иллюстhttp://allwomenwant.tomsk.ru
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Вот уже целую неделю Таня Сухонина и сын Петя обивали пороги декана, проректора, зав кафедры психологии, в поисках решения вопроса об учёбе Валентины Андреевны. В этом году и Вика спокойно, как само собой разумеется, на «хорошо» закончила школу и, в отличие от мамы, совсем не собиралась поступать в ВУЗ: у неё и её взбалмошной подруги Кати, возникла бредовая идея сделать карьеру в модельном бизнесе. Клубный вариант подиума они освоили давно и не плохо. Валентина Андреевна не препятствовала решению дочери, в тайне надеясь, что в последний момент светлые Викины мозги все же сработают в правильную сторону (тем более она… своим примером…). И не ошиблась Валентина Андреевна: чехарда вокруг её поступления не оставила равнодушной и её активную дочь. Вика тоже подала документы в Университет, только на факультет изучения иностранных языков. На дневное отделение она, конечно, уже опоздала. А на вечернее, её взяли (очаровала экзаменаторов своим безупречным произношением: сработали папины гены). Вика, как бы между прочим, сообщила домашним о том, что она зачислена, пообещала маме таскать из библиотеки нужную ей литературу, если мама всё же пробьётся в студентки, и до первого сентября поехала куда-то с какими-то бардами на какой-то фестиваль авторской песни. Таня Сухонина отчаянно доказывала «толстокожим психологам», что они всё на свете потеряют, если не обретут в студенты инвалида Валентину Андреевну. Застращала всех так и всем так надоела, что уважаемые ответственные лица стали прятаться от неё по второстепенным комнатам… Петина тактика была более взвешенной: он спокойно собирал необходимые документы, на все сомнения и отказы кивал головой и с полной обоймой справок записался на приём к ректору.
Ректором оказался очень бравый, аккуратного вида господин лет пятидесяти. Он внимательно выслушал, посмотрел документы. Понял, что молодой человек хорошо знаком с правилами поступления и пунктами закона…
В конце разговора, глядя на раскрасневшееся от юношеского волнения Петино лицо, выдержав солидную паузу, ректор дал добро: - Опыта подобного обучения в нашем Университете, по крайней мере в мою бытность, ещё не было. Даже интересно. Давайте, посмотрим. Возможно, всё не так сложно, как сейчас рисуется. Несите документы в приёмную комиссию.
Валентина Андреевна давно не видела сына таким радостным: он с порога бросился обнимать и целовать новоиспечённую студентку. Прыгал по комнате и кричал: - Мы победили!!! Потом Петя с аппетитом обедал, притащив тарелку с супом прямо в спальную комнату, к маме: ему ещё хотелось похвалы, ещё маминого восторга и внимания, такого редкого теперь… и, может быть, даже материнской ласки. Но Валентина Андреевна почему-то стеснялась проявлять нежность к сыну, возможно из-за подколок мужа, не признающего в отношении парня её «телячьих нежностей». А сейчас от Пети исходила такая приятная мужская энергия: добытчика и защитника! Такая сила! Валентина Андреевна открыто любовалась своим ребёнком, этим стройным, уже плечистым юношей, и ей было неловко, что ценой таких нервов и сил достаётся родным людям её прихоть… Впрочем… это не её прихоть, не её пожелание, не её мысль… Она позвонила Танюшке, сообщила приятную новость и пригласила подругу с её сыном в гости на праздничный ужин. Татьяна с удовольствием приняла приглашение Валентины: ей очень нравилось, как готовила еду новая домохозяйка Лебедевых. Степенная, спокойная женщина, с деревенским говорком, она естественно вписалась своей помощью в жизнь непростого семейства. Ненавязчиво обогревала