Домой Мария пришла успокоенная. Репетиция прошлой жизни быть сильной, не прошла даром. Той юной девочке было тяжелее: расставаясь, она понимала, что навсегда. А Марии просто нужно дождаться понедельника и включить телевизор. И еще – фотографии, статьи, иная информация. И это надо ценить. В ее ситуации это очень даже много, просто подарок судьбы. А слишком много – уже не очень хорошо. То, что Виктор сейчас выступает в их городе – это слишком много.
Мария легла на диван, закрыла глаза. Просто не думать о том, что он почти рядом, ведь этого не может быть. Мария лежала долго и даже задремала, когда в дверь позвонили. Она открыла и увидела Раю. Та уперлась руками в бока.
- Здрасьте, она сонная! Проспала, что ли?
- А сколько времени?
- Много. Я уже с концерта, до последнего держала твое место. Чего ты вдруг?
- Просто не захотела. Заходи.
- Я забежала на минутку, узнать, в чем дело. Меня внизу ждут. Как это не захотела? Вот так вечная любовь!
Мария пожала плечами.
- Ну и ладно, Маша, я потом тебе расскажу. Все нормально. А твой – настоящий франт, костюм с иголочки, а в кармашке – красная роза. И постоянно толпу оглядывал, наверное, подмечал: любуются им или нет. Автографы давали. Твой сильно старался, не уходил чуть ли не до последнего человека. Мне понравилось, жаль, что ты не пошла. Убегаю, а на работе разберусь с тобой.
Райка ушла.
- Боже мой!- Мария закрыла руками глаза.- Он же ждал меня. Почему я все всегда делаю не так?
А почему, собственно, он должен был ждать ее? Она – женщина из толпы – не более. И не обладает теми качествами, чтобы от нее сходили с ума с первого взгляда. Фантазии, опять фантазии! Пора научиться жить в реальном мире. Вымыслы заставляют чего-то ждать, порождают надежду, а вот она-то и отравляет жизнь, когда рушится. Если бы не этот бред в голове, все было бы как у всех: посмотреть выступление сегодня вечером, потом болтать об этом с девчатами. А она со своими дурацкими поступками сама себя ставит в тупик. Вот и платье зачем-то испортила, а как долго трудилась над ним. Мария разрыдалась, искренне веря, что ее горе из-за платья. Выполоскала его и развесила сушиться. Потом вновь забралась на диван.
Очень часто можно услышать фразу: куда деваются юношеские мечты? А у нее все наоборот. В юности достаточно было «подышать с ним одним воздухом», как всегда говорила другим, а теперь забиралась в дебри вымыслов, выбросив из жизни этот простой и легкий путь. Пора вернуться на него. Вот сейчас она, если получится, уснет, а рано утром пойдет на место их встречи и просто побудет там. Нужно заново изучать науку жизни!
Мария всегда была способной ученицей.
Виктор сидел на кровати гостиничного номера и смотрел в окно. Просто так сидел и просто так смотрел в темноту. Уже давно. И не собирался выходить из этого оцепенения. Хуан не трогал его, делал вид, что усердно трудится над записями в блокноте. Впрочем, он временами долго и изучающее всматривался в Виктора, благо, тот ничего не замечал. Что творилось с его другом? После концерта он метался по номеру, поминутно дергая Хуана: « Почему она не пришла?» Хуан не понимал, как можно беситься из-за такой глупости. Почему Виктор ждал эту незнакомую Марию? Чего ждал от очередной встречи с ней?
- Зачем она тебе?- Спрашивал Хуан.
Виктор в ответ просто кричал:
- Не знаю. Не знаю!
И тут Хуан сморозил глупость. Он сказал:
- Значит, ты ей не нужен, если не пришла.
Виктор заметно сник от этих слов, сел на кровать и с тех пор не двигался.
Как-то не укладывалось в голове, что избалованный гордый Мореско просто жаждет завести временный романчик с дамой из толпы. Такой многообещающий романчик, что, не получив его, надо рычать и разбрасывать вещи по номеру? Да и Мария не похожа на женщину, обещавшую одним лишь взглядом необычное времяпровождение. Она такая, такая… Хуан не мог решить, как ее охарактеризовать и тоже, задумавшись, уставился в окно.
