Последним человеком, вскочившим на борт нашего судна, был некий бродяга: одежда в пыли, измята, волосы - грязные сосульки. У меня он уточнил, действительно ли корабль плывет в Фарсис, и довольно улыбнулся утвердительному кивку.
До Фарсиса путь был не близким, поэтому меня удивило отсутствие клади у странного пассажира. Но мы снимались с якоря, я отвлекся и потерял его из вида…
День выдался солнечным. Вода пестрела золотом, словно чешуя огромной рыбы. Судно легко скользило, разрезая море. Позади, пенящаяся трещина с шелестом смыкалась за нами.
Владелец судна, плечистый загорелый моряк, внимательно смотрел в даль. Мужественное лицо с крупными чертами, от уха до рта, изуродовал шрам - память о абордаже. Живые карие глаза горели адским огнем. Он был пленником моря с детства, и ходить по нему было смыслом всей жизни. Отважный и жестокий, он получил известное всему Средиземноморью прозвище «Бесстрашный Хал». Попасть на его судно мечтали самые cмелые моряки акватории.
Покой «кэпа» нарушил Саид, толстый старый моряк, преданно служивший ему много лет.
- Хал! Посмотри-ка сюда! - он ткнул пальцем в небо, указывая на небольшую тучку, нависшую над нами.
- Тысяча сирен! Только что небо было чистым, как глаза моей мамы после третьего брака!- загрохотал Хал хриплым голосом.
- Когда мы отчалили, на небе не было ни одного «барана» и ничто не предвещало перемены погоды! – удивленный Саид пожал плечами.
- Не тревожься, Саид! Может она, как пришла, так и уйдет.
- Надо найти Раида, он у нас - знаток течений и ветров, что он скажет?- хмурясь, сказал Саид, нервно пощипывая короткую седую бородку. Это означало, что он не на шутку встревожен.
«За всю жизнь я не видел такого, чтобы море было тихим, ветер попутный, а туча чернеет прямо на глазах, предвещая шторм», - подумал капитан и решительно двинулся осматривать корабль.
Вдруг его цепкий глаз заметил сухощавого человека, ухватившегося за канат. Он что-то бормотал себе под нос, со страхом глядя на расплывающуюся тучу. Неожиданно, человек вскрикнул и бросился бежать.
«Кто этот сумасшедший?» - нахмурился Хал и повернул в ту сторону, куда убежал незнакомец. Но странный пассажир исчез.
Небо, тем временем, затянуло тяжелыми грозовыми тучами. Следом, неожиданно налетел шквалистый ветер. Море заворчало, огрызаясь большими волнами. Корабль стало болтать. Большинство людей поспешило укрыться внутри судна.
Оставшиеся обеспокоено поглядывали на капитана. Он хмурился, крепко держась на ногах, и не обращал ни на кого внимания. Его не смущали бьющие в лицо злые волны. Он удивленно смотрел на стремительно начинающийся шторм. Тягостное предчувствие беды сдавило ему сердце.
- Нам всем лучше спуститься вниз, здесь становится опасно! Шторм усиливается с каждой минутой!- прервал его мысли Саид.
Устоять было не возможно. Оставшиеся матросы привязались к реям, с ужасом взирая на огромные волны, накрывающие судно.
Для моряка шторм - привычное дело, а зачастую – неотъемлемая часть плавания. Но сегодня что-то случилось со всеми людьми. Страх и недоумение скользили на лицах, ропот носился, как крик чаек. Никто не понимал, откуда взялся этот шторм. А самый старый моряк Раид только пожимал плечами и все быстрее перебирал четки.
Корабль неожиданно развернуло и погнало в обратную сторону. Судно страшно трещало при каждом ударе волны и казалось, что оно вот-вот затонет. Вдруг раздался жуткий треск. Кто-то крикнул:
- Мачту сломало!
Новая волна уложила корабль на бок. Капитан рванулся на палубу. Вернувшись, он приказал выкидывать за борт весь груз. Глаза его лихорадочно блестели. Он был вне себя.
Торговцы вцепились в свои бороды со стоном и воплем, бросившись к нему:
- Там моё золото! Если его выкинут, то я – нищий!
- А как же мои драгоценности? Мое состояние!
Капитан зарычал:
- Они вам никогда не понадобятся, если мы не избавимся от груза! Всем наверх! Рубить веревки! Груз за борт!
Волны жадно вырывали тюки и короба с палубы вместе с моряками, не успевавшими закрепиться. Но это мало что дало. Корабль носило, как щепку, по бушующему морю. В воздухе повисло напряжение и ужас. Все сбились вокруг капитана. Страх кричал на лицах, не исключая его самого. Ситуация стала неуправляемой!
К нему, через толпу сбившихся людей, пробрался сухонький старичок и сказал:
- Капитан, я в море с пяти лет, как только отец стал брать меня с собой в плавание. Ничего подобного мне не приходилось видеть. А мне уже семьдесят лет! При южном ветре никогда не бывает штормов …
- Я не слепой, вижу, что здесь что-то не так! - оборвал его капитан.
- Боги прогневались на нас, капитан, давай бросим жребий, чтобы узнать - кто виновен и что нам делать дальше? - предложил он.