заботой, сытно кормила и, что очень ценно - не сплетничала. На удивление этим вечером все домочадцы были дома. Праздничный ужин по - поводу появления в семье новоиспечённых студенток (неожиданно для всех сидящих за столом и полулежащей на диване возле стола Валентины Андреевны) открыла Татьяна Сухонина. Она начала издалека, вспомнив, при каких обстоятельствах познакомилась с очень дорогим ей человеком – Валентиной. И хотя все присутствующие не на раз слышали эту легендарную историю из уст обеих участниц тех событий, Татьяна неумолимо продолжала повествовать о своём животрепещущем: о том, что тогда (тринадцать лет назад) она - Валентина, кардиолог, приехала к ним по вызову педиатрической бригады «скорой» и спасла её единственного малолетнего сынишку, заведя дефибриллятором его неожиданно остановившееся сердце. Что им ещё неописуемо повезло: «пик катастрофы с Сашенькой» произошёл в присутствии кардиологической бригады, потому, как Татьяна видела, полную растерянность изначально вызванного на помощь детского врача… Валентина же не только довезла её сыночка до кардиоцентра, но и поспособствовала, через знакомых, скорейшему проведению серьёзной операции на его сердце: у Сашеньки был врождённый порок сердца, а операцию отсрочивали по причине его малого возраста... Теперь же, в связи с развившимися осложнениями, операция должна была быть довольно срочной. А потом наступило самое сложное время – послеоперационное выхаживание трёхлетнего малыша. Глава семьи, муж Татьяны, не выдержал продолжительного стресса и …запил. Основным помощником оставалась в те трудные бессонные ночи у постели Сашеньки – всё та же Валентина Андреевна, отношения с которой у Татьяны постепенно перешли в дружеские, а затем и в почти сестренские. Чуть окрепшего после операции Сашеньку – покрестили. И крёстной, естественно, стала Валентина. Затем Татьяна принялась довольно высокопарно говорить о прекрасных человеческих качествах подруги: о её надёжности, человеколюбии, безотказности, всецелому посвящению себя работе, жертвенности во благо людей…
- И, в связи с этим, чисто условного присутствия в своей семье… - бросил камушек в плавно текущий рассказ Павел. Круги пошли… Но не для всех:
сбить с заученной мысли Татьяну было просто не реально (как кто ранее не пытался), и она продолжала…теперь ещё с большим интонационным нажимом:
- А про силу духа и способности Валентины я просто молчу. Это - Гигант! За что бы ты, Валя, не взялась, всё у тебя - супер: и варить и убирать и гитара, и вот теперь стихи. Этот писака… (конечно же она имела ввиду Пташкина). Да он, по сравнению с тобой, просто «отдыхает»… - на этом месте Татьяна, вдруг замялась… Паузой тут же воспользовался Павел:
- Простите, уважаемые. Поздравляю вас, девочки, с поступлением… У меня срочная работа. Извините.
Он резко встал из-за стола, прихватив с собой так и не отпитый фужер шампанского.
- А поесть? – спросила Вика отца по - французски.
- Позже, - по - русски ответил знакомый с этикетом адвокат.
- Я отнесу Им в кабинет, - всполошилась подоспевшая домохозяйка Вера Степановна.
Валентина Андреевна послала в след уходящему мужу яркий свет, сказав про себя, со смирёнными эмоциями: «Силы тебе, дорогой, успеха и доброты! Я не обижаюсь, я тебя принимаю таким, какой ты есть»…После знакомства с энергопотоком, там, на контактёрской поляне, Валентина Андреевна теперь часто посылала: космический, вселенский, божественный, энергоинформационный (как не называй – суть одна) поток света своим родным и близким людям. Она была уверена, что рано или поздно, у них тоже всё будет изменяться к лучшему. Ведь иначе и быть не может!
