Неюбилейный разговор о судьбе реалиста
В каталогах знаменитых картин авторитетных справочников по живописи можно найти следующего «фигуранта»:
Евгений Горовых «Н. Г. Чернышевский пишет роман «Что делать?» в Алексеевском равелине Петропавловской крепости». Туркменский музей изобразительных искусств, Ашхабад, 1953.
Заметили дату? 1953… Жене Горовых, студенту Московского государственного художественного института имени Василия Сурикова, 23 ГОДА!!! До получения диплома еще два. Но написанное в лучших традициях передвижников, могучее полотно с первых же дней показа будило хрестоматийные реминисценции.
Информация для размышления:
«Чернышевский в Алексеевском равелине…» Е.Д. Горовых занесен в «Энциклопедию живописи» наряду с главными шедеврами трехсот лучших художников всех времен и народов (http://painting.artyx.ru "Энциклопедия живописи").
В начале 1970-х на первых уроках рисования наш класс обучали первым графическим навыкам именно на этой работе! Благодаря ей я впервые услыхал, как о Чернышевском, так и о светотени. Но мог ли я себе представить, что спустя почти 40 лет, ее автор станет моим Старшим Другом?! Впрочем, стаж моего знакомства с Евгением Горовых достаточно велик. Но вот что именно Он - Тот Автор, узнал лишь недавно - через Энциклопедию живописи…
Клонам Пабло вопреки
Недавно, роясь в своей библиотечке, наткнулся я на изданную 40 лет назад маленькую книжку: «Государственная Третьяковская галерея». Автор В. Антонова, год издания 1968, цена – 1 рубль 58 копеек, тираж 75 000 экземпляров, глянцевая суперобложка. Маленькая-то она маленькая, да только на 184 страницах умещаются емкий текст и 93 репродукции «жемчужин» русского изобразительного искусства. От попа Георгия и Рублева до Дейнека и Лактионова. Листы не хуже подарочной открытки, за 40 лет ни один не пожух… Добротная книжка - не какой-то особо-юбилейный шедевр полиграфии, а вполне обыденная распечатка. Такие по каждому музею чуть не раз в три года выпускали! Тогда…
И вот ведь какое дело, аналогичных книг по худ. просветительству сегодня днем с огнем не сыщешь. Что не удивляет: у нынешних-то тираж буквально «штучный». А если и повезет встретить – цена такая, что глаза на лоб! С альбомами отдельных художников-классиков та же история. Про современников просто молчу.
Конъюнктура «мэтров перформанса», всех этих компьютерных коллажистов-трансформаторов («ко-ко-ток»), разумеется, ни в счет.
Вывод может показаться странным. Но самый большой «жанровый дефицит» в продукции современных художников и литературе о них – реализм. Не в чести нынче строгая симметрия рисунка, прописанная детальность, изящная пластика, узнаваемость форм, жизненная правдивость, а, отсюда - органика и гармония… То есть то, с чего живопись, как искусство и способ отражения действительности, и началась. Все это вытеснено хаосными нагромождениями болезненных фантазий, выдаваемых за особый взгляд автора, за его оригинальный стиль, за его личное прочтение-видение: «Клетчатый! Он!». Привет от принца Флоризеля: мазила-шарлатан из объекта насмешек героя Олега Даля эволюционировал в неприкосновенный эталон «свободного творца». Оно и понятно, по нынешнему времени абстракции куда проще вписаться в размытую толерантность поп-арта. «Демократична»? Еще как - ее и левой пяткой зараз, и даже слон «могёт» - хвостом или хоботом. А попробуй-ка – «Утро стрелецкой казни».
…Помакавши кисть в «реалистическую палитру» и сообразив, что тут «третий сорт не брак», но и не «денежный станок», молодой Пикассо ударился в поиски стиля, способного принести славу и деньги. В эпоху тотального декаданса ценностей вкуса все это мог дать приоритет «первООтрывателя жанра». Чем-чем, а рыночной интуицией молодой испанец обделен не был! Перебрав кучу «приоритетных» стилей, ушлый Пабло нашел-таки свою нишу - пожизненного имитатора, которую регулярно пудрил и переименовывал. Но под самый финиш у «мэтра» нашлось духу сознаться, что главное его звание – РАЗВЛЕКАТЕЛЬ. Что ж, «диагноз» честный, мужественный, хотя и узко-личностный!
