Оленька протопала босыми ногами на кухню. Очень хотелось пить. Сунула голову под кран и жадно прихлёбывая присосалась к мутной струе воды. Остановилась, прислушалась к себе, в животе заурчало, желудок выражал недовольство столь скромным завтраком.
- Пожрать, бы чего,- с тоской посмотрела на холодильник. Сколько она себя помнила, он никогда не работал. Как - то в детстве она с удивлением узнала, что в холодильнике храняться продукты. И всё недоумевала, откуда они там появляются. Подходила заглядывала, а вдруг.... Но их холодильник был видимо совсем сломан и продукты не появлялись. Воняло только из него чем-то затхлым. Позднее ей сказали, что холодильник заполняют родители. И Оленьке сразу стало ясно, что в её холодильнике, сколько туда не заглядывай,ничего не окажется. Откуда?!
Она порылась в пепельнице, отыскала самый большой бычок, с наслаждением затянулась. И , поперхнувшись дымом, закашлялась. Тяжело, с надрывом. Горло царапало, во рту стало горько, из глаз побежали слёзы. Курить Оленька начала недавно, ребята сказали, что курево притупляет чувство голода. Желудок снова скрутило.
- Наврали. Кури, не кури, а жрать охота,-она провела пятернёй по спутаным волосам, дёрнула себя за челку,- постричься надо бы, чуб в глаза лезет.
Схватила со стола ножницы ( как они там оказались?) , намотала прядь на палец и отчекрыжила почти под корень. Потрогала получившийся ёжик, осталась довольна.
- Креативненько,- сказала любимое словечко,- противненько,-продолжила в рифму.
Ещё раз окинула беглым взглядом кухню. Вдруг мать с её хахалем не всё сожрали. Увы и ах!!! Пустые бутылки, мутные стаканы..... Ладно хоть окурков много, видно хахаль вчера был не из бедных, сигаретки-то с фильтром. А на жрачку, гад, поскупился.
- У-у-у, жмот,- Оленька стала выгребать окурки, отряхивать, аккуратно складывать. Будет чем ребят во дворе угостить.
Любка, подружка, уже торчала у подъезда, ждала её. Развалилась на скамейке, курила. Пыталась пускать дым кольцами. У неё не получалось, дым шёл носом, Любка фыркала, сердито сплёвывала табак с губы. Увидев Оленьку, встрепенулась.
- Чего долго? Мать буянила?
- Не-а, её уж дома нет. Пожрать есть чего?
- Сама маюсь.
- Пьёт?
- Ага, тараканы уже сбежали, не долго осталось.
Родителей своих Любка не помнила и незнала где они есть. Жила с бабкой, которая всякий раз, как напьётся выдавала новую версию гибели Любкиных предков. Бабка была запойная. Запои случались раз в месяц, в день выдачи пенсии. И длились всегда недели три. Первая неделя- неделя "ИЗОБИЛИЯ". В доме появлялась еда и даже карамельки. Бабка выставляла на стол бутылку "беленькой" и смаковала её по рюмашке. Следующая стадия- когда в грязном стакане плескалась спиртосодержащая жидкость непонятного происхождения и черствый хлеб. Последняя это, когда "тараканы убежали", жрать нечего, как не ищи, а бабка у рюмочной стоит с протянутой рукой. Дня через три мучительного похмелья, неделя трезвой жизни. Бабка достанет заначку, купит хлеба, макарон.... До пенсии протянут. Что удивительно, заначка никогда не пропивалась. Бабка называла её "стратегический запас". И как девчонки не пытались найти этот запас, когда совсем животы от голода подводило, им это ни разу не удалось. Пила бабка тихо, без пьяных оргий и драк, долгов не имела. Платежи вносила ежемесячно. Получит пенсию, оплатит счета, а потом уж за "беленькой". Поэтому среди жильцов считалась почти положительной, её даже жалели. Одна девку поднимает, легко ли в её-то возрасте!
- Может бутылки поищим?- предложила Оленька.
- Клавка объявилась, не даст.
Клавка, местная бомжиха, была малость не в себе. Даже местная шпана её побаивалась. Бутылочный бизнес она считала своим. Увидит, как они бутылки собирают, загрызёт.
- Я уж думала она совсем сгинула,- вздохнула Оленька.
- Многие так думали. Савелич, уж себя королём здесь объявил.
- Может, к рынку двинем?
- Пойдём, только Бобика свистнуть надо. А то опять нам беспризорники наваляют. Мы же для них привилегированное сословие.
- Ты это сейчас обматерила нас что ли?- усмехнулась Оленька.
- Это бабка моя, про соседей сверху, так говорит.
По дороге к рынку, девчонки свернули к мусорным бакам. Там постоянно бегала свора собак. Одну из них они и прикормили прошлым летом. Теперь не страшно было промышлять в других районах.
У рынка попрощайничали до обеда.
- Тётенька, дайте денежку на хлебушек.....
- Пошла вон, побирушка.
- Корова жирная,- сплёвывала Любка.
- Дяденька, кушать хочется, дайте рублик...
Мужик сунул Оленьке монетку. Она глянула и впрям рубль.
- Козёл,-процедила сквозь зубы.
