ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
…Скорый поезд Москва - Зеленогорск прибыл на станцию ранним утром. Спросив в билетной кассе как проехать до города, я бегом бросился к автобусу, который через минуту повез меня в город.
- Остановка «Школа»,- объявила кондукторша, и я вышел. Так, осталось только найти улицу Мира, - подумал я и стал высматривать прохожих, чтобы спросить, где она находится.
- Ой, да что ее искать, удивился малец, - вон она, - он махнул рукой на соседнюю улицу,
- и припустил дальше.
Спасибо, дружок, - крикнул я ему в след, и уверенно направился туда, куда показал мальчуган. “Дом 12, квартира 48”,- кажется здесь.
Поднявшись на четвертый этаж, я остановился у двери с номером квартиры, позвонил. А в ответ тишина!.. Вот это да! Я изумился и слегка опешил. Что же теперь делать? Где его искать ? А что если он вообще уехал, может и детей взял с собой. А может быть исполнил свою угрозу? - мысли роились в голове.
Я присел на подоконник и закурил. Вдруг открылась одна из трех дверей, появилась пожилая женщина , которая увидев меня, сидящего на подоконнике, удивленно на меня посмотрев, спросила, - Вы к кому , товарищ?
Я кивнул головой на дверь Кошелева.
-Ой, вы наверное корреспондент? - Володя нам уже сказал, что должен приехать журналист из Москвы. Значит вы приехали. Ой, господи, хорошо-то как.- она умильно посмотрела на меня, перекрестившись, продолжила, - Наконец-то он добился своего.
Володе же с самого начала многие говорили, что искать правду у этих мерзавцев бессмысленно, что у них все схвачено, он один никому ничего не докажет.
А он в ответ только зыркал глазами, и упрямо твердил: -“Жизнь положу на это, но правды все равно добьюсь.” Да мы же с самого начала видели что в истории с Танюшей что-то не чисто. Видеть то видели, а доказать ничего не могли. Володе вот год понадобился, чтобы корреспондент приехал. Куда он только горемычный не писал, и отовсюду его футболили. Посмотрят его бумажки и тут же отпихиваются. Бумажкам больше веры, чем человеку: - А вы хорошо знаете Кошелева?
-Володьку-то, - она всплеснула руками, -у-у-у, он же рос у меня на глазах, мы же как ни как соседи с ним. Чернявый, глазастый, драчуном был первейшим, думали, выгонят из школы. Но нет, дали возможность получить аттестат. Другие в институты стали поступать, а он сразу же после школы, чтобы помочь семье пошел работать на завод. Потом у него в автомобильной катастрофе родители погибли и Володя остался один. Потом, потом он женился.
На Татьяне, царствие ей небесное. Хороший она была человек, добрый, отзывчивый. Больше десяти лет она тут жила и ни разу я не слышала, чтобы она хот раз повысила свой голосок. Говорит тихо, всегда с открытой улыбкой. Я как-то заболела, так она, светлая душа, каждое утро, прежде чем идти на работу, зайдет ко мне, принесет что-нибудь из еды ею приготовленной, а вечером, опять же, зайдет, спросит: - “Ну, как вы себя чувствуете, тетя Поля”… Хороший она была человек, светлый.
-Тетя Поля, а бывало так, что на праздники или на юбилеи Татьяна выпивала?
-Ой, да что вы, она же верующая была, в церковь ходила. Володя, да, иногда прикладывался к рюмке. А Таня, она даже пива не пила… -Тетя Поля опять перекрестилась, - Господи, упокой душу рабы божьей Татьяны.- Мы помолчали несколько секунд, а потом тетя Поля продолжила, - Когда эта беда свалилась на Володю, думали он от горя не выживет.
Каждый день ходил на кладбище, сидел у могилки , плакал, и что-то говорил, говорил, говорил. Комнату Танюши он оставил такой, какой она была при жизни: на всю стену фотография цветная фотография , где она счастливо улыбается, и ее любимые цветы, розы…
-Тетя Поля, а где его сейчас можно найти?
-На работе, наверное… Но он Вас ждал. Вы не волнуйтесь, он скоро будет. -Ой, да что это мы на лестничной клетке то стоим, пойдем те ко мне. У меня и подождем- спохватилась старушка.
-Спасибо, тетя Поля , я пойду , а когда он придет, вы тогда скажите ему, что приехал корреспондент, ладно?