Быть развлекателями комфортно. Им платят, на них ходят, им аплодируют. Ими восхищаются заочно. Их признают «на слух» и «лично понимают», если даже «сам не Копенгаген, но ведь люди хвалят». Для пронырливого выскочки главное тут - подпустить к личной идее-фикс концептуального туману, ну и душку скандального. И плевать на то, что твоя картина - партитура прогрессирующей паранойи, где автор – кодировщик отдельно взятого маразма. Бзик в «элитарном» искусстве не порок, а узаконенное достоинство, придающее пикантности и шарму. Примеров – туча…Но тсс… Фамилий не будет. Ибо архиопасно. Послушайте одно авторитетное мнение на этот счет:
«В настоящее время среди живописцев существует большое число «новых движений», которые не имеют между собой ничего общего, известны под названиями «кубизм», «футуризм», «синтетизм», «имажинизм», «импрессионизм», «колоризм», «формализм», сюрреализм» и еще многими другими названиями, и все они заканчиваются на «изм»…
Ты должен знать, что те существа, которые допущены быть адептами современного искусства, украшенного лож¬ным ореолом… всегда и повсюду незаслуженно поощряются и возвышаются… И в этих самых современных пред¬ставителях искусства, которые реально в отношении их подлинной сущности являются почти ничтожествами, сформировалась сама собой… ложная уверенность в том, что они не похожи на остальных, но являются, как они сами называют себя, су¬ществами «высшего порядка»… Каждый из них в отдельности приоб¬рел такое мнение о самом себе посредством благоприятных восклицаний, всегда и повсюду повторяемых ими самими, таких как «гений», «талант», «дарование» и некоторые другие слова, такие же пустые, как и они сами…
Ты должен, прежде всего, знать, что никогда не должен говорить им правду в лицо. Да избавит тебя судьба от этого. Всякий род правды вызывает в них крайнее негодование… Никогда не говори правды… особенно необходимо поступать так по отношению к представителям всех ветвей их современного искусства».
Этот обобщающий «диагноз № 2» принадлежит одному из самых загадочных адептов «тайного знания» Георгию Ивановичу Гурджиеву. Увы, за 80 лет после его оглашения ситуация изменилась только в худшую сторону.
По крайней мере, большинство наших модных имитаторов-развлекателей Пикассо в подметки не годятся – ни по его среднему, но таланту реалиста (то бишь правильно рисовать умел), ни по мужеству: взял и дал себе и своему творчеству полный отлуп.
И шут бы с ними, с развлекателями. Вопрос в другом: а есть ли сегодня настоящие реалисты, избегнувшие соблазна «порисоваться» в манерных витражах постмодерна?
Мы, как нетрудно догадаться, о сугубо местном ракурсе.
Всесоюзный Старшина
В Самаре живет себе и незаметно работает человек, которого смело можно отнести к классикам отечественного реализма. Скромный человек. Оттого и юбилей его скромно обошли в большинстве СМИ.
А ведь ему исполнилось 80 лет!
Евгений Горовых – художник-реалист до мозга костей. Кредо своему не изменил ни разу. Как и гражданской позиции, имя которой - Патриотичность. За последние годы не было в Самаре ни одной значимой акции в защиту России, русского народа и его культуры, где Горовых остался бы в стороне. Митинг протеста, первомайская демонстрация, марш против постановки русофобской оперы «Видения Иоанна Грозного» или антикультурной выставки «Безумный двойник»… Везде Евгений Данилович в первых рядах, среди заводил и организаторов. Невзирая на годы и непогоду. А еще он один из инициаторов увековечения памяти земляка нашего - владыки Ладожского и Санкт-Петербургского Иоанна (Снычева)… Таков характер. Статистом быть не научен. Всегда на острие борьбы и жизни. Но больше всего в творчестве.
Самарцам, как бы ни были они далеки от школы русского реализма, Евгений Горовых все-таки должен быть знаком, хотя б опосредованно. Не зная имени автора, многие наверняка видели портрет Игоря Талькова, чье изображение в формате настенного календаря расходилось «на ура». И неспроста: Горовых удалось передать природную страстность и потаенную мощь самородка с гитарой. Творчество убитого певца – отдельная страница в биографии художника, ставшего одним из активнейших участников, пропагандистов Клуба патриотической песни имени Игоря Талькова и ведущим передачи «Тальково поле».
