- Слышишь?
Подрагивают пальцы… Тревожно кричат птицы. Ты не мог не заметить…
- Ангелы сжигают свои перья…
Злость блуждает циркулирующим едким спазмом по обугленным пустотам сознания...
Странный привкус соли и плесени во рту… Ты не мог не заметить…
Отблески огня наложены в совершенстве багровых оттенков. Маски прочны и подвижны, грим наложен с настойчивостью перфекциониста, глаза густо подкрашены тушью.
Оставь постановку в ее первозданной природе очага страсти…и страха…
Обугленным, едким воспоминанием… Вечность, или мгновение?
Почему закончилось все так внезапно?
Или же… почему не закончилось много ранее…
Когда нити предельно натянуты, и скрежет лезвий стеклянными оболочками
доходил до предельно высоких нот,
слышимых лишь каким-то внутренним чутьем…
Когда осколки растертых по полу елочных игрушек
впивались хрупкими едкими чешуйками
в еще одну кожу…
В то время бинты срывались, оставались на простынях,
скарифицированной ментальной массой,
глухими гудками сквозь одиночество…
Тогда надежда, прикормленная некогда,
вспомнила свою природу,
и стала рвать кусками плоть…
Когда забвение превращалось
в совершенную виселицу снов…
Ты сидишь на полу, прижав лицо к коленям, закрывая его от меня.
Тысячи неозвученных фраз застыли в воздухе, спектрами, линиями, ожогами на тыльной стороне кисти.
Ты предпочитаешь их не замечать, ведь каждому дано видеть боль лишь в ее определенной грани. Скарифицирование стало изощренной игрой нежности и выражения чувств.
Я не оставлю тебя…
Раскачиваясь от тяжести испражнений, некогда именуемых чувствами, ты все сильнее сжимаешь тонкие кисти, запуская глубже отточенные до совершенных линий пластины ногтей в мягкую поверхность ладоней, тепло которых все еще ощутимо на острых изгибах моих бедер. Запах отчаянья, подобно ладану, въедливо заполняет все пространство комнаты. Странная смесь из остатков наших тел, острая приправа из жалости и сожаления, горьковатый привкус опиума и боли. Скверный коктейль, пролитый на наши неумело вспоротые внутренности.
Шершавые линии забытых шрамов.
Так несовершенна нежность…
Словно две оставленные ради легкой садисткой забавы птицы, скрепленные прочной леской. Терзаем плоти, ради собственной свободы, или…избавления другого. Выбор – временное явление. Непрочно, недолговечно. Шаги в пустоте, без определенного адреса…
Оскалившись, ощетинившись и надев маски, приготовленные к торжеству похорон. Совокупляясь с яростью и ожесточением до потери реальности. Закрывая глаза, облизывая с губ капельки крови. Признания излишни. Слишком очевидно наложены краски на ментальных холстах. Картина совершенна. Не хватает лишь пары умелых мазков…
Изгибы позвонков, проступающие под бледной кожей, влекут впиться страстным поцелуем заботливое лезвие скальпеля. Ты хрипишь, мои объятья сплелись на твоем горле, тяжесть тела все сильней вдавливает меня в холодную плитку пола. Шелк твоих волос склонился над гримасой удовольствия, лицо искажено, нижняя часть маски изодранна зубами, бинтомарлевая масса сползает с глаз. Роговицы изменились в оттенках. Прикосновение его к коже оставляет в сознании засвеченные кадры, как волосы раскинуты на простынях, подобно темным упругим змеям, извиваясь на остывающих тканях, и то, как сияют они в формалине, предаваясь его внутренним течениям…
Не стану думать о том, что если…
Все письма давно отправлены…
Процессы необратимы…
Я не оставлю тебя…
28.11.2010
- торжество похорон (с) Ж. Жене
- использованая иллюстрация - Nonhuman