Глава 32. «Борьба за живучесть и за жизнь»
... Взрыв мины, выбросивший штурмана в океан, пробил в левом борту корабля большую дыру. В пробоину тотчас же ворвалась огромная масса воды, топя на своем пути всех тех, кого не убило взрывной волной и обломками. В третьем кубрике, где жили комендоры, все погибли в первые же секунды разыгравшейся трагедии, не успев даже проснуться и понять, что случилось.
Но, как бы ни велика, оказалась пробоина, размеры всего сторожевика были несоизмеримо больше, поэтому "ЛОСЬ", разделенный на герметичные отсеки, остался на плаву, хоть и потерял ход. Корабль был сконструирован таким образом, что даже при затоплении дух смежных отсеков, он мог оставаться на поверхности. Но, если с этой стороны угрозы немедленной гибели не было, то другая беда подстерегала злосчастный СКР и остатки его экипажа, - от взрыва возник пожар, который с ужасающей быстротой начал разрастаться!
Машины "ЛОСЯ" остановились, поэтому освещение на палубах и внутри погасло.
Две стихии – огонь и вода, которые всегда боролись друг с другом, на этот раз, объединились против людей! Но механик Аненков был еще жив – он, вместе с мичманом и двумя матросами, бросился к аварийному дизель-генератору, который при обесточивании корабля должен был запуститься автоматически, но, как назло, не запустился!
Спустя всего пять минут, героическими усилиями механика и мотористов, удалось оживить молчащий двигатель и подать электричество в замершие механизмы сторожевика. На палубах корабля вновь вспыхнуло освещение, вовсю заревела тревожная сигнализация, но это помогло незначительно.
Большинство моряков, служивших по первому году и впервые вышедших в море, мало понимали в том, как бороться за живучесть корабля. В панике они метались по палубам сторожевика; многие из них были ранены или обожжены. Команды офицеров мало действовали на обезумевших людей.
В данную минуту не так страшна была пробоина, как огонь, поэтому Ахидов послал старшего офицера в район пожара. Тесленко, ценой невероятных усилий: мордобоя и мата, удалось собрать небольшую часть моряков, способных еще что-то соображать. Они смогли раскатать шланги и начать борьбу с огнем, но силы были слишком малы, а очаг пожара велик!
Пламя неумолимо подступало к артиллерийскому погребу, в котором находился боезапас для двух носовых башенных орудий. Корабль, казалось, был обречен! Даже в лучших условиях – днем и с хорошо обученной командой, борьба за живучесть дело очень непростое, а в сложившейся обстановке – почти невозможное. Поняв это, старпом послал на мостик старшего лейтенанта Воронова, который с первых минут помогал ему.
Андрей появился наверху весь закопченный – чумазый, как негр, с ожогами на руках. Его одежда во многих местах была разорвана.
- Ну, что там?! Говори! - выпалил Ахидов, увидав старшего лейтенанта.
- Хана. Крышка нам всем!
- Ты, что такое говоришь, Андрей?! - не поверил кап.три.
- Товарищ командир, корабль уже не спасти! Нужно подумать о тех, кто еще остался жив! Прикажите спускать шлюпки! Еще немного и будет поздно – огонь подбирается к снарядам!
- Это тебя Тесленко послал?! Паникер!
- Причем тут Тесленко? Вы сами посмотрите, что твориться внизу! - Закричал Воронов.
Ахидов стоял бледный, как смерть, вцепившись в ручку машинного телеграфа. Он с трудом удерживался на ногах. (Остановившийся корабль развернуло лагом к волне и раскачивало с такой силой, что многие моряки получили переломы, падая под ударами волн и, ударяясь об металлические предметы и механизмы, которыми изобиловали внутренние помещения и палубы сторожевика). Командиру с трудом верилось в реальность происходящего. Он посмотрел туда, куда указывал ему Воронов. В отблесках пожара было видно, как по палубе бегали ошалелые моряки. Некоторые из них, самовольно, без приказа, пытались спустить одну из спасательных шлюпок, но для этого требовался определенный навык, а его то у моряков, как раз и не доставало!
Шлюпочные тали заело, ял* перекосился кормой вниз, и, набежавшая волна, сорвала его с тросов. Шлюпка беспомощно повисла в воздухе, и несколько других больших волн разбили утлое суденышко в щепки.