-Конечно, милок, конечно…
-А я пока в гостинице вещи свои оставлю.
-Иди, сынок, иди, а я все передам. Он сам придет в гостиницу. Иди не боись…
Я вышел на улицу. Во-всю светило солнце. День обещал быть жарким. Перекинув рюкзак через плечо, я пошел искать гостиницу…
…То, что называлось гостиницей, было четырехэтажное, серое, обшарпанное здание. В фойе толпились люди с баулами, сумками, тюками, тележками…
За стойкой, над которой было написано “дежурный администратор” сидела расфуфыренная дама бальзаковского возраста, которая самозабвенно вязала, не обращая никакого внимания на шум и суету в фойе. На мой вопрос о свободном номере, услыхал категорично: - Номеров нет!…- эти магические слова были произнесены будничным, ничего не выражающим голосом, ни на секунду не отрываясь от вязания.
-И не ожидается?..
Она на секунду посмотрела на меня, как на назойливую муху, и буркнула, - Нет!, - и опять заработала спицами.
Вот так фокус…
- А как зовут вашего директора?
- Остап Сергеевич Гринько
-А его можно будет увидеть?
-Он пока еще не пришел…
-Еще не пришел или уже не будет?
-Будет, может быть позже, - дежурная за стойкой демонстративно повернулась ко мне спиной, как бы давая понять, что разговор окончен. Ничего не скажешь, классный прием. Я огляделся. Увидев освободившееся место в кресле, сел, достал газетку и стал читать.
Деваться все равно некуда, мне надо ждать директора. Прошло минут десять-пятнадцать, как в дверь бочком-бочком протиснулся мужичек необъятных размеров. Увидев его, дежурная засуетилась, выскочила из-за своей стойки. Гигант прямиком направился к ней.
Проходя мимо меня она громко сказала ему:
-Остап Сергеевич, тут вас гражданин дожидается. - Она кивнула в мою сторону.
Остап Сергеевич всем корпусом повернулся в мою сторону и нахмурившись посмотрел на меня. Я встал, и подошел к нему.
-Здравствуйте, я журналист из Москвы, приехал к вам в командировку, вот мое командировочное удостоверение, мне бы хотелось снять у вас номер.
-Номеров нет. - прогромыхал он
-Совсем?
-Совсем…- отрезал он, и повернувшись, собрался уйти, как в фойе гостиницы вихрем влетел Кошелев.
-Ой, как хорошо, что я вас нашел. Мне баба Поля сказала, что вы приехали. И я прямо сюда… Ну что, устроились?
-Нет…
-Почему? - и Кошелев недоуменно посмотрел на меня, а потом на Остапа Сергеевича. Тот тоже растерянно взирал на нас.
-Да вот, говорят, мест нет… И не будет. Скажите Владимир Иванович, а это единственная в городе гостиница…
-Стоп,.. стоп,.. стоп! Как это нет мест? Ты чего Сергеевич? Пива обпился, мы же говорили с тобой…- Кошелев набычившись, пошел на гиганта.
Неожиданно Остап Сергеевич по-детски заморгал глазками, и пытался тихим голосом что-то объяснить Кошелеву, но тот только молча выслушал лепет директора, потом резко перебил его: - Сергеевич, ты дашь ему самый лучший номер, понял?
-Да-да Володя, как договаривались. - и повернувшись к дежурной за стойкой, - Ну чего ты вытаращилась, давай ключи от моего резерва. Быстро…
Кошелев взял мой рюкзак и ключи у Остапа. Резервный номер директора был просторный, светлый. Широкая кровать, белоснежные простыни, полотенца. Ну, прямо “люкс” какой-то.
-Владимир Иванович, этот номер для меня очень дорогим будет.
-За это не беспокойтесь, по цене он самый обычный номер. Остап его для номенклатуры верхушки всегда держит. Сюда никого из смертных не заселяет.
-А я, по-вашему, бессмертный или из номенклатуры, что мне дали этот номер? Или он вам чем-то обязан?
-Остап что ли?
-Да…
-Ну не то чтобы обязан, просто у этого толстяка есть машина -развалюха, и она у него постоянно выходит из строя. Чуть что, бежит ко мне, Володя глянь, что там с моей колымагой… Пригонит ко мне на завод, я ее посмотрю, что нужно сделаю. А он меня порой пивом угощает.
-Понятно, так сказать, бартер.
