Подлинная история гусеницы

 

" Скажу вам торжественно, что я много раз хотел сделаться насекомым. Hо даже и этого не удостоился.

                " Записки из подполья ".

Толстая и зелёная, со множеством талий, с пушистым густым покровом из вторичных щетинок на матовой кожице гусеница, перебирая сонмом ножек, взбиралась по травянистому стеблю молодого тысячелистника.

Стебель, не выдерживая веса гусеницы прогибался, и, кренился своей паукообразной вершиной к рыхлому и пахучему покрывалу лужайки, на которой удобно расположился я.
Лёжа на животе,блаженствуя в тени деревьев, я упёрся подбородком в ложбинку моей левой ладони, опорой для которой был мой локоть. Правая рука свободно лежала на травяном покрове, наслаждаясь его мягкостью и пушистостью. Поглаживая и расчёсывая травяные покровы пальцами, то взлохмачивая и взбивая, то выравнивая в равные проборы косматые травы, я опускаю всё моё лицо в середину луга. И, чтобы не захлебнуться, я плыву...
В воображении, я матрос без корабля. И плыву по восхитительным травянистым волнам пышного луга, спасаясь от смерти. Я загребая душистые волны, одновременно, наблюдая жизнь обитателей этого зелёного океана.
Здесь обитает толстая, со множеством талий, с пушистым густым покровом из вторичных щетинок на матовой кожице, зелёная гусеница. Она, перебирая сонмом ножек плывёт со мной рядом. Наверно, она дельфин или такая необычная рыба. Она взбирается по травянистому стеблю молодого тысячелистника на гребень зелёной волны, изгибается, задирает головку с четырьмя парами глаз, с мощными челюстями. Она энергично перебирает короткими цепкими ножками. Я угадываю её желание что-нибудь захватить на своем пути, непременно, за что-нибудь зацепиться.
Чудесная рыба - гусеница изгибается всем свои мощным мускулистым телом на максимальную амплитуду. Этот акробатический трюк превращает её в крепко сжатую пружины. Внезапное разжатие, и, распрямления, как стальная прядь, она достигает желаемого,- цепкими лапками схвачен за край сочный лист одуванчика.
" Какая всё- таки умная гусеница,"- подумал я,- " мозг размером не больше игольного ушка, а такая способная!"
Интересно, что она обо мне думает? Возможно, думает, что я какой- нибудь тупоголовый гигантский жук, который только и ждёт момента, чтобы её съесть. И, вот, она уже угрожает мне своим жутким шипом, торчащим из мускулистых недр. Как же она не может догадаться о том, что я, не очень-то и жук, да и вовсе не рассматриваю её, как существо, которое я был бы не против употребить в пищу! Но я, действительно, никогда в жизни не ел гусениц... И мне просто интересно посмотреть и понаблюдать за её усилиями. Последить за её умозаключениями. Убедиться в том, что удача от неё не отвернётся так, как она когда-то отвернулась от меня.
" Надо ей помочь,"- решил я, и теперь придерживаю для её цепких лапок твёрдый, стебель одуванчика. Это помогает гусенице опереться на стебель. Растягиваясь и складываясь, складываясь и растягиваясь, как рёбра аккордеона в руках музыканта, исполняющего виртуозную пьесу, она вся переправляется на вожделенный, заветный одуванчик.
" Вот твой дом и обед."- шепчу я,- "Покушай. Ведь, ты так устала!"
А, что!- говорю с гусеницей. Разве она меня не понимает? Тоже ж тварь живая.
Проплывая рядом, как два дельфина вместе, мы огибаем стебель тысячелистника, приветливо помахивающий нам своей кудрявой вершиной.
" А кто придумал, что человек не от гусеницы произошёл?" - размышляю я загребая безбрежные травы, - " Может у нас одни корни и мы из общего эволюционного опыта. Из долгих размышлений и раздумий общего нашего предка - такой, исключительно умной, ископаемой гусеницы эпохи палеозоя? Если встречу такого идиота, кто думает иначе, то сразу убью его! Хотя нет,- убивать не буду. Убивать нельзя. Нельзя. Как-то надо по другому.
Теперь вспомнилось, что древний философ Гераклит Эфесский по прозвищу Тёмный когда- то сказал: Давая шанс другому - ты, даём шанс себе. Очень возможно, что такая гусеница была и его предком, и моим предком тоже.
Или нет?
Вот, и я сейчас думаю, как бы изловчиться, чтоб дать себе шанс. Себе, Гераклиту, всей философии Пелопонесса и Балкан, всей земле.
Я надеюсь на известную максиму о том, что долг платежом красен!"

Из глубины перламутровой бездны в ввысь взлетает невообразимых размеров травяной комар. Мой дух захватывает от неожиданности, а взор отрывается от зелёных волн воображения, от безбрежной громады луга, от маленькой, почти ничтожной гусеницы. " О! Боже, "- взгляд устремляется вверх: там яркое солнце. Да здравствует Непокорённое солнце! Я поднимаюсь весь мокрый от жары, от росс сочного покрова лужайки, и бреду по каменистой тропинке вдоль обрыва. Потрясённый воображением, отравленный запахами луговых трав, я вслушиваюсь в стрекотание цикад, засевших под деревьями в траве. Кукушки из оливковой рощи, отсчитывающее кому-то отпущенные на жизнь годы... Не мне ли? Я пытаюсь расшифровать эти сигналы. Кажется, мне это удаётся. Я начинаю понимать их истинное значение.
Душно. Жарко. Тесно. Мой взгляд бороздит и бродит вдоль кромки горизонта. Там гладь лазурного моря Адриатического залива соединяясь с небом, образовала огромную бурую тучу. Я очумевший от жары бреду по каменистой тропе, как в бреду.
Душно. Жарко. Тошно. Но спасительной свежести бриз усиливается. Обдувая мои длинные патлы, ветер с красивым именем Зефир ласкает кожу моего лица, плечи и торс, срывает отравленное пламя моей души, уносит темные сгустки отравы в неведомые просторы, рассеивая их среди скал.
" Здорово, что будет гроза ", - думаю я, находясь за четыре тысячи километров от дома. Я здесь, лишь, для того, чтобы помочь зелёной гусенице получить сочный листик к обеду.
Невдалеке стоит готовая к старту ракета.
Я припоминаю детали и передаю привет всем предкам и потомкам зелёной гусеницы, которую я сегодня повстречал на зелёном океане философского воображения. Перелезаю через люк во внутрь. Продвигаюсь по отсеку в сторону капитанского мостика.

- Здравствуй. Как твоё имя? - девушка молчит, мимика её лица выражает напряжение.

Такая тонкая кожа. Белая, почти прозрачная. Я цепляюсь взглядом за её взгляд, чтобы заглянуть внутрь её души через глаза-окна. Они тёмно-карие, раскосые - китайские.
Я смотрю в глубину её глаз. Они открыты своим излучением мне навстречу.

- Как твоё имя, что с тобой? - едва шевелю беззвучно губами.

- Маша...