Детство своё Ванька помнил смутно.
Так, кое-что. Обрывки каких-то воспоминаний. Единственное, что он знал, что детство прошло его с бабкой, почти слепой и глухой.
Бабушка уже старая, ей за восемьдесят.Чаще всего баба Клаша сидит в углу, вяжет бесконечные носки. Клашиной пенсии на двоих не хватает (муж ее погиб на войне, только пришла не похоронка, а письмо о том, что он пропал без вести. А вдовам тех, кто пропал без вести, пенсия не полагалась.Вот и жили на копейки). Поэтому бабка и нашла способ подзаработать.
Носки бабка вяжет разных цветов и всегда одного размера из шерсти соседской козы Лыськи.
Раньше вязала хорошо.
А теперь глаза не видят. Старуха вяжет почти вслепую. Иногда теряет петли, мучаясь и ругаясь, вновь находит их на ощупь.Потом, навязав с десяток пар носков, выносит их на станцию.Продавать. Чаще всего люди равнодушно проходят мимо. Только однажды ей повезло. Подошел один человек. Судя по голосу, мужчина средних лет. Спросил: «По чем продаёшь?»
Бабка, не веря своему счастью, ответила: «Пятьдесят за пару». Мужчина отсчитал пятьсот рублей, забрал пакет и ушел.
Время от времени, он появлялся вновь и скупал ее носки.
- Куда тебе штолько?-спрашивала радостно бабка.-Ешь ты их, што ля?
- Давай, давай, мать.Беру, значит, надо.
- Дай Бог тебе здоровья!-говорила бабуля.-Хорошо - то как, внуку моему на пряники.
Родителей своих Ванька не помнил.
- Бабуль, а где моя мамка?-спрашивал он в детстве.
Бабка Клаша тяжело вздыхала.
- На небе. Бог забрал. Видать, так надоть было.
- А папка?-Ваня никак не хотел понять, почему у всех родители, как родители.А он живет с бабкой.
- А он уехал. Далеко. Не приедет никогда. Не жди уж.
Ваня выходил на улицу и играл со своими сверстниками. Бегал по единственной улице босиком. Пыль стояла столбом, а дети носились, не замечая ни жары, ни пыли.
Зимой катались с горки на санках – вот и весь "ассортимент" деревенских развлечений.
Летом играли в «прятки» и «казаки-разбойники». Домой мальчик приходил голодный, веселый, и бабка отмывала его, кормила щами и укладывала спать.
Однажды сосед их, дядя Матвей, прибежал к бабке Клаше ни свет, ни заря.
-Бабклаш, спасай!
-Чегось?- не поняла она.
-Спасай,говорю!- я тебе корову хочу отдать - Зорьку.
-Ты што? Какую корову?
- Да ты не боИсь,- дядя Матвей зашептал прямо в ухо ей, - помнишь, я менял мотоцикл на корову?
-Ну...- кажется, бабка стала понимать.
А было дело такое: сосед ее, дядя Матвей, работая завхозом в автохозяйстве, списал старый мотоцикл.Честно говоря, мотоцикл был уже никудышный.Ну Матвей его и отремонтировал.В общем - списал, а чтоб следы замести - обменял в соседней деревне на корову.
А на днях, кто –то сказал Матвею Рогову, мол, ОБХСС ходит, проверяют хозяйства.
Ну Матвей и испугался. Сначала хотел он корову зарезать. Да пожалел.
Уж слишком молочная была.
-Это как, на время што ль?-бабка решила поторговаться.- Ежели на время, то изволь. Ты шухим выйдешь, а меня пошадють. А малОго куда? Ох, ты и жаража. Удумал чего! – бабка разозлилась. - А ну-ка геть отседова! Не то сама щас твою БХЭШу вызову.
Матвей понял, что лучше отдать ее совсем.
-Дак нет, не поняла ты бабка! Я ж насовсем тебе отдать хочу, вот дура старая! Малец хоть молока попьет...
2
Так у бабули с Ваней появилась Зорька.
Жить стало веселей. Со своим молоком и сметаной. Бабклаша нарадоваться не могла на Зорьку. И красавица, и умница, и молока больше всех даёт.
Одно плохо - приходится Ваньке вставать в пол-пятого утра.
Пастух собирает коров рано. Как заслышишь колокольчик, так и выгоняй скотину со двора.
И Ванька встает: ни свет, ни заря.
Спотыкается, глаза –то еще закрыты. Находит он бурёнку наощупь. А Зорька уже не спит.
Знает свой час. Ждёт уже. Мычит негромко, тычется теплым носом в Ванькино плечо.
-Отстань, - ворчит мальчишка.- Из-за тебя меня будят.
Он провожает Зорьку за ворота и бежит быстрее назад, в дом, в теплую постель.
Вот и все его воспоминания о детстве.
Сейчас ему уже пятнадцать.
Бабка не видит совсем.
Стала часто болеть, лежит на печи, не встает. Весь дом на Ваньке.
Печь истопить - Ванька беги, кашу сварить - опять же Ванька, дров наколоть – он же.
По вечерам парень идет Зорьку доить. Уже три года, как научился доить сам. Бабку было жалко.
Она старалась, тянула, как могла своё нехитрое хозяйство. А по ночам подолгу стояла на коленках в углу, под образами, прося у Бога еще «немного пожить...»
Жили они бедно, хуже церковных мышей. Ни телевизора, ни стиральной машинки. Иногда работало старенькое радио, впрочем,и оно часто замолкало.