Не вхож Горовых лишь в коридоры власти. Это в прежние годы областное начальство Евгения Даниловича знало: нет-нет да уважит. Впрочем, «признание» верхов пришло не сразу и что характерно - через... мастерскую. Получилось так…
В 1979 году Евгений Данилович совершенно случайно узнает, что при распределении мастерских ведущим художникам края он оказался «лишним»: дескать, список 11 владельцев уже «утвержден и расширению не подлежит». Ну, это мы еще посмотрим! Горовых берет портфель и идет прямо к тогдашнему начальнику областного отдела культуры – Ивану Николаевичу Русских. Была такая привилегия у советских художников, да и не только у них. Товарищу Русских фамилия Горовых говорила не больше, чем имена прочих не удостоенных претендентов. Но надо было видеть, как вытянулось лицо куратора культуры, когда художник выстлал его стол «скатеркой» из центральных (!) журналов, календарей и альманахов, оттуда застенчиво взывали репродукции полотен, давно получивших всесоюзный резонанс. Вопрос о «мастерской» был решен здесь же!
Жаловали Горовых и в других ведомствах. Не только в Куйбышеве. Сам Николай Щелоков, дольше всех - 16 лет! - возглавлявший Министерство внутренних дел СССР, был горячим поклонником творчества маэстро из провинции. А вместе с ним и тысячи стражей правопорядка. Тоже опосредованно – через картины.
Дружба с милицией у Евгения Горовых зародилась давно. Еще в 1972 году он подарил Куйбышевскому областному УВД знаменитый «Портрет старшины Мальчука». Милиционер Дмитрий Мальчук, запечатленный вместе с овчаркой по кличке Жак, моментально стал популярным. И довольно скоро образ доброго, умного и симпатичного старшины оторвался от конкретного прототипа! Реальный Мальчук стал казаться чисто собирательной персонификацией типа Василия Теркина. В этом заслуга художника. Точность попадания - черта мастера!
Вообще говоря, история у этой картины до символизма оптимистична! Написанный к традиционной в те годы выставке «Всегда начеку», которая проходила под личным патронажем генерала армии Н. Щелокова, «Старшина Мальчук» долгие годы украшал кабинет пресс-службы областной милиции. После трагического пожара в здании облУВД портрет считался сгоревшим. По счастью, недолго. Каким-то чудом избежав пламени, «всесоюзный старшина» отыскался уже в кабинете психологической разгрузки по новому адресу управления. Чем, скажите, не подкорректированная иллюстрация к Булгакову: «Рукописи не горят… Картины тоже»? Правда, есть враг хуже пожара - замалчивание втихую!
К следующей выставке «Всегда начеку» Горовых готовился пять лет. И угадал, и угодил: на свет божий появился подлинный шедевр о буднях советской милиции. Новая картина называлась «Вызов на рассвете» и была она, как теперь бы выразились, адресной. Потому как и заказчик имелся - министерство внутренних дел. Новые прототипы были найдены опять же в Куйбышеве. На этот раз художнику позировали инспектор уголовного розыска Савин и кинолог Козлов с собакой Крас.
…1977 год. Канун открытия вернисажа в Центральном выставочном зале на Кузнецком мосту. Маститые живописцы готовятся к «смотру». И вот в дверях появляется фигура: строгий мундир, генеральские погоны. Сам Николай Щелоков – заказчик и патрон выставки. Обойдя галерею, 50-й по счету отечественный министр внутренних дел сразу выделил «Вызов на рассвете». В итоге, автор был приглашен на рандеву.
- Ваша картина нам понравилась. Ее нужно напечатать во многих журналах, – пожимая руку Евгению Даниловичу, министр был немногословен, но конкретен: следующая фраза предназначалась свите. - Потом не ссылайтесь на то, что я вам этого не говорил!
Пожелание министра не осталось неуслышанным. Журналы «Человек и закон», «Смена», «Советская милиция» - с суммарным тиражом в миллионы экземпляров - запестрели иллюстрациями куйбышевского мастера.
Редкий случай, когда воля начальства отождествилась с симпатией рядовых поклонников.
Трижды Евгений Данилович участвовал в выставках «Всегда начеку». И всегда «попадал в яблочко».