Идея была мгновенно подхвачена одобрительными возгласами. Кинутые в мешочек морские камни соответствовали количеству человек на борту. Загадали, что на виновного укажет единственный черный камень. Один за другим, подходили к мешочку и дрожащими руками выуживали камни. Многие взмокли от ожидания, обтирая потные лица и головы рукавами одежды.
Возглас радости и облегченного вздоха кружил после каждого вытянутого белого камня. Последним был капитан. Все замерли. Наступала долгожданная развязка…
Возглас удивленного разочарования разорвал густую тишину. В руках капитана был белый камень. Поднялся невероятный гвалт. Жажда увидеть виновника ненастья усилилась. И лишь один торговец, держащий мешочек с оставшимся черным камнем, молчал. Он знал человека, не участвовавшего в жеребьевке. Он видел его вбегающим на корабль в последнюю минуту. Это был его старый знакомый, Иона. Выдать его он боялся. Да и среди присутствующих Ионы не было.
Все удивленно переглядывались, встревоженные необъясненным фактом, когда внезапный вопрос капитана раскатился громом:
- А куда подевался сумасшедший, который сел на корабль без единой поклажи?
- Я видел его спящим среди тюков внизу корабля! - выкрикнул одноглазый матрос.
- Найти его живо! - приказал разъяренный капитан.
Через время, двое матросов держали перед ним заспанного человека. Казалось, он не замечает шторма. Тогда как корабль крутился, как пробка, ввинчиваемая штопором, в глубину моря. Хал подступил к нему и схватил за ворот.
- Ответь мне! Обокрал ли ты вдову или убил сироту? За что боги прогневались и не дают нам спокойного плавания, а ветер гонит нас в противоположную сторону! – сверкая глазами, спросил он испуганного человека.
- Я еврей, а не вор, ибо никогда ничего не воровал и тем более не убивал, потому что это - беззаконие, - ответил он.
- Тогда объясни, почему жребий указывает на тебя, как на виновника ненастья?
Стеная, он ответил:
- Бог, в которого я верю, сотворивший небо и землю и все, что в них, приказал мне отправляться в Ниневию. Я должен сказать людям, чтобы они оставили злые дела. Иначе через десять дней Ниневия будет уничтожена. Я же сильно испугался, что меня там могут убить, так как это страна, где прячутся многие убийцы и насильники со всего мира. Поэтому я решил скрыться в Фарсисе.
Возмущение взорвалось десятками глоток после его слов.
- Тогда проси своего Бога отвести гнев от нас или же я убью тебя прямо на этом месте!
- Он не послушает меня! Мне надо быть в Ниневии! Я - несчастный, решил скрыться от всевидящего ока! О горе мне!
Вокруг послышались гневные выкрики: «За борт его! Пусть идет по дну моря в свою Ниневию! » Капитан побагровел:
- Из-за твоего ослиного упрямства и пренебрежения к богу, гнев которого явен, мы должны погибнуть? Выкинуть его за борт и пусть его Бог сам с ним разбирается!
- Пощадите! Я не хочу умирать! – упал на колени человек, но я и несколько моих товарищей подхватили и выволокли его наверх, чтобы бросить в бурлящее море.
Приговоренный, рыдая, вырывался и молил о пощаде, но мы выкинули его за борт в момент, когда разъяренная волна накрыла наш корабль с небывалой силой. Послышался крик, треск и шум. Меня оторвало от палубы и закрутило в черную воронку моря.
Очнувшись, я решил, что умер. Гнетущая тишина и темнота окружали меня. Странное покачивание, словно в колыбели, подтвердило догадку - я лежал на воде. Голова болела. Слабость сковала мое тело. Воздух был пронизан запахом разложившейся рыбы. Перед глазами неожиданно возник образ мамы.
В детстве она рассказывала мне, что умерший человек по реке забвения плывет через черный грот в пещеру вечных сияний. Там его ожидает блаженство и покой. Я почти поверил, что нахожусь в гроте забвения, устремленный навстречу вечности, но глухой стон заставил меня расстаться с этой мыслью и оживленно вскочить на ноги.
Я неистово шарил вокруг. Руки натыкались на обломки корабля, водоросли и мертвую рыбу. Наконец, ухватили чью - то руку. Стон повторился. Я потянул руку и ощупал туловище, пытаясь поднять человека из воды. Надо сказать, что я стоял в воде чуть выше щиколотки. Радости моей не было конца! Даже в месте забвения, я был счастлив, что не один. Неожиданно, голос тихо спросил:
- Где я?
- В гроте, на реке забвения. Мы умерли! - сообщил я.
- Чушь - простонал голос.
- Нет, не чушь! Я сам видел, как меня смыло волной с палубы и затащило в черный грот.
- Этого не может быть. Мой Бог не позволит умереть мне, не выполнив Его указания.
- Хорошо, хорошо, к тебе придет твой бог, ко мне мой и мы все равно будем в месте блаженства. Иначе, зачем мы тут?
- Мне надо идти в Ниневию, - упрямо продолжал незнакомец.
- Да в какую Ниневию, если мы в гроте забвения! Мы у-то-нули!
- Нет, мы не утонули.
- Тогда где же мы? Ответь!
- Не знаю. Только знаю одно - смерть мне еще не послана. Я должен идти в Ниневию! Иначе она будет подобна Содому и Гоморре!
- О! Я уже слышал легенду об этих городах! Там не осталось никого живого! Много лет передается эта история старыми моряками.