Впервые с начала гастролей в их комнате повисла гнетущая тишина. Хуан имел репутацию неутомимого, а Виктор, энергичный от природы, снисходительно потакал выдумкам друга. Просто они хорошо понимали друг друга. До того времени, пока не появилась Мария. Какие струны она задела в душе его друга? Хуан считал, что знает Виктора достаточно, но таким не видел ни разу. И помочь мог только тем, что не мешал сидеть вот так отрешенно, не уговаривая и не успокаивая. И то, что оба сидели в оцепенении, глядя в одно окно, делало их близкими, как никогда. Это почувствовал и Виктор, поэтому заговорил первый, не поворачиваясь и не меняя позы.
- Хуан, ты мне друг, самый близкий и настоящий. Скажи, ты веришь в любовь?
Хуан очень удивился. Его спрашивал об этом тот Мореско, который славился опытом любви, как никто другой. Он не знал, что ответить, да Виктору, скорее всего, не нужен был ответ. Он продолжал
- Я иногда задумывался, можно ли любить не только за внешний вид. Хотя часто выбирал женщин именно так. А вот сегодня мне заглянули прямо в душу. И она увидела что-то такое, о чем не знает никто. Только я сам. И теперь вот она. Мне всегда хотелось, чтобы кто-то разобрал меня по частям. Тебя, знаю, удивляло, что я не могу долго жить с кем-то. Просто, полюбив таким, каким, как они думают, знают меня, требуют, чтобы я постоянно подтверждал это. Одним словом, чтобы был блистательным, очаровательным. И редко кто хотел познать мою душу. А если я пытался раскрыться, огорчались, что я, оказывается, просто человек, у меня есть слабости. Я никогда не мог выговориться, моим сомнениям не верили, считая, что набиваю цену. А сегодня было все наоборот. И если раньше я пытался как-то доказать, что у меня есть душа, а не запрограммированный блок, как у робота, то сейчас мне нужно было, чтобы Мария… В общем, захотелось быть красивым, неотразимым. Поэтому так собирался на выступление. Появился шанс преподнести себя в комплексе. И не получилось, а мне это было так важно. Я все потерял, не успев обрести.
- Но жизнь не закончена…
- Хуан, не говори общих слов. Это не тот случай. Возможно, я не совсем ясно выразился или не досказал. Ты вправе подумать, что мне захотелось ощутить любование собой в полной мере. Да. Но только ни с кем-то, а с ней, только с ней. Вот я и спрашиваю: веришь ли ты в любовь с первого взгляда, когда притяжение неодолимо, когда человек сразу кажется родным? Когда хочется просто обнять его, как сделала сегодня она, погладить по голове и сказать: « Ты хороший». Не словами – взглядом, улыбкой. Я думал: увижу ее вечером и не отпущу. Попрошу просто посидеть со мной, выслушать. Я знаю, что мог бы рассказать о себе все, и хорошее и плохое. Мне было бы достаточно, чтобы она слушала меня. Представляю: смотрит на меня, все понимает, успокаивает или сочувствует. Наверное, таково мое представление о счастье. А сейчас вот сидел и думал: не смоделировал ли я ситуацию искусственно? Просто выдал желаемое за действительное. Если б она чувствовала что-нибудь подобное – захотела бы увидеть меня еще раз. А она не пришла. Весь город был, а она нет.
- Она могла и быть, просто не подошла.
- Она не могла не подойти. Впрочем, мне уже все равно.
- Не знаю, чем тебе помочь. Мы можем завтра опять пойти в город.
Виктор покачал головой.
- Не хочу напрасно надеяться и ждать. Никогда не думал, как это тяжело. Да и не к чему, все равно уезжаем. Мне приятно уже то, что смог ощутить нечто подобное.- Виктор улегся на кровать.- Наверное, пора спать. Извини, тебе сегодня досталось.
Хуан подсел к нему.