Города и годы
Евгений Данилович Горовых родился 19 февраля 1930 года в Алма-Ате. Живописью «занялся» в 9 лет - поступил в изобразительный кружок. С 1944 по 1949-й учился в Алма-Атинском художественном училище, где на тот момент преподавали специалисты, эвакуированные из Москвы и Ленинграда. Училище закончил с отличием, его дипломной работой стала картина «На призывном пункте» - яркая бытовая зарисовка о работе медицинской комиссии на призывном пункте в военкомате. Имела успех и сразу была куплена.
В этом же году юный Евгений поехал поступать в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина - почти неделю на поезде!
Вступительные экзамены сдал успешно. Но обстоятельства сложились так, что провинциалу пришлось уехать на учебу в Академию художеств Латвийской ССР. Жил в общежитии при Академии. После курс учебы решил податься в Москву, где находилась прославленная «Суриковка» (Московский государственный академический художественный институт имени Василия Сурикова).
Во время попутных «экскурсий» по Подмосковью случайно разговорился с одним попутчиком. Это был Илья Глазунов! Знакомство затянулось на 60 лет.
По прибытии в «Суриковку» решил поступать «без поблажек и привилегий», которые ему обеспечивал «прибалтийский курс». Сдал документы на общих основаниях.
Евгений Горовых:
- И вдруг подходит ко мне студент, расспрашивает, после чего представляется: «Я член комитета ВЛКСМ, и не могу позволить неэкономного расходования институтского бюджета. Вы, Евгений, уже отучились год, государство на вас потратилось. Я должен поставить перед руководством вуза вопрос о том, чтобы вы были приняты без экзаменов». После чего напрямки – в кабинет к ректору Федору Модорову, зубру соцреализма. Там молодой активист излагает свои «экономические соображения». Такое было время: студент мог погрозить и ректору! В общем, начальство решило так: «Пускай Горовых все-таки потягается на равных с другими абитуриентами». Потягался и был принят! После третьего курса нужно было выбирать персональную мастерскую академика, у которого ты будешь специализироваться. А предыдущая практика была такова: каждый студент свой выбор до последнего держал в тайне и писал заявление непосредственно на имя академика. Поэтому нередко случалось так, что в одну мастерскую подбирались несовместимые по характеру или принципам личности. А это делало последующую преддипломную работу малоконструктивной».
И тогда Евгению Горовых пришла мысль о свободном голосовании. Он озвучил ее на курсовом собрании. Все сочли, что так будет правильней.
И на этот раз профессура смирилась.
Евгений Горовых:
- Еще были сильны демократические традиции русской художественной школы. Всякого «блата и подкупа» тогда практически не было. Ведь за взятку можно было не только лишиться места и звания. В итоге, поэтапное открытое голосование выявляло новые и новые группы по мастерским: академика Модорова, Котова, Ефанова. Я и мои товарищи последовательно пропускали желающих. Нас интересовал не столько конкретный академик, сколько атмосфера взаимопонимания в мастерской. В результате, наш кружок из семи единомышленников оказался у академика Егора Егоровича Ряжского».
В Москве же Евгений Данилович встретил свою судьбу. Это была выпускница Суриковского института Ксения Дмитриевна Горовых, жена, единомышленница, муза.
Пока учился, создал ряд ярких работ, среди них и «Н. Г. Чернышевский пишет роман «Что делать?» в Алексеевском равелине Петропавловской крепости».
Евгений Горовых:
- Я, практикант, совершил, по сути, проступок: все лето «убил» на одну большую работу, тогда студентам полагалось сделать серию этюдов. Кое-кто из мэтров заворчал… Но по завершении даже многие профессоры и академики отметили, что это зрелая вещь. Не раз слышал, что дескать, «полотно написано в лучших традициях передвижников». Наверное, поэтому с первых же дней показа оно вызвало огромный интерес и стало победителем «Молодежной выставки».
Но, несмотря на столичную известность, Евгений Горовых вынужден был вернуться в Алма-Ату, где прожил еще год. А в 1961 году по направлению Президента Академии художеств СССР и первого секретаря Союза художников РСФСР В.А. Серова с семьею прибыл в Куйбышев. Кстати, дочь Светлана пошла по стопам родителей и стала мастером натюрморта.
В разные годы именно Куйбышев выбрали такие замечательные представители московской школы, как Валентин Пурыгин и Рудольф Баранов, нынешний глава Самарской областной организации Союза художников России. Все трое впоследствии были удостоены звания «Заслуженный художник РФ».
На стыке жанров, или где все это увидеть?