- Ниневитяне могут погибнуть!.
- Я слышал о многих богах, которым поклоняются люди. Какой из них твой?
- Всемогущий!
- Отчасти верю, т. к. удостоверился собственными глазами. Скажи мне, а каким голосом говорит твой бог? Это сладкий голос сирен или громовой раскат? - я сгорал от любопытства.
- Это не голос, как если говорить о слышании ухом. Потому что человек имеет два внутренних голоса, противоречащих друг другу. Один говорит : «Иди!» Другой приказывает: «Стой!» И пока ты не научишься слышать Великого Кормчего, того кто соткал тебя во чреве матери твоей, вдохнул душу живую в плоть, наблюдал за тобой каждую секунду почти год, а потом вывел из лона матери на свет, ты - лодка, гонимая всеми ветрами и плывущая неизвестно куда.
Он не договорил. Нас сильно тряхнуло и закрутило, словно закатанных в бочку и пущенных с горы. Мы падали друг на друга, накрываемые водой, едва хватая воздух ртом. Водоросли забивали рот и нос, обвивая удавкой шею. Обломки кололи в глаза, готовые насадить их на острые концы. Из захлебывающегося горла Ионы вырвался крик: «Помилуй! Боже, помилуй нас!» Внезапно вращение прекратилось. Мы вновь обрели устойчивость.
- Кажется, мы живы… Как ты…цел? Тысяча сирен, я до сих пор не знаю твоего имени - воскликнул я солеными от крови губами. Обломок рассек мне губу.
- Меня зовут Иона, сын Амафиина, а тебя?
- А я Даниэль…- я не закончил. Над нами открылось отверстие. Из него на головы обрушился поток воды. Затем показался кусочек синего неба и донесся глухой шум моря. Мы находились в округлой пещере. Гладкие стены со странными толстыми линиями, казались живыми и пульсирующими. Вода поднялась выше колен. В ней плескались рыбы, принесенные потоком воды. Отверстие закрылось и рыбы засветились в воде, словно матовые фонарики. Мне никогда не доводилось видеть светящихся рыб! Свет от них проникал сквозь толщу воды и рассеивал темноту. Зато можно было видеть друг друга.
- Послушай, Иона, нас так затопит! Может, ты помолишься всесильному богу, пусть вытащит нас отсюда? Если мы выберемся, я пойду с тобой в Ниневию, обещаю!
- Ты прав, еще одно такое наводнение мы не выдержим.
Он встал на колени. Вода доставала его шеи. Затем поднял руки и начал громко молиться:
- Господи! Взываю я в скорби моей, ты услышь меня, из чрева преисподней я вопию. И ты слышишь меня! Ты вверг меня в глубину, в сердце моря и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходят надо мною,- он вдруг горько заплакал. - И я сказал, отринут я от очей Твоих, однако я опять увижу святой храм Твой! Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня… Чтущие ложных и суетных богов оставили милосердного Своего, а я гласом, что обещал, исполню, у Господа спасение! Хвалы принесу Тебе жертву!
Тут он вскочил, поднял руки и запел, выкрикивая незнакомые слова и радостно хлопая в ладоши. Потом запрыгал на месте и бросился в пляс, шлепая по воде босыми ногами. Иона развеселился не на шутку. Это было так заразительно, что я тоже запел и захлопал в ладоши. Несказанная радость нахлынула на нас. Рыбы выпрыгивали из воды. Они веселились с нами, изгибаясь и трепеща хвостами. Устоять на месте было невозможно!
Я прыгал и кричал от счастья. Брызги летели в разные стороны. Веселье захлестнуло нас с новой силой. Мы, как пьяные, кружились, пели и кричали: «Осанна! Осанна! Осанна!»
Внезапно, пещера содрогнулась. От сильного толчка, мы попадали в воду. В открывшееся отверстие над нами, ударил яркий свет! «О Боже! Ты услышал нас! Хвала Тебе во веки!» - пропел Иона и стал карабкаться по стене наверх. Но ноги его соскользнули. Он рухнул в воду. Вскочив, Иона вновь принялся карабкаться с еще большей настойчивостью. Безуспешно.
- Нам не выбраться отсюда!- отчаянно завопил он.
- Дай я попробую!- я попытался зацепиться хоть за что-нибудь. Но руки скользили по мокрой и слизкой стене. Усилия были напрасны. И тут мне пришла идея! Я увидел множество плавающих вокруг остроконечных обломков корабля. Схватив один из них, я воткнул его прямо перед собой. Он мягко вошел в стену. Еще одну я воткнул чуть выше. И еще. Теперь за них можно было зацепиться и подтянуться.
- Подавай мне все деревянные обломки, которые ты видишь! – крикнул я Ионе.
Я втыкал и втыкал их в мякоть стены, поднимаясь по ним все выше, словно по лестницам. Иона лез за мной. Так мы подобрались к отверстию и выглянули из него. Море бирюзовыми волнами лениво перекатывалось внизу. Предстояло прыгать с большой высоты.
Лицо Ионы исказил страх и он попятился назад. Не давая ему опомниться, я дернул его за пояс, увлекая за собой. Наши вопли распугали всех птиц, кружащихся вокруг. Каков же был наш ужас, когда мы вынырнули! Перед нами застыл кит. Он был огромен.
