Меня бы звали Софи. Ну, или Вивьен. На самом деле не важно, как именно. Главное, по другому и с учетом похожести имени на мой образ жизни. По мне, так Софи и Вивьен это вообще одно лицо. Жила бы я в Лондоне или Париже. Но обязательно в 30-е годы.
Я жила бы далеко от центра в узком переулке, заходя в который после двадцати трех ноль-ноль, желаешь поскорее его миновать и оказаться в теплом уютном помещении. После темноты улицы, уютным помещением можно назвать любое, где горит свет. Но в моем бы случае, я бы не жалея высоких шпилек, почти бежала бы по мостовой домой. Со стучащим от быстрой ходьбы сердцем поднималась бы на второй этаж и начинала рыться в сумочке в поисках ключей, доставать которые заранее я не имела привычки. Да и зачем? Если бы за мной кто-то гнался по-моему неблагополучному переулку, максимум что я бы успела сделать-забежать в парадную. Не думаю, что злоумышленник ждал бы более подходящего момента. Тем более даже и достань я их заранее, это бы меня не спасло. У меня бы, наверняка, так тряслись бы руки, что я даже в замочную скважину не попала… Что-то я отвлеклась! На меня бы никто не нападал, потому что одна домой я возвращалась редко. А все эти долгие рассказы про страхи переулка, лишь от того, что я боюсь темноты и мне в её неизвестности начинает мерещиться непонятно что.
Ну, так вот. Жила бы я одна. Там на втором этаже. Квартирка маленькая, Но зато всё есть: диван, стул, занавески. И огромный, во всю стену, платяной шкаф. Он, как и стул, были уже в этой квартире до моего переезда. Бонус, приятное дополнение. Всё остальное содержимое квартиры моя прагматичная тетушка продала. За полгода до своей смерти она устроила распродажу. В которой были успешно проданы два стола, комод, журнальный колченогий столик, 10 коробок со шляпами, одно лисье манто и даже аквариум, правда, без рыбок. После же удачной торговли тетушка с удовольствием объевшегося кота подсчитывала вырученное за антикварную утиль. Может, конечно, и мне всё это пригодилось, но моя тетушка, оставившая мне эту крошку-квартирку в наследство, решила по другому. Она, скажу вам по секрету, очень любила деньги. Правда, не тратить, а только обладать. Но , как это не странно, большого состояния так и не накопила. А все заработанные ею деньги ушли на её похороны. У меня-то не было такой большой суммы денег, и она это знала. Поэтому в пункте завещания, где она приказывала мне заняться организацией её проводов на тот свет, она указывала и место, где она припрятала нужные мне на это средства.
Я прошла в ванну. Первым делом посмотрелась в зеркало. Я обожаю смотреть на себя в зеркало. Подолгу разглядываю лицо, глаза, прическу. Когда не могу долгу взглянуть на своё отражение, начинаю нервничать. Вобщем, использую этот нехитрый ритуал для успокоения. Что я могла бы увидеть там, в зеркале, на втором этаже в крошечной квартирке в 30-е годы? Ну, во-первых у меня были бы белые волосы. Нет не пепельные, не желтые, а именно белые. Это очень важно. Короткие плавные волны, аккуратно лежали на моей голове и восторгали бы всех своей безупречностью. Да, я была бы безупречна. Ну я про внешность. Я была бы неприлично прекрасна. Серые большие глаза я бы красила тушью и рисовала тонкую, ровную стрелку на верхнем веке. О мои глаза! Они бы сводили с ума. Мне бы каждый говорил о том, как они божественны, а я бы непринужденно смеялась, слегка наклоняя голову к плечу, смущаясь. Создавая у говорящего стойкое впечатление того, что он первый от кого я слышу этот чудесный комплемент.
Губы я всегда красила бы красным. Что так не привлекает, как полуоткрытые женские губы алого цвета? И зная это, я бы подчеркнуто томно курила. Да, я бы курила. Тонкие белые сигареты в официально-элегантном мундштуке. Но это на людях. А дома, в моей пепельнице была бы коллекция сигарет со следами моей помады. Иногда вперемешку с непомеченными..
