Старая скамейка

Иван Цуприков
Все обветшало – забор растрескался, местами не хватает и перекладин, да и к чему они в позднее лето, ведь сирень отцвела еще в мае, а деревья - высохли. Да и хозяин этого дома, если жив, то уже очень стар, и будет, наверное, только рад, если кто-то из тех мальцов, которых гонял со своего персикового сада, заглянет к нему в гости. Правда если вспомнит их, сколько лет прошло! Эх, молодость!

Нет, детство! Помню, как Витька повис на одной из поперечин забора, а я его побежал выручать, боялись, вот-вот хозяин выскочит из дома, а тогда не сдобровать. В классе втором или третьем мы были? Да, в каком-то из них. Подумать только, и зачем нам тогда были нужны персики с этого сада? В конце сентября? Ведь знали, что они ранние, и давно уже опали и сгнили, а если и остались на ветках, то высохли от жары. А вот надо же было, а? Здорово нам тогда с Витькой досталось, правда, не от хозяина, а от родителей, за разорванные штаны.

Ох! Еще и скамейка осталась. Неужели та самая? Вроде да, под колючей акацией, и дерево живо. Здравствуй колючка! Здравствуй! А помнишь, какие мы страшные анекдоты под твоими кронами любили рассказывать? Да, да, про «зеленый автобус», про гроб на семи колесиках, про черную руку? Шелестишь листвой, значит помнишь. Спасибо тебе.

А скамейка совсем обветшала, осталось две поперечины от сиденья, и то с глубокими и длинными трещинами. О-о, как прогибаются! А так хочется присесть на нее, как тогда, с гитарой, с ребятами со двора и девчонками, и спеть наши любимые дворовые про вишневый сад и тетю Груню, про скалолаза, про желтую подводную лодку, про бабочек. Эх!

А с Людой, той первой девчонкой, которой так и не признался в любви – боялся, что засмеет, мы не раз здесь сидели и о чем-то мечтали. Она, что у нее будет два сына и дочь, муж – офицер или инженер. А я? Конечно об армии, десантных войсках, военном училище, ломанных кирпичах и прыжках с парашютом, марш-бросках. Здорово, наверное, и у нее все сбылось.

А у тебя скамейка? Совсем постарела, может ты совсем и не та, которая была в нашем детстве. Нет, та. До встречи.