Вкусный фриштик

Шевченко Виталий Иванович
Завод, как сказочный Змей Горыныч, привычно пыхнул двуокисью азота на город и немного погодя деловито засновали по улицам "скорые помощи", пронзительно сигналя на перекрестках, спеша к захандрившим хроникам. А те, отчаянно борясь с невидимым врагом и не догадываясь откуда им грозит опасность, гибли как мухи на липучке. Одна одинокая особа преклонных лет, раскашлявшись, с трудом добрела до дверей своей квартиры, открыла их, судорожно хватая куда-то пропадающий воздух, выглянула и увидав соседку, возвращающуюся с ночной смены, успела только сказать:
- Сонечка... - и упала головой вперед.
Приехавшая через полчаса "скорая" уже ничем не могла помочь. На соседней улице ветеран, воевавший на трех войнах и благополучно вернувшийся домой, а затем потерявший руку на производстве и долго судившийся с ним за пенсию, нюхом почуял опасность, мигом добрался к домашней аптечке, и дохнув спасительного лекарства, сказал, отдышавшись:
- Пронесло!
Последний в городе живой участник гражданской войны, Эммануил Копелевич Янкивер, работавший вместе с Лениным на первом коммунистическом субботнике в Москве и очень гордившийся этим (в скобках заметим, что в своей жизни он прочел столько лекций на эту тему, что хватило бы времени долететь на "Фобосе" до Марса), сумел доползти к телефону и набрать номер ЛСУ, чем себя и спас. Четырехлетняя Леночка Середа целый день проплакала у себя дома, не умея объяснить, что у нее болит. Поэтому родители не повели ее в детский сад и тем самым спасли от простуды, такой опасной при Леночкином диагнозе - хронический бронхит с астматическим уклоном. Никто из них, в свою очередь, не знал, что над ними на третьем этаже, ссорились молодожены. Целую ночь в квартире была открыта дверь на балкон и они, надышавшись парами ядовитых газов, которые ритмично выбрасывал в пространство, бурно финишировавший в конце квартала завод, очумели и рано поутру, не откладывая в долгий ящик, приступили к выяснению отношений.
- Не смей трогать мою маму! - говорила, свернувшись калачиком на постели, заплаканная молодая жена.
А позеленевший супруг, издерганный нервным припадком своей половины и ночной атакой фтора, вконец потерявший равновесие, выпаливал:
- Молчи, дура! - и замолкал, испуганно рассматривая остолбеневшую на постели спутницу жизни. Та, впервые услыхав от своего избранника такие ужасные слова, замирала на миг, чтобы потом разразиться неудержимым плачем.
- Ты ... ты ... как ты посмел ... - с трудом можно было разобрать ее слова.
Этот детский, взахлеб, плач останавливал мужа. Он осторожно приседал на краешек постели и неуверенно говорил:
- Прости ... не знаю ... как и вырвалось ...
И никто из потерпевших не догадывался, что все происшедшее с ними результат ударного труда мастера разливочного цеха завода Анатолия Васильевича Николаенко, который в эту ночь постарался на славу. Анатолий Васильевич после ночной смены возвращался к себе домой, уставший, но очень довольный собой - можно теперь и отдохнуть. Его встречала жена, к приходу мужа приготовлявшая обильный завтрак. Помыв руки, он садился за стол и с аппетитом съедал полную тарелку ароматно пахнущего борща, а потом принимался за второе - любимые его вареники с сыром, густо макая их в сладкую сметану и запивая все это большой кружкой редкого киселя. И довольно крякнув, отходил ко сну. До пенсии оставалось еще лет пять, выручал горячий стаж. "Потом можно будет и рыбку половить!" - думал Анатолий Васильевич, страстный рыбак, удовлетворенно засыпая. А на тумбочке возле кровати белело направление к врачу. В последнее время что-то стало першить в горле. Надо выбрать время и сходить к нему, полечиться.