Как бы я одевалась? О, не думаю, что это было бы очень интересно обсуждать. Ничего экстравагантного. Узкие черные платья, немного короткие. Но не слишком! Ровно до начала чулка. До нежной линии кружева едва заметно обхватывающей мою ногу. Легкий намек, но не пошло. Я же все-таки чертовски прекрасна. А не чертовски развратна. А то, что у меня часто были гости, так это от того, что я не люблю спать одна. Не будите же вы осуждать меня за это. Вы же помните, я боюсь темноты. Тем более это вообще всё фантазия 30-х годов. Кто были мои спутники?
Знаете, люди такие все хорошие и разные. В меня было бы влюблено бессчетное количество мужчин, но… уходила бы я из бара, к их великому сожалению, только с женщинами. Хотя, конечно, бывало и так, что и какому-нибудь кареглазому шатену удавалось побывать на втором этаже в малюсенькой квартирке. Ну я же женщина, у меня бы бывали слабости, прихоти. Но всё-таки остановимся на женщинах. С ними я уходила чаще всего.
После тягучего вкуса рома с двумя кусочками льда, я пробовала на вкус её губы. Если он мне нравился, я звала её домой. Порой это были совсем юные крошки, которые дрожали от каждого прикосновения, не зная, что этим возбуждают меня ещё больше. Их гладкая кожа, светлые, блестящие глаза, в которых испуг сменялся доверием, а после, уже там на втором этаже, желанием. Не дикой страстью, как у знающих, что будет дальше, а именно желанием. Идущим изнутри ощущением продолжения. Они не были слишком молоды, чтобы не догадываться, но и не были слишком отягощены опытом, чтобы потерять надежду удивляться.
Только не думайте, что я совращала их! Что вы! молодость порой не является синонимом непорочности. Были и такие, которым удавалось обвести меня вокруг пальца. Они как белые одинокие одуванчики смущенно сидели за стойкой, попивая что-то из трубочки, зажав её мягкими упругими губками. В разговоре больше молча улыбались, чем отвечали. А после того, как я только успевала сделать второй поворот ключом, накидывались на меня, словно дикие львицы. На этот случай у меня в баре была бутылка вина и … пузырек со снотворным. Меня ужасно расстраивает, когда мои ожидания не оправдываются. Оторвав её от себя, я предлагала выпить бокальчик. Пока она принимала душ, я не торопясь, капала в её бокал нужное количество зелья. Засыпали они быстро, я же всю ночь сидела на стуле, закинув ноги на подоконник. На утро я говорила о их ночном великолепии и они, не задавая вопросов о том почему я в одежде и с неизменным макияжем, самодовольно улыбались и говорили, что это была прекрасная ночь. И с чувством выполненного долга скрывались за дверью.
Врушки! Маленькие врушки! Уверяю вас, ни одной из них и в голову не пришло, что всю ночь они сладко спали.
А! Ну конечно же, перед тем как уйти, они двумя пальчиками доставали из сумочки куцый листик бумаги и выжидательно смотрели на меня. Я с охотой диктовала им свой номер телефона. Умиляясь, как старательно они выводят цифры. Правда, никто из них мне так и не позвонил… Может быть потому, что я всегда диктовала разные цифры, ну или может быть потому, что у меня в квартире не было телефона…
Правда была одна девушка, которой удалось не единожды побывать в моей квартирке. Даже, скажу больше, при всей моей нелюбви к постоянству, ей удавалось раз в неделю стабильно бывать у меня. Это бывало в те дни, когда никто не удивлял меня, не заставлял испытывать чувство азарта. Когда я не вытягивалась в упругую струну ожидания, а смиренно сидела за бокалом красного сухого вина. Выходя из бара, я незаметно проводила по её спине и выходила на воздух. Закуривая, останавливалась у входа. Она не заставляла себя долго ждать. На ходу повязывая шарф, она безмолвно шла рядом. Мы вообще разговаривали крайне редко. Даже реже, чем это можно себе представить. Я не знала ни откуда она, ни даже имени её не знала. Но это казалось таким неважным, по сравнению с тем, что можно было вот так вот запросто провести по её спине и увести от всех.
