...Как это было? Несколькими этапами.
Все началось с гигантских насекомых: в основном, пауки и скалапендры. Они стаями ползали по стенам, по полу, и, конечно, по мне... Я изо всех сил стряхивал их с себя, но их было так много! Очень страшно было, на самом деле. Я их показывал людям, но они не видели ничего и говорили, что мне все только чудится. Тогда я, зажав в кулаке свой собственный брезгливый страх, другой, свободной рукой снимал их со стен. Ломая ногти, соскребал известку мягкими пальцами, показывая им: Ну вот же! Вы что, не видите?!. А они не видели...
Этап второй.
Меня умыли и посадили на кровать. Умудренные заботой лица глядели в меня и дотошно распытывали: Что с тобой? Что ты пил? Как ты себя чувствуешь? Я спокойно вещал, что, мол, все окейно, я в порядке, ток понимаю их очень плохо. Чего они хотят? А они вторили: Не понимаем. Что ты говоришь? Скажи нормально.
Я снова объяснял этим марсианам, что не догоняю, чего им надо. Что таблеток было много. Разных. Запил водкой. Но они меня не слышали. А потом я понял, что за время "беседы" я не произнес ни единого слова. Что мое лицо, а вместе с ним и рот, онемели, и уже как бы не мои.
Дальше - провал.
Этап третий.
Лежу в какой-то совсем чужой комнате, и страшно гудит в голове. Шаря вокруг глазами, обнаруживаю слева от себя капельницу, вживленную в мою вену. Нихера не понимаю! Что за хрень?! Дергаю рукой и слышу /справа/ нежный девичий голос (Ангел?!):
- Не надо дергаться, милый! Ты в больнице. У тебя передозировка, и сейчас капельница поддерживает твое сердечко. Постарайся поспать.
Старался. Но вдруг, нехорошее такое чувство... Кто стырил мои газетные вырезки? (Я их давно собирал.) Понимаю, что они где-то еще рядом. Встаю, вырываю иглу из вены, и вижу картину: Вот же они! Мои любимые вырезки разбросаны по всей постели. Собрать, немедленно собрать! А еще ангел... Воры вы, вот и все.
- Тихо-тихо! Тут нет ничего. Просто посмотри внимательно.
Гляжу... и правда, нет. Только больничный штамп на простыни. Ладно, не прав, лягу. Снова иглой пришивают меня к капельнице. Мне немножко стыдно перед Ангелом, но больше - страшно втыкать в неизвестность галлюцинаций.
- Поговори со мной... пожалуйста! - проскавчал я, и в ответ:
- Конечно поговорю, но ты все же попробуй уснуть.
Этап четвертый.
Мы говорили, и я вырубился. Врубился от того, что со скрипом двигался потолок.
- А у вас специально так потолок ездит? А зачем? - спросил я.
- Он не движется, присмотрись.
Смотрю, и затихаю - может, и правда, мне все это чудится?
Безымянная медсестричка всю ночь отгоняла мои наркотические страхи. Когда меня увезли, я себе пообещал, что никогда ее не забуду. Я помню. Славная девушка! Вряд ли она когда-нибудь поймет, что сделала для меня той ночью.
Дальше был очень длинный переход из полусмерти в полужизнь, но если спросить меня, кто же был моим проводником, я скажу:
- Безымянная девушка, - Ангел.