Тут нема дверей. (Лія Аялон.)
Мы, оглядываясь, видим лишь руины... (Иосиф Бродский.)
Поручик Скобелев пересчитал лежавшие на обочине дороги трупы - трое женщин и четверо мужчин. Сражались до последнего, не захотели сдаваться. У него потери меньше - убитых всего двое - солдат и пластун и трое раненых.
Жаль солдата - весельчак Колосков, всех смешил в отряде.
Отсюда, с дороги, хорошо был виден растерзанный аул. Дымились сакли, ревел голодный скот, желтела истоптанная вокруг аула пшеница.
Сами виноваты, первыми выстрелили и сразили наповал шедшего впереди Колоскова.
- Постой! - сказал поручик. - Их ведь семеро, а где восьмой?
Он еще раз внимательно осмотрел лежавших перед ним горцев. Да, восьмого, вернее, восьмой, девушки, среди убитых не было.
- Музыченко! - сказал он командиру пластунов, средних лет черноморскому казаку, - обыщи аул и вокруг него. Она далеко не могла уйти.
И Музыченко вместе с казаками деловито заспешил вниз по дороге исполнять приказ.
Шедший последним, молодой казак, Феодосий Потапенко наткнулся на что-то и чуть не упал. Перед ним лежал, прикрытый шинелью, убитый Колосков. Из-под шинели выглядывала большая, желтая от курева, рука. Потапенко, стараясь не смотреть туда, бросился догонять ушедших.
Вспомнил, как перед выступлением Колосков говорил ему:
- Ты, Фесько, парень совестливый. Война не для тебя. Здесь, на Кавказе, такие как ты не приживаются.
- А вы? - робко спросил его Потапенко.
- Ну, что я! Я на Кавказе уже десять лет! - засмеялся тогда Колосков. Перед самым аулом Музыченко отдал приказ:
- Все обыскать, ничего не пропускать, до самой цепи. - И он показал на маячивших в пшенице солдат Скобелева. Они редкой шеренгой опоясывали со всех сторон обреченный аул.
Потапенко вскоре отстал от своих и шел медленно, заглядывая в каждый двор, встречавшийся на пути и старательно осматривая все, что попадалось ему на глаза.
Так незаметно оказался на окраине аула, дальше уже лежало растерзанное нападавшими, пшеничное поле, на краю его одиноко топтался солдат, за ним горбилась гора, отрезая весь мир от этого забытого Богом селения.
- Слушай, казачок! - окликнул Потапенко солдат из пшеницы. - Постой здесь за меня, я сейчас приду! - И не дожидаясь ответа, быстро зашагал по кривой улочке мимо Феодосия, спеша наверстать упущенное.
Из расположенного напротив двора вышел беленький котенок, увидел Потапенко и жалобно замяукал. Феодосий шагнул к нему, хотел взять на руки, но тот увернулся и шмыгнул назад.
Феодосий заглянул через забор. Неподалеку от входа лежала убитая собака. Из низкого, выложенного большим белым камнем, хлева раздавалось мычание коровы. Рядом приткнулся аккуратно сложенный штабелек стеблей кукурузы. Котенок белым пятнышком светился возле него, как-будто поджидал кого-то.
Феодосий зашел во двор, перед ним темнели раскрытые двери сакли, ступил на порог, потоптался на месте, на длинном столе сиротливо застыл забытый кувшин с молоком.
Кто-то прикоснулся к ноге, он посмотрел вниз и увидел котенка, взял его на руки. Тот доверчиво прижался к нему.
- Ну, что, никого нет? - спросил появившийся во дворе Музыченко.
- Нет! - мотнул головой Потапенко.
- Да брось ты эту тварь, не до нее! - сказал Музыченко, недовольно кривясь и вновь исчезая за изгородью.
Феодосий зашел в хлев, натрусил корове сена и та, перестав мычать, стала есть, искоса поглядывая на незнакомца янтарным глазом.
Если бы не запах дыма, бившего в ноздри, да не горы, нависшей над самой саклей, можно было бы представить себе, что он дома и привычно занимается хозяйством.
Придерживая одной рукой ружье, а другой прижимая к груди котенка, вышел со двора и столкнулся с солдатом, тот медленно шел, согнувшись под тяжестью мешка, набитого всяким добром.
- Спасибо, друг! - поблагодарил солдат.
Девушку так и не нашли, перерыли и истоптали все, что могли, но ее нигде не обнаружили.
Поручик дал всего полчаса на сборы, и партия отправилась дальше.
Музыченко вновь скривился, увидев Феодосия с котенком. А поручик только удивленно глянул на молодого казака, впрочем, что с него возьмешь, зеленый еще!
Зато остальные горбились от захваченной добычи, молча пыхтели на каменистой дороге.
Впереди Феодосия ехали поручик с Музыченко. Тихо переговаривались.
- ...убили в Пятигорске поручика Мишеля Лермонтова... на дуэли... - говорил Скобелев, обращаясь к Музыченко.
- Да... слыхал... - сказал тот.
- Государь приказал всех причастных к делу арестовать...
А за ними, над оставленным аулом и дорогой, по которой они все уходили, нависла гора, густо покрытая зелеными елями.
И где-то там, наверху, далеко от них, затерялось светлое пятнышко той, которую они так безуспешно разыскивали здесь внизу. Стояла, прижавшись к дереву, и смотрела на отставшего от всех молодого казака с ее котенком на руках.
А отряд втягивался уже в прохладное ущелье. И Феодосий в последний раз оглянулся. Сзади догорал опустевший аул.