Художник завидного творческого диапазона, Е.Д. Горовых оставил неповторимый след сразу в нескольких жанрах. Взять, допустим, его узнаваемые деревенские и волжские пейзажи…
Однако наибольшую известность Евгений Данилович снискал все же как портретист и монументалист. Достаточно вспомнить «Пушкин в Михайловском». Выхвачен один момент великого одиночества, так необходимого творцу. Кругом слякоть, дороги в хлябях, село напрочь отрезано от цивилизации. Какой редкий шанс остаться наедине со своим Гением, думами и замыслами. Осень - любимое время Поэта. Весь колорит полотна подчинен и соответствует этому настроению. И, конечно же, свечи. Горят, как настоящие. Евгений Горовых обожает рисовать светильники, и они всегда ему удаются.
А есть еще упомянутые выше портреты Игоря Талькова и его теперь уже покойной мамы. Портреты митрополита Ладожского и Санкт-Петербургского Иоанна, начинавшего свое пастырское служение в Сызрани, а затем в Куйбышеве. и известного скульптора Акимова. Очень впечатляет, на фоне самолета, заслуженный летчик-испытатель Александр Есиков. «Ту-134» и «Ту-154» Куйбышевского авиазавода обкатывались именно этим человеком! Люди волевые, пассионарные, целеустремленные, творческие, сильные - мастера своего дела! Это его герои!
Но есть в мастерской Горовых один уникальный холст «К.Э. Циолковский. Окно в космос». Художник обходится минимумом художественных средств. Манера скупа и лаконична. В белой перепоясанной посконной рубахе, растворив окно, Человек устремляет свой взор в Верх. Из комнатки видна только керосиновая лампа – светильник разума. Все остальное погружено в предутренний мрак. Вселенная же бликами звезд налипает к верхней раме. Руки «мечтателя из Калуги» кажутся крыльями, соединяющими небо с его домом – «колыбелью разума». Подоконник несколько сдерживает порыв, точно земная пуповина - сына своего Икара.
Вообще, следует отметить, руки всех героев Горовых очень выразительны, пластичны, словом, жизненны. Да вот описывать их дело неблагодарное, тут важен эффект зрительского присутствия!
Несомненно, у Евгения Даниловича были все предпосылки стать одним из лидеров советской монументалистки.
Его картина «В жизнь (На целину)» о проводах молодых целинников всерьез претендовала на статус графической эмблемы той героической эпопеи. Даже газета «Советская культура» отвела ей в 1958 году первую полосу. Молодому автору всего-то и оставалось «мелом на вагоне» вписать напрашивающийся партийный слоган: «На цели…». Именитые друзья, во всяком случае, сильно советовали. Горовых отказался. И выиграл - по большому, дальнему, счету, проиграв в плане сиюминутном - официозном. Хватило на это воли тогда, зато теперь «Целинники» воспринимаются не как идеологический плакат и детище Агитпропа, а как вполне самостоятельный художественный документ эпохи. Но увидеть ее можно в Астане, музее президента!
То же самое можно сказать о многофигурной композиции «Вернулся сын на Родину», на место для которой не поскупился журнал «Огонек».
Но самый, пожалуй, громкий отклик вызвала подлинно новаторская работа Горовых - «Партизаны. Рельсовая война». В своем нестандартном решении сближающаяся с революционными поисками Петрова-Водкина и Кустодиева, она украсила самые разные издания – даже юбилейный фолиант о Великой Отечественной войне.
В 1978 году проходила Всесоюзная художественная выставка «60 героических лет». Более 3000 работ были выставлены в московском Манеже, являя все жанры и школы советского искусства разных периодов. Были среди них и давно признанные шедевры ведущих музеев, в том числе Третьяковки. Но только две работы были отобраны для центральной экспозиции. Одной из них оказалась «Рельсовая война» Евгения Горовых.
В ней нестандартно все, начиная с композиционного решения, «нарушающего» привычные каноны и пронизанного символикой Андреевского креста. По близкой к угловой диагонали - партизаны. Их фигуры пересекают свинцово-стылую диагональ рельсов, куда заложена взрывчатка. Ни грана фальшивой парадности… Куда? - тона тревожны, фон суров… И красен грунт, предвосхищающий миг вспышки, осколков и дыма! Рельсовая война в далеком 1944-м во многом предрешила исход операции «Багратион». Автору удалось отразить главное: напряженный миг-бесконечность ожидания и будничную жертвенность безымянных героев «фронта в тылу врага».
