Один день в Иордании
Действующие лица, место и время действия
Я — лирический герой, немного похожий на автора.
МС — (Моя Спутница или Моя Спортсменка) — человечек, который не дает лирическому герою лежать на диване.
Остальные действующие лица немного похожи на реальных людей, но это случайное совпадение.
Ноябрь, юг Израиля, Эйлат, Красное море. Солнечные дни, с севера дует прохладный ветер, море теплое. Мы с МС объездили Израиль на взятой напрокат машине, прибыли в Эйлат и уже не можем остановиться. Красные горы Иордании затянуты дымкой, они манят к себе, и нам кажется, что именно там начнутся настоящие приключения. Нам хочется посмотреть Петру и еще что-то, о чем у нас пока смутное представление.
Турагентство
- У нас проблема! - сказала МС за завтраком. - Мы не можем ехать на нашей машине в Иорданию, это запрещают условия контракта. Придется покупать экскурсию на автобусе.
Я грустно задумался. Ехать в автобусе и слушать бубнящий голос гида, что надо посмотреть направо, дескать там что-то промелькнуло, жаль что вы разглядеть не успели... Но других вариантов не было и я согласился.
Мы зашли в первое попавшееся турагенство, где нас встретила миловидная блондинка, говорящая на русском языке с московским акцентом.
- Иордания? Петра? Это правильное решение! У нас великолепные скидки, только не забывайте давать чаевые гидам! Давайте кредитную карту, а пока почитайте вот это.
Она дала рекламный листок с описанием процедур по омоложению организма с помощью солей Мертвого моря. Я посмотрел на морщины, которые предательски проступали на ее шее, и промолчал. МС взяла листок и стала его изучать.
Тут появился крепкий мужчина, который оказался мужем блондинки и который был владельцем фирмы по омоложению. Он сразу сказал, что нам надо все бросить и идти к нему в офис, где он бесплатно даст нам консультацию как надо жить долго и счастливо. МС посмотрела на меня.
- А что потом? - спросил я у крепкого мужчины.
- У меня две тысячи клиентов из России! Я каждый месяц посылаю им мои препараты и все довольны.
Мужчина еще добавил, что у него диплом и грамоты. Тут он мне сразу напомнил продавца сувениров из Иерусалима.
- А можно за один сеанс помолодеть на десять лет и больше этим не заниматься? - поинтересовалась МС.
- Конечно можно, у нас все можно! - уверенно сказал мужчина.
- Спасибо! - сказала МС, внимательно посмотрела на морщины блондинки, и мы ушли.
На границе
На лицах иорданских пограничников была маска суровости и озабоченности. Они отличались от израильских тем, что непрерывно курили, постоянно поправляли свою форму и были очень довольны собой.
- Вы знаете арабский? - удивился я, видя как один из наших экскурсантов берет листок, на котором арабской вязью были написаны таможенные правила. - Вот тут есть на английском.
- Я никакой язык не знаю, так что мне все равно! - гордо ответил мужчина.
К нам подошел гид.
- У каждого будет свой номер! - сказал он. - Сейчас мы вспомним школьные годы и устроим перекличку.
Гид был иорданцем, выучившим русский в одесском холодильном институте. Мы получили номера и стали тренироваться. С номером три была проблема. Одна женщина еще не проснулась и никак не могла понять, что от нее хотят. Мы все за нее очень переживали, и когда наступал черед номера три, вся наша группа хором кричала, что номер три на месте.
В автобусе
Гид обожал Иорданию и иорданского короля. По его словам, король необыкновенно мудрый и храбрый, с чем мы дружно соглашались. Король смотрел на нас со всех стен, он был молодой, красивый и сероглазый.
В Израиле нас пугали, что Иордания погружена во мрак, электричество там дают иногда и то по блату. Это не так, электричество там было. Хотя может все в стране были блатные.
- Вот тут красиво! - сказал гид и показал на холмы, которые причудливо выступали среди серых песков. - Сюда приезжают туристы и бродят тут по несколько дней.
- Они что, не могут найти дорогу назад? - поинтересовались экскурсанты.
- Они не хотят идти назад! - гордо сказал гид. - Они тут хотят жить. Вот мы сейчас выйдем из автобуса и вы сами все поймете.
Я вышел из автобуса и стал искать место для фотосъемки. Я не знаю кто тут бродил, но весь песок от дороги до холмов был усеян пустыми банками, газетами и пластиковыми пакетами. Ветер гонял мусор по песку, было холодно и неуютно. Я сфотографировал песок, решив, что на фотошопе я уберу все лишнее и пошел обратно. Уже потом, дома я посмотрел снимки и понял, что если я уберу мусор, то на фотографиях останется только небо.
- Мужчина, - обратилась ко мне миловидная женщина, разглядывая мой штатив. - Вы что, фотограф-профессионал?
- Нет, я любитель, - потупился я.
- Аааа... - разочарованно протянула миловидная женщина. - Значит вы просто выпендриваетесь!
Остановка
- Вы можете размять кости и мышцы и посмотреть на пустыню, по которой ходил Моисей со своим народом! - сказал гид, когда автобус затормозил посреди около небольшого сарая, где продавались сувениры. - Если вы что-то тут купите, то внесете большой вклад в развитие нашей экономики.
