Улыбаясь, Мерлин глядит на Моргану: человек, умеющий делать земную кору прозрачной для своих глаз человек, способный видеть драконов там, где они только собираются зародиться, человек, изрыгающий вместо слов только пугающий пламень предсказаний – даже такой человек может влюбиться. Пусть Королева Моргана – всего только миф, всего только сгусток воздуха, голограмма, созданная в учебных целях, гомункулус, полученный им совершенно случайно, в одну из бескрайних ночей, найденный (что-то вроде ошибки в расчетах) внутри одной из пробирок; пусть Королева Моргана и сотворена им самим – несмотря на все это Мерлин, это мудрейший скиталец, к своему кромешному стыду, никак не может разгадать ее; видимо, эта женщина – не самый обычный кроссворд, видимо, эта головоломка серьезнее, чем все то, чем он сам себя развлекает, и даже дар предсказателя – неисчерпаемый как проклятие – даже этот поднадоевший ему дар начинает его подводить. Подводить, да-да-да: глядя на Моргану (казалось бы, очень прямо) он видит то рыбу, то пальму, то лук-порей, то незримую хрустальную ладью, то золотое облако, то серебристый браслет – что это все такое? Зачем это может понадобиться? У Мерлина достаточно вариантов, но ни один из них нельзя не счесть достаточно идеальным, кроме простого «за всем», кроме простого «ты – это всё», кроме простого «да, это ты, любой из пейзажей, за любым из возможных окон».
Улыбаясь, Моргана глядит на Мерлина: и это женщина, чью улыбку разглядеть очень сложно – за стройными рядами слов, вписанных в клеточки кроссворда, за филигранно составленными чертами лица (на нескольких языках, препятствующих расшифровке), за шлагбаумом ярлыков, которые Моргана примеряет с легкостью; но Мерлин, однако, видит любые ее гримасы, несмотря на то, что сам является только невиданным всполохом света, мудростью, неизвестно зачем наделившей себя и плотью и кровью, изумительным воплощением тайных снов Королевы – снов бесценных и незначительных; «что же нам делать друг с другом?..» - растерянно спрашивает Королева, и верно: не сразу поймешь, в чем отличие человека от яблони, под которой ты его отыскал, но отличие, безусловно, есть, и Моргана бессильно роняет руки и разжимает свои кулаки: «Мерлин, как же я безоружна! Мерлин, ты – это я!»