Школа философов-стоиков утверждала, что ни одно произнесенное человеком слово не исчезает и что в мировом пространстве оно живет вечно. Итак, как с тихим отчаянием заметил один из современных нам нефилософов, — мировое пространство заполнено человеческой брехней.
Тэффи, «В мировом пространстве»
В соавторстве c Юлианой Ланской http://www.proza.ru/avtor/junona
В приемной крупной, успешной строительной фирмы беседовали секретарь-референт и неказистого вида мужичонка. Они возбужденно что-то обсуждали. Мужичонка просил не говорить о чем-то президенту фирмы, девушка неуверенно жмурила глаза и жевала губами несуществующую конфету.
Входная дверь резко отлетела на петлях от сильного пинка из коридора. В проём въехала крупная фигура в сером, разъяренная, с многообещающим выражением морды лица.
- Да-а, натворили Вы тут дел... Без бутылки не разберешься, - недовольно гаркнул черноусый мужчина в сером костюме. Неказистый коротышка уже растерянно стоял перед ним и молил, чтобы ингалятор купировал приступ астмы и дал ему оправдаться перед влиятельным дядькой.
- Баян, - тоненько прокомментировала секретарша, рыжая худышка. Текст печатать надоело, и она просматривала в Интернете выгодные предложения на отпуск.
- Что, простите? – взревел пришедший, и его правое веко задергалось.
- Ничего, это я сама с собой.
- Хм, бывает, но не у всех проходит.
- Баянище, - шепнула девушка и тут же громко предложила кофе.
В этот момент коротышка овладел своим, совсем было увядшим дыханием, и невпопад заявил:
- Да, я дал распоряжение выкопать траншею, но вот не знал же я, что здесь пролегает путь начальника строительства. И я ....
- Кого-о-о-о!!! - вновь рявкнул «серый». – Меня-я-я?!!
Секретарша, убежавшая делать кофе, вернулась с подносом восточного происхождения и начала расставлять чашки.
- А какой баян вы имели в виду, милочка? - молвил «серый» угрожающе.
- М-м... Я имела в виду художественное произведение, воспевающее берег Анталии, а баян в этом случае «Туркомсерв», то есть его представители, хорошо воспевающие его, за деньги.
- Какой ещё такой туркомпенис, ты издеваешься?!
- Это шовинизм и сексизм! – пискнула девушка, лишь бы как налила кофе и унеслась в туалет плакать.
- Черт знает что творится! Референт против шефа, зам по производству колобок, сбежавший от лисы... разнесу к чертовой матери! – орал черноусый.
Раздалась плаксивая песенка Максим. «Серый» вытащил из дипломата мобильный, отошел к окну с видом на мусорники, и нежным, как у зяблика, голоском пропел:
- Да, дорогая! Как ты? Я тебя люблю, очень скучаю! Ножки не болят? Ушкам не холодно?
Коротышка тем временем пятился спиной к двери, шаркая стоптаными туфлями и кланяясь, как китайский болванчик.
Не заметив разбросанных секретаршей сапог, коротышка споткнулся,предёрнул ногами, как кавказский танцор, пытаясь удержать равновесие.Затем ноги его, сделав немыслимый пируэт, взлетели выше головы к люстре.Голова запрокинулась, выпученные глаза подёрнулись безсознательной дымкой, рот раззявился в готовности заорать от страха и боли. Тело зависло в пространстве.
В это же время открылась дверь и в неё стремительно влетела худышка, с растрёпанными волосами, красными глазами и лицом, готовым выдать длинную тираду в защиту собственных интимных прав и всех негров страны.
Но пространство отпустило короткого, и он с силой вошёл вожделённо открытым ртом в самую привлекательную раздвоенность секретарши, вызывающе подмигивающую из глубокого декольте всему окружающему. Болванчик громко хрюкнул, секретарша интимно взвизгнула.
С громким треском, хлюпаньем, характерными стонами и чмоканьем два тела грохнулись о пол. Масса короткого, но тяжёлого покрыла фигуру худышки, распластавшей руки в стороны по полу. Ноги её при этом воззделись высоко к потолку. Между ними надежно покоился крепкий зад коротышки.
- Ну вы, блин, даете... - еле выговорил «серый», шевеля, как таракан, брюнетистыми усами. Взгляд его выражал недоумение и интерес к обнаженным стройным ногам секретарши.
- Нет, это не то, что ты думаешь, тут двое вот... Да нет... Не-е-т, я не участвую в групповухе... Тут баян, понимаешь... - пытался он говорить при этом в трубку.
Вероятно, на том конце спутникового провода отключились. «Серый» сам себе сказал: «И вовсе я не курил ничего». Обернулся к коротышке и девушке, которые смущенно припирали стенку. У первого так и не прекратилась одышка, вторая выглядела как девственница после первой брачной ночи.
- Ну-с, голубчики, что с вами делать будем? Премии лишать? То, что вы – те еще клоуны, я уже понял. Но инцидент-то надо как-то исчерпывать, понимаете ли!
- Может, все-таки по кофе? – робко пискнула секретарша.
- Может, все-таки разогнать вас к вратам биржи труда?
- Какой неуместный и клишированный пафос! – вдруг осмелела девушка. – Я требую уважения!