- Ну, ладно, обстраивайтесь, я позже зайду, - он встал и пожав руку, ушел.
Только за ним закрылась дверь, через минуту в дверь постучали.
-Войдите - крикнул я , развешивая на вешалки свои рубашки.
В комнату вошла дежурная с полной вазой винограда, яблок, груш.
-Остап Сергеевич это прислал вам, и очень извинялся, что так получилось. И еще, он сказал, если Вам что -то понадобиться, обращайтесь не стесняясь. - и тут же вышла.
Ну, что ж , вроде бы устроились. Надо теперь перекусить, чем бог послал. Я взял яблоко и … в дверь опять постучали.
-Да, войдите, - я положил яблоко обратно в вазу.
Дверь широко распахнулась, и в комнату ввалился сам Остап Сергеевич.
-Мы, тут, это, приглашаем на скромный обед. По чуть чуточке выпьем , за знакомство, за ваш приезд. Спускайтесь в наш ресторан. И Володя сейчас подтянется… - он потоптавшись, вынес свое тело из комнаты.
Делать нечего, я собрался и спустился вниз. В фойе меня уже ждал Кошелев и Остап.
- Сейчас мы слегка перекусим и поговорим, - Кошелев подошел к Остапу и подмигнув, продолжил, - Давай Сергеевич, командуй куда идти…
Улыбаясь довольно, Остап повел нас к двери, на которой висела табличка “Ресторан”.
-Это хорошо, что тут и ресторан есть, - подумал я- проблема с питанием снимется. Мы вошли в небольшой уютный полутемный зал с миниатюрным барчиком, и небольшой сценой для музыкантов. Не далеко от сцены был накрыт стол. Я как увидел, его так и обомлел.
На двух столах, сдвинутых вместе и накрытых одной скатертью, в огромных вазах стояли фрукты и виноград, и нарезанные ломтики арбузов и дынь. В центре стола батарея бутылок с холодным пивом, водкой, шампанским.
Тут же громоздились салаты с грибами, винегретом. Дымилась кастрюля с наваристым борщом. В отдельных тарелочках огромные ломтики сала, мяса, рыбы… Я посмотрел на Кошелева, на его поджарую фигурку, потом на Остапа. Они вдвоем на меня . Мы засмеялись:
-Ничего, мы справимся- хохотнул Остап Сергеевич, и широким жестом пригласил нас за стол.
-Ну что стоять-то, садитесь- Кошелев тоже придвинулся к столу. Тоже самое сделал и я. Остап Сергеевич решительно взял бутылку водки и стал разливать по стопкам…
…Два часа пролетело незаметно. Когда же мы вставали из-за стола, то натюрморт был совсем уже другим. Словно над столом Мамай прошел…-пронеслось в голове.
-Господи, - подумал я с ужасом, -не уж то мы это все смолотили?
Посмотрев на груду пустых тарелок , понял, что да, мы, трое мужиков это сделать. Уважаю!
-Вы, Женя отдохните пару часиков, а я к вам позже зайду, - сказал Кошелев, -и взяв меня под руки, бережно повел в мои апартаменты. Да, меня развезло. Видимо , с голодухи. Я же не успел позавтракать. Надо отдать должное Кошелеву, он меня понял и уложив на кровать, укрыл одеялом, тихо вышел. Я отрубился мгновенно.
Проспал я где-то часа два. Открыл глаза от того, что кто-то постучал в дверь. Вскочив с кровати, я крикнул, - войдите. В проеме двери стоял Кошелев.
-Вы в порядке? - спросил он, войдя в номер.
-Да, а что? Я что-то сделал не так?
-Нет, ну что вы!.. Просто я подумал, что пора вас будить…
-Спасибо…Я сейчас умоюсь, и можно будет работать…
Я пошел в душ, холодная вода быстро привела меня в чувство..
-Ну что, Владимир Иванович, начнем работать? - спросил я у Кошелева.
-Давайте, только вначале кофе закажем, - он позвонил дежурной , и только после того, как через минуту нам принесли две чашечки кофе, он сел в кресло.
- Владимир Иванович, расскажите, пожалуйста, что же произошло на железной дороге, отчего и как погибла ваша жена? Начнем с самого начала, как говориться, от печки.
-А вы что, писем моих не читали, я же все там описал… - взорвался Кошелев.
