Небеса

 


1. Семьдесят два Имени Бога.


Игорек листал газету бесплатных объявлений. Он листал такие газеты всякий раз, когда ему «становилось плохо». Игорек про себя называл это именно так. Другие термины казались ему неподходящими, издевательскими и даже отвратительными.  От них Игорьку всегда становилось как-то не по себе. «Лечение наркозависимости»,  «купирование ломки в комфортабельном стационаре»… Вообще-то он не то чтобы не собирался лечиться, просто денег не было. Совсем. Но всякий раз, когда ему становилось плохо, он листал эти газеты, звонил по указанным в объявлениях телефонам, разговаривал с вежливыми девушками-диспетчерами,  а затем засовывал их подальше, с глаз долой, до следующего раза.
Так случилось и теперь. Отложив газету, Игорек решил, что пора  немного передохнуть. Он прошел в свою комнату и долго пытался уютно устроиться под одеялом. Но очень скоро понял, что это вряд ли возможно, лег, как попало, и закурил.
В такие минуты, когда Игорьку было уже не очень хорошо, но еще и не совсем плохо, он любил вот так немного полежать и пофилософствовать. Тогда ему начинало казаться, что если бы не суровая действительность, если бы не некоторые ошибки, которые он систематически допускал в своей жизни, то он непременно стал бы знаменитым философом, или писателем, или музыкантом…
Вот и теперь он почему-то вспомнил, что вчера, листая книгу то ли  по розенкранцеровский, то ли по кабалистической философии, наткнулся на замысловатую таблицу под названием «72 имени Бога». Она состояла из этих самых имен на разных языках и каких-то символов. Не самих имен, не расшифровок к символам Игорек читать не стал, но название этой таблицы, а вернее наличие у Бога семидесяти двух  имен почему-то страшно взволновало, и даже задело его. Подумать только! Семьдесят два! Философствовать тут в принципе было особо не о чем, если бы не мысль, внезапно пришедшая, а как ему показалось, снизошедшая на него. Мысль о том, что у него-то, у Игорька имен гораздо больше, чем у Бога. Сколько таких вот как он, обычных молодых людей, с обычным прошлым, обычным настоящим и обычным, одинаковым будущим? Миллионы! Один большой МегаЧеловек с миллионами, миллиардами имен… 
В эту минуту Игорек казался себя гением, непонятым современниками, погибающем в одиночестве, нищете и забвении. Но тут очередной приступ озноба положил конец его триумфу. Он тут же забыл все свои сверхидеи, закутался поплотнее в одеяло и так пролежал без движения почти четыре часа, до половины седьмого.
Вспомнив, что скоро с работы придет мама, которая ни в коем случае не должна застать его дома, тем более в таком виде, Игорек вскочил с кровати. Он судорожно начал натягивать джинсы, свитер, носков двух одинаковых не нашел, надел разные, схватил со стола сигареты, зажигалку, метнулся к форточке, открыл ее настежь, чтобы выветрился запах табака, на бегу надел куртку и ботинки и вылетел из квартиры.

***

  Дом, в котором жил Игорек, находился в центре города. Гулять   было негде, да и не очень-то хотелось, денег, чтобы скоротать время в каком-нибудь заведении не было, поэтому он решил посидеть немного на скамейке в парке Александро-Невской лавры. Дул холодный осенний ветер, на улице было уже темно. Игорек медленно брел по Невскому, пытаясь спрятать окоченевшие руки под свитер,  все время натыкался на прохожих и чувствовал себя отвратительно.
Когда он, наконец, пришел в парк и сел на скамейку, то  сразу понял, что долго ему здесь не просидеть. «Покурю и пойду», - решил он. Хотя и не знал куда именно.
Игорек глядел на черное небо без звезд, ограду парка, старенький мостик через засыпанную опавшей листвой речку, скорее похожую на ручей, невысокие здания монастыря. Дальше было видно кладбище, а слева - церковь. Ее купала казались ему стволами больших и очень древних деревьев, казалось даже, что они колышутся на ветру.
Игорек вспомнил, как пару дней назад смотрел по телевизору передачу о том, как Бог помог каким-то людям то ли выздороветь, то ли еще что-то. Религиозная передача. Он тогда переключил канал. А теперь вот вспомнил. Игорек встал со скамейки и пошел по направлению к церкви.  «А почему бы и нет?», - подумал он. Но еще издали увидел, что двери храма закрыты.  «Дурак. Церкви ведь по ночам не работают»,- вслух сказал он и побрел прочь.
В окнах монастырских построек погасили свет. Монахи готовились ко сну.



2. Конец света.