Большой открытый рот похожий на пещеру и был тем местом, откуда мы только что выпрыгнули. « Мы сидели во чреве кита!» - Иона барахтался, пытаясь быстро отплыть от «острова». Я был зачарован! Величественное существо важно погружалось в пучину моря, выпустив на прощание фонтан воды, чуть не потопивший нас.
Когда кит исчез, вокруг нас была только водная гладь да кричащие бакланы. Поминутно вытаскивая мелкую рыбешку, они уносили ее в клювах. А это значило только одно – берег был где то рядом. Мы поплыли в ту сторону, куда неслись птицы…
Ниневия поразила нас высокой, отбрасывающей необычное радужное сияние, каменной стеной. Со стороны город казался непреступным. На главных воротах высились два каменных стража - грозные крылатые быки. Казалось, они готовы броситься на всякого входящего. Из-за угла дома стайкой вышли ярко одетые женщины.
- Нужен ночлег с веселой подругой на ночь? - схватила Иону за руку юная красотка.
- Нет, - пробурчал он, сердито вырывая руку.
- Тогда может комнату с волшебными сказками? - преградила мне путь другая женщина, кокетливо поправляя волосы.
- Меня зовут Фатима. Я знаю толк в гостеприимстве.
- Наш корабль потерпел крушение, мы едва живы и денег у нас нет, - я едва отвел глаза от стройной фигурки Фатимы.
- Их никто и не просит! Фатима, за кого принимают нас эти чужестранцы? - лукаво спросила подругу первая женщина.
- Мы хотим предложить вам остановиться у нас. В городе много грабителей. А вы похожи на порядочных людей, - уговаривала женщина назвавшаяся Фатимой.
Иона замахал руками, протестуя. Я потащил его в сторону.
- Если ты собираешься спать на голой земле после таких мучений, пожалуйста, только я хочу передохнуть в доме, - зашептал я.
- Ты слышал цену ночевки? Это блудницы! - возмутился Иона.
- Слышал! Не нахожу ничего страшного! У тебя есть деньги?
- Нет! Ты забыл, зачем я прислан сюда! - выкрикнул негодующе Иона.
- Ничего я не забыл! А если ты такой праведник, иди и спи на земле! Ты сам говорил, что здесь полно разбойников! Не будь ослом! Идем же, у меня в горле все пересохло, нам нужно помыться, от нас воняет тухлой рыбой или ты забыл, откуда мы выбрались?
Довод убедил Иону, и мы потащились за женщинами, шумно шагающими по улице. Чуть позади, радуясь удачному началу дня, я разглядывал их и предвкушал плотское наслаждение. Жизнь моя протекала в длительных плаваниях и отношения с женщинами были не часты. Подвернувшийся случай я счел настоящим подарком судьбы.
Роскошные улицы города, несмотря на утро, уже заполнились сновавшими разносчиками товаров, носильщиками и прочим торговым людом. Было жарко. Перья пальм вдоль дороги бросали тень и давали прохладу. В их тени стояли, обсуждая новости, горожане и разные торговые люди.
Проходя мимо древнего храма, мы увидели странный жертвенник с нетронутой тушею животного. Вокруг, прямо на земле, спали вповалку едва прикрытые одеждой мужчины и женщины. Мы переступали через обнаженные спящие тела. Между ними лазили совсем маленькие дети. Я увидел, как одна малышка прильнула к груди спящей матери и сосала молоко. Иона шел подавленный увиденным и прикрывал от стыда глаза. Я спросил девушек, что все это значит.
- Вчера было жертвоприношение нашему богу! Они все пьяны и спят после ночной оргии! – засмеялась женщина, заметив Ионину стыдливость. Ее дополнила вторая:
- Сам царь Ниневии присутствовал вначале жертвоприношения! На наши поля напала очень крупная саранча, вот мы и просили, чтобы бог Нинурта прогнал ее с полей, иначе нас ожидает голод.
Иона неожиданно взорвался:
- Вас не голод ожидает, а страшная смерть!
- Что ты несешь, чужестранец? Зачем ты проклинаешь нас? – возмутилась девушка.
- Перестань, Анна, они едва живы и потому несут чушь. Вот мы их сотмоем, накормим, дадим отдохнуть, а потом посмотрим – захотят ли они смерть встречать с такими красавицами, - стрельнув в меня глазами, урезонила Фатима подругу.
Вскоре мы добрались до небольшого дома, где нам отвели маленькую чистую комнатку. Иона тут же рухнул на подушки и уснул, а у меня хватило сил помыться и съесть лепешку с сыром.
Когда я проснулся, то обнаружил, что Иона исчез. У двери я столкнулся с Анной.
- Ты не меня ищешь? - кокетливо спросила она.
- Я ищу приятеля. Куда он подевался?
- Разве он не спит в комнате?
- Нет! Я иду на его поиски! Но с какой части города мне начать?
Анна схватила меня за руки и позвала Фатиму, предлагая сначала подкрепиться. Я был голоден и охотно принял предложение. В комнате, чуть больше нашей, на ярком ковре стоял низкий стол, на котором стояло блюдо с большим куском жареного мяса в окружении тушеных овощей, приковавшим все мое внимание. Сглотнув тягучую слюну, я совершенно забыл о намерении искать Иону.
