Давно это было али вчера? Кто его знает…
Сидели как то добры молодцы за одним столом. В ожидании сидели. Молча.
Ждали они гонца, что отправлен ими был в близлежащий ларек за порцией медовухи. Только пришел гонец с печалью в глазах, и ножиком германского производства в руках. Без медовухи.
- ну гонец, отвечай по совести, мы ли тебя в ларек отправили?
- вы, други мои верныя! И сходил я!
-за медовухою отправлен ты был!
- правда ваша, купил я её!
- так где же она?
- не рубите голову буйную, сгинула она со свету белого.
И гонец повел рассказ свой.
Дошел, значится, я до ларька, выбирал долго из множества браг самую нам нужную. Оплатил по совести. В обратный путь уже было засобирался я, как откуда не возьмись - печенег нагрянул. Один печенег. Вопрошал он у меня махорочку. И ответ дан был ему, мол не курю я. И зловредный печенег тогда слова пакостные в лицо кидал мне, о моем спортивном образе жизни. За что и был пристукнут малость. И возопил он тогда о помощи, и звал собратьев своих. И набежало их тьма тьмущая, целых шесть!
И бились мы до семи потов, до семи кровей. В общем, уложился в три минуты я, ибо знал приемы хитрыя самбо каратешного! И лежали ниц все печенеги мною попранные, и возвышался я над ними в гордости, мол, нечего на беззащитных лезть. И собрался уже к вам други мои верныя, как один самый живучий печенег схватился за нож германского производства. И уже хотел было проткнуть меня, как схватился я в порыве за пузырь с медовухою, и с гневом праведным опустил на жбан его. Так и сгинул со света белого пузырь с медовухою… а трофеев – только ентот нож один, германского производства…
Долго сидели богатыри в молчании, в грустном раздумии. А когда уже намолчались, нараздумывались, то и речь повели.
- Судить будем тебя, судом товарищеским, по справедливости. За доблесть твою богатырскую – хвала тебе. Но за дурость твою – наше дружное непонимание. Ибо с одним печенегом можно биться, а с шестью – тикать надобно, скорым ходом. И медовуха цела была бы, да и нож нам не нужен, даже германского производства.