  Все собрались в гостиной перед телевизором. По всем каналам передавали одно и то же – обращение Президента России и экстренные выпуски новостей. Лидия Ивановна уже несколько суток не отрывала заплаканных воспаленных глаз от экрана.
 - Что-нибудь новое говорили?,- обратился к ней Петя.
- Нет, сынок, ничего нового, - печально ответила Лидия Ивановна и поднесла к лицу уже насквозь промокший носовой платок, - ничего.
- Да перестанешь ты, Лида, ныть или нет?! И без тебя тошно. Воешь, воешь… Что толку-то? Ничего нельзя сделать – сказали же тебе!,- вдруг вспылил Виктор Петрович. Он вскочил с кресла и вылетел из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.
- Витя…,- Лидия Ивановна готова была снова разрыдаться.
Петя попытался ее успокоить:
- Мам, да он сейчас перекурит и отойдет. Тоже ведь переживает…  Сделай погромче. Давай послушаем.
- Сколько ж можно это слушать? Слушаешь – слушаешь – все равно не верится! Пойду, лучше чайник поставлю. Ты чай будешь?
Лидия Ивановна  еще раз промокнула глаза платком и ушла на кухню. Петя  взял пульт, прибавил громкость и стал слушать.
- … друзья мои! Не знаю, что можно еще сказать. Я, как верующий человек, призываю вас спокойно и с достоинством встретить этот трагический момент.  Напоминаю, что  психически неуравновешенные граждане, пожилые люди и все, кому это сейчас необходимо, могут обратиться за помощью в медицинские и поликлинические учреждения по месту регистрации, для получения  снотворных или успокоительных препаратов, а также помощи квалифицированных специалистов и психологов.
- … Вы прослушали обращение Президента  к гражданам России, - на экране появилась красивая и печальная диктор, - а сейчас наш специальный корреспондент Игорь Мечников в прямом эфире из штаб-квартиры ООН. Игорь…
- Да, Светлана. Сейчас я нахожусь перед зданием штаб-квартиры ООН, где только что закончилось очередное экстренное заседание Генеральной Ассамблеи.
- Каковы же итоги этого заседания? Игорь…
- К сожалению, итоги неутешительные. Как нам уже известно, по последним данным, полученным со спутников, неопознанный космический объект, по предположению ученых метеорит, войдет в атмосферу Земли  приблизительно через 48 часов. По предварительным данным диаметр объекта более чем в 5 раз превышает диаметр нашей планеты. Напомню, что попытки атаковать объект с помощью ядерного оружия не увенчались успехом. И, как только что сообщил глава Министерства Обороны России, ранее назначенный ответственным за проведение данной операции, скорость объекта слишком велика, а радио - магнитное поле, которое его окружает слишком мощно, чтобы обеспечить попадание в него из любого имеющегося на вооружении ООН оружия. 
- Игорь, есть ли информация, о том, что сообщил в своем обращении к Генеральной Ассамблее Генеральный Секретарь?
- Да, Светлана. Несколько минут назад Генеральный Секретарь закончил свое выступление, и мы имеем возможность показать отрывок из его выступления.
На экране появился генеральный Секретарь ООН. Петя сделал погромче. Лидия Ивановна и Виктор Петрович застыли в дверях, ожидая услышать наконец, что все нормально и ситуация под контролем и  все будут эвакуированы. А Секретарь, тем временем, говорил:
- … ситуация полностью вышла из-под контроля мирового сообщества. Также, с прискорбием могу сообщить, что эвакуировать население планеты не представляется возможным. Кроме того, по последним данным, полученным со спутников, температура объекта не многим ниже температуры Солнца. Таким образом,  48 часов, которые остаются до того момента, когда объект войдет в атмосферу Земли, к сожалению, последние часы существования нашей планеты. В связи с этим, призываю лидеров обратиться к своим согражданам с призывом спокойно и с достоинством встретить этот трагический момент и обеспечить необходимую медицин…
Лидия Ивановна выхватила из рук Пети пульт и выключила телевизор.
- Давайте пить чай, - неожиданно бодрым голосом предложила она,- У нас есть вкусное печенье. Сейчас принесу, а вы наливайте пока.
Виктор Петрович налил всем чаю, положил сахар и долго его  размешивал.
- Вот думали ли мы, Петя, что такое может случиться?, - говорил он сыну, - Ведь смотри, как в американском фильме, как его…
- Да, - ответил Петя, - только вот где герой, который спасет планету?
Отец молчал. Лидия Ивановна принесла печенье, и они стали пить чай. Никто не проронил ни слова. Все были погружены в свои мысли.
  Петя думал о том, о чем он думал постоянно последние несколько лет и безо всяких концов света: об Ирочке. Он любил ее и больше всего на свете хотел ей об этом сказать. Но больше всего на свете этого боялся. А теперь, когда жить им осталось всего 48 часов…
До сегодняшнего дня для их с Ирочкой счастья было слишком много препятствий. Во-первых он, Петя, был женат. Во-вторых, Ирочка тоже была не свободна. В-