- Да, Валентина мало уделяла внимания дому, зато скольких вернула к жизни! Она же не семижильная!! - почти выкрикнула опомнившаяся Татьяна вслед удаляющемуся по коридору Павлу. Ответом ей был стук закрывшейся двери его кабинета... Эмоциональные круги ещё продолжали расходиться, но уже не так ощутимо…
- Крёстная, - спасал неловкую ситуацию чувствительный Саша, - Вы мне ещё потом ухо полечите рукой? У меня прошлый раз боль быстро прошла. Жалею, что поленился ещё прийти полечиться. Сам пробовал настраиваться на целительный поток света, пытался вытеснять чакральным синим цветом нездоровую энергию и заземлять её, как Вы учили. Но… не получается. От Вашей руки сильное тепло исходит и какие-то очень приятные вибрации. А от моей руки только намёки на тепло… Ещё бы хоть разок, если сможете…
- Правда помогло? – удивилась Вика, - тогда и мне, мамулечка, горло подлечи: нам выступать скоро. А пока, давайте выпьем за нас, хороших, и будем, наконец, есть!
Все хором застучали вилками и ложками. Валентина Андреевна, в своём положении полулёжа, тоже ела, самостоятельно справляясь с приборами! Пир приближался к разгару… Второй тост был, естественно, за Вику: за её многочисленные таланты, ум и красоту. Перед чаепитием восхваляемая взяла в руки гитару, спела пару любимых маминых песен и затем, в течение почти часа, радовала Сашу привезёнными с фестиваля новыми авторскими песнями. Петя покрутился – повертелся и исчез к дворовым друзьям, прихватив несколько баночек пива: отметить с ребятами семейное событие. Распивать на улице пиво было, как он утверждал, «круто». Вика пела очень чисто, очаровывая слушателей яркой индивидуальностью тембра голоса. Она не могла не нравиться Саше, истинному гуманитарию, мечтающему через год поступать на факультет журналистики. Но Вика считала его почти вторым братиком, славным, добрым и совсем юным, несмотря на их годовалую разницу в возрасте. По окончанию Викиного концерта, Валентина Андреевна полечила ухо крестнику и горло дочери. При этом, её пациенты вынуждены были принимать лечение, поочерёдно сидя на полу у дивана целительницы, чтобы Валентина Андреевна могла с минимальными усилиями удерживать кисть своей руки в области их горла и уха… Вернулся Петя. Он и Санька наскоро «перетрещали» о своём, «пацанячьем», съели на посошок по оставшемуся кусочку торта. Вышел проводить гостей и Павел. Валентина Андреевна, отдохнув, вновь слегка присела:
- Я хочу поблагодарить всех вас, мои родные, за ваше внимание и заботу, за помощь… Дай вам Бог всего, что только вы желаете, а главное – знания, что вам нужнее всего! Я всех вас очень люблю! - Она отчётливо увидела огромный яркий поток света, который шёл через неё – ко всем ним, окутывая их переливающимися всеми цветами радуги. Лица присутствующих будто посвежели, подобрели в потоке этой живительной энергии. Валентину Андреевну переполняло чувство восторженной благодарности за счастье, хоть малостью, быть нужной этим замечательным людям, таким ей дорогим... Чувство безграничной благодарности за всё, что она теперь имеет, прежде всего, Ему - её небесному Наставнику!
Со времени их первой семейной, студенческой пирушки прошло чуть более трёх недель. И вот уже ровно три недели, как осень неторопливо похаживает за окнами, разбавляя свои хлюпкие эмоции редкими солнечными всплесками. Петя и Вика постепенно втягиваются в учебный процесс, носятся по дому в утренних сборах, притихают за компьютером, до полуночи шелестят страницами книг и конспектов, и почти одинаково громко вздыхают от объёма ученых заданий. А к Валентине Андреевне преподаватели не идут…
- Забыли про тебя, матушка, подшучивал Петя, чувствуя, что мама ждёт прихода преподавателей, как первого свидания: торжественно и волнительно. Но она была уверена, что всё будет, как быть должно, и пресекала неоднократные желания детей потревожить телефонным звонком факультет психологии.