- Видал? Одной шлюпки уже нет! Спасаться – это не выход. Нужно, во что бы то ни стало остановить огонь! - закричал в ответ капитан третьего ранга.
- Кто будет останавливать огонь?! Людей нет, а те, что есть не слушаются приказов. У них лозунг один – спасайся, кто может!
- Как это не слушаются приказов?! - вдруг сбоку раздался звонкий девичий голос. - А вы для чего тут поставлены?! Что тут у вас твориться?! Позор! А еще мужчины!
- Марина Олеговна?! Вы откуда?! Что вы здесь делаете?! - вырвалось у Ахидова. В суматохе он совсем забыл, что на борту находится женщина.
- Как откуда?! Конечно – снизу. Или, по-вашему, я должна сидеть у себя в каюте и ждать пока сгорю заживо?! - дерзко ответила Уварова. Она была настроена решительно, глаза ее возбужденно горели. - В отличие от вас я еще помню, что в "секретной" каюте лежит груз, который необходимо спасать в первую очередь! У вас же есть оружие, - неужели вы не можете навести порядок?!
*ял - здесь спасательная шлюпка.
Обидные слова девушки больно ударили по мужскому самолюбию капитана третьего ранга и вернули ему способность принимать решения в экстремальных ситуациях. Он посмотрел на стоящего рядом Воронова.
- Вот что, Андрей, она права! Ты вооружен?
- Да – пистолет и две полные обоймы.
- Спускайся вниз, бери кого-нибудь, кто еще может соображать, вскройте кормовой арсенал, берите автоматы, пистолет тут вряд ли поможет, и гоните всех попавших под руку тушить огонь! Приказываю пресекать панику жесточайшим образом! Трусов и паникеров расстреливать на месте! Либо мы победим огонь, либо все погибнем! Давай, старлей, действуй! - сказал Ахидов и обнял Андрея на прощание.
Через секунду Воронов уже мчался на корму.
- Теперь решим с вами, - кап.три повернулся к Марине. - Что там у нас с вашими ящиками?
- Когда я уходила, они были еще в "секретной" каюте. Огонь туда еще не добрался, но вот-вот дойдет.
- Понятно. Груз необходимо немедленно перенести в шлюпку. Уверенности в том, что корабль останется, цел нет. Кстати, где ваши оба начальника, ведь сохранность груза не ваша, а их прямая обязанность?
- Я не знаю. Их нигде не видно. Взрыв произошел с левого борта, как раз недалеко от их каюты. Там сейчас полно дыма и огня. Скорее всего, что их уже нет в живых, - ответила Уварова, и слезы заблестели на ее глазах.
- Ну вот. Не надо отчаиваться, Марина Олеговна. Вы же храбрая – вон, как меня вразумляли! Может, еще живы ваши товарищи... Черт, что же предпринять? Сами вы ящики не поднимите, да и, как спустить шлюпку не знаете, - сказал Ахидов и стал искать глазами кого-нибудь в помощь девушке.
Тут ему на глаза попался лейтенант Родыгин, который, бегом по трапу, поднимался на мостик.
- Товарищ командир, я за огнетушителями. Сан Саныч вспомнил, что в штурманской есть два огнетушителя! - скороговоркой выпалил запыхавшийся лейтенант. Обычно немногословный, сейчас он так и сыпал словами.
- Родыгин! Сам бог тебя послал! Как там у вас?
- Огонь, на время, удалось приостановить, но только на время. Людей не хватает! Многие получили сильные ожоги, многие наглотались дыма. Замполит даже потерял сознание!
- Так он жив?!
- Жив, товарищ командир.
- Вот чертов татарин, а я думал, что он погиб. Молодец Фархатов! - обрадовался кап.три. (Сообщение Родыгина о том, что удалось остановить пламя, немного приободрило Ахидова.)
Лейтенант схватил огнетушители и хотел бежать обратно.
- Я – вниз, товарищ командир, а то там людей и так мало.
- Люди сейчас будут, - заверил его кап.три. - Я послал Воронова навести порядок, и пресечь панику. Он парень крепкий – должен справиться!
И действительно – в это время с кормы послышались частые автоматные очереди. Это лейтенанты Воронов и Здор, а сними еще один мичман, стреляли в воздух, отсекая матросов от спасательных средств. Матерясь во все горло, офицеры гнали перепуганных моряков на тушение пожара.