Фатима порхала вокруг меня, поправляя подушки, разбросанные на ковре и приглашая к столу. Затем поставила предо мной кувшин с вином.
- Будь нашим дорогим гостем, Дан! Пей с нами вино и ешь мясо, - она подала мне кувшин с вином и придвинула блюдо с аппетитным куском мяса поближе.
Я с жадностью набросился на еду. Девушки сели рядом и разглядывая меня, засмеялись. Фатима потянулась к кувшину. Распущенные черные, с синим отливом, волосы водопадом спадали до пояса. Красный цветок в них, соперничал с цветом губ. Под крутыми изгибами бровей большие светло карие глаза ласково посмотрели на меня. Я не мог отвести глаз от маленькой груди с острыми сосками, торчащими сквозь одежду. Опьяневший, я загорелся неудержимой страстью.
Анна принесла музыкальный инструмент и стала наигрывать веселую мелодию. Фатима потянула меня танцевать. Мы завертелись в веселом круговороте танца. Голова у меня закружилась от вина и ощущения податливого женского тела в руках. Разгоряченные, мы упали на ковер. Глаза Фатимы блестели, и приоткрытый рот звал накрыть жадным поцелуем. Я совершенно потерял рассудок…
Сколько я проспал, не знаю. Когда я проснулся, Фатимы рядом не было. Появившаяся передо мной Анна, принесла кувшин вина.
- Продолжим веселье?- спросила она.
- Мне надо найти Иону. Продолжим позднее.
- Я буду ждать! - улыбаясь, сказала Анна, провожая меня томным взглядом.
Вошедшая Фатима принесла чай и присела рядом.
- Ты собрался уходить? – спросила она.
- Я тревожусь за Иону. Куда он мог пойти?
- Ты совершенно не знаешь города и можешь заблудиться, или на тебя нападут грабители, коих здесь предостаточно. Каждый день в нашем городе находят десятки трупов. Среди них много ограбленных до нага. Я пойду с тобой! - настойчиво сказала она.
Помня рассказ Ионы о Ниневии, как о пристанище для убийц и грабителей, я принял предложение Фатимы. На поиски Ионы мы отправились вместе. Проходя улицей мимо одного дома, мы услышали из окна женский душераздирающий крик.
- Сынок, я же мать твоя! Что же ты делаешь? А-а-а!
Бросившись на помощь, мы забежали в дом. Громила с тупой ухмылкой, задрав юбку старухе, пытался ее насиловать. Я выхватил старую женщину, ударив насильника кулаком в глаз, чем ослабил хватку.
Рыдая, она побежала по улице, вырывая седые волосы из головы. Лицо насильника налилось ненавистью. « Сейчас я тебя убью!- зло процедил он. Сжатый кулак, величиной чуть меньше моей головы, занесся надо мной.
В этот момент Фатима обрушила ему на голову металлический чан. Не дожидаясь, пока он придет в себя, мы выбежали из злополучного дома и стремглав побежали по улице. Истекая потом, остановились мы только на следующей улице.
- Вот это да! Как ты его огрела по голове!
- Иначе, он бы убил тебя одним ударом!
- Выходит, ты спасла мне жизнь?
- Не думай что даром! – она блеснула глазами.
Улица вывела нас на торговую площадь. Здесь царил неповторимый запах: аромат жареного мяса, свежевыпеченных лепешек, фруктов, специй, благовоний, кожи и тканей. Зазывалы выкрикивали, рекламируя свой товар на все лады. Покупатели останавливались возле зазывал, разглядывали, мерили, пробовали, ели, пили и при этом громко разговаривали обо всем на свете.
С трудом пробираясь сквозь толпу, я искал глазами Иону, которого быстрее услышал, чем увидел. Он ораторствовал на другом конце площади, забравшись на повозку и окруженный людьми. Пробраться к нему было невозможно. Плотная стена из людей слушала с интересом его речь, изредка прерывая репликами.
Мы едва протиснулись, пройдя половину пути. Но дальше нас не пропустили и пришлось остановиться, став невольными слушателями речи Ионы.
- Оставьте богов, кои не есть таковыми! Через десять дней от города не останется камня на камне! Ниневия будет разрушена! Ваши посевы пожрала саранча, почему? Не потому ли, что злодеяния ваши достигли неба? Гнев Божий идет, чтобы стереть с лица земли Ниневию!
- Что же нам делать? Скажи нам!- раздались тревожные выкрики со всех сторон.
- Прекратите ставить жертвенники на каждом углу и воскурять тем, кто не есть Бог! Поделись хлебом с вдовой и сиротой, будь милостив с бедным твоим! Почитайте стариков! У вас же они валяются в придорожных канавах, как ссор! Не развращайтесь оргиями и не творите срам друг над другом - мужчина над мужчиной и женщина с женщиной!
- Так мы не евнухи! - выстрелил голос из толпы и она мгновенно загудела.
- А что делать таким красоткам, как я? – вызывающе выкрикнул женский голос.
- Женщина! Ты ночью плачешь от горя в подушку! Ты мечтаешь о муже, ты мечтаешь о детях, но одиночество – твой страж! Зачем ты прожигаешь жизнь с теми, кто бежит от семьи? – неожиданно заявил Иона в сторону голоса. Женское рыдание и стон, последовавший за его словами, потрясли людей. Удивление и ужас мелькал на лицах. Все замерли от откровения.
