о печени и других вкусностях с горы Ай-Петри.
Три дня прожили мы с братом в Крыму насыщенной жизнью! Даже на пляжу побывали. На снятой квартире появлялись уже к ночи. Было у нас две обзорные экскурсии – одна в Севастополь, после которой я и уехал в неметчину, домой, а другая по побережью. Вот о ней бы потом написать, но не выдерживает ретивое сердце прозаика, моё то есть, и не могу не отвлечься от путевых заметок и всё-таки расскажу – пропою свою оду горе Ай-Петри:
Утро раннее и я жду Гену во дворе дома. Брат не спешит – прячет документы и деньги в нашей квартире. Деньги под угол ковра, а обратный билет и паспорт в морозилку – кто их знает этих Алуштян и гастворишек. Пока жду, фотографирую кошек и собак – их тут целые стада! Живут мирно и сытно – кругом плошки расставлены и разбросаны куски и кости. Мне это удивительно – в Дойчланде такого не увидишь, но это местная экзотика и хотя не выглядит эстетично, но и умиляет – котятки, щеночки. А вот и мой боязливый-бережливый брат выходит, и мы спешим на автобус. По пути пристаём с вопросами к деду несущему на базар два ведра фиг. Выясняем кое-что про местную жизнь. Хотелось бы попробовать его фиговин, но он не предлагает, а спросить мы стесняемся. А напрасно, когда расстаёмся, выясняется, что Гена не пробовал в своей жизни ни фиг, ни инжира и нужно теперь покупать за деньги. И вот мы едем в автобусе по Алуште и собираем участников нашей экскурсии. Одну тётю ждали полчаса! Но кипел только я – немец, а русским эта задержка кажется нормой. Наконец выехали из запутанных городских улиц и начали петлять горами и лесами. Виды моря с горной дороги всем не надоедают до самого мыса, над которым стоит замочек Ласточкино гнездо – самое известное место полуострова Крым. Туда нас не пустили, да не очень и хотелось – попили пивка на террасе, пока отчаянные головы из нашей компании шагали вверх к Гнезду. Нам и отсюда было хорошо видно!
Но нужно ехать дальше к Ай-Петри и мы несём выпитое пиво в автобус. Туалетов не предусмотрено, а кусты тут очень колючие и в них даже руку не всунешь, не говоря о других, более нежных частях тела, но Гена смог…. Правда, пришёл в автобус последним, зато со счастливой улыбкой. Полчаса в движении и мы уже стоим в очереди за сувенирами – Гене нужны магнитики на холодильник, а руководитель наш, весельчак не помню как зовут, закупает на всех билеты для канатной дороги. Я приобретаю кусок чудодейственного жасминового мыла для своей падчерицы – у неё скоро День Варенья. Пусть помнит мою доброту.
Несколько ступенек и мы на краю пропасти, а к нам сверху приближается вагон набитый тридцатью пятью туристами с горы. Они выходят, мы входим и наступает время нашего гида. Вот что у него отработано, так да! Он просто фантанирует шутками и приколами! Весело ему, но реакция всех пассажиров вагона, висящего над пропастью на жалких роликах и тоненьком тросике, молчаливая. Все понимают – всё качественно и супернадёжно, но что-то мешает ржать вместе с конферансье от турбюро. Вот приближаемся к промежуточной опоре, и он предупреждает – в месте стыка нужно всем вместе подпрыгнуть, чтоб вагон не застрял. Все понимают – шутка, но подпрыгивают, и переглядываемся – перескочили. Вот закончилась пологая часть подъёма и мы перебираемся в точь такой же вагон, но уже канаты натянуты покруче. Становится тревожнее, и даже гид на время притихает. Однако мы приехали! Все облегчённо переключают зрение с дали на близь и мы рассматриваем горную деревню.
Мне она напомнила американскую деревню из вестерна – домики с верандами – ресторанчики с «девушками» на втором этаже, а возле домиков горят костры под котлами и дымят мангалы. Смесь Америки и Азии, Техаса с Крымом. Усиливает сходство табун лошадей в загоне сразу за деревней и торговля пончами. Пончо – одеяло с дыркой для головы. Когда нас повели на макушку, то предупредили – там холодно и лучше взять напрокат куртку или пончо. Наши тёти все взяли по дырявому одеялу, а мы решили пончо не брать, деньги сэкономить и греться горячительными напитками. И не прогадали!
Экскурсия началась с посещения ресторана, где нам налили по тридцать граммов три раза разного розового и зачитали меню. Мы долго не слушали и как только услышали вкусное слово шашлык, показали метрдотелю два пальца и одну печень. В смысле заказали два шашлыка и одну баранью печёнку, жаренную на углях. А сами вышли строиться и сразу же ринулись в гору. Пройдя триста метров, гид начал лекцию о камнях, горах, фауне и флоре, а я, поскольку не могу ответить вам что живее фауна или её подружка неразлучная –флора, не стал слушать эту бодягу и притворился Алитетом, то есть ушёл в гору. Штурмовать макушку Ай-Петри. Сама вершина голая, каменистая, а подходы к ней заросли невысокими деревцами, проросшими сквозь валуны. Между ними и нужно идти несколько сотен метров, а потом скакать по камням под дождём и ветром уже к пирамиде на самой макушке.