Мы познакомились с ней так же, как я привыкла знакомиться со всеми. Но, направляясь с ней домой, я почувствовала что-то, что сильно выделяло её на фоне других. Я поглядывала на нее, приглядывалась, даже пыталась шутить, что бы сбросить ненужные мысли. И оставить свой эмоциональной поток в обычном русле. Но как я не пыталась, ничего не получилось.
Когда она вошла в прихожую, я ощутила пряно-сладкий запах. Запах появился, как от роз, внесенных в тепло, плавно и ненавязчиво. Так пахла она. Я с удивлением взглянула на неё, резко повернув голову в сторону запаха. Она же, не глядя на меня, спокойными тонкими пальцами поправляла цветок на платье. Невесомее светло-серое платье было будто сшито из тумана. Казалось, что только этот цветок, как маленький якорь задерживал этот струящийся туман на её теле. Обычные движения ей рук пленили меня так стремительно, что я почувствовала, как огромной силой нежности парализовало всё внутри. Испугавшись, я отвернулась и глубоко вздохнула.
Она уселась на стул у окна и стала с любопытством обводить взглядом незнакомое ей пространство. Я же с не меньшим интересом рассматривала её. Первое, что привлекло моё внимание к её внешности, были её ключицы - плавные тонкие косточки. По их границе так и хотелось провести рукой. Пробежаться пальцами по шее и заблудится в соломенных спиральках её волос. Она не спрашивала не о чем, не кокетничала и не пыталась нервно уйти. Я же любовалась её ненавязчивым присутствием. Как будто бы это был её дом и она была здесь хозяйкой. И в один момент меня даже перестал удивлять её органичный союз с пространством моей квартиры.
В тот вечер, когда произошло наше знакомство, и невидимые магниты будто бы притянули нас, мы не разу даже не дотронулись друг до друга. Я чувствовала силу притяжения, но от этого только больше хотелось отдалиться и откуда-нибудь из угла наблюдать за ней и даже за собой. Мне не хотелось ничего анализировать и задумываться над своими внутренними эмоциями. Мне нравилась моя жизнь, нравилось жить одной, периодически деля ночь с кем-нибудь. Мое сердце не было черствым, оно было просто безучастным. Поэтому на следующий день, в баре, я не обратила никакого внимания на мою ночную гостью. Имени которой я даже не знала. Правда, сидя спиной к столику, за которым она сидела, я чувствовала кожей её присутствие. Будто кто-то разлил кипяток и пар поднялся вверх, образовывая сферу, которая не остывала. Это тепло я и чувствовала. Периодически забывалась в разговорах, но потом опять начинала чувствовать её присутствие.
Всё это могло бы продолжаться достаточно долго. Но в один из вечеров, спустя наверно два месяца, после нашего знакомства, я сидела за стойкой, без интереса разглядывая публику. Рядом со мной сидела тонкая, даже острая, брюнетка. Ярко и активно дававшая понять, что она без меня уходить сегодня ночью не собирается. Я же решила, что сегодня уйду с моим молчаливым спокойствием к себе, держа ее за руку. Кстати, единственное, что мы себе позволяли из прикосновений. Я по-прежнему не знала ее имени, но правда кое-что знала о её жизни. Что этот город для неё не родной. Она приехала в него, как и я . Только я благодаря наследству, а она из-за того, что её отцу здесь дали работу. Еще знала, что её любимый пирог вишневый, если яблоки то обязательно с корицей, если зеленого чая нет, то «пожалуйста черный, но еле крепкий» . Я как-то быстро запомнила всё любимое ею . Даже сильно не стараясь. Просто я тоже любила все то, что любит она и не придавала значения нашим сходствам, лишь отмечала, что как хорошо, что не нужно бесконечно ссориться из-за неверного количества ложек сахара в чае. Мы обе любили несладкий.
