Солнечно. Легкие, полупрозрачные облака изредка появляются на полуденном небе этого грешного мира.
Лес одиноко стоит на обочине дороги, словно пытается поймать попутку. Уже давно.
Я сижу на диване вытянув ноги с ноутбуком на коленках. Музыка разносится по всему лесу. На плече татуировка, латынью: братство навсегда. Написано красивыми витиеватыми буквами.
Надоело! Одеваю наушники. Закуриваю. Dunhill. Голубые. Мои любимые. На середине сигареты продолжаю писать, вдохновенный музыкой.
Я пишу, что уже давно не принадлежу миру сему. Я другой. Давным-давно что-то случилось. Что - не знаю. Но я изменился. Навсегда. Возможно, умер. Не верю.
На последней строчке меня нагло толкают в бок,и пепел засыпает клавиатуру. Какого...? Это Франк. Я знаю его с детства. Мы не виделись уже три года. С шестнадцати лет.
- Как жизнь? Что делаешь? Ты меня, вообще, слушаешь? - он видит, как я продолжаю писать, подняв указательный палец левой руки. Мол, подожди немного, я допишу. Ведь немного осталось.
Дописав, спрашиваю, как он меня нашел. Выясняется, что за три года моего отсутствия они облюбовали это место под костер и ночные попойки. Скоро придут остальные.
Еще одна сигарета. Сквозь чащу леса подходит еще три человека.
Лана плюхается на диван. Тот жалобно трескается. Весу в ней хоть отбавляй. Требует сигарету, закуривает. Видит татуировку и серьгу в ухе. Говорит, что изменился.
Пожимаю плечами, закрываю ноут. Говорю, что она нет.
- Это плохо? - спрашивает она.
- Тебе решать - мой ответ заставляет ее заткнутся и подумать с сигаретой и банкой коктейля в руках.
Говорю с другими двумя. Не помню о чем. Выделяю из них только Лику. Нравится. Сказал, что надо спешить домой. Хотя дом пуст. Уже давно. Иду по дороге. Один.
Вернулся уже вечером. Костер горит. Парни пьют. Лана тоже. Лика подходит. Смотрит долгим пристальным взглядом.
Увожу ее в глубь леса. Целую. Она отвечает тем же. Поцелуй длится вечность. Это хорошо. Еще одна вечность не помешает. Уже не долго осталось.
Она молчит. Я тоже. Смотрим друг другу прямо в глаза. Долго. Еще одну вечность.
Увожу ее еще глубже в лес. Она пугается. Я прошу не боятся. Говорю, что вампир. Она не верит. Показал клыки. Она закричала.
Через некоторое время спрашиваю, любит ли она меня. Говорит, что да. Хочу обратить ее. Она не соглашается. Убегает. Я долго стою один в лесу.
Я делаю единственное, что мне осталось в этой жизни. Достаю нож и перерезаю горло.
Как глупо. Поверить в то, что это может убить вампира.
Возвращаюсь к костру. Лика там. Плачет. Остальные уже ушли. Кидаю сухие ветки в костер. Они горят ярким, веселым пламенем.
Обнимаю Лику. Шепчу на ухо: прости меня.
По ее взгляду понимаю - простила.
Хочу обратить ее. Расписываю нашу жизнь в красках. Не преувеличиваю.
Перестает плакать, встает. Говорит, что не может.
Просит простить. Раскидывает руки. Взмывает вверх.
Костер давно потух. Я сижу один. Вампиры не умеют плакать. Яда. Шепчу что-то. Губы сами складываются в слова: я прощаю.
Встаю и иду по дороге. В никуда. Может быть, завтра. Как и сейчас. Очнусь еще где-нибудь. Другим человеком, или нет.
Я всего лишь слова на тетрадном листе. Ничего больше. Я всего лишь пустые думы. Ничего больше. Я всего лишь чернила. Больше ничего.