Ветры тут всегда дуют, а в двадцать шестом году, если память мне не изменяет, дуло сто двадцать пять дней не переставая со скоростью не менее пятнадцати метров в секунду. Из-за этих ветров воякам, несущим здесь службу идёт год за два! Вот вам и юг Крыма. Высота то сказывается – 1234 метра. Над морем.
А море Чёрное ревело и стонало,
На скалы грозные взлетал за валом вал…
Так я спел стоя под пирамидой и глядя на море с высоты почти в полтора километра. Но море августовское было совсем ровным – только на горе Ай как дуло! Я побежал вниз предупредить брата, что тут сыро и дует. Но у него дури поменьше, а опыта жизненного побольше, и он даже и не думал выходить из кустов – слушал околонаучные лекции. Тётеньки в своих пончах тоже не пошли вверх и потянулись вниз, к заказанным яствам.
И вот тут-то бы остановить компьютер, унять ретивое перо, проглотить слюну и уж только потом, успокоившись, закусив пирогами с капустой и пирогом для бедных – с начинкой из одной картошки и луку, как раз жена тесто затворила, приниматься описывать наш Ай-Петринский ужин. Но не таков я. Не могу сделать даже малого перерыва, чтоб сбегать на чердак, сорвать с верёвочки вяленую рыбку и оглушить пол-литра пивка. Мешает отсутствие пива. Но не это самое главное в творчестве – не пиво, не рыба, а их отсутствие и наличие аппетита, и желание поскорее вам рассказать о таких вкусных вещах, что только на этой горе и можно попробовать.
Вот, на сегодняшний день, прожил я немало лет и макарон съел километры и картошки на сале жареной и пельменей тонны, едал даже немецкий айнтопф и шнитзупе, уж не говорю о барсучатине и прочих мидиях заморских, но, если умолчать о жареных карасёвых внутренностях, то и вспомнить до сегодняшнего дня нечего…. Если бы я не побывал на Ай-Петри, то слаще карасёвых кишок и не попробовал бы ничего. А вот побывал и вам советую. Там такой уют! Там такое розовое!
Мы, как только слезли с вершины и заплатили за туалет, сразу забрались на второй этаж ресторана – там теплее. А мы промёрзли – те три раза по тридцать выдуло уже из нас, и пора было подумать о повторной дозе. И не успели мы доспорить где нам принимать пищу – лежа по татарски или сидя за столом, как появился виночерпий и стал нам начерпывать из пластиковой бутылки в пластиковый же стаканчик какое-то розовое вино. Попутно вешая нам на уши лапшу, то есть сочиняя легенду про любовь, скалы, смерть и слёзы, из которых якобы и сделано это вино. Гена хотел даже записать – так растрогался, да и окружающие нас тётки рассиропились – аморе! И вот выпили мы уже по три пробных, когда принесли нам наш ШАШЛЫК. Не жалко нисколько мне для такого блюда заглавных букв. Мы заказали себе уже по полному стаканчику любовного напитка и шашлык стал медленно растворяться в наших животах плавая в соке любви, как называл вино наш разливающий. Он, кстати, времени зря не терял и продолжал врать про князей, герцогов, кровосмесительство, любовь… и всё это сводил к тому, что на этой почве, в огородах этих олигархов и их погребах получалось … вот такое вино. И давал ему звучное название. И наливал помаленьку и все пили и хвалили. Один я не пил, а сливал все маленькие порции в один стакан – потом выпью. Навёл меня на мысль о «потом» сам сочинитель – всё рассказывал о том как случайно (столкнулись бокалы влюблённых, разбилась каравелла о грудь клипера и вина, которые они транспортировали смешались и получилась винная поэма!), а я провёл эксперимент преднамеренно. И не зря копил – вскоре принесли наш второй заказ, и мы ударили «по печени»! Запивая поэмой вина тающие во рту останки барана, мы беспрерывно хвалили каждый себя, а потом друг друга и брат брата за то что не отказались от этой экскурсии.
В середине трапезы я сделал перерыв и спустился на землю с винных облаков, то есть со второго этажа на первый и пошёл посмотреть, что же варится и жарится на кострах и в котлах. Ароматы неописуемые, а красоту я заснял – все прилавки, и полуфабрикаты выглядят так аппетитно! Даже вегетарианский шашлык симпатичным получился. А какие люди добрые здесь в кухне – тянут за рукав – пробуй дорогой! А когда узнали что я иностранец, то ваще! А я им про айнтопф рассказал – пусть завидуют. И уговорили же они меня на две полпорции лагмана, и съели мы и их и не крякнули запив. Вот теперь генуг! Так сказал мой брат, а он полиглот и ему видней! И с генугом в обнимку мы побрели наружу и даже не заметили, как оказались внизу, а потом и в Алуште. А в квартире у нас было! И мы изжарили яишню и запили розовым – других вин тут не бывает. На этом подвиги двух Гаргантюа закончились. Вот так провели мы время на горе в Крыму - в обжорстве и празднестве. Чего и вам желаем!