С неохотой выпав из своих мыслей, я начала искать её взглядом. Тут ухватившись за край её платья глазами, меня будто бы ударили со всего размаха по голове. Рядом с ней шел мужчина, держал её под руку и моя светлая радость улыбается ему всей широтой улыбки и благоговейно льнет к нему. Первым моим желанием было встать, вырвать её тонкую ручку из его чужого плена и забрать , как можно скорей в нашу квартирку на втором.
Но через секунду я испугалась поразившей меня мысли. Я уже не помню, когда испытывала подобные эмоции. В голове стало мутно и захотелось пить. Я взяла себя в руки, не хватало еще упасть здесь в обморок. Мне стало страшно от забытых эмоций до такой степени, что я тут же решила избавиться от них и вернуть себе мой старый надежный уклад жизни. Я нервно взялась за руку болтушки, которая все продолжала историю про кота и тостер и потянула её к выходу. Она наверно жутко обрадовалась тому, что ей удалось меня уболтать. Хотя мне было очень все - равно, что она думала.
Мы шли . Я холодно и отстраненно, а она бодро и кокетливо. Начались уже заморозки, и к раннему утро асфальт блестел корочкой льда. На этом-то льду я и оказалась, неудачно поставив ногу. Я сидела и не собиралась вставать, потому что ко мне пришла мысль, не обдумав, которую до конца, я никак не могла подняться. Мне пришло в голову уехать из города, чтобы не встречаться больше с девушкой в сером платье…
Второй раз за вечер я удивляла себя. Медленно поднявшись, не без помощи моей спутницы, я с не скрываемой улыбкой, объявила ей о своем намерении. На что она только переспросила, недоумевающе заглядывая мне в глаза. Второй раз я решила не повторять и остановила для неё проходящие мимо такси.
Пока я тщательно набивала сумку всем, что могло мне пригодиться, чувство гениальности моего решения не покидало меня. Резкими движениями я избирательно выхватывала из гардероба необходимые вещи. Суета моя была крайне продуктивной, потому что, в итоге, за час я собралась полностью. Даже одела шляпку и накрасила губы. В том же возбужденном состоянии я спустилась на улицу и направилась в сторону автовокзала.
Огни ночного шоссе мигали оранжево-красными вспышками. Я смотрела в окно, прислонившись головой к стеклу. От усталости закрывались глаза, но спать я не могла. Только уже под утро провалилась в сон на пару часов…
В городе моего побега я быстро обжилась, нашла новую работу и уютный бар. Конечно, с тем, в который я ходила раньше, не сравнится, но для этого маленького городка было в самый раз. В первый вечер я шла туда с особым нетерпением. Новые лица, новые знакомства. Я честно сидела и присматривалась, но внутри меня постоянно всплывал образ серого платья и его обладательницы. Но я гнала это видение, гнала и от этого еще с большим усердием начинала искать себе ночных спутников.
Правда, на третью ночь я уже перестала обманывать себя, что испытываю радость от новых знакомств. Ровный ноль. Этот ноль множился и множился на мои воспоминания и почему-то усиливал их, вопреки законам арифметики. И в один вечер я так увлеклась вином вперемешку с нахлынувшими вдруг опять чувствами, от которых я уже не могла отмахиваться, потому что они через чур настойчиво заявляли о себе.
Поэтому когда я увидела знакомое лицо, я ничуть не удивилась этой галлюцинации. После такой концентрации мыслей о ней, это было естественным завершением. Видение подошло ближе и провело рукой по моей спине. Разряд тока, который прошел по моему телу, неожиданно быстро протрезвел меня.
-Элиза, моё имя Элиза.
- Я люблю тебя
- И я тебя люблю
-Тот мужчина…
- мой брат
- Как ты узнала…
-Твоя последняя знакомая очень общительная девушка.
- Ты приехала…?
- Что бы быть с тобой.
- Будь со мной всегда.
-Просыпайтесь!
- Я не сплю…- она стала отдаляться. Бар стал темнеть и уменьшаться.
- Просыпайтесь, мы приехали! Уже станция.