-Да читал я ваши письма, читал. Черт возьми, успокоил я его, - Но я бы хотел узнать от вас, все, все, все. Для меня важно услышать, что происходило в тот роковой день, когда ваша жена вышла из дома. Каждая минута. Вы должны мне рассказать о каждой минуте. Можете? Как он обычно начинался?
Кошелев нахмурившись, стал смотреть в окно, было видно, что ему нелегко даются эти воспоминания. Переборов себя он начал свой рассказ: - В тот день Танюшка встала, как обычно, в шесть тридцать утра. Она так всегда встает. Надо себя привести в порядок, завтрак для ребят приготовить, накормить, собрать в школу , в детский сад. Коля, он ведь школьник, в третьем классе учится, а Пашка в сад ходит.
В половине восьмого мы с ребятами выходим из дома. Потом у “стекляшки”, это наше кафе, мы прощаемся, дети идут в школу и в сад, они находятся рядом, а Танюшка и я на работу. Она же на станцию, я на завод. Танюшка не далеко работает. Минут десять-пятнадцать ходьбы . ..
Кошелев замолчал, посмотрел в окно, я увидел его крепко сжатые скулы, наступила пауза, он молчал, на его глазах блеснули бисеринки слез, он быстро смахнул их и продолжил, - в тот день мне надо было выйти из дома раньше Татьяны, на заводе произошло ЧП и меня вызвали. Танюша быстро приготовила мне тормозок и я ушел.
Где-то часов в девять меня подозвали к телефону и попросили срочно приехать на станцию. Спрашиваю, что случилось, не отвечают, приезжайте, говорят, срочно.
Поверите, меня, будто кипятком обдало, не уж то думаю, с Татьяной что случилось. Такое на “железке” сплошь и рядом. Бросил все, попросил приятеля подбросить меня до станции.. В общем, приехал я туда, ко мне выскакивает Люба, подружка Танина, вся в слезах, ткнулась мне в грудь и ревет навзрыд. Что, - говорю, случилось-то, чего ревете-то, где Танюшка. А Любка слова сказать не может, слезами обливается.
Тут подходит ко мне начальник дороги, Николай Егорович, отводит меня в сторону и говорит, так мол и так, Владимир Иванович, с Татьяной Николаевной Кошелевой, то бишь с вашей женой, произошло несчастие. Осматривая вагон она , из - за своей неосторожности, попала под колеса, в общем погибла. Поверите, у меня было такое ощущение, будто из меня вынули сердце. В глазах потемнело…
Не знаю как я дослушал его до конца. Где она, - спрашиваю у начальника, -а он показывает рукой, -там. Я иду туда, куда он показал. Стоит скорая помощь, милиция, какие-то люди суетятся . Гляжу, моя Татьяна лежит на земле, накрытая простыней. Кругом кровь, много крови. ..
Не помню я что дальше было, только держали меня крепко мужики… -он опять замолчал, дыхание его стало прерывистым, он не мигая смотрел в окно и плакал. Я достал сигарету и предложил ему.
Он дрожащими руками взял ее и закурив, продолжил, - Танюшку увезли в морг, была пятница. Я поехал туда, а там уже никого. Как прошла ночь, что мне пришлось пережить, какими словами успокаивать детей, одному богу известно…
Понимаете, Танюшка для меня была как воздух, как свет. Мы ведь учились с ней в одном классе. Она была красивая, вокруг нее всегда было полно поклонников. На меня ведь она не обращала никакого внимания. Я был в школе хулиганистым мальцом, а она вся такая примерная, ласковая, аккуратная.
После школы я пошел на завод работать, а она сразу - же выскочила замуж за Федьку Крылова. Был у нас в классе красавчик, папа у него какая-то шишка был в обкоме. Федька никогда не кичился своим папашкой.
Был нормальный парнишка. Учился хорошо. Танюшка в него влюбилась, вышла за него замуж. Прожили они вместе три месяца, потом начались скандалы, ссоры. В один из таких дней, он после ссоры, набравшись в забегаловке вина, разбился на мотоцикле.
У Танюши был удар. Она считала себя виновной в его смерти. Да и папашка руку приложил, все упрекая ее в его смерти. Там ее довели до такого состояния, что Танюшка решила руки на себя наложить…
Еле откачали. Гадости какой-то выпила. Больше месяца пролежала в больнице. То, что с ней случилось, я узнал от своего одноклассника Сашки Алифонова, они соседями были. Как узнал я что лежит она в больнице, бросил все и поехал к ней.