- Товарищ командир, там Тесленко ждет огнетушители, - стал настаивать Родыгин.
- Погоди, есть еще одно дело – поважнее. Отдашь эти штуки старпому (Ахидов показал на огнетушители) и поступишь в распоряжение Уваровой.
- Я?! - удивился лейтенант.
- Именно ты. Вот тебе ключи от "секретной" каюты. Возьмите там три ящика и погрузите их в шлюпку. Ты шлюпку когда-нибудь спускал?
- В училище приходилось.
- Это хорошо, тогда действуй. Ял спустите до воды и ждите. Если все закончится благополучно – поднимем вас обратно, а если нет, то хоть груз и Марина Олеговна будут целы. Большего я сделать не могу! - капитан третьего ранга отвел Родыгина немного в сторону. - Отвечаешь за девушку и груз головой. Вот еще что – оружие у тебя есть?
- Нет. Откуда?
- Тогда держи мой, - капитан третьего ранга достал из кобуры свой пистолет.
- Зачем он мне?
- Держи, пригодится. Может, случится так, что шлюпку тебе придется брать с боем. Давай, лейтенант, с Богом.
Марина задержалась на мгновение.
- Товарищ командир, вы не знаете, где лейтенант Микульский?
- Он перед самым взрывом пошел к себе в каюту отдыхать... Родыгин, ты там внизу его не видел?
- Нет, товарищ командир. Их с Цыплаковым каюта в зоне огня. Одна надежда, что он до места не успел дойти.
- Все, ребята, на разговоры у нас нет больше времени. Уходите скорее. Потом будем разбираться, кто жив, а кто нет, - сказал Ахидов. - Поторопитесь, а то будет поздно.
Родыгин вместе с Мариной побежали вниз к "секретной" каюте. Капитан третьего ранга проводил их долгим взглядом.
...Пока лейтенант открывал секретный замок, девушка забежала в свою каюту, взяла сумочку с документами и фонарь, подаренный ей Владимиром. Глянув на фонарь, она вспомнила о Микульском, и сердце ее сжалось от боли.
Сергей вытащил ящики в коридор, но дальше не смог – крутой трап не позволял поднять их наверх одному, да и на Марину надежда была маленькая.
Родыгин поднялся ярусом выше, где ему под руку попались двое матросов. Они помогли дотащить аппаратуру до шлюпки и спустить ял на воду. (Еще со времен учебы, Сергей твердо усвоил, что шлюпку нужно спускать только с подветренного борта, где она будет защищена от волнения и ветра. Матросы с "ЛОСЯ" такого опыта не имели, потому-то спуск первой шлюпки и закончился неудачей!) В это время вся корма и два шкафута, очищенные группой Воронова, были совершенно безлюдны.
По штормтрапу** Марина спустилась в раскачивающуюся на волнах шлюпку. Ял, привязанный к борту сторожевика одним канатом, сильно било о железную обшивку. Родыгин и два матроса, помогавшие ему, остались на палубе.
- Марина, побудь пока там, а мы мигом слетаем на камбуз за водой и продуктами – мало ли что. Наверх не поднимайся, мы скоро вернемся.
- Хорошо – только постарайтесь нигде не задерживаться.
- Слушай, ты с пистолетом обращаться умеешь? - спросил Родыгин, задержавшись на секунду у борта.
- Умею. А зачем это тебе?
- Это не мне нужно, а тебе. Возьми – командирский. Вдруг, в наше отсутствие кто-нибудь попытается завладеть ялом. - Родыгин перегнулся через планширь и хотел бросить девушке пистолет.
- Спасибо, Сергей – оставь его себе. У меня свой имеется. Не бойся, я сумею постоять за себя, - ответила Марина и нащупала в сумочке рукоятку "ЧЕШСКОЙ ЗБРОЕВКИ".
- Свой? - удивился лейтенант, но задавать лишних вопросов не стал, - сейчас было не до этого. - Ну, добро – держись, - с этими словами Сергей исчез.
**штормтрап - веревочная лестница.
Опасения Родыгина оказались не напрасными – не успел стихнуть звук его торопливых шагов, как возле борта, где была привязана шлюпка, возник полураздетый матрос.