- Ты пророк! – закричала она. «Он – пророк!» – раздался приглушенный голос, подхваченный эхом толпы.
- Не воруйте, а лучше трудитесь! Потому что воровство внесет проклятие в жизнь ваших детей и внуков! Они будут нищенствовать и не узнают успеха в жизни! У вас много земель, возделывайте их! У вас есть скот, преумножайте его! - продолжал Иона.
- Так что же нам - мяса не есть совсем?
- Ешьте, но перестаньте резать скот каждый день как жертву, Богу неугодную! Ему не нужно мясо животных!
- А что ему нужно? - последовал новый вопрос.
- Вы! Вы, оставившие зло! Не торгуйте детьми! Законы вашей страны позволяют использовать детей, как рабов! - он показал рукой в сторону загона для скота, в котором жались дети, пытаясь укрыться от палящего солнца под небольшим навесом.
У некоторых одежда превратилась в лохмотья и едва прикрывала голое тело с проступающими синяками и ссадинами. Растрескавшиеся от жажды губы просили пить. Они жадно смотрели на торговца водой. Это были дети - рабы, выставленные на продажу. Когда у матерей не хватало средств на существование, они закладывали детей или расплачивались ими за занятые на пропитание деньги.
Толпа заревела, ужаленная словами Ионы и нервно зашевелилась. Люди заспорили между собой, а два человека сцепились в драке. Кто-то бросился их разнимать, кто-то защищать. Завязалась потасовка. Несколько человек обступили Иону, оттеснив и расспрашивая. А сквозь толпу к ним пробирались вооруженные люди. Они схватили Иону, и увели с собой. Стражники стали требовать от людей разойтись и хлестать упрямцев плетками, разгоняя собрание.
- Это царские стражники! - воскликнула Фатима.
- Что они хотят от него? Зачем забрали? - встревожился я.
- Пойдем лучше домой. Не хватало попасть в тюрьму за неподчинение царским приказам! Жара становится нестерпимой и лучше податься в тень. Да и подкрепиться пора. Идем домой, там решим, что делать.
- Да, но Иона…
- Найдем твоего Иону, идем же! Смотри, нескольких человек связали и ведут следом за твоим другом! - Фатима увлекла меня в арку, которая вела во двор, выведший нас на другую улицу. Дома нас встретила встревоженная Анна.
- Где вы пропали? Я подумала, что ты, Фатима, уплыла с чужеземцем в чужие края, не попрощавшись с мной?
При этих слова я, почему-то, покраснел, а Фатима смутилась и прикусила губу. Мы рассказали ей о случившемся и наскоро перекусили. Фатима засобиралась во дворец.
- Ты куда?- спросила Анна.
- Пойду во дворец, узнаю, что с Ионой. Моя сестра, Накия, находится там в услужении. Думаю, мне удастся уговорить ее разузнать все подробности.
Когда она ушла, Анна, выпившая много вина, стала ко мне приставать. Но у меня совершенно пропало желание веселиться. Я схватил кружившуюся передо мной Анну за руку и рывком усадил возле себя.
- Анна, скажи мне, ты хочешь мужа и детей? Хочешь?
Анна захохотала:
- Ты хочешь жениться на мне?
- Я не говорил этого. Я только спросил, хочешь ли ты семью?
- А-а, тебе не нужна продажная девушка! - она вдруг разозлилась.- Я ненавижу тебя и всех мужчин! Развратные скоты! Ненавижу!
Анна вскочила и бросилась вон из комнаты. Я сидел в полном одиночестве и признавался себе, что женская душа всегда для меня была загадкой. «Вот и не прав Иона, не все женщины желают иметь мужа!»
Фатима пришла глубокой ночью и рассказала, что ей пришлось долго ждать, пока Накия узнавала новости об Ионе.
- Всех переполошила новость, что чужеземец пугает народ Ниневии расправой его Бога над жителями. Царь послал вооруженных людей с приказом привести Иону к нему. А когда его привели, стал гневно допрашивать. Царя разозлили его уверения в том, что страна доживает последние десять дней. Он приказал бить Иону по губам. Кровь текла на одежду Ионы, но он твердо стоял на своем и твердил, что если люди не раскаются, смерть неминуемо придет на каждого человека в стране. Он также рассказал удивительную историю о том, как попал во чрево кита, когда не послушался Бога и бежал в Фарсис. Наш царь не поверил рассказанной истории. Он потребовал знамений. На что Иона ответил, что завтра на рассвете вся саранча на полях, которую ничем не могли уничтожить несколько месяцев, будет мертва. Тогда царь поклялся, после исполненного, снять с себя праздничные одежды и посыпать голову пеплом, объявив в стране траур. Завтра утром все оракулы вместе с царем выедут на поля, чтобы проверить слова Ионы. Если саранча не погибнет, Иону публично казнят!
- А-а! Наконец-то ты пришла, подруга! Пока ты бегаешь за новостями, мне предложили стать женой и родить ребенка! - пьяная Анна ввалилась в комнату. Упав возле меня, она расхохоталась. Фатима вскочила и со стоном выбежала из дома. Я бросился следом. В черноте улицы мелькнул ее убегающий силуэт. Догнать ее удалось только у кипарисовой рощи. Я схватил и прижал ее к себе. Фатима, уткнувшись в плечо, тихо плакала.
