ОТ НАЧАЛА И ДО КОНЦА БЕСКОНЕЧНОСТИ
INFINITY: BEGINNING TO END
КНИГА ПЕРВАЯ
СОТВОРЕНИЕ МИРА
Глава 2. Земля
Проснулся я от яркого солнечного луча, проникшего в глаза сквозь плотно закрытые веки. Это меня очень удивило. Так не должно было быть! Мы с женой специально для спальни выбрали комнату, выходящую на запад. Как раз для того, чтобы солнце по утрам нас не будило! Не очень хотелось, но пришлось открыть глаза.
С удивлением обнаружил, что сплю в кресле и, почему-то, не в спальне. Это обстоятельство меня чрезвычайно озадачило. И вовсе не из-за необычайности происходящего. Такое случалось и раньше. Но для этого были определенные причины. Женатые люди меня поймут.
Попытался вспомнить, чем же я вчера провинился. Ничего плохого вспомнить не смог. Пришел домой во-время. Трезвый, как стеклышко. В карты не играл. Провел вечер с сыном. Имели очень творческую прогулку. Ничего не порвали и не разбили. Так в чем причина? Не получив ответа из своей памяти, решил обратится к внешним источникам информации. Тем более, что эти источники очень активно давали о себе знать – из кухни слышались возбужденные голоса жены и тещи. Попытался понять, о чем идет речь, не обнаруживая себя. Ничего из этого не вышло. Голоса сливались в сплошной шум. Делать нечего. Пришлось выйти на кухню.
Обычная картина. Теща в своем замечательном черном китайском халате с огромным, вышитом золотом, драконом на спине, (между прочим, мой подарок ей на день матери), стояла у плиты и непрерывно что-то помешивала в трех кастрюлях и одной сковороде, ароматы из которых приятно щекотали нос. Скорость мелькания тещиных рук, как всегда, была сравнима со скоростью движения рук джазового барабанщика. Я лично так бы не сумел. Процесс помешивания сопровождался непрерывным потоком слов, в котором спросонья трудно что-то было понять. За кухонным столом сидела жена и безуспешно пыталась вставить свое слово. Ей это почти не удавалось, но очень хотелось, и поэтому она пыталась говорить громче, чем это обычно принято по утрам, сопровождая свои попытки жестами, отчего ее халатик распахнулся, и я с удовольствием уставился на открывшуюся передо мною картину.
Я вообще люблю смотреть на свою жену. Особенно когда она молчит. Или не видит, что я за нею наблюдаю. Она у меня настоящая красавица. Я часто вспоминаю романтическую историю нашей любви, так неожиданно вспыхнувшей в забытом богом поселке на берегу южного моря. У каждой семьи есть своя интересная история первой встречи, и она им кажется самой интересной, не такой как у всех. Но наша история на самом деле самая замечательная.
А всему виной мой брат.
До сих пор не могу понять, как я попал в далекий северный университет, прослужив до этого три года в армии, на самых южных рубежах нашей родины. Служба моя проходила в самой, что ни на есть настоящей, пустыне. В условиях полного отсутствия особ противоположного пола.
Весь первый курс я пытался понять, что же отличает эти загадочные создания от нас, мужиков. Не думаю, что эти попытки сильно способствовали моим академическим успехам. Первый курс я закончил так себе, без особого блеска. И при этом я бы не сказал, что сильно продвинулся в отыскании ответа на волнующую меня загадку. Поэтому я намеревался посвятить летние каникулы новым попыткам разрешения этой волнующей темы. Место и время для исследований особого значения не имели. Меня интересовал сам процесс.
Как оказалось, эта проблема волновала не только меня. Мой младший брат тоже был озабочен этим же самым. Но, в отличие от меня, для него место и время имели большое значения. Дело в том, что если меня интересовала загадка противоположного пола вообще, то для него она носила вполне конкретный, прикладной характер.
В то лето мой брат пытался понять, чем его так привлекает пятнадцатилетняя симпатичная девчушка, которую он каждое утро видел идущей в школу в сопровождении грозной бабушки. Бабушка, величественная седовласая старуха, имела черные усы и, в знак траура о много лет тому назад умершем муже, постоянно носила траурные одежды.
Каким-то образом брат узнал, что внучка с бабушкой едут на отдых в захолустный поселок на берегу моря. С детства привыкший плести паутину хитроумных интриг, брат разработал коварный план вхождения в доверие к суровой бабушке. Буквально в первый же день моего приезда домой на каникулы он начал уговаривать меня поехать вместе с ним на море, в самое замечательное место, которое вообще только может быть на Земле, и о котором почему-то никто до этого ничего не слышал.