В сарае все дружно бросились покупать арабские платки, но потом все дружно передумали. Самый большой вклад в развитие экономики Иордании внесли два молодых человека приятной наружности со следами косметики на лицах, одетых в фирменные итальянские шмотки. Они вынесли из сарая огромные пакеты с кремами Мертвого моря, закурили и стали любоваться друг другом.
Я отправился фотографировать пустыню и разбросанные по ней камни. Ко мне подошел веселый мужчина, который в автобусе развлекал соседку рассказами о своих невероятных путешествиях.
- Ну что, снял камни, по которым ходил Моисей?
Я кивнул.
- Ну и зря! - уверенно сказал мужчина. - Ни хрена он тут не ходил!
Я не стал спорить. Мужчина явно знал про Моисея что-то такое, что не знал я.
Дорогой Моисея
- Вот тут шел Моисей, - уверенно рассказывал гид, когда мы снова сели в автобус. - Вот тут он прогневил Бога своим неверием, когда ударил посохом дважды, чтобы открылся источник. А достаточно было ударить один раз. Это и было причиной, что ему самому не удалось ступить на Землю Обетованную.
Все повернули головы и стали смотреть на мертвые скалы, на россыпи камней и на бедуина, который задумчиво сидел около святого места на пластиковом стуле, разговаривая по сотовому телефону.
- А вот с вершин этих гор Моисей и его брат Аароном смотрели на Землю Обетованную, - продолжал гид. - Вон там находится могила Аарона. Если у вас есть четыре часа, то можно туда залезть.
- А у нас есть четыре часа? - спросил мужчина, сидевший около гида.
- Нет, конечно! - сказал гид. - Это я говорю для расширения вашего кругозора.
Мыло
Мы проезжали небольшую деревню, чудом прилепившуюся на крутом горном склоне.
- Тут живут бедуины, которые раньше жили в пещерах Петры, - сказал гид. - Они делают мыло из оливкового масла. Это мыло очищает и очень способствует.
- Купить мыло можно? - заинтересовалась миловидная женщина.
- Я пошлю шофера, он купит для всех желающих. Тут мыло в три раза дешевле, чем в магазинах.
- Мне два куска, - тихо сказала МС и показала два пальца.
- Женщина берет два!!! - закричал гид. - Кому еще надо?
Все подняли руки.
На обратном пути нам раздали это мыло
- Пахнет как хозяйственное! - удивилась МС, понюхав свои два куска, завернутых в дешевую бумагу.
- Это хорошо или плохо? - спросил гид.
- Это дорого для такого вонючего мыла, - хором сказал автобус.
- Вы ничего не понимаете, - сказал гид. - Мыло должно пахнуть мылом, а не химическими отдушками.
Потом, в аэропорту, мы увидели такое же мыло, сделанное в Израиле. Оно тоже пахло как хозяйственное, но стоило в три раза дороже.
Вход в Петру
Мы вышли из автобуса и увидели дорогу, уходящую в узкое ущелье. По дороге носились лихие всадники-бедуины и кричали: «Лёшать, лёшать!»
- Лошадь у вас оплачена, но в один конец, - сказал гид. - Рекомендую прокатиться на обратном пути.
- А я и не знала, что лошади так могут пахнуть! - поморщилась МС, с трудом увертываясь от лихих наездников.
- Ты еще всадников не нюхала! - сказал я.
Проносившиеся всаднику были молоды, красивы и счастливы.
- Вот мы учились в школе, в институте, проводили выходные за учебниками, а проблем у нас выше головы, - задумчиво сказала МС. - А можно просто скакать на лошади, улыбаться и радоваться жизни.
- Слышь, фотограф! - ко мне подошла бодрая женщина в розовых штанах. - Щелкни меня на фоне этой дырки.
Она протянула мне мыльницу. Я посмотрел на экран, там были пятна и мутные полосы. Я вопросительно взглянул на женщину.
- Ну и ладно! - сказала она. - Ты давай, щелкай, может что получится.
Я щелкнул.
Мы вошли в узкую щель и свет сразу исчез. Где-то сверху была полоска голубого неба, по сторонам краснели гладкие скалы. По каньону надо было идти долго, увертываюсь от многочисленных повозок, на которых возили усталых туристов.
- Видали мы каньоны и поуже, - бормотал я, устанавливая камеру на штатив.
- И охота тебе такую дурынду таскать? - спросил меня мужчина с мыльницей в руках. - Смотри, как я снимаю!
Он поднял руку с мыльницей и быстро нажал на спуск.
- Вот так! - сказал он.
- Я так не умею! - завистливо сказал я.
Немного истории
Три тысячи лет назад жили в этих местах люди, которые называли себя набатейцами. Жили мирно, торговали, никого не трогали. А чтобы их никто не трогал, они построили себе город в узких каньонах иорданских гор. Вырубили храмы в мягких скалах, для умерших царей сделали красивые могилы, с любовью пробили желоба для сбора дождевой воды и поставили укрепления на входах в свое горное царство. Это место называется Петра, что в по-гречески означает «скала».