Бобик крутился тут же, вилял хвостом, принюхивался к сумкам, откуда так восхитительно пахло едой. Его пинали, с опаской обходили стороной, не замечали....
- Бабулечка, миленькая, дайте денежку, кушать хочу.
- Это куда ж твои родители смотрю-юют,- запричатала бабка.
- В стакан!!- заорала Любка,- дай денег, жрать хочу!!
- Караул!! - взвизгнула старуха,- грабююют!!!
- Карга старая,-зарычала Любка и припечатала бабку таким отборным матом, что та на время лишилась дара речи.
Подруги бросились наутёк, пока старуха не опомнилась и не заголосила.
- Не прёт сегодня, рыбка золотая,- вздохнула Оленька.
- Учить вздумала, калоша старая, - плевалась Любка и костерила бабку на все лады. Ругаться она умела виртуозно. Даже сантехник Палыч замолкал в изумлении, когда слышал Любкину "литературную" речь.
- Не густо,- Оленька меж тем пересчитала мелочь,- 15 рубликов.
- У меня мушки в глазах от голода,- Любка хмыгнула носом и вновь принялась ругаться. Оленька поняла, что подруга готова расплакаться. Всю неделю им не везло, перепадали какие-то крохи.
- Пойдём булку купим.
- Может в колбасу?- Любка умоляюще посмотрела на подругу, знала что та не любит этого. Но сегодня Оленьку не надо было уговаривать.
- Только бы не Валька, зараза, работала. У неё не сопрёшь,- рассуждала Любка.
Они зашли в крытый павильон рынка. От запахов, витавших в воздухе, закружилась голова.
- Повезло, новенькая,- радостно выдохнули девчонки.
- Ну, Бобик, не подведи,- Оленька потрепала собаку по грязному загривку.
Она медленно двинулась вдоль рядов. Подошла к прилавку с колбасными изделиями, вроде как споткнулась, задела рукой выложеный на витрине товар... Колбаса, сало, окорок полетели на грязный пол. Оленька побежала прочь.
- Воровка!! Держите её,- заорала продавец и, выскочив из-за прилавка, побежала догонять Оленьку. Бобик бежал рядом, заливаясь лаем и мешая тётке догнать девчонку. Любка только этого и ждала. Выскочила, схватила с полу, что попалось и стремглав бросилась прочь. Торгаши с опытом стояли и посмеивались, но к счастью никто не остановил Любку. Этот трюк был стар, как мир, но с новичками срабатывал безотказно.
- Ух, загнала меня,- Оленька пыталась отдышаться,- бежит и бежит. Спасибо, кто-то крикнул, что у ней колбасу тащут.
- Вот теперь можно и за булкой,- Любка улыбалась, настроение поднялось.
- Хорошо-то как.
- Угу,- всё ещё с набитым ртом пробурчала Оленька.
Они сидели на скамейке в своём дворе. Бобик сытый и довольный развалился у их ног, пригрелся на солнышке.
- Хватит жрать,- Любка вырвала у подруги колбасу,- ребятам ещё оставить надо. Кто знает как у них день прошёл.
- Я им табачку принесла,- Оленька достала завёрнутые в газету бычки.
- А мне?
- По губе. Женщинам вредно курить.
Ребята промышляли на вокзале. Два брата: одному 9-ть, другому 7-м....
- Я у тебя сегодня заночую,- сказала Оленька,- у тебя кровать есть. Ты привилегированное сословие....
- Олька, ты спишь?
- Угу...
- Завидую я тебе, у тебя мамка есть...
- А, я тебе. Твоя бабка мужиков не водит...
- Говорят она, у тебя красивая была, пока пить не начала. С тобой в колясочке гуляла,- Любка всхлипнула,- ты помнишь её такой?
- У тебя кровать есть, а не матрас на полу....
- Сентябрь скоро. Ты в школу пойдёшь?
- Пойду, если пустят,- Оленька вздохнула тяжело по-бабьи.
- А, я нет. Чего я там не видела? Подрасту маленько и работать пойду.
- Хмг, кто тебя неуча возьмёт?
- А, я в эти...,- Любка задумалась,вспоминая слово,- как Светка из 2-го подъезда, в жрицы любви.
- Тьфу, дура. Гадость какая! Насмотрелась я на мамку, до тошноты. Вырасту ни одного мужика к себе не подпущу.
- Тебе хорошо рассуждать, ты умная. Может и правда школу закончишь. Училка твоя за тебя заступается, помогает. А моя спит и видит, чтоб меня в колонию сдать.
- Скорей бы уж сентябрь... Светлан Игоревна, кормит меня, одежду даёт,-мечтательно протянула Оленька,- хочешь я с ней о тебе поговорю? В мой класс перейдёшь.
- Меня не возьмут. Я же в школе для дебилов учусь, а ты в обычной. Вот была бы у меня мамка, она б меня в нормальную школу отвела. А бабке лишь бы хлопот поменьше.
Они помолчали, думая каждая о своём...
- Ольк, а тебе сколько лет?
- Десять, я уже взрослая.
- А мне 11-ть. Ольк, давай поменяемся. Ты с моей бабкой поживёшь, а я с твоей мамой. Они же пьяные вечно, не заметят. А у меня хоть немножко МАМА побудет.......