Как здорово быть старшеклассником! Ты как будто взрослый, к тебе прислушиваются, когда ты говоришь , поешь, , читаешь стихи. Но что говорить, что петь, какие стихи читать и по какому поводу.
Слава… Она никогда не приходит сама. Масштаб ее – от двух друзей еще с детсада до класса, двора, школы. Ну а девушки! - это особая статья. К ним «на кривой кобыле не подъедешь, плоским анекдотом не проймешь! Утонченный юмор, некая политическая смелость, граничащая в те годы (начало шестидесятых годов прошлого столетия) с самым настоящим безрассудством - вот те факторы, которые привели бы к успеху у прекрасного пола. «Что делать?» - вот вопрос, который мучил не только Чернышевского, но и других таких же еще не состоявшихся граждан России. Выделиться ой как хочется… А где взять материал, тему, с помощью которой можно блеснуть в обществе?
И вот мне сосед-студент дал на вечерок почитать, отпечатанную на пишущей машинке , наверняка 5-й экземпляр ( это когда через четыре листа копирки с трудом можно разобрать текст) пародию на самую «читаемую» в тот период в СССР Книгу – роман Всеволода Кочетова «Секретарь обкома».
Конечно же, сегодняшний читатель не поймет, почему у меня в этом тексте слово читаемая стоит в кавычках. Поясню. «Популярность » (опять кавычки!) того или иного произведения объяснялась тиражем , которым эта книга вышла в свет. А тираж, я думаю, у этого бетселлера был огромным.
Я своим , тогда еще полудетским подчерком полночи переписывал и заучивал, как стихотворение, это Произведение,, потому, что в нем были и юмор и смелость . Интуиция меня не обманула. С этой хохмой (как говорил Жванецкий) я окончил школу и поступил в институт, правда в технический . Везде(разумеется в узком кругу) эта пародия шла на «ура».
Конечно дословный текст пародии я основательно подзабыл ,но что то пришлось и досочинть. К великому моему сожалению, я так и не узнал фамилию автора пародии, ни разу и нигде не слышал, что бы кто то читал , или слышал о ней. Сегодня мне интересно, как она сейчас будет воспринята ?
ИТАК …
Василий Антонович крепко спал…, впрочем это только так казалось, и в глубоком, беспробудном сне своем он продолжал обходить заводы, фабрики, поля, следить за ходом рождаемости, успеваемости и перевыполняемости…
- «Васенька!» - прошептала его верная, как затвор жена. «Ох ты мой сончик будущего, росточек нового, форпостик морали…»
- «Что…, что…» - встрепенулся Василий Антонович.
- « Я говорю разделся бы да лег»
- «Какой там лег! В Загорье с посевной тянут !» , и не просыпаясь стал набирать номер телефона.
* * *
Василий Антонович безумно любил свою жену Соню, порой ему даже неловко становилось перед Партией, но позднее, с годами он понял: он любит их обоих. Когда он спешил на партсобрание, ему казалось, что он летит на любовное свидание. Когда он общался с Соней, ему казалось он уплачивает партийные взносы
* * *
Интеллигентный хлюпик Виталий Птушко надумал овладеть ядреной, крутобедрой, с хорошим наваром Юлией. Но куда там! Это были замашки с явно негодными средствами. Той мучительно хотелось отдаться нашему славному рабочему классу, или , на худой. конец, трудовому крестьянству. «Надоела прослойка!» - рыдала она и наш славный рабочий класс не заставил себя долго ждать… Уже на другой день она познакомилась с товарищем Птициным – знатным автослесарем МТС.
* * *
К Виталию Антоновичу на прием записался его сын – Шурик. Угостив сына, не без помощи секретарши , чаем с сушками они приступили к обсуждению международного положения СССР, потом слегка затронули внутреннюю политику КПСС на современном этапе, при этом оба порадовались, что противоречий по этим двум вопросам у них не было. Щурик сказал, что он хочет жениться.
- Ee фамилия?
- Сигурд,
- Сигурд?
- Не волнуйся, папочка, она эстонка
- Молодец, Шурик, пойди обрадуй мамочку.
* * *
Следующим посетителем кабинета секретаря райкома оказался узкогрудый и кривоколенный Виталий Птушко с тем характерным гнилым запахом, по которому безошибочно узнаешь интеллигента. Он долго и горячо говорил Василию Антоновичу об усилении роли наглядной агитации при проведении социалистических соревнований особенно среди колхозного населения района, как наименее сознательной его части.
«Интересно говорит, чертяка» - подумал Василий Антонович – «И как я его раньше не замечал! Золотые люди!»
* * *
«А пойдемте прогуляемся за городом, - предложила Юлия товарищу Птицину – Уж больно погодка то хороша!» Они пришли на колхозное поле, разделенное на квадраты и гнезда. В одном из таких квадратов, Юлия и свила им уютное гнездышко. Вот уже целый час они грелись на солнышке, а он до сих пор не полез к ней под юбку и даже не заглянул за лифчик. «Ну и кругозор»-про себя возмущалась Юлия «дальше своего носа ничего не видит!» Но вот наконец Птицин встрепенулся и достал из укромного места большую кипу бумаг. «Вы не спите?»-спролсил он. «Хочу прочитать вам свои наброски, которые называются «Думы о заболачиваемости от дельных мест» Сначала Юлия подумала «А ну его в болотоЙ!», но постепенно деловой стиль, деловитость изложения и актуальность затрагиваемой проблемы взяли свое. Она по товарищески поближе придвинулась к товарищу Птицину. «Ладно» - подумала она – «отдамся несколько позднее, а вот с заболачиваемостью мы кажется действительно здорово прохлопали».