В одно редко-солнечное утро Валентина Андреевна проснулась с хорошим настроением, присела, умылась, позавтракала и, с помощью Веры Степановны, даже довольно ярко приоделась. Затем она попросила ватман и краски. Обложившись атрибутами живописи, начала вглядываться в окно в поисках вдохновения. Вдохновение пряталось и вскоре совсем исчезло за резко набежавшей бурой тучей. Ей почему-то вспомнился дворик её детства: тоже осень, пять прилипших друг к другу частных домиков, на две – три комнаты каждый, печка, сенцы, крыльцо, на котором в любую погоду они встречались с любимой подружкой Ниночкой, чтобы поиграть на улице или посидеть у кого-то из них дома в дождливую и ветреную погоду. Ниночка была старше на два года, очень любила читать книжки, знала не только многие стихи наизусть, а даже «есенинскую Анну Снегину - всю, без запинки». Так случилось, что они с Ниночкой были чрезмерно озорными непоседами с врождённой изобретательностью на шалости. И слава об их, почти мальчишеских выходках, разносилась на три - четыре двора в округе. Росли практически без отцов, то есть, в принципе, отцы у подружек были, и они даже видели их - когда отцов тянуло в семьи – примерно раз в три месяца. Но папы, как дружно приходили, так дружно и уходили, гонимые не преодолимой тягой к алкоголю… Воспоминание о последнем, придало весомую грустинку стихотворению, которое у Валентины Андреевны, вдруг, так легко сложилось и трудно записалось на ватмане, приготовленном вообще-то для рисования:
Осень. Стал уютным дом.
На аллеях - пусто…
Лист, слетевший кувырком,
Под ногою хрустнул.
Морщит плоское лицо
На асфальте - лужа.
Пес, забравшись под крыльцо,
Лаем гонит стужу…
Ветер путает слова,
Раздувает куртку.
Из соседнего двора
Грустно смотрит Мур-рр-ка.
От колючего дождя
Ёжится окошко…
Только зря пытаюсь я
Поскучать немножко!..
Стихотворение, почему-то хотелось читать нараспев.
- Неплохая детская песенка получилась бы, - подумала Валентина Андреевна. Только мелодию к словам надо чуть повеселее… Она продолжала напевать строчки, когда раздался телефонный звонок: резкий, настойчивый, неожиданный в данный момент.
- Это из Универа, - мелькнуло в голове. Она не ошиблась. Хорошо поставленный, чуть уставший женский голос сообщил, что она, Ирина Петровна, доцент кафедры психологии, намеревается сегодня во второй половине дня, а точнее в 16 часов посетить Валентину Андреевну для проведения ей первого занятия. В груди всё ухнуло. Затем заплясала вегетатика: побледнение, покраснение лица, ладони вспотели, слегка закружилась голова.
- Всё - таки дождалась! Молодец, Учитель! Спасибо Ему!! - Валентина Андреевна попросила накинуть на постель покрывало. И почти сама, с большим трудом перекатилась с бока на бок, чтобы Вера Степановна расправила под ней покрывало и тем навела приблизительный марафет…
Время ожидания пролетело, как миг. Звонок. Женский голос из прихожей, шелест плаща. И… вошла среднего роста, не полная блондинка. Может чуть старше Валентины Андреевны. На лице её была широкая красивая улыбка. При взгляде на полулежащую студентку немалых лет, улыбка медленно стекла с её белокожего лица. Но женщина, по – видимому резко опомнилась, что она психолог, и вернула свою улыбку на место.
- Здравствуйте. Давайте знакомиться. Я – Ирина Петровна, буду вести у Вас занятия по…
Дальше Валентина Андреевна смысл слов какое-то время не отслеживала: справлялась с остатками волнения. За время болезни, незнакомых людей в её окружении практически не было, и она отвыкла от адаптации к чужому биополю…Наконец, она справилась. Расслабилась и начала слушать преподавателя, которая в свою очередь ещё тоже пребывала в растерянности от увиденного, и пыталась смиряться со своей неоптимистичной участью…В процессе общения, Ирина Петровна радостно отметила, про себя, что, по сравнению со слабой подвижностью тела, ум у её неординарной студентки скор, пытлив и оригинален. Это её поуспокоило: авось и не будут на ветер выкинутыми её силы и драгоценное время. Не секрет, что на пламенный призыв зав. кафедрой обучать инвалида на дому, леса поднятых рук не наблюдалось. Все надеялись на неё, Ирину Петровну, самую сердобольную и безотказную в их коллективе. Да ещё Татьяна Анатольевна дала согласие поддержать почин Ирины Петровны, только во втором полугодии, когда пройдёт защита её аспирантов. Обе доцента знали, что за эти занятия их ожидает плата: материальная – чисто символическая, а моральная – вообще неоценимая для всей кафедры. Но что-то ведь: толи профессиональный долг, толи непонятный зов сердца, но всё-таки затащили её, Ирину Петровну, в противоположный конец города, далеко от дома, уставшую после трёх лекций и двух практических занятий. Затащили сюда, в тёплую уютную квартиру, к этой… чем-то очень притягательной личности...
