в которые я поверю. Нельзя не поверить, когда любишь, словно живешь. Это было чем-то громким, нестерпимо отдающим болью в левой стороне груди, словно сжимающим, не дающим вдохнуть. Это ощущение мне напоминало сны, когда в меня стреляли, вроде еще живая, соображаешь, но чувствуешь, что ноги подкашиваются. Глупо вышло. Нет, я бы поняла, что тебе нужна другая женщина, или кто там еще… Но тебе просто нужна была ДРУГАЯ Я. Не такая.
Тебе надоел мой образ. Тебе захотелось разнообразия. Спляши, мне, милая цыганочку. А теперь, пожалуй, можно порадовать меня и сальсой. Отлично. Вери-вери гуд. Можешь отдохнуть пять минуточек, а я пока посплю. И не мешай мне, пока я занят. Что? Что значит полчаса? Твои дела меня не интересуют.
В тот момент я стояла и выдыхала дым, словно занимаясь медитацией – размеренно, пытаясь прочувствовать абсолютно все. Внутри, будто после долгого штиля, поднимались волны возмущения, естественно женского начала – «За что?» Логичное завершение добрых дел – «За все!». Впрочем, это даже не добрые дела, попросту отношения и любовь, нежность и забота.
Вместо свежей утренней прессы вместе с горячим кофе и воздушными пирожными мне захотелось подавать тебе на завтрак вареные сосиски с рассолом и новости о том, каким романтичным был мой вчерашний вечер с ананасами, шампанским и мужчиной, который не поленился приготовить мне салат с руколлой и черри. Мне хотелось припомнить тебе все, что когда-либо происходило. И я даже примерила новое амплуа, которое, впрочем, не было для меня ново… И вот тут-то я вдруг осознала, что до сих пор пыталась быть не собой. Для тебя. Ради того, чтобы однажды ты заявил мне, развалившись в кресле, или стоя под звездным небом, стряхивая со своих «модельных» ресниц пушистые снежинки: «Знаешь, мне нужна другая». Черт возьми, оказывается зря я скрывалась под черным покрывалом безутешной тоски: прости, любимый, я больше так не буду… Никто не любит «шелковые дорожки», которые стелятся перед тобой. Все хотят завоевывать… Ну что же, теперь, когда все карты раскрыты, обида прошла, месть не тревожит меня, а сердце закрылось от внешнего мира, попробуй меня завоевать…