- Ува-аже-е-ни-ия ?!!! - прорычал «серый». - В общественной бане... в очереди на биржу... будешь требовать. Пятки будешь мне целовать, как негры пажи их целуют своим властелинам... Пиши заяву на увольнение, ре-фе-рент , клинттвою...
- Не имеете права. Я номенклатура президента фирмы. Вы пожалеете!..
- Кого-о-о!!!! -взревел черноус, да я... да ты... Я тут хозяин!..
Внезапно раскрылась дверь приёмной и послышался сначала баритонистый голос: «Кто-о-о тут хозяин?», а затем появился владелец голоса - высокий, в черном кашемировом пальто нараспашку, в безупречном костюме, туфлях за две тысячи баксов, с благородной сединой цвета серебристого пепла.
«Серый» заорал, брызгая губами, нервно подмигивая левым глазом и суча ногами.
- Кто, кто т-такой, почему без док-клада, пшёл во-о-он...- и захлебнулся психическим спазмом горла.
Вошедшие в след за «кашемировым» спортивного вида крупные мужчины моментально оказались рядом с «серым». Поддели его под руки и заложили их за спину.
- А-а-а-а... киллеры... убивцы душ господних... вызывай ментов... - вдруг тонким голосом пропищал «серый».
«Кашемировый» предупредительно поднял руку, одетую в дорогущий «Роллекс», и амбалы усадили «серого» в кресло для посетителей. Четвёртый вошедший протолкнулся вперёд и, овладевая ситуацией, громко кашлянул. Все, ранее присутствовавшие на спектакле погорелого театра, как заворожённые, обратили к нему свои взгляды.
- Здравствуйте, господа. Я вновь избранный президент группы компаний, слившихся воедино после банкротства вашей фирмы. А вот дорогой наш Андрей Владимирович, владелец этого холдинга и единственный хозяин. Все остальные же - никто, наёмные и бесправные силы труда и умственной деятельности.
«Кашемировый» удовлетворённо жмурился, как кот, слизавший чужую сметану.
- А я? А что же я? – вмиг присмирел и начал раболепствовать «серый».
- Вы... остаетесь, думаю, - небрежно кинул «кашемировый» и стал разглядывать урбанистический пейзаж за окном.
Повисло тягостное молчание.
- Хотите кофе? – вновь повторила рыженькая худышка.
- Да, не забывайте, что это входит в ваши обязанности! – пафосно протянул «серый» и втянул живот. Он радовался, что его оставляют на более-менее руководящей должности.
Когда секретарь вышла, он совсем ошалел от радости:
- А зарплату мне повысите?
Президент размазал его по стене взглядом.
Впорхнула секретарь, налила всем кофе и вздохнула, поскольку хотела подпилить ногти, что среди этого мужицкого руководящего состава было невозможно.
«Серый» попробовал кофе и заявил:
- Это паршивая гадость, ослиная моча, а не кофе! Ты испортила благородный напиток! Из какого места у тебя руки растут?! Ты уволена!
«Кашемировый» успокаивающе сказал девушке:
- А вы, милочка, отныне кофе подавать не будете, потому как являетесь дочерью владельца холдинга, и успешно защитили диплом правоведа.
Она непонимающе воззрелась на новообретенного отца, который усадил неказистого карапуза в кресло и вышел вперед толкать речь:
- Алёнушка, всю историю я тебе расскажу позже. Я хотел тебя проверить, хотел, чтобы ты всего добилась сама, хотя и помогал тебе косвенно и всегда защищал. Парня тебе умного и хорошего подобрал. Теперь станешь работать у нас юристом. Настало время воссоединиться.
- Ба-ая-ян... – только и смогла прокомментировать девушка, после чего расстерянно вышла из кабинета. Потом вернулась, дала отцу пощечину, снова ушла, затем заглянула в кабинет и пропищала нелепость: «Требую 10 мин в день на подпилку ногтей, и приступлю не раньше завтрашнего дня!»
- Что ж, пощечина – это справедливо, - произнес Андрей Владимирович. – А ты, Женя, за такое обращение с моей дочерью будешь непременно уволен.
«Серый» захлебнулся возмущением – к нему даже полным именем не обратились, не то что по отчеству! И уволить...его, такого ценного кадра?! Это недопустимо, он этого не позволит!..
Президент отхлебнул кофе и резюмировал:
- Отлично свареный напиток, между прочим.
- Максим Викторович! - обратился он к коротышке, затихорившегося в кресле. - Принимайте новую должность начальника строительства.
У того отвисла челюсть от удивления. А «серый» побагоровел и вылетел из кабинета, причитая: «Нет, это цирк какой-то! И я еще, дурак, лебезил перед ними. Нет, этого я так не оставлю!..».
- Спасибо, Андрей Владимирович, я надеюсь, что справлюсь.
- Есть тут у меня еще одна дочь. Она поможет вам. Допьем кофе и пойдем с ней знакомиться.
«Серый» открыл дверь и натолкнулся на кулак жены.
- Ты, скотина, наркоман и извращенец! Ухожу от тебя к Василию!
- За что, милая? И...к соседу? Так он мне тогда дрель никогда не отдаст, а я на нее копил.
- За курение наркоты и групповой секс! Еще и на работе! А порядочные люди, работая в стройфирме, оттуда инструменты таскают.
Жена вышла в подъезд к Васе, крикнув мужу на прощание: «Неудачник! Суп на плите».