Нет боли, что уходит бесследно.
Нет счастья, что длилось бы вечно.
Соня Никольская.
Все эти два года я встречал ее одну, идущую скорым шагом. Случайные встречи наши были так редки, что я успевал забыть ее.
Откуда и куда она шла,- этим вопросом я задаюсь только сейчас. Тогда же я, только любовался ее юной красотой, ее легкостью в нашем далеко не легком мире.
Она была моей мечтой, о которой никто и не догадывался. Она была моим чутким прекрасным сном. Каждую секунду я готов был проснуться, оборвав его. Я боялся спугнуть его, как птицу.
Она никогда не смогла бы принадлежать мне всецело.
Она никогда не смогла бы сделать меня счастливым.
У нас не могло быть общего будущего. Только здесь и сейчас.
Только одна ночь. И кто бы мог подумать, что та ночь будет лучшей в моей жизни, не смотря на мою искушенность.
Только одна ночь. Шесть часов, больше похожие на часы сладкого сна или дерзкой фантазии.
Мы курили кальян со вкусом дамасской розы, искусно приготовленный мной на молоке.
Ее упругая грудь под моей ладонью вздымается в унисон ее учащенного дыхания. Чертыхаясь, я с трудом стягиваю с нее тесные джинсы, как кожу. Нежным движением, она стряхивает мою руку со своего бедра, тем самым давая знать, что хочет остаться в трусиках. Я не против. Девочка, которая любит секс в трусиках. Ее язык наполняет мой пересохший рот, подрагивает. Татуировка на крестце. Абстрактный рисунок, как тайное послание. Сейчас это послание мне, завтра - кому-то другому. А трусики я с неё все же стянул.
Чего я больше всего желаю,- так это, повторения той ночи. Той единственной ночи, когда мои ноздри, готовы были лопнуть от ее запаха. Так пахнет цветок laktenius, беспощадный запах которого разрушает человеческое сознание. И, еще больше,- чтобы та ночь повторялась бессчетное количество раз.
Но…наступает день, который нужно прожить нам вместе, и здесь я наталкиваюсь на проблему: днем она меньше всего мне интересна. Всему виной наш немалый разрыв в возрасте ( ведь, по сути, она еще ребенок, который хочет гулять, тусоваться; она хочет смотреть на людей, а еще больше - показывать себя), отсутствие точек соприкосновения, отсутствие в ней стремления к чему-либо. Ложью, в коей она мастерица, она причиняла бы мне многие страдания.
Я в полной мере осознаю трагедию той ночи, не смотря на то, что та ночь- лучшее, что было со мной, как с мужчиной.
Для чего она приходила в мою жизнь? Не затем ли, чтобы явить счастье, тем самым лишний раз подтвердить, что оно мимолетно и неожиданно, зыбко.
В тот вечер, она пригласила меня в кафе. Я прилетел на крыльях любви. Впорхнув в зал, я поперхнулся. Рядом с ней сидела ее мама. Как же так? Ведь она знала, что мой путь к ней лежал через постель ее мамы. Тот вечер стал последним. Оборвалось на высокой ноте.
Есть люди, о которых я никогда не забуду. Она принадлежит к их числу. И это меня беспокоит.
Дождливыми вечерами я лечу свою поцарапанную душу музыкой Шопена. Но тщетно! Видно, ее острые коготки были отравлены ядом.