Оксана Студецкая
РИСОВАТЬ СЛОВАМИ
Писать художественное произведение, - как сказал один автор, - это рисовать словами. Да, именно, рисовать словами! Художники, желая образно выразиться, говорят: «мы пишем картины», а писатели, образно выражаясь, вправе сказать «мы рисуем словами». И те, и другие правы: одни рисуют красками, другие – словами. Слов то, во много раз больше, чем воспринимаемой нашим зрением палитры красок. Наши словари насчитывают около полумиллиона слов. Вот сколько материала!
Чего проще, садись и рисуй! Тем более, что слова не надо покупать, они не есть нечто вещественное, они все в нашем сознании. Но сколько их в сознании?
У самого талантливого в литературе художника Александра Сергеевича Пушкина в памяти насчитывалось до двадцати пяти тысяч слов. Мы же, простые грешные, не помним и четвертой части этого. И все же: обладая даже незначительным числом слов, можно творить художественную картину, если на то есть талант.
Но попробуйте рисовать словами, и вы поймете, как это трудно!
Кто ни разу не брал в руки перо так, чтобы описать хотя бы маленькую картинку идущего дождя, тот не представляет себе и той доли напряженности ума ,которая потребуется для этого. Казалось, что может быть проще рассказать, как идет дождь. Дождь идет и идет, ну и пусть себе идет… Но как? Что можно об этом сказать? К примеру: льет, как из ведра, или моросит, или брызжет мелкой капелью, и обязательно, он серый, небо серое – все становится серым. Но почему именно серым? Да потому, что все люди его видят таким. Но художник может видеть дождь не только серым. Например, капли дождя могут быть белыми, а они ведь, действительно белые, если смотреть отдельно на каждую капельку в отдельности. А если ее положить еще на ладошку, то эта капелька станет розовой. В природе разве и других цветов нет, как только серых или белых? На фоне зеленой листвы дождь покажется нам зеленым, на фоне голубого неба – голубым. Стоп! При дожде не бывает голубого неба, оно серое или черное, от полчища тяжелых туч. Нет, бывает. Помните поговорку: «с маленькой тучки – большой дождь»? Маленькая тучка не заслоняет все небо и, где-то оно голубое, где-то белое от кучевых облаков, а где-то даже розовое от лучей солнца. Вот и идут то зеленые, то белые, то голубые, то розовые дожди. А если у вас еще настроение веселое, игривое, то и дождь вам покажется веселым, играющим с вами розовыми и голубыми бликами, которые то появляются, то исчезают. Вот и рисуй не столько дождь, сколько свое воображение.
Но не тут-то было!.. Напишешь, к примеру «задождило…», а дальше все в памяти остановилось. Как будто и нет ничего: ни слов, ни мыслей, одна пустота в голове. И смотришь в одну точку, напрягая мысли, представляешь дождь, а ничего написать не можешь. Но это все в первый момент напряженности ума, от которой пропадает все из памяти. Но вдруг появляется мысль, и ты поспешно черкнул ее ручкой, потом – другая, третья, и вот уже непрерывной цепью следует одна мысль за другой, одна порождает другую и уводит тебя в бесконечное число замыслов. Здесь уж времени терять не стоит, как говорится, строчи изо всех сил!
Потом возвращаешься к написанному, читаешь медленно и вдумчиво. И, что же получается? Оказывается такое написал, что надо писать все заново… Но это уже поправимо. Главное – ухвачена нужная мысль, нужная краска, сравнение, эпитет, метафора.
Теперь начинаешь работать в поте лица. Работаешь, работаешь – не получается… Ну, еще немножко! Еще, казалось, несколько штрихов и будет все в порядке. Впрочем, ты устал. И здесь начинается главное: работу надо оставить. По крайней мере, до завтрашнего утра. Недаром говорят: « утро вечера мудренее», и это правда.
Утром читаешь, и все видишь другими глазами. Теперь можно еще поработать. Последнее, что потребуется, чтобы ваша картинка удовлетворила не только вас, человека пишущего, но и читателя. Для этого нужно написанное спрятать в «долгий ящик» и забыть о нем.
Спустя время достать и прочесть. Здесь наступает последняя проба «борща». И. если он готов, вы прочтете его глазами читателя: легко и быстро, словно катитесь по ровной-ровной дорожке, без единой ухабинки.
Не подумайте, что я привожу рецепт, как писать картины. Писательская кухня у всех писателей разная. У каждого своя технология варки. У одних борщ варится долго и много пота прольет повар, пока наконец, не изобразит то, что хотел показать людям. Другой сварит быстро, легко и вкус его будет даже лучше. Все зависит от таланта.
Стендаль, например, если верить его соотечественникам, которые, может, от зависти к его таланту, всегда возмущались быстроте и скороспелости его писательской работы, которая из черновой сразу поступала в печать. Между тем, как написаны произведения Стендаля, не надо говорить, каждый читал и знает, насколько прекрасно они написаны.
Часто бывает так, что читатель бегло просмотрит скучные описания природы, а то и совсем пропустит. А ведь автор над ними попотел больше, чем над диалогом. Но читателя это не интересует, его интересует быстрее узнать, что будет дальше с героями повествования, а не вникать в какой-то розовый или зеленый дождь. И он прав.
Автор не претендует читателя вникать в художественность, это дело вкуса, заинтересованности, возраста, интеллекта, наконец. Однако автор знает, без этих штрихов, без тонкой гаммы оттенков рисуемое словами произведение останется голым, будет похожим на скелет без тела.
И пусть читатель отбрасывает не интересующие его слова, пусть. Все же взгляд его пробежит не по белым костям, приводящим в ужас. Он будет смотреть на нечто такое, что видит ежедневно вокруг себя в полной красоте своей. Но как бы и не видит, а здесь у художника увидит. Это и есть цель писателя – написать художественное произведение.
Но какая же это трудная цель. Не каждый за нее возьмется. Так же, как и не каждый возьмет в руки кисть, чтобы нарисовать не только Шишкинский лес, но и свой, такой, каким он видит его сам.
А как идет дождь, прочтем у великого мастера слова Алексея Максимовича Горького.
«Стали падать крупные капли дождя, и их шорох звучал так таинственно, точно предупреждал о чем-то… Вдали он уже вырос в сплошной, широкий звук, похожий на трение громадной щеткой по сухой земле, - а тут, около деда и внука, каждая капля, падая на землю звучала коротко и отрывисто и умирала без эха…»(«Дед Архип и Ленька»).
Там же:
«…Полил дождь, и его капли, блестя, как сталь, при блеске молнии, скрыли собой приветно мигавшие огоньки станицы».
Там же:
«… А дождь, падал, шумел так холодно, монотонно, тоскливо. И казалось, что в степи ничего и никогда не было, кроме шума дождя, блеска молнии и раздраженного грохота грома».
1986г