Он медленно угасал. Как угасает уголек в догорающем костре. Диагноз этого человека был страшен и неизбежен – лучевая болезнь. Человека звали Сергей Николаевич Воробьев. Или просто Серега. Так его звали на работе, друзья и знакомые. Он был невысокого роста, худощавый, с постоянно лохматым чубом. Он даже своей внешностью оправдывал свою фамилию. Сергей имел сходство с воробьем. Только сейчас он лежит в больничной койке, над которой возвышался колпак-балдахин из полиэтилена. Изолировали. Оградили. Полиэтилен вроде тонкий материал, только протяни руку и порви – образуется брешь в матовой стене. Но человеку в койке эта стена казалась намного крепче того укрытия, которое возвышалось над руинами четвертого энергоблока и смертоносными остатками графита. Эту стену из полиэтилена Сергей уже не сможет разрушить. Она станет последним свидетелем его угасающей жизни, свидетелем его стонов и слабого сиплого дыхания.
Оградили. Изолировали. Оградили от мира. Теперь у Сергея тут свой мир с границами из полиэтилена. Он наполнен мыслями, воспоминаниями. Но, к сожалению, Серегин мир скоро может рухнуть, но Воробьев не унывал. Старался не унывать. Вспомнил Лену, сына. Улыбнулся, и по щеке покатилась одинокая и тоскливая, но очень ценная, слеза. «Прости меня, Лена, что нам не удастся больше встретиться», - подумал Воробьев. «Все же будет хорошо. «Саркофаг» построен, смерть со своим свинцового привкуса дыханием осталась в заточении. Больше никто не будет бояться убийцу-невидимку, которого нельзя ни увидеть, ни пощупать, ни понюхать. Люди вернутся в Припять и заживут, как и прежде. Город проснется и будет процветать. Может, по величине и количеству населения, догонит Киев, а может, даже и Москву. Построим еще много детских садов, школ и новых домов. И я обязательно выйду из этой больницы, приеду в Шахты Ростовской области, заберу сына, жену и перееду жить в Припять. В этот молодой город будущего. Сынишка пойдет в садик, потом в школу, в институт, который мы построим. У него будет своя семья, дети. Я обязательно выйду отсюда! Выйду!» Лицо ликвидатора стало багровым: Сергею становилось хуже. Полиэтиленовые стены безмолвно наблюдали за мучениями Сергея. Они уже не первый раз видят смертельные муки, не первый раз ощущают на себе излучение радиации, которым были пропитаны тела мужчин. Ликвидатор Воробьев замечал их безразличие и со скрипом стискивал зубы еще сильнее.
«Я не сдамся. И назло вам выберусь отсюда», - Сергей мыслями обратился к полиэтиленовому балдахину. Сергей приподнялся на локтях, чтобы доказать этим стенам, да и всему миру, что он еще силен, что он пересилит недуг и выберется отсюда.
- Я выберусь отсюда! Слышите?! Выберусь! – крикнул Воробьев вечно молчащим стенам больницы.
На крик прибежала медсестра, попыталась успокоить ликвидатора. Сделала инъекцию успокоительного и, поправив полиэтиленовые занавески, вышла из палаты. Сергей засыпал, постоянно шепча одно и то же: «Выберусь вам назло».
Утром в 5 часов 19 минут прапорщик Советской Армии и ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции Воробьев Сергей Николаевич скончался, не проснувшись.
Город Припять, к сожалению, не оправился от радиационного шока, и его тоже покинула душа, оставив останки из пустующих домов, магазинов, школ, детских площадок.
Прошло 22 года с момента аварии. 26 апреля 2008 года в Зону отчуждения въехал военный «Урал» и с ревом помчался в сторону Города теней. На въезде в город, у блокпоста, автомашина, скрипнув тормозами, остановилась. Из кабины, со стороны пассажирского сиденья, вылез крепкий парень. Старший сержант Андрей Сергеевич Воробьев. В руке он держал две белые розы. Эти цветы очень любил его отец. Сержант, сняв фуражку, подошел к ржавому указателю с надписью «Припять» и встал, смотря через проволочное ограждение на город.
Граффити в виде силуэтов людей внимательно смотрели в серые глаза военного. Андрей подошел к ограждению, положил на землю розы. Выпрямившись, надел фуражку, встал в стойке «смирно», поднес правую руку к виску и отдал честь.
Опустив руку, он тихо прошептал:
- Спасибо, папа.
10.03.2009