Однако к чему я все это? Ах, да. Слова словами, но где, где все эти шедевры можно увидеть? Глазами? Зрителя? В студийном архиве самого художника? А, может быть, в Ашхабаде или Астане?!
Выход прост и известен: в авторском альбоме или хотя бы открыточном наборе. И выхода нет! Я был просто потрясен, узнав, что как раз этого-то добра у Заслуженного художника России, друга Ильи Глазунова и Валентина Пурыгина, НЕТ! Не заслужил? Нет бумаги? На фоне-то миллиона совершенно бесплодных, никчемушных, «г-рех-ламных» буклетов, которыми самая завалященькая фирма «штурмует» почтовые ящики самарцев?!
В чем, собственно, дело? Неужели 80-летний классик, вдохновенный певец Отчизны, с его вошедшими в антологии шедеврами не сподобился такой «чести»? Какие еще нужны доводы и рекомендации для человека, чье имя вписано в энциклопедии? А, земляки? Стыдно, однако. И куда культура смотрит?
Посткриптум, или
Капли позитива
1 капля.
Буквально к 65-летию Победы мастер завершил батально-эпическое полотно «Шумел сурово Брянский лес…».
Рассказывает Евгений Горовых:
- Партизанская тема меня волновала всегда. И я внутренне готовился к новой работе, посвящённой партизанскому движению в годы Великой Отечественной войны. И вдруг до меня дошла история создания песни «Шумел сурово Брянский лес…». А история такова, вкратце. Зима 1942 года. Поэту и драматургу Анатолию Софронову и композитору Сигизмунду Кацу руководством фронтового политуправления поручается срочно создать песню о партизанах Брянщины и, непременно, к 7 ноября. И чтоб партизанам она понравилась. Анатолий Софронов быстро написал текст. Кац, насколько известно, за основу взял известную, но забытую мелодию патриотической песни 1812 года «Шумел, гремел пожар московский…». И когда Анатолий Софронов узнал, что к партизанам полетит самолёт, попросил, чтобы его и Каца включили в состав группы: надо было партизанам показать песню. Полетел только Анатолий Софронов. И ему удалось донести до партизан песню, которая стала их гимном.
Собирался фактический материал о песне, о событиях той поры, зарождался и замысел моей картины. Второй картины на эту тему. Первая моя большая работа, широко известная в советские времена, называлась «Партизаны. Рельсовая война». Над картиной «Шумел сурово Брянский лес…» я работал, в общей сложности, год, если отбросить время, ушедшее на сбор материалов по теме, на работу над эскизами. Мне, признаться, повезло, потому что я нашёл конкретный сюжет. Образы в картине, конечно собирательные, но Анатолий Софронов – в центре картины – реальный герой тех событий.
"В ночь с 6 на 7 ноября 1942 года Анатолий Софронов впервые исполнил её среди партизан. Воспоминания автора:
«Я её спел один раз, меня попросили спеть ещё раз, потом в третий раз. Меня обнимали. И вдруг кто-то вспомнил, что имеется свой гармонист, и что его надо обязательно к утру найти и привести сюда, и что у него хороший слух, и он обязательно запомнит её... На другое утро в этом же доме оказался слепой гармонист. Я не помню ни его имени, ни фамилии. Я посидел с ним около часа, медленно напевая ему мелодию песни, и где-то уже к концу этого часа он пел эту песню со мной, а вокруг нас собрались в этом деревянном домике среди сгоревшей деревни люди, и тоже вместе с нами пели песню «Шумел сурово Брянский лес»… (Википедия).
2 капля.
26 ноября 2010 года в Самарском Областном краеведческом музее имени Петра Алабина открылась персональная выставка заслуженного художника России Е.Д. Горовых...
2010
3 капля
Золотые итоги Евгения Горовых
С завидным результатом завершил очередной творческий год выдающийся русский живописец Евгений Горовых. Что приятно радует: успех этот уже становится традиционным, потому как по-хорошему повторяющимся. Но по порядку.
В 2012 году Секретариат Союза художников России наградил старейшего самарского художника Евгения Горовых Серебряной медалью за крупные творческие достижения, что отражено и отчеканено на медали: «Духовность. Традиции. Мастерство».