- Парни, сюда! Тут ял уже на воде! Спасайся, кто может! Сейчас рванет! - обалдело закричал он и уже перекинул ногу через планширь, чтобы уцепиться за штормтрап.
На крики первого матроса прибежало еще трое таких же, как он субъектов, один из которых был без брюк, только в тельняшке, а остальные, хоть и одетые, но босиком. По их виду можно было сделать вывод, что они в панике метались по кораблю в поисках спасения и тушить огонь не собирались.
- Назад, сволочи! - закричала Марина. - Назад, или я буду стрелять!
- Ты что – сдурела, паскуда?! - заорал благим матом первый матрос, который уже висел на штормтрапе, судорожно вцепившись за него руками.
В ответ на его ругательства, оглушительно грохнул выстрел, и пуля, просвистевшая над головами паникеров, дала им понять, что с ними никто не шутит. Маринин демарш моментально охладил воинственный пыл матросов.
- Ах ты, сумасшедшая, сука! - Закричали они и, грязно ругаясь, бросились прочь от опасного места. Но один из моряков, тот, который первым заметил спущенную шлюпку, оказался не так труслив, как его сотоварищи. Он не бросился наутек, лишь присел за фальшбортом.
- Сейчас ты у меня поплаваешь, шалава! - злобно зашипел матрос и быстрыми рывками сбросил с утки*** канат, которым ял крепился к корпусу сторожевика. Канат змеей сполз в воду, и шлюпку медленно, но неумолимо стало относить волнами от борта "ЛОСЯ" в открытый океан.
... Пока шла борьба с огнем, Ахидов все время находился на капитанском мостике. Он посмотрел на циферблат своих часов. С момента взрыва прошло всего тридцать две минуты, а ощущение было таким, будто бы минуло уже несколько часов!
Носовая часть корабля была почти затоплена, и волны разбивались о надстройку СКРа, обдавая капитанский мостик тучей соленых брызг. Положение оставалось тяжелым, но теперь уже не казалось командиру таким безвыходным: паника пресечена, секретный груз в безопасном месте, пожар удалось локализовать, и есть надежда,что команда справится с огнем. Потом можно будет завести под пробоину пластырь и начать откачивать воду.
***утка - приспособление на корабле для крепления нетолстых канатов.
"Ничего, ничего – еще не все потеряно!" - подбадривал себя капитан третьего ранга. - "Мы еще повоюем!" Вдруг он вспомнил, что все эти трагические события заслонили перед ним одну важную вещь, которую он совсем упустил из вида – нужно немедленно сообщить на базу о случившемся! "Ах, мать твою!.. Хоть бы кто подсказал!.. И, как это я мог забыть?" - заругался Ахидов и снял трубку телефона.
Как ни странно, но в радиорубке находился старшина первой статьи, который не поддался всеобщей панике, а с самого начала бросился к радиостанции.
- Старшина первой статьи Шевелев слушает, - по привычке доложил он неизвестному абоненту.
- Это капитан третьего ранга Ахидов, - представился командир. - Где старший лейтенант Цыплаков?
- Его нет.
- А где он?
- Не знаю, товарищ командир. Я здесь один.
- Что с радиостанцией, работает?
- Вышла из строя, товарищ командир – повредило взрывом. Никак не могу обнаружить неисправность.
- А, черт! - в сердцах бросил кап.три и вставил трубку обратно в гнездо.
В сложившейся ситуации отремонтировать радиостанцию мог только командир радиотехнической боевой части, но старшего лейтенанта никто не видел живым, и телефон в его каюте не отвечал. У Ахидова оставался один выход – передать сигнал бедствия аварийным радиопередатчиком, который находился в штурманской рубке. Командир поспешил в штурманскую, открыл стеклянную крышку панели управления передатчиком и нажал красную кнопку запуска.
Аппарат заработал, посылая в эфир тревожные сигналы о помощи с указанием широты и долготы места трагедии. Единственной и весьма грубой (но довольно распространенной на флоте) ошибкой Ахидова было то, что он не сверил координаты, выставленные Микульским на аварийном передатчике сигналов тревоги и бедствия на начало ночной вахты, с теми, которые были сейчас на карте.
Получилось так, что место бедствия, судя по координатам, передаваемым в эфир аварийным передатчиком, находилось перед входом в пролив Крузенштерна, а на самом деле злосчастный "ЛОСЬ" находился уже в Тихом океане!