- Виктор, хочу тебе сказать вот что. Не знаю, как выглядит наша дружба внешне, наверное, вполне благополучно. Но не надо довольствоваться внешним лоском, как сказал ты. Я всегда готов выслушать тебя и, как смогу, поддержать. Ты зря так долго держал в душе боль. Ты обидел меня своим недоверием.
- Я просто жил, как получалось. И сейчас вряд ли что изменится. Да и жизнь у меня, ты знаешь, не самая худшая. А на душе тяжело бывает у каждого. Для разрядки полезно.- Виктор как-то криво улыбнулся.
- Дурак ты старый, вот кто. Спи, пусть нервы отдыхают. Я завтра с утра опять пойду в город продолжать изыскания. Если надумаешь со мной – буду рад. Твое постоянное бурчание действует успокаивающе,- и, поднимаясь, спросил:- так тебя будить?
Виктор покачал головой: не надо.
Мария не знала, спала ли. Время прошло незаметно, но и сна, как такового, не было. На улице рассвело, Мария поднялась. Она побудет на том месте немного. Главное, успокоиться душой, убедить себя в значимости того места и в трудные минуты искать силы в нем.
Мария опустилась на лавочку. Легкость не приходила. Заглушаемая мысль все равно прорывалась наружу: они сегодня уезжают. Насовсем, как сказал он. Мария ничего не замечала вокруг. И не ощутила, когда невдалеке остановился Хуан и стал ее рассматривать. Ему подумалось, что за короткий промежуток времени приходится уже второй раз вглядываться в лицо, не отражающее никаких чувств. Тем сильнее боль в душе – это Хуан понимал. Они были такие разные, эти двое близких ему людей. Да, надо признаться, эта женщина через душу Виктора, затронула и его самого. Он был удивлен ее поведением вначале, а после исповеди Виктора, вспоминая все произошедшее, понял каждый поступок Марии. Так поступает человек, желавший сделать что-то важное, но не решившийся на последний шаг. Или, скорее, человек, просто не знавший, что делать в ситуации, когда нельзя было медлить.
« Странная парочка»,- подумал Хуан. - Он – высокий, красивый, тот блистательный Мореско, что завораживал с первого взгляда. Она – бледная, едва причесанная с красными глазами, то ли от слез, то ли от бессонницы. И, конечно, пришла в надежде увидеть его. Может ли он вмешиваться в ее мир? Наверное, надо: проходившие люди задерживали на ней взгляд.
И Хуан подошел.
- Доброе утро, Мария.
Она посмотрела на него и улыбнулась, как хорошему знакомому.
- А, это вы? Здравствуйте.
- Виктор сюда не придет.
- Я знаю. И тоже сейчас ухожу.
«Господи, все они знают друг о друге!»
- А почему вы не пришли вчера? Мы вас хотели видеть. Очень приятно, когда среди скопища людей есть знакомые лица. Вы нас расстроили.
- Это долго объяснять. Иногда невозможно. Все может показаться очень странным и никому не нужным.
«О, да они из одного теста!»
- Знаете что,- Хуан протянул Марии руку и та, ухватившись за нее, поднялась,- пойдемте, я вас провожу домой. Заодно посмотрю город, а то я был только здесь,- Хуан обвел рукой площадь.
- А вы разве не уезжаете?
- Позже.- У Хуана сжалось сердце, когда он увидел, как в ее глазах мелькнула надежда и тут же погасла. Или Мария взяла себя в руки.
- Тогда пойдемте ко мне. Я вас напою чаем. Хотите?
- Буду только рад.
Они, как дети, перебежали дорогу подъезжающему автобусу.
- У вас красивый город,- сказал Хуан, оглядывая высаженные розы.- А у нас сейчас зима. А вашу зиму я никогда не видел. Говорят, холодно.
- В наших краях не очень. Это – юг по-российски. Как вам наша Россия?
- Честно говоря, не ожидал. Будет жаль расставаться. Но уже хочется домой, мы давно оттуда.
Мария открыла двери и пригласила:
- Входите.