В конце 2013 года, как говорят в спорте, результат был не просто повторен, но и улучшен. В той же номинации Евгений Данилович был удостоен Золотой медали секретариата СХР. Главные арбитры отечественной живописи поставили высшую оценку трем знаменитым полотнам Заслуженного художника России, экспонировавшимся на Московской художественной выставке: известному еще в советские времена пейзажу «Кульджан - дитя гор» и двум современным шедеврам – знаменитому портрету «Пушкин в селе Михайловское» и монументальному полотну «Шумел Сурово Брянский лес».
19 февраля Евгению Даниловичу исполнится 84 года, но он полон огромных творческих планов. Человек, включенный в «Энциклопедию мировой живописи» наравне с 300 лучшими мастерами XIII-XXI веков неустанно работает над воплощением новых замыслов и идей.
- Сейчас на выставках демонстрируется моя новая работа «День памяти». Она уже вызвала большой интерес и у ценителей, и у галерейщиков. Кое-кто готов купить эту вещь, но я решил повременить: картину должен видеть, в первую очередь, народ, а не владельцы частных коллекций. Тем более, через год мы будем праздновать 70-летие Великой Победы, и новая картина целиком отвечает этой священной для русского человека теме.
Нового «золота!», Данилыч!
Январь 2014 года.
ЮБИЛЕЙ ХУДОЖНИКА ИЛИ ПАРАД УХОДЯЩИХ
19 февраля в здании Самарской губернской думы чествовали одного из крупнейших представителей реализма в современной русской живописи Евгения Горовых. В это день ему исполнилось «всего» 85 лет. Всего – потому что Евгений Данилович и в эти годы способен дать фору молодым зарядом энергии, активности, жизнелюбия – в общем, удивительной пассионарности.
Это была не официальная церемония, а сбор друзей-поклонников за большим круглым столом. Поэтому здесь не было ведущего, а гидами по мажорно-светлому и разно-жанровому творчеству маэстро «служили» все, хотя дирижировал, конечно же, он сам.
Лица «солистов»: писатели Евгений Чебалин и Геннадий Сюньков, Диана Кан и Василий Семенов, Евгений Бажанов и Виктор Володин. Артисты Иван Морозов и Виктор Евграфов (непревзойдённый профессор Мориарти!).
Коллеги юбиляра по «цеху живописцев» во главе с замечательными мастерами Рудольфом Барановым и Иваном Мельниковым - вчерашним и сегодняшним председателями областной организации Союза художников России.
Депутаты Губернской Думы и представители областной администрации, активисты обкома КПРФ и самарское бюро движения «Русский Лад» под председательством Сергея Игуменова.
А еще руководство самарского Пушкинского общества, художники-казаки и, разумеется, наши женщины. Чего стоит легендарная Светлана Кузьмина...
И никому не было дела до властных регалий и партийных эмблем, престижных мест и микрофонной очередности. Просто собрались люди, нежно любящие великого художника и бесконечно преданные Русской культуре, любимой России.
И еще неизвестно, что сильнее порадовало Евгения Горовых: теплые напутствия, увесистые подарки или почти невесомые телеграммы от… областного министра культуры Ольги Рыбаковой, лидера КПРФ Геннадия Зюганова, его ближайшего сподвижника Валентина Романова…
Главное все-таки, мне кажется, в другом. Дух и лад царили в действе сём…
И лишь временами, при виде убеленных сединами мудрых, благородных, достойных ликов, нет-нет да ужалит в сердце дрянная мыслишка, незваная грусть - залетная тоска:
- УХОДЯЩИЕ… Ибо нету среди молодых «сменщиков» такой же вот закваски, такого воспитания, такой правды, а, главное, такой нравственности. Никто не спорит, современному «Маугли с микрофоном, диктофоном и айфоном» присущи хищный нюх и железная хватка, клиповая эрудиция и бесконечное тщеславие, чаще всего срывающееся в цинизм. А в зале – царили Другие. Те, кому дух важнее нюха, у кого нет перманентно перегорающих сменных батареек, ибо от рождения до смерти их питает один-единственный невидимый, но могучий аккумулятор честности, верности, порядочности, образованности, такта, любви и русскости, которая не приобретается, не покупается, а дается от роду, с молоком мамы…
УХОДЯЩИЕ…
Но где-то ведь уже есть и ПРИХОДЯЩИЕ…
19 февраля 2015 г.
Первый вариант статьи был написан в 2008 году.
Воспроизведена репродукция картины «К.Э. Циолковский. Окно в Космос».