В начале нашей эры возмутились римляне. Как так, где-то кто-то живет богато, а с ними не делится! Набатейцы не устояли перед натиском бывалых вояк, стали платить налоги и строить уже по римской моде. Потом римляне стали христианами, и набатейцы не очень возражали против новой религии. После прихода мусульман набатейцы стали молиться Аллаху. А потом пришли крестоносцы.
Что им было тут нужно? Вроде Христа тут никто не обижал, и сам Христос тут никогда не бывал. Но набатейцы были все еще богаты, и крестоносцев это интересовало больше, чем охрана святынь в Иерусалиме. После удачной атаки новых гостей набатейцы поняли, что с этими ребятами уже не договориться, и ушли, бросив свой чудесный город.
Город стал умирать. Землетрясения, ветер, вода, жадные людишки постепенно стали уничтожать то красивое, что сделали набатейцы. Город заносило песком, про него забыли на долгие века. А набатейцы разбежались по окрестностям и смешались с местным населением.
А во время, когда Наполеон завоевывал Европу и когда Пушкин думал о поступлении в Царский лицей, в эти края прибыл Буркхардт — сын швейцарского полковника. Он побродил по окрестностям, принял ислам, пожил в Египте и как-то решил поездить по иорданским горам. Местные бедуины рассказали ему легенду о потерянном городе и Буркхардт, который стал к тому времени Ибрагимом ибн Абдуллой, заглянул в ущелье и обомлел! Так была открыта Петра.
По Петре
Я смог понять что почувствовал Ибрагим ибн Абдулла, когда он подошел к концу каньона. Через узкую щель на меня смотрело чудо. Римские колонны с красивыми капителями, скульптуры, лестница — все это было вырезано из скалы, казалось нереальным, но очень органично вписывалось в окружающие горы.
- Ой! - сказала стоявшая рядом женщина. - Прямо дух захватывает! Как бы инфаркт не получить от таких чудес!
Что подвигло набатейцев на создание такой красоты? Жили бы они себе в этом ущелье, готовили бы пищу на кострах и закапывали бы свои сокровища на дно пещер. А вот нет! Тяга к прекрасному — это как болезнь, ничего с этим не поделаешь. Раз подцепил вирус такого влечения и пропал! Все время и мысли сразу уходят на создание чего-то такого, от чего другие люди цокают языками, качают головами и думают про себя, что нельзя так по-дурному тратить деньги и силы. Но при этом что-то затрагивает их душу и невольно появляется чувство радости, что кто-то делает то, что им бы и в голову не пришло!
Красота — это хорошо, а бизнес есть бизнес! Глядя на высеченные в скалах колонны, невольно задумываешься о больших деньгах, которые тут крутились. Ну и о кладах, конечно! Не думайте, что поиск кладов — это занятие только для школьников. Очень взрослые бедуины тоже любят искать клады. Но без всяких долгих заморочек! Они как-то посмотрели на колонны сокровищницы набатейцев, на ее скульптуры, лепнину и решили, что клад замурован в этих колоннах.
Думаете они решили снести колонны? Слава Богу, нет! Они достали свои винтовки и стали стрелять в лепнину, ожидая, что оттуда сейчас посыплется золото и серебро.
Из колонн ничего не посыпалось, и на этом поиск клада был прекращен. Но следы пуль остались.
Мы бродили по каньонам, входили на широкие долины, смотрели на бедуинов, развернувших свои лавчонки, и пытались запомнить эту красоту.
- Странно, самое красивое тут — это гробницы, - сказала МС. - Такое чувство, что покойников они любили больше, чем живых.
- Можно еще дальше пройти, там остатки жилого квартала, - сказал я.
Около амфитеатра я остановился. На каменных скамьях тут могли поместиться три тысячи зрителей. Они, вероятно, смотрели на небольшую сцену, где сейчас фотографировались туристы из Японии, но я бы тут просто мог сидеть и смотреть на окружающие горы, думая о вечном..
Мы не пошли очень далеко. Нам вполне хватило пары часов, которые полностью загрузили наши головы картинами уникальных строений, вырубленных в скалах. Я пытался фотографировать, но тут надо было снимать фильм. Даже мой любимый объектив с «рыбьим глазом» не мог охватить все, что нас окружало. По кускам что-то получилось, но нужно обладать очень хорошим воображением, чтобы понять грандиозность Петры.
- Ох! - жаловался я МС на обратном пути. - Вот тут как раз такой случай, когда нужно отделываться стандартной фразой: «Это надо увидеть!» Впрочем, можно рекомендовать фильм «Индиана Джонс», в кино Петра еще загадочней выглядит.
Автобус поднимался по крутой дороге на горное плато. Мы проезжали через деревню и видели, как мальчишка на лошади скакал вверх по склону.
- Ведь загонит лошадь, паршивец! - пробурчал мой сосед.
Но все кончилось благополучно. Юный всадник остановил лошадь на краю обрыва и долго смотрел на наш автобус, на серпантин дороги и на темнеющие горы, где внизу извивалось ущелье, ведущее в сказочный город.