Хуан осмотрелся.
- Вы живете одна?
- Нет, у меня семья: муж и двое детей. Они хозяйничают на даче. А у меня работа, приезжаю туда по выходным. Располагайтесь, я поставлю чайник.
Хуан прошелся по комнате и остолбенел. Вся стена над телевизором была увешена фотографиями Виктора Мореско.
Подошла Мария и остановилась рядом, явно смущенная.
- Хорошая коллекция,- улыбнулся Хуан.- Интересно, есть ли хоть где-нибудь уголок в мою честь?
- Это очень трудно. У нас печатают в основном главных положительных героев, решая за людей, что им хочется. А я знаю желающих найти хоть какое-нибудь ваше изображение.
- Очень приятно это слышать. А хотите, я вам подарю настоящие фотографии Виктора. У меня их уйма, люблю фотографировать.
- Хочу. И вашу тоже.
- Сделаем.
Засвистел чайник.
- Я сейчас.- Мария убежала в кухню.
Хуан только покачал головой, оглядывая стену. Неужели так серьезно?
Мария, входя, спросила:
- Вы расскажите о нем?
- Конечно. Мы живем рядом и давно дружим. Виктор замечательный парень. Был женат в молодости, потом расстался с ней, детей у них не было. Сейчас живет сам. Много работает. Жаль, у вас нет возможности видеть все его работы, но нам говорили, что подписан контракт на закупку еще нескольких фильмов нашей компании. Кое-что посмотрите. И меня увидите, мы почти всегда вместе: типичный герой и типичный злодей. Мечтаем поменяться ролями. Но в фильмах важен стереотип, а он уже сложился, ну и не хотят обманывать ожидания нашей аудитории.
- Общие фразы, не более,- сказала Мария.- Как они ошибаются.
- Мария, а можно я вас спрошу о личном?
Она кивнула.
- Вы влюблены в Виктора?
- Безумно. Вы считаете такую любовь глупостью?
- Нет. Я тоже прошел через это. Хорошо помню свою экранную любовь. Подростком влюбился в девочку из фильма. Спать не мог ночами, дни простаивал у ворот студии, надеясь увидеть ее. Однажды увидел. Удар был страшным: я не учел год выпуска фильма, а его снимали лет тридцать назад. Не хотел в это верить, даже плакал. Так что перед вами опытный в этом деле человек. Чувства-то были настоящими.
- Значит, вам можно рассказать, с другими об этом открыто говорить не могу. Как только заявляю: я его люблю, понимающе смеются, думая, что шучу. Приходится им подыгрывать. Бывает особенно тяжело: в сердце боль, чувства рвутся, так бы и говорила, говорила о нем, а нельзя. И что интересно, среди моих подруг почти все к нему равнодушны, заявляют, что он так себе, нашли, мол, героя. У меня неуемные фантазии. Я, когда впервые увидела Виктора на экране, стала мысленно общаться с ним. Придумывала, чтоб сказала ему при встрече, в голове – он, он, он. Нас учат, что мысль материальна. Все надеялась: должен же он почувствовать, что его так любят. Хотя какая разница, он же меня не знал. Да если б и знал,- Мария махнула рукой.
- Почему так безнадежно?
- Почему? В меня никто никогда не влюблялся. Очень обидно. Каждой женщине хочется чувствовать чье-то внимание, ловить на себе взгляды. Может, это неприлично говорить об этом вам, почти незнакомому человеку, да и мужчине вообще. Но мне это некому сказать.
- Все нормально. Каждому человеку надо однажды выговориться. А подруги у вас есть?
- Они, скорее, хорошие знакомые. Не получается раскрыться пред ними. Впрочем, я не пыталась. По характеру я одиночка. Живу в своем мире, а окружающее воспринимаю с трудом, чисто условно. Я не могу точно объяснить, что со мной происходит. Со своим окружением обычно разговаривает какая-то моя малая частица, отвечает то, что люди хотят слышать, а я сама при этом не присутствую, нахожусь за какой-то ширмой. Посмотришь на меня – общительная, разговорчивая, веселая, а отведешь взгляд – я меняюсь, опять становлюсь собой. Не могу принимать многие условности этой жизни. Моя мечта – монастырь, закрыться в келье и никого не видеть. Одна, сама с собой.