Я с легкостью согласился. Мне, в общем-то, было все равно, куда ехать. Главное чтобы было много солнца и девушек, и возможностей продолжить свои изыскания. О планах брата я ничего не знал, и он меня в них не посвящал.
Прибыв на место назначения, мы быстро арендовали очаровательный курятник, уютно спрятавшийся в глубине огромного виноградника, с шикарным видом на море. Быстро поброисав вещи, я собрался на пляж.
Но не тут-то было.
Неизвестно из каких источников, но брату стало известно, что бабушка с внучкой именно в это время выходят на променад по единственной улицу поселка, протянувшуюся на пару блоков вдоль берега моря. Поэтому брат, разодевшись как петух, повязал шею пестрым платком, взял в руки мольберт... Забыл сказать, что мой брат художник. Он и меня заставил выгладить брюки и надеть рубашку с длинными рукавами, да еще и с галстуком, который предусмотрительно захватил из дома.
- Видишь вон ту старуху в черном , которая стоит у парапета вместе с красивой девушкой? – почему-то шепотом спросил у меня брат, едва мы спустились на набережную. – Подойди к ней и скажи, что твой брат-художник просит разрешения нарисовать ее с дочкой.
Когда я высказал сомнение, что старуха никак на маму не тянет, скорее на бабушку, то брат охотно со мной согласился. Но сказал, что если старуху назвать бабушкой, она может обидиться. Я ничего не понял из его объяснения, но по вспотевшему лбу понял, что это для него очень важно. Чего не сделаешь для брата? Подошел и представился. Бабушка величественно посмотрела в указанном мною направлении. Похоже, брат произвел на нее благоприятное впечатление, потому что она приветливо улыбнулась и басом дала милостивое согласие позировать. Лицо внучка при виде брата стало пунцовым, хотя она изо всех сил пыталась сделать вид, что указанного типа она видит впервые.
Процесс рисования меня совсем не интересовал, впрочем, как и натура. Я был уверен, что бабушка с внучкой не смогут быть мне полезными в моих поисках. Поэтому я начал усиленно вертеть головой в надежде найти более достойный объект изучения.
Повезло мне буквально сразу.
Я увидел ее!
Надо сказать, что дело было в те замечательные времена, когда девушки носили высокие, как крепостные башни, прически, короткие, чуть ниже талии, юбки и удлиняли глаза стрелками. Так вот, у нее была самая высокая башня, самая короткая юбка и самые длиные стрелки на всем побережье. Все это дополнялось самой узкой талией, самыми стройными ножками и самым звонким смехом. Короче говоря, я понял, что жизнь сложилась. Право изучать проблему межполового взаимодействия с нею я добыл в условиях жестокой конкуренции со стороны местного донжуана, пляжного спасателя по имени Крокодил Гена. Три моих года в армии прошли не зря. После двух серьезных мужских разговоров Крокодилу пришлось признать свое поражение, и я получил право на неограниченное общение с нею.
Две недели пронеслись, как сон. Спали мы по два-три часа в день, а все остальное время проводили вместе, с перерывом на время сеансов позирования бабушки и внучки, так как брат ни за что не хотел оставаться с ними наедине, испытывая панический страх перед старухой. Бабушка, в свою очередь, неодобрительно относилась к моей девушке, считая ее представительницей богемы, могущей оказать отрицательное влияние на внучку. Поэтому моя девушка имела ежедневно дополнительные два часа для сна. Я же в это время вел с бабушкой разговоры за жизнь, давая брату возможность свободно общаться с внучкой.
Как мы расставались! Слезы, клятвы, объятия, заламывания рук! Наше горе было так велико, что проводница ее вагона со слезами на глазах чуть было не сорвала стоп-кран, чтобы дать нам возможность еще хоть чуточку побыть вместе.
Нам сочуствовала вся станция!
Но пришлось расстаться.
Не знаю, как мы прожили год. Ежедневные письма, междугородние разговоры не могли заменить счастья непосредственного общения. Несколько раз, не выдержав разлуки, я садился на самолет и летел к ней за пять тысяч километров.
Наконец закончился учебный год. Я был предупрежден: кредо ее мамы - только круглый отличник может иметь хоть какие-то права на ее дочку. Поэтому весь год я учился как бешеный, вызывая искренее удивление своих однокурсников. Зато после окончания летней сессии я явился перед грозные очи моей будущей тещи с зачеткой, полной отличных оценок. Ход был беспроигрышный! Едва я только поросил руку ее дочери, как тут же получил согласие. Правда, не обошлось без пары слезинок.