Господи, на меня глядела седая старушка. Смотрит, не узнает. Обнял я ее и на руках вынес из больницы, так и привез ее домой, стал ухаживать. Через неделю отошла, стала на меня внимание обращать. Душа у нее тогда была, как бы, замороженной. Мне понадобился почти год, чтобы Танюшка поверила мне и согласилась стать моей женой. У нас родился первенец Коля, а потом, Павлушка. Жизнь стала налаживаться.
И тут такое…- Он загасил сигарету, заметался по номеру.
-Что было дальше, Владимир Иванович…
-Что было дальше… На следующий день ко мне пришел начальник дороги, начал он из далека. Так, мол, и так человека не вернешь, несчастный случай и все такое прочее. Я молча слушаю его и пытаюсь понять, что же он хочет от меня. Позже, начальник , видимо решив, что я уже готов, напрямую сказал, дорога по итогам выходит работы, выходит на первое место в социалистическом соревновании.
А этот случай, как бы помягче сказать, портит им все показатели. После того, как мы получим Красное знамя, премию ЖД, мы сможем помочь вашей семье. Не поднимайте шума, не требуйте разбирательства.
Я схватил этого ублюдка за шиворот и вытолкал за дверь. А в понедельник было вскрытие, в этот же день по Зеленогорску поползли слухи, что мол, у Татьяны в крови обнаружен алкоголь.
Я похоронил ее и в этот же день пошел к эксперту, который проводил вскрытие. Он нагло на меня смотрит и сует под нос бумажку.
Я читаю ее и в глазах темнеет, там черным по белому написано, что у Танюшки в крови обнаружено 1.8 промилле алкоголя. А вы знаете, что такое 1.8 промилле алкоголя?
Это три стакана водки выпитой залпом! Понимаете, женщина, которая на работе, за полчаса смогла выпить три стакана водки. Бред, не правда ли? И куда только я не обращался, всюду слышал один и тот же ответ, “ ошибка исключается, анализ и подтвердил, что в ее крови обнаружен алкоголь», - он замолчал. Подошел к окну. Наступила пауза.
-Что было дальше, Владимир Иванович?
-Дальше?.. Почти год из меня пытались сделать идиота. Откровенно издевались надо мной. Поверите, порой так закручивало, что хотелось все бросить, но зайду в комнату Танюшки, посмотрю на ее фотографию, и силы набираюсь…
А потом опять, круг за кругом... Он пристально на меня посмотрел, вздохнув сказал: - А за мою выходку там, в редакции простите меня, сами понимаете, нервы. Я только об одном прошу, - Кошелев вдруг встал на колени, - помогите мне!
- Владимир Иванович, вы что, встаньте немедленно, - от растерянности я не знал что делать. Я пытался поднять его с колен, но он еще крепче прижимался к моим ногам и все твердил: - Умоляю Вас, помогите мне, спасите Танюшу от злых языков. Умоляю!..
- Если вы немедленно не встанете, то я уйду. Что вы как истеричная баба нюни распустили.
Слова мои на него подействовали, и он успокоился. Я помог ему подняться и сесть на стул. Дрожащими руками он достал сигарету и попытался закурить. Наконец ему это удалось и он глубоко затянувшись, медленно выдохнул дым.
- Ну, что успокоились?
Он кивнул. Я тоже достал сигарету. Закурил. В комнате нависла гнетущая тишина, было слышно, как тикают часы - будильник на моей руке, да как капает вода в душе.
- Думаю, на сегодня хватит? – спросил я у Кошелева, - Видимо, вы должны успокоиться окончательно, а потом мы продолжим нашу беседу. Вопросов у меня много, и я бы хотел получить на них ответы. И еще, давайте договоримся сразу же, рассчитывать на то, что приехавший корреспондент быстро все расставит по своим местам не стоит.
Это, во-первых, во-вторых, вы мне откровенно все-все расскажите, все нюансы, все подробности этого дня, по минутам. Кого он встретила, когда шла на работу? Кто с ней последний говорил? Что было у вас вечером? Какое у нее было настроение, когда утром она собиралась на работу? Кто первый вслух сказал, что у вашей жены в крови обнаружили алкоголь? Кто проводил вскрытие?..
- Я уже успокоился, - сказал Кошелев, - отвечу на все ваши вопросы. Пишите…