- Фатима! Ты поверила Анне?
Фатима кивнула.
- Но она обманула тебя! Я только спросил, хочет ли она замуж, как говорил Иона той женщине?
Луна выглянула из-за угрюмой тучи. В больших глазах Фатимы застыли слезы и боль. Сердце во мне подпрыгнуло. Новый прилив желания обладать этой женщиной накрыл меня и прижав к себе сильней,я взял ее на руки и углубился в рощу…
Мы лежали безмятежно в мягкой траве и смотрели на мерцающие звезды. Пахло до головокружения мятой. Звенели сверчки. Голова Фатимы покоилась на моем плече.
- Ты знаешь, Фатима, у меня никак не идут из головы слова Ионы, которые он говорил на площади. Я не задумывался над тем, как живу и тем более, не замечал чьи - либо страдания. Сколько мне довелось видеть рабов, которых перевозили в разные страны, как скот! Среди них были совсем маленькие дети. Стариков я считал влачащими остатки никому не нужных дней. И вдруг слова Ионы словно разрезали меня надвое. А когда он махнул в сторону загона с детьми, я и вовсе расстроился!
- Меня тоже растревожили его слова, когда он обратился к той женщине, которая зарыдала. Я знаю ее. Она такая же, как и я, только живет на соседней улице. Ее зовут Зарра. Скажи, а как он узнал ее сокровенные мысли о муже и детях?
- Не знаю. Одно скажу, что он странный человек, который свято чтит бога. И бог его странный. Я рассказал Фатиме, какое путешествие мы преодолели с Ионой во чреве кита, прежде, чем добрались до Ниневии.
- А если я попрошу его бога выполнить мое тайное желание, он выполнит? - спросила Фатима, приподнявшись на локте и заглядывая мне в глаза.
- Попробуй! Царь Ниневии первым уже завтра получит ответ.
Неожиданно я задал ей вопрос:
- Скажи, Фатима, зачем ты выбрала такую жизнь?
- Я ее не выбирала! Мои родители погибли в кораблекрушении, а меня едва живую вынесло на берег, где и подобрали одни люди. Когда мне исполнилось семь лет, муж мачехи стал приходить ко мне по ночам. А в двенадцать я сбежала с его слугой, который меня подло продал корабельщику судна, рассчитавшись за плавание. Несколько лет я была «собакой» хозяина судна, но мне удалось сбежать и добраться до Ниневии, где жила двоюродная сестра. Она то и предложила мне заработок, которым давно промышляла сама. Потом она понравилась дворцовому казначею. Он часто пользовался ее услугами и пристроил ее на службу во дворец.
- А тебе нравится так жить?
-… Нет. Я мечтаю собрать денег и выкупить у сестры часть дома. Пока что мне приходится платить ей очень большие деньги за жилье. Я хочу навсегда покончить с этим делом. Завести семью, детей... Ответь мне и ты. Смог бы ты остаться с такой, как я?
-… Я не думал никогда об этом, потому что я – моряк и мой дом – корабль. У меня нет собственного дома…
- А если бы у тебя был дом? – Фатима продолжала допытываться. В голосе звучали нотки надежды и скрытого беспокойства. – Море не всегда будет тебе домом. Когда – то оно вытолкнет тебя, как камень на сушу. Что тогда ты будешь делать?
Я впервые столкнулся с таким вопросом и не находя нужных слов, молчал. Фатима терпеливо молчала в ожидании ответа на вопрос. Странное чувство в этот момент посетило меня. Одно воспоминание яркой вспышкой встало перед глазами.
Я, еще маленький мальчик и мама, лежим на лугу среди диких цветов и смотрим в небо. Я счастлив рядом с ней. С мамой мне всегда безмятежно. Она мне говорит, что когда-нибудь я вырасту, и у меня будет семья, дети, дом. Ее мечты, обрамленные в слова, словно тихий ручей, журчат, журчат. Мне кажется это сказкой, но я внимательно слушаю. Веки мои смыкаются. Мне хорошо. Я поймал себя, что в Фатиме есть нечто похожее на маму. Я еще не понял «что» и глубоко вздохнул. Тихий голос Фатимы вывел меня из забытья: « Я бы родила тебе сына…»
Утром она убежала во дворец. Мне приказала пойти на рынок, узнать новости. Я и сам сгорал от любопытства, что же будет с Ионой. Когда я туда добрался, первое, что бросилось в глаза - это группы людей, эмоционально размахивавших руками. В них кипели споры. Приблизившись к ним, я услышал, что они обсуждают новости об Ионе.
- А он стоял на своем и говорил, что через десять дней все здесь сгорит от страшного пожара. Марио уже начал копать землянку. Он решил таким образом спастись. Сносит туда всякую снедь, убеждая соседей делать то же самое, чтобы пережить пожар в землянках.
- А-а, это что? Вот Самсон купил сегодня утром корабль, чтоб отплыть от берега и переждать на море расправу над Ниневией. Отвалил за него все золото, которое копил годами.
- Колесницы сегодня поднялись в цене в несколько раз. Многие жители уезжают из города!
Я перешел к другой группе людей.