С тех пор мы с женой живем долго и счастливо, и собираемся умереть в один день. И еще у меня есть приходящая теща, которую я очень люблю. Потом у нас родился сын, и теща стала бывать у нас гораздо чаще, и даже иногда остается ночевать.
Я люблю украдкой подслушивать, когда мои женщины общаются между собою. Иногда из их разговоров я узнаю о себе что нибудь такое, о чем даже и не подозревал. Как, например, тем утром. Преамбулу я, по-видимому, пропустил. Зато удалось выслушать констатирующую часть.
Теща, при молчаливом согласии жены, заявила, что безответственный отец водил ребенка черт знает где, и что там его сглазили, и что теперь придется везти пацана в какую то глухую деревню, к какой то дремучей бабке и лечить ребенка от сглазу. Видно, эта тема долго обсуждалась после того, как я уснул, и к этому обсуждению были привлечены по телефону многие авторитетные специалистки по аномалиям в поведении мужчин и детей.
Высказывая всю эту галиматью, теща в то же время помешивала в кастрюле манную кашу, которую варила на завтрак своему обожаемому внуку. Внук не заставил себя долго ждать. Молча он вошел на кухню и начал внимательно следить за ложкой, заставляющей вращаться варево в кастрюле. Когда бабушка заметила внука, она тут же перестала помешивать кашу и все свое внимание переключила на него. Через несколько секунд в каше начали образовываться отвратительные комки. Внучек вырывался из назойливых бабушкиных объятий, подошел к кастрюле и, наконец, заговорил:
- Нет, папа, ты все неправильно рассказал! Если бы Кантлаплас все время размешивал космическую пыль, звезды ни за что бы не образовались. Ты же видишь, комья у бабушки получились только тогда, когда она перестала мешать кашу! - и он укоризнено посмотрел на меня.
Крыть было нечем. Сын был прав. Пример я выбрал явно неудачно. Никогда не надо говорить о том, чего не знаешь! Манку я терпеть не могу с детства, и процесс ее приготовления для меня тайна за семью замками.
Теща подозрительно посмотрела на меня. Ей было непонятно - какое место в этой абракадабре из манной каши, космической пыли, какого-то Канталапласа выделено лично ей, и это ее очень нервировало.
- О чем ты это говоришь, мой зайчик? – не отрывая от меня негодующего взгляда, ласково спросила она внука.
- Папа мне вчера рассказал, что звезды и планеты сотворил Кантлаплас. Из пыли. Так же, как ты варишь манную кашу. И все он рассказал неправильно! – С этими, уколовшими меня прямо в сердце, словами мой любимый сын отошел от плиты.
Женщины испуганно ойкнули.
- Теперь понятно, почему ребенок такой смурной! Такие рассказы будут почище любого сглазу, - откомментировала теща, и с возмущением вылила в унитаз успевшую еще и подгореть проклятую манную кашу.
Что мне оставалось делать? Не проронив ни единого слова, я ушел в свою комнату и закрылся на ключ.
Можете представить, что творилось в моей душе? Мне было так горько! Такой позор! Как он на меня посмотрел! Не по годам развитый ребенок обвинил меня, родного отца, в некомпетентности! Да еще в присутствии жены и, особенно, тещи, которая, как мне почему-то стало казаться в последнее время, начала сомневаться в моих умственных способностях.
Постепенно квартира опустела. Жена уехала на работу, теща повезла сына в детский сад. Дом затих. Я понемногу успокоился, а со спокойствием в голове начали рождаться всякие мысли. Например: не из воздуха же взялись у моего мальца такие аналитические способности! Наследственность ведь еще никто не отменял! Значит, я могу собой гордиться! Не все так плохо! Когда совсем успокоился, в моем мозгу родилась потрясающая идея – а что, если придумать такую универсальную теорию, с помощью которой впредь я смогу ответить на любой вопрос любого количества детей, естественно тоже очень развитых, которые со временем у меня родятся, во-первых. И чтобы ее никак нельзя было бы опровергнуть ни одному ребенку, даже моим собственным детям, во-вторых.
Так как в этот день мне не нужно было идти на работу, я решил немедленно взяться за дело. Для начала нужно было определиться, с чего начать. Выдвинуть основополагающие постулаты, и думать, думать и еще раз думать.