И вот деревня староверов.
Иду по шаткому мосту,
И… опечалена безмерно –
Тропа ведет меня к кресту…
Тогда, никто и не заметил,
Что человек как тень исчез.
Но помнят люди, как стоцветье
Прогнуло гибкий свод небес.
В тот час над сонною тайгою
Прошелестел последний вздох,
И этой громкой тишиною
Мир был контужен и оглох…
Нашли старушку через время –
В зимовье смерть её ждала…
Блестело над кроватью стремя
И, память мужа – удила.
Кряж в кровь себе изранил лапы –
В большой тоске царапал дверь,
Он, как щенок скулил и плакал,
И выл, как - будто дикий зверь.
Нашли его у этой двери…
Издох, припав к ней головой.
Имеют чувства даже звери.
В тайге их часто слышен вой.
Так рассказали староверы,
Когда к сторожке подвели.
Вдову боялись, как химеры,
Но все обряды соблюли.
И схоронили с мужем вместе
И холм достойно возвели,
И крест поставили по чести,
И, даже, Кряжа погребли.
Тут только имя я узнала,
Моей отшельницы святой.
Рука нетвёрдая писала:
«Марии мир наш и покой»
И как-то мысль кольнула сразу:
«Ваш мир бы ей, когда б жива…»,
Но не озвучила я фразу –
Застряли горькие слова.
Её же помню как живую,
И с карабином за спиной,
Не суетливую, прямую,
С добротной, ласковой душой.
Лишь мне глаза горят весёлой,
Былой премудростью веков.
Немало по России в сёлах
Таких прекрасных стариков.
Просты их лица, вдохновенны –
В глазах добро, ни капли лжи.
Они наивно откровенны,
Но души – горные кряжи!
Пусть многих время подкосило,
Ломало судьбы, и не раз…
Но потому жива Россия,
Что в душах этих собралась!