Однажды один из насельников Нило-Столобенского монастыря Тверской епархии, что на озере Селигер, по имени Сергий, некоторое время проходил послушание на Святом Оковецком источнике, он-то и обратил мое внимание на один трогательный реальный случай, случившийся в живой природе… А далее… появился этот небольшой рассказ.
Пробившийся по весне сквозь землю росток цветка-колокольчика необычайно быстро вытянулся в своем искреннем желании как можно скорее увидеть этот удивительный мир, сотканный Богом.
Он уже слышал о нем из рассказов птиц, что перед осенью, пролетая мимо, прощались с его матушкой, которая уже донашивала то, что люди называют семенами или спорами. А что-то и из разговоров с насекомыми, что перелетая с ветки на ветку, с цветка на цветок, приседали на миг для отдыха и очень сожалели, что вся эта красота скоро вновь уйдет под снег…
Что за красота, ожидала их на самом взлете жизни, он того еше не ведал. И, до поры, вместе с братьями, продолжал набираться сил, чтобы в определенный момент всем вместе, опуститься на землю и… заснуть в ней до весны самым крепким сном под снежным покрывалом. А после таяния снегов, уже ждать счастливого часа своего пробуждения…
До появления ростка на свет оставалось всего несколько дней.
Тех дней, что в народе называют Страстной седмицей.
Именно в начале этой недели изначально дает трещинку защитная оболочка, в которой всю зиму с целью его сохранения и пролежал наш цветочный росток.
В течение дня второго обозначился корешок… живой и трогательный. И он начал внимательно ощупывать землю вокруг себя.
К среде он уютно укоренился… и стал набираться сил от Земли-Матушки.
В течение четверга он заметно окреп и даже пустил дополнительные побеги. Нужны были питательные соки, ведь ему предстояло пробить коросту земли и обозначить себя, как самостоятельное растение.
Страстная пятница… росток вдруг замер. Он почувствовав, что природа скорбит, что все живое сопереживает, распинаемому в этот день на Кресте Творцу в лице его Единородного Сына-Бога Иисуса Христа.
И вот наступают минуты его субботнего появления на свет. Росток пробивает таки теплую, уже отогретую солнцем землю…
И в Воскресенье… подставляет играющим лучам радужного солнца свои первые развернувшиеся листочки…
И как Божий дар… капельки напояющей росы, в которой отразился весь мир, славящий Христово Воскресение…
А далее… уже потекла размеренная жизнь полевого цветка.
Колокольчик набирался сил… И вскоре обозначил себя нежными голубыми цветками.
Правда была у нашего колокольчика одна слабость… Он был очень влюбчивым… И изъяснялся в своей любви всем, кто только не опускался на его грациозные веточки.
Жучки и козявочки, прилетавшие, чтобы покопаться в его грациозных бутончиках принимали эти пламенные заверения в любви снисходительно. И лишь улыбались… мол, звени пустозвон и дальше.
Оценить эту силу и эту любовь мог лишь тот, кто сам был способен делиться своей любовью и отдавать свою силу на доброе дело.
И вот однажды… в поле, где жил наш колокольчик… показалось легкое, воздушное облачко… Оно кружилась так грациозно, что колокольчик невольно им залюбовался.
И когда облачко подлетело совсем близко, то колокольчик увидел, что это не облачко, и даже не мираж, а стайка удивительно красивых белых бабочек однодневок… не иначе как лишь сегодня увидевших свет.
И, о Боже, одна из них села не его цветок…
От этой радости, колокольчик встрепенулся и отдал весь свой нектар, до последней капли, этому нежному и трогательному созданию.
И она, уже в свою очередь, плавно перелетая с цветка на цветок, опылила пыльцой, собранной ею на других цветах, застывшие в неге тычинки нашего общего знакомого.
И они оба получали от этой встречи несказанное удовольствие…
Но вдруг, сначала тень, заставившая бабочку взметнуться ввысь, а потом чья-то рука… вырвала цветок колокольчика из земли, безжалостно обломив при этом, питавшие его корешки.
Бабочка металась над полем и лишь трепетно и беспокойно размахивала крылышками, призывая кого-либо на помощь.
Она продолжала следовать по пути продвижения того, что нес в своей руке этот и иные, сорванные им, цветки колокольчика…
Вместе с незнакомым человеком, она влетела на его террасу, а затем и сам дом, опустившись и замерев на оконной шторке.
Она видела, как колокольчик вместе с другими его братьями опустили в вазу, наполненную водой…
И он на какое-то мгновение воспрянул духом и чуть приподнял свою головку.
И увидел бабочку…
Он улыбнулся ей и, покачивая головкой, всколыхнувшись, издал удивительно нежный звук…исходящие из глубины его сердца.
Бабочка подлетела совсем близко… И в тот момент, когда она хотела нежно прикоснуться к полюбившему ей цветку, то чуть было не попала в лапы… хозяйского кота.
И вынужденно вновь затаилась под потолком.
Она уже понимала, что скоро погибнет, что ей самой не хватает живительных сил, чтобы довершить свое земное предназначение… и оставить потомство…
И тогда она попросила у Творца… чтобы Он продлил ей жизнь еще на один день… И не себя ради, а ради полюбившегося ей колокольчика…
И возможно, что Бог ее услышал, так как утром следующего дня она снова сделала попытку приблизиться к колокольчику, видя, что воды в вазе становилось все меньше и меньше…
Цветы засыхали…
А вечером еще собрались за столом какие-то люди.
Они говорили громкие и красивые слова про землю, которую им предстояло сберечь, поднимали бокалы, не замечая, что сорванные, очевидно для них, цветы медленно угасают…
Ближе к ночи, наш колокольчик совсем потерял силу и обвис.
И когда все разошлись, бабочка опустилась на стол… и обмочила свои лапки в пролитой на скатерть воде… И подлетела, чтобы оросить этими каплями свой любимый цветок.
Она совершила более сотни полетов, борясь за жизнь каждого колокольчика.
Но этого оказалось недостаточно.
Колокольчики умирали у нее на глазах.
И тогда бабочка подлетела к тому цветку, которого возлюбила всей своей кроткой душой. И нежно обняв его, замерла.
Что они говорили друг другу в эту ночь, я право же не знаю…
Не имея возможности им помочь, я лишь молча наблюдал за этой трогательной парой, пожертвовавших собою друг для друга и навсегда заснувших смертельным сном.
Утром, когда подсохший букет выбрасывали на помойку, никто не заметил ни слезинки, что выступила на уже безжизненном цветке, ни окаменевшей бабочки, нежно обнимавшую своими лапками увядший колокольчик…