- Мы решили отпустить всех рабов на свободу. Те из них, кто не захотел уходить из нашего дома, остались в качестве слуг…
- Я тоже решил вернуть всех наложниц и остаться только с двумя женами, Амирой и Саррой, может это поможет мне спастись! - говорил торговец золотыми украшениями в ответ своему собеседнику.
Вдруг на площадь с шумом ворвалась золотая колесница и все расступились. Она резко остановилась и все увидели самого царя Ниневии, Аштурбарнапала. Следом внеслись колесницы с воинами, охранявшими царя. За ними приехали мудрецы, оракулы и царские слуги. Все они были встревожены и напуганы. Последними пришли рабы с носилками.
На них лежал ослабленный Иона. Глаз у него заплыл. Губы опухли. Корки крови запеклись на них. Одежда испачкана засохшей кровью. Глашатаи после трубного сигнала, объявили приказ: « Всем жителям Ниневии! Прекратить всяческое веселие, жертвоприношение любым богам, торговлю и мену на десять дней! Вместо этого – десять дней размышлять над словами пророка Ионы, который будет учить повсеместно, плакать над своими злодеяниями и молиться Богу Иониному, который сегодня умертвил всю саранчу на наших полях, явив силу и милость нам. Молиться всем, чтобы Он простил народ наш и не уничтожал Ниневию! Кто украл - вернуть украденное, кто убил - выплатить цену, названную вдовами и сиротами за смерть, а также, делать добрые дела повсеместно! Кто ослушается царского указа, будет казнен на месте! Такова воля нашего царя Аштурбарнапала и Бога Иониного!»
Царская колесница и свита тронулись дальше, а народ загудел, как потревоженный улей, обсуждая устрашающую новость. Стражники стали поторапливать торговцев собирать товары. Я пробрался к Ионе и помог ему встать.
Фатима купила гранатовый сок и напоила его: « Это быстро восстановит тебе силы». Затем сходила домой и принесла чистую одежду. Несмотря на побитый вид, Иона стал вновь говорить о покаянии. Люди замерли, внимая ему. Некоторые так прониклись его словами, что заплакали и, срывая с себя дорогую одежду, бросали ее в пыль.
Все десять дней город был похож на одни общие похороны. Жители Ниневии ходили со слезами друг ко другу - просить прощения за ссоры и месть, раздавали лишние одежды нищим и варили похлебку в огромных котлах для голодных прямо посреди улиц. Старики, выкупанные и переодетые в чистые одежды, сидели возле домов на низких скамьях и улыбались, как дети, всякому прохожему…
Были и жертвы. Тех, кто ослушивался указа царя, продавал товар или был пойман как вор и насильник, казнили при большом сборе народа прямо на месте преступления. Я оказался свидетелем казни того самого насильника собственной старой матери. Его умертвили прямо возле дома. Люди были в страхе и повиновении. Все ждали исхода десятого дня, пытаясь предугадать дальнейшую судьбу Ниневии.
На одиннадцатый день улицы города опустели. Никто не выходил из домов. Окна были закрыты наглухо. Люди ыглядывали в щелки дверей, взирая со страхом на небо, ожидая кары оттуда. Все корабли отошли от берегов страны. Тишина на улицах стояла такая, что было слышно, как пролетает муха. И только к вечеру, когда ничего страшного не произошло, стали понемногу выходить на улицу и радостно восклицать благодарение великому Богу, что не разрушил их дома и оставил здравствовать жителей.
Выносились столы на улицу. Устраивался праздник в честь Бога Ионы. Приглашали пировать всех встреченных. Радость прокатилась во все уголки страны. Началось повальное гулянье.
Иону я нашел под большой раскидистой пальмой в пустынном месте за городом. Он сидел и горько плакал, чем удивил меня несказанно. Я спросил о причине его слез, и он поведал мне о своем разговоре с Богом.
- Я сказал Ему: «Ты же обещал наказать ниневитян за их злобу и развращенность! А сам ничего не сделал! Зачем же ты вверг меня во чрево кита, как в ад? Зачем я терпел побои и ненависть? Ты хотя бы землетрясение небольшое устроил!» И знаешь, что он мне сказал?
- Что?
- «Я из малого семени сотворил тебе пальму. Я укрыл тебя ее листьями от палящего солнца и тут же ее иссушил. Ты плакал над нею, хотя ты не взращивал ее. Она всего лишь дерево. Неужели Я не пожалею души живые, мною сотворенные?» И я плачу от своего ничтожества и Его величия!
- Идем лучше в город! Там люди ликуют и плачут от счастья! Там ты увидишь настоящее благодарение своему Богу!
Мы пришли в город, пили и ели в радости три дня, а после Иона засобирался в плавание, на поклонение в храм, выстроенный премудрым Соломоном.
Анну увез с собой торговец слоновой костью, прельщенный красотой девушки. Перед отъездом Фатима и Анна горячо прощались. Целовались, обнимались и обменивались кольцами.
Я решил остаться с Фатимой в Ниневии. Иона выхлопотал для меня место надсмотрщика в царском дворце. И однажды, когда мы с женой лежали на ложе, она тихо засмеялась и сказала: «Я сегодня поверила в Бога Иониного, потому что Он исполнил мое тайное желание и наш ребенок подтвердил это стуком в животе! Ты придумал имя своему первенцу?»
Меня от этих слов вновь наполнила радость, от которой захотелось петь и танцевать, точно так, как с Ионой во чреве кита.