Итак, два академических часа подходили к концу. После первых сорока пяти минут Валентина Андреевна общалась уже только лежа, не присаживалась, а всё последующее время, от утомления, еле выговаривала слова потухшим голосом…И всё – таки она выдержала! Выдержала своё первое занятие до конца! Ирина Петровна видела, каких трудов студентке стоило их занятие. Были мысли пожалеть её: прервать тематическую микролекцию. Но, удивительно, студентка одними глазами, отчётливо просила не делать этого… И преподаватель уступала, ощущая напряжённую внутреннюю борьбу в этой женщине, и сознательно желая ей победы, самой трудной победы в жизни каждого человека - победы над собой!.. Простились довольно тепло, обменявшись домашним заданием с одной стороны и благодарным комплементом с другой.
- Не знаю, зачем человек поступил учиться, - делилась впечатлениями с любопытствующими преподавателями Ирина Петровна, рассказывая о своём посещении великовозрастной студентки на дому. Мне кажется, она по природе своей – психолог. Только начинаешь фразу, она её заканчивает, или просто чувствуешь, что нет смысла говорить о том, да об этом… И мотивацию раскрывает влёт и многовариантно. Со всех сторон прощупала, ну - грамотный человек, только специфических терминов не знает. А так – хоть на консультативный приём сажай – не опозорится. Зачем только время у людей добрых отнимать? Пусть бы декан выяснил, нужна ли ей эта учёба? Может быть, просто документ нужен о психологическом образовании?… Странно. Сама студентка – не так проста, мозги строит… А физически, ну что там говорить, даже писать не может…Буду начитывать на диктофон.
В этот же день, поздно вечером, Валентина Андреевна была на контакте с Учителем:
- Сегодня 25 сентября 1996 года. Я на поляне. Учитель встречает меня в белых нарядных одеждах и с прекрасным настроением. Поздравляет с началом учёбы: у него две чаши с цветочным нектаром. Одну он протягивает мне. С полными чашами мы, будто слегка подлетаем, чуть оторвавшись от земли, ощущение плавного замедленного как бы подпрыгивания на месте (по – видимому, это символичное проявление праздничного ритуала). В теле ощущение почти невесомости, в душе – восторг! Затем выпиваём нектар из чаш. Я неоднократно благодарю Учителя за наставничество, возможность учиться… И понимаю, что Он, своей подсказкой об учёбе именно на психологическом факультете (а психология, как всем известно, - это наука о душе), что Он советует мне познакомиться с современными общедоступными представлениями и практиками исследования свойств человеческой души.
Я
Понимаю, что Ваши познания в области Души несравнимы с теми, к которым только едва приближаемся мы, ныне живущие на Земле, что все загадки о Душе мы разгадываем лишь по степени совершенствования физических, биофизических и пр. технологий исследования тонких полей. Тогда зачем мне земной пласт знаний, если…
Он
Вспомни о ранее сказанном, о своём предназначении. У каждого времени есть свой язык передачи Знания. Надо изначально быть принятым и понятым, а в основном понятым - позже…
Я
Я не могу быть неблагодарной по отношению к моим преподавателям, которые тратят cвоё личное время на бесплатную работу со мной. Как мне быть?
Он
Отвечая вашим языком – плати.
Я
Как? Чем?
