Быстрая фаза.
Холод. Он проникает в тело и не дает дышать. Не дает думать. Но думать и не хочется, просто в голове нет мыслей. Нет ничего в ней даже намека на сознание. И это меня не пугает, так было всегда. Или нет?
Встать!
Взвинченный вопль испускают динамики, что развешаны по всем углам затемнённого разбитого на тесные клетушки помещения.
Встать мразь! - Слова знакомы и побуждают к действию.
Я встаю и на подгибающихся ногах подхожу к решетке закрывающей проход, в длинный коридор, тянущийся через все помещение. Напротив меня стоит человек. Всклокоченный и с безумными глазами. Из его рта идет пена он что - то кричит, но я не слышу его голоса. Не слышу его воя. А мне плевать, в голове ничего нет. Мне велели встать, и я стою и тупо пялюсь на безумца, беснующегося напротив.
Молчать!!!- в коридоре возникают фигуры людей в мешковатой серой форме. В руках они держат длинные дубины с потрескивающими разрядами шокерами. – Заткнулись все!
Шокер упирается в лицо моего соседа и его отбрасывает разрядом в глубину камеры. Ведь мы в камерах это только сейчас доходит до моего сознания, а люди с шокерами это охранники. Их было всего трое, но через несколько секунд после их появления заключенные в клетки люди испуганно замолчали устрашенные сочащейся от них яростью.
Вы больше не люди! Вы быдло! Вы мясо! Вы дерьмо испоганившее чью-то жизнь! Вы сборище убийц и насильников, отвергших слово господне! Нарушившие десять заповедей его! И если вы их не помните, то мы по ним живем! Вот они:
1. Я - Господь Бог твой, да не будет у тебя других богов, кроме Меня.
2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в водах ниже земли; не поклоняйся и не служи им.
3. Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно.
4. Помни день покоя, чтобы проводить его свято; шесть дней трудись и совершай в них все твои дела, а день седьмой - день покоя - да будет посвящен Господу Богу твоему.
5. Почитай отца твоего и матерь твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы ты долго жил на земле.
6. Не убей.
7. Не прелюбодействуй.
8. Не кради.
9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
10. Не пожелай жену ближнего твоего и не пожелай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его... ни всего того, что принадлежит ближнему твоему.
Они говорят, искренне веря в слова, произнесенные их устами. Странно произнося слова. С придыханием. Один начинает другой заканчивает предложения. И фанатизм светится в их глазах. Они втроем ведут себя как один хорошо натренированный организм получивший задание подчинить себе мою волю.
Вы отступники и по человеческим законам вам полагается смерть. Вам полагается ад. И вы заживо попали в царство мертвых. Вам суждено здесь вечно гореть заживо, искупая свои грехи.
И отвечу сразу на ваш незаданный вопрос, кто мы. Мы церберы, что охраняют царство мертвых, и нет неподкупнее нас. Нет нас грозней. Мы ваш кошмарный сон наяву. Ибо нет вам прощения, а жизнь ваша
лишь отсрочка, и она вам дана взаймы. Бойтесь нас! Мы ужас! Мы ваша смерть воплоти!
Затем удар шокера и боль выворачивающая желудок наизнанку. Я теряю сознание медленно. Тьма наваливается не спеша. Я только боль перестаю чувствовать. Вероятно, мозг просто не может поверить, что может быть больнее определенного барьера. Но я этот барьер перешагиваю и с удивлением чувствую, как ломаются мои палицы. Сустав за суставом с хрустом сочным и ласкающим слух зверя, что глумится надо мной. Сухо потрескивают мои ребра, и хрипит перебитая гортань.
Медленная фаза.
Лагерь.
Он до самого горизонта. Раскинулся как шевелящийся муравейник. Грязь, зловоние давно немытых тел и нечистоты, что мутными потоками струятся по крытым сетками канавам посреди улиц. Вдали возвышаются изрытые горы пронизанные сотами туннелей и выработок. И грохот. Грохот постоянно стартующих грузовозов. Они каждые десять минут поднимаются с космодрома, что огороженный умостился посреди гряды холмов.