Ваня учился в школе хорошо, старательно. А после уроков сидел в школьной библиотеке.И к восьмому классу перечитал всё, что в ней было.
Он мечтал о том, что окончит десятилетку и поступит в медицинский институт. Выучится «на врача» и вылечит бабулю.
А бабуле становилась все хуже и хуже. И однажды она просто закрыла глаза и уснула.Совсем.
Ванька пришел со школы пораньше.
-Ба-а-а,-закричал с порога.- А завтра у нас экзамен первый, по русскому.
Бабка молчала, темнела неподвижным одеялом в глубине дома, откуда повеяло каким-то неземным холодом.
Ваня снял ботинки, подбежал к бабуле, хотел по привычке крикнуть ей на ухо, мол, здесь я уже.
Да отшатнулся от страшной догадки. Бабка не шевелилась.
Он стал трясти старуху за плечо:
- Баб, ты чего,а ? Ты заболела, да? Ты зачем, баб?-спрашивал он у нее. –Ты что, а я как же? Ты что ли умерла, да?
Холодное тягостное густое молчание сдавило горло.
-Н-е-е-т!-закричал он во всё горло,-нет!-он заплакал горько, навзрыд, и вдруг кинулся целовать её.
Он целовал ее лицо, ее сухонькие натруженные руки, которые никогда не целовал при жизни. Всё стеснялся.
Рядом завыл-заплакал соседский пес. И закричала деревня, застучали-забегали чьи-то ноги.
А Ванька все лежал на полу около бабки, весь в слезах, не в силах подняться...
3
Зорька, даром что корова, тяжело переживала смерть бабушки.
Через неделю после ухода хозяйки, она просто перестала кушать и вставать на ноги.
Местный ветеринар, осмотрев корову, вынес вердикт: надо резать, пока не поздно.
Утром пришел сосед, Матвей Рогов с председателем.
-Ты вот чего, Вань. Иди-ка в школу. Мы тут сами...
У Ваньки захолодело в груди.Зажало, затеснило, заныло. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.
-О чём это вы?
- Дак, резать корову будем. Состарилась она. Не вылечишь. А так хоть мясо сдадим, тебе на дорогу денег выручим. Ты ж поступать решил в училище? То-то и оно!
Ване показалось, что он ослышался."Кого резать, Зорьку? Зорька была членом их маленькой семьи. Она была главнее даже его, Ваньки".
Почти половину его короткой жизни Зорька прожила с ними.
Когда ему было плохо, он бежал к ней, к Зорьке,чтобы излить свои беды и горести.
Он рассказывал ей всё. Даже то, что не рассказал бы своей бабуле. И Зорька его понимала. Тянулась к нему, облизывала, мычала понимающе или неодобрительно.
Ванька выслушал мужиков, выскочил молча на улицу. Вбежал в хлев.Сердце колотилось где-то там, в висках. Даже волосы на голове встали дыбом.
- Зорька, зорька, - позвал ее мальчик.
Словно ожидая его, она подняла голову, посмотрела на мальчика виновато. Будто хотела сказать:«Видишь, какая я стала старая и больная, прости...»
Ваня подошел к ней, погладил ее, зашептал: « Ишь, чего надумали, Зорьку убить! Не дам! Ты не переживай, я тебя вылечу, вылечу!»
И вдруг, из глаз его брызнули слезы, горькие, отчаянные.
-Что же делать, что делать- то, а ?-спрашивал он в растерянности не то у коровы, не то у себя,размазывая слезы по щекам.
Зорька смотрела на него фиолетовым глазом и была в её глазах какая-то человеческая тоска и боль.
За дверью хлева загудели мужики. Всё явственнее слышны были их голоса.
-Ну что там, Вань?-закричал Матвей,- выходи, чего ты...
Иван вышел из сарая с вилами в руках.
-Ты что, ты чего? – отшатнулись мужики.
-Ничего!-закричал Ваня,-только если кто подойдет сюда - убью! Не дам её резать, слышите, не дам! Лучше меня убейте! Заколю!
И задрожали пальцы от напряжения, и даже голос охрип.
Он стоял и смотрел им прямо в глаза.
-Так мы-то для тебя старались. Думали, денег на дорогу. Мы - то что? Мы- ничего...Сдохнет, всяко...
- Пускай сдыхает, а резать не дам! А-а-а-а!-закричал вдруг Иван, размахивая вилами по сторонам.Он крутился вокруг самого себя, пытаясь достать кого-нибудь вилами, и глаза его наполнялись кровью и больно стонало сердце...А он все бегал,никого не видя, не замечая, как израненный зверь.
Отскочили мужики, отшатнулись. Стали расходиться по дворам, всё оглядываясь на пацана.
А Ванька успокоился внезапно, остановился и вернулся в хлев.
И то ли от отчаянья, то ли от вселенского одиночества сел рядом с Зорькой и горько заплакал, как в детстве...
Ванька не спал всю ночь. А под утро вдруг почувствовал усталость, голова провалилась куда-то и он заснул крепким младенческим сном.
На другой день кормилицы его - Зорьки не стало.
Приехал Матвей Рогов и оттащил животное волокушей за деревню.
Там, под берёзой, в чистом поле, её и захоронили.
Ваня положил по букету ромашек обеим-бабушке, и Зорьке.
Через неделю Иван получил аттестат об окончании восьмилетки, заколотил избу досками, и пошел вон из деревни навсегда...
А где-то далеко в поле всё пели и пели девушки «Ой, ты степь широ-о-окая, степь раздо-о-ольная...»