- Позвольте вам не поверить. Не хочу в это верить! Вы такая чудесная! Нет, нет, не усмехайтесь. Это не пустой комплемент. А без любви – да, тяжело. Вам бы очень подошло выражение счастья, безмятежности.
- Не знаю. Так получилось, что у меня и в молодости не было женихов. Представьте девушку, сердце которой не замирало от предвкушения свидания. Друзей вокруг было много. Разговаривали со мной так, как я с вами – доверительно. Я была для всех только друг. Замуж вышла поздно, наверное, по любви, но она особенно не задела. А любовь с большой буквы так и осталась недосягаема. Влюблялась много, но все мимо, приходилось довольствоваться фантазиями. И вот, дофантазировалась, так влипла, что места себе не нахожу. А самое страшное, я не верю в себя, как в женщину. Ну, неужели во всем мире нет человека, которому я была бы нужна? Где моя половинка? Поэтому вчера при встрече больше всего боялась, что Виктор скажет: какая-то курица, а туда же. Но уйти просто так не могла. Скажите, все было очень ужасно?
Хуан с улыбкой покачал головой.
- Да что вы? С нами ничего подобного не случалось! А Виктор, этот супермен, просто был положен на обе лопатки. А по поводу материальности мысли… Знаете, Мария, мне вот что в голову пришло. Примерно с полгода назад Виктор как-то изменился. Стал чаще бывать один, разогнал всех своих женщин. Я его спрашивал, в чем дело, а он тогда ответил, что устал так жить. Помню его слова: «В мире есть красота и чистота, и есть настоящая любовь. Как это найти?» Ах, да, его тревожил сон, часто повторялся. Он говорил, что этот сон заставил по-другому смотреть вокруг себя.
- А что ему снилось?
- Солнце, цветы с запахом, утренняя свежесть. Говорил, что все очень реально, как в жизни.
- Цветущий луг,- прошептала Мария.
- Что вы сказали?
Мария покачала головой: ничего.
Хуан продолжал.
- Так вот, я о посетившей меня мысли. Может, действительно, до него дошла ваша любовь, он как-то это ощутил, поэтому изменился.
- Хотелось бы верить, но…Подумайте, сколько на земле влюбленных в него женщин. Если все ощущать – ой-ой!
- Э, нет, любовь тоже бывает разная. Мы с ним ночью разговаривали об этом.
- Все равно, как подумаю, какой ужас – найти любовь на экране. Чем мы прогневили Бога, если не можем получить ее рядом, осязаемую, близкую. По крайней мере, была бы надежда. А представьте, каково приходится мне. Хотя, если честно, раньше было легче. Я в мыслях присвоила господина Мореско себе, распоряжалась им, как хотела, без преград и совести. И какой был кошмар, когда я узнала, что смогу увидеть его. Понимаете, он был мой, я так привыкла, а мне предстояло, увидев его в реальности, расстаться с удобной игрушкой. Поэтому не пошла на концерт. И встреча с вами обернулась кошмаром. А уедете – с ума сойду. Ведь это уже навсегда. Хотя, скорее всего, как-нибудь переживу.
Хуан достал блокнот.
- Мария, запишите свой адрес. Я буду писать. Когда вам будет тяжело – изложите все на бумаге и отправьте мне. Я все пойму, и вам будет легче, если появится собеседник. А я буду писать о Викторе, высылать фотографии.
- Не будете вы писать. Уедете – начнется прежняя жизнь, это забудется. А я только зря буду ждать.
- Я постараюсь не обмануть ваших надежд. Да и вам будет легче, все-таки связь с его миром. Пишите, пишите. Вот так. А сейчас,- он поднялся.- я приглашаю вас к себе, извините, в гостиницу. Во-первых, я обещал вам фотографии. А во-вторых, пора навестить одного друга. Ему сегодня нужна нянька.