В Багдаде тишь, Багдад спокоен, а лампа вся в пыли "ей-богу", народу дали грошик воли,
столбы и кое-где дорогу. Cезам в охране запоролен, забит в "гУглы" авантюристам, и
больше не меняют роли по вдохновению артисты. Течет волна по электронке, век
искривляет даже атом, и мы читаем похоронки, хотя невидимы солдаты. Значений нет и нет
устоев, направо волки - влево овцы, да нет, скорее ритмы роя,
жужжат и пчелы полководцы:
Поют в синеющих экранах, кричат, что дешевеют зайцы, а ты
встаешь как прежде рано, да под мелодию "нанайцев".
Не жизнь, а Новая Европа, темнеет в серость белый город, и куча нелюдей у гроба, и
рвешь на шее душный ворот.
Поток инфы уже пределен, почти нельзя остановиться, мустанг не то что сивый мерин, в
дорожных перегонах "блицы".
И в окнах теплого пространства, там где любовь еще в "фаворе", есть тоже откровенный
гангстер, безумный призрак доброй воли.
Опять та самая свобода, наивность демо-крати-линий, у мужиков пивная "ода", у женщин
цвет бывает синий.
В Багдаде тишь, Багдад-столица, осколки времени на лампе, и пыль дорожная боится, уйти
за сказочные рамки.
А вдруг нельзя поймать "нирвану" и ждет тебя судьба простая, с летящей пулей из
"нагана", без встречи, как бы холостая?
Так это в принципе не важно, когда на небе светят звезды, тебе любовь платочком машет,
и шепчет "ничего не поздно".
И пофиг циники "ей-богу", путь красоты зовет как прежде , ведь даже интернетный логин,
слепая, глупая надежда.
Кому то сдвиг по новой фазе, кому то оторопь и кома, но книга людебезобразий, у
каждого отныне дома.
И мы меняемся как Рузвельт, и ищем отголоски мира, и забываем у иллюзий, есть тоже
признаки "кумира".
Зато весь мир как на ладони, деревня, стран не существует, и в маниях инетгармоний,
про воздух вспоминаем "всуе".
В Багдаде тишь, Багдад спокоен, столица мира ли? души? под звон небесных колоколен,
терзаешь вечное "жи-ши"