Он
Допусти мысль о том, что всё во Вселенной взаимообусловлено. Появление определённых людей - тоже. Ты им нужна не в меньшей степени, чем они тебе. А остальное – слушай, смотри, чувствуй… и думай…
Всё, идущее от одного человека к другому, это всё, - составная часть Вселенной. Повторяюсь: Вселенная – изобильна. Всё, что мы считаем идущим от нас, на самом деле идёт через нас… Только, прежде, чем просить у Вселенной что – либо, надо подумать, а что и Ей от нас всех и от каждого из нас нужно?
Я
Ей нужны: наше совершенство и Любовь…
Он
Верно. Но вначале, хотя бы, некоторые знания о ней, Вселенной.
Я
Благодарю Вас, Учитель! Я подумаю, чем быть полезной помогающим мне людям.
Он
Думай сердцем и не ошибёшься.
Разговор был закончен. Мне так хотелось ещё… спросить Учителя о том, где, при каких обстоятельствах я впервые «встретилась» с Е.П. Блаватской. Но, эта строгая женщина настаивала на моём самостоятельном вспоминании, и я не решилась поставить Наставника в столь щекотливое положение…»
Время просто понеслось, как положено студенческому времени. Павел шутил, что живёт, как в студенческом корпусе, и, если бы не домработница, то жил бы ещё и, как в студенческой общаге. Как-то он присел к Валентине, лежащей в окружении нескольких открытых книг по психологии:
- А, что, помнишь, Валя, как я к тебе в общагу через окно по ночам лазил? А, когда свадьбу в столовке играли? Вот время было! На столе – голяк. Всё – нипочём… Помнишь, как мы с тобой лезгинку отплясывали на спор с музыкантами из ансамбля, кто кого: мы устанем, или они с ритма собьются. И ведь мы их тогда - «сделали»! Сбились ребята. А медляк под Ротару танцевали: «Над землёй летели лебеди….». Песня, кажется, называлась «Лебединая верность». Помнишь?!
- Помню, - ответила растерявшаяся от его беспричинного внимания к ней – Валентина. И, глубоко заглянув в глаза мужа, поняла: « Что-то не ладится в его второй личной жизни. И крепко не ладится. Мечется человек сам в себе… Подошел за какой-то поддержкой… Но, как ему помочь в ситуации, о которой я и знать – то не должна?..»
Она легко коснулась рукой его плеча. Получился чисто дружеский, успокаивающий жест и тихо добавила: «Всё будет, как быть должно. Всё уладится». Он улыбнулся по-детски растерянно, и тут же поднялся уходить, привычно нацепив маску циника: «У меня нет проблем. Никаких». Валентина Андреевна, как теперь уже повелось, послала ему поток света, с пожеланием добра и только добра. Последнее время Она «приводила» с собой на поляну поочерёдно всех своих родных людей, ставила их под очищающий и оздоравливающий энергопоток. Постепенно дети и крестник привыкли к её предложениям полечиться столь необычным образом… А когда каждый прочувствовал на себе и эффективность данного мероприятия: прибавление сил, успокоенность, улучшение памяти, настроения, сна… то ребята, вначале полушутя, а затем и всерьёз, стали всё чаще просить Валентину Андреевну «поставить их под Поток ». Так что, перед зачётами и экзаменами, «под Поток» стало неотъемлемым ритуалом и почти панацеей.
Тем временем перемены широко шагали и на учебном фронте Валентины Андреевны. Не намеренно, а, как бы само собой разумеется, она, без особых стараний, писала стихи на все изучаемые ею темы по основному предмету. Это занятие её увлекало и радовало, а преподавателей удивляло и восхищало. Валентина Андреевна щедро дарила своим земным учителям написанные ею стихи, поэмы, баллады, пьески… всё, что приходило к ней, под впечатлением получаемой информации и даже напетые на диктофон - её слабым голоском - песни. Точнее, не что приходило к ней, шло через неё (как учил небесный Наставник). Она была бесконечно счастлива, когда, вдруг, преподаватели стали читать её стихи студентам на лекциях, демонстрируя, как можно кратко, а порой и с юмором, передать содержание, идею, чувства, эмоции…изучаемого материала; неординарно донести суть явлений через призму собственного восприятия, домысла и проживания:
*
Составом память. И рывком одним
Меняют станции души надежды…
А Блудный сын вернулся внутренне иным,
А Одиссей вернуться смог лишь прежним.
* * *
Стремлюсь в сомнениях прозреть,
В разлуку, чтобы не прощаться,
И к жизни, чтобы умереть,
И к смерти, чтобы не кончаться…
* * *
Мы различимы качествами душ
Всем остальным заметно схожи.
Есть очищение для всех
Вселенский душ,
Потоки Света Высшего… - И что же? -
Вы спросите, - а как же грязь на коже?!
Мы различимы качествами душ…
* * *
УРОК ГОМЕРА
Налиты соком вечности слова
Сухи глазницы
Конь мысль закусит словно удила
И крыл страницы
Что менее обтрёпаны к концу
Их взмахи проще
Я зрячая опять иду к слепцу
Почти на ощупь
* * *
Сознания полёт –
Возможность пробужденья…
И время отстаёт
От мысли удивленья.
* * *
ПУТЬ К ПОКАЯНИЮ
1
В неведении блаженно пребывание;
Грехи – для осознания порочности;
О, нерушимость мыслей! Тела прочность,
Как слабость памяти, достойна сострадания…
Дух обнажён у грешных и святых.
Путь в Справедливость через искупление
Пудовости грехов? О всепрощения
Доступность: через жертвенность иных!..
О боль, какой молитвой заслужить
Пусть не помилование твоё, но – сострадание?
Я - человек всего лишь. Я – Создание..,
Вернее, я учусь им быть…
11
Где Бог? Избита поиском душа
О стены. Беспристрастность Воздаяния.
А счастье – это Истина страдания,
Когда, свою Гармонию круша,
Природа жаждет нового рожденья,
Не отвергая зла урок полезный,
И треплет жизнь сознание над бездной,
Пугающе маня освобождением.
111
Любовь – единый Света Океан.
Кому, с каких сторон он краше?
В том заблужденья и ошибки наши,
Что глубину мы меряем не там
Не тем: рассеянная в высоте,
Реальная не ощущением,
Она нисходит мерой очищения
Вне двойственности в правоте.
Стремясь к очеловеченным богам,
К раскаянью проторенной тропою,
Распихиваем мы в себе порою
Божественное по углам…
И в лабиринтах собственной Души
В неведении блаженном пребываем.
* * *
Так вышло, теперь преподаватели приходили к Валентине Андреевне не по принудиловке, а по собственному желанию, не исключено, что порой, из любопытства посмотреть на этого экзотического инвалида. Но Валентина Андреевна не обижалась: внутренне она и ранее, а тем более сейчас, инвалидом себя не ощущала. И, удивительно, что её не инвалидское отношение к себе распространялось и на тех, кто общался с ней… Да и, как выяснилось, у некоторых преподавателей у самих были неслабые психологические проблемы, что понятно и естественно: все – люди. Валентина Андреева сначала к слову, а затем и открыто помогала преподавателям, как врач, а, случалось и, почти, как психотерапевт. Конечно преподаватели, на первых парах, более чем стеснялись принимать помощь от студентки и столь нездорового человека… Но потом соглашались, по той же причине (переставали воспринимать Валентину Андреевну в качестве больной, а воспринимали, как душевного человека, врача, который интересуется ещё и психологией). Валентина Андреевна подмечала, что порой она, как бы догадывается о болезни людей, порой будто «видит» проблему и довольно безошибочно ставит диагноз на расстоянии. Да, поклон небесному Целителю, ведь ей, не ходячей, владеть дистанционной диагностикой просто необходимо. И вот – получается!.. Она, Валентина Андреевна, вновь реально помогает людям! Таким добрым, умным, щедрым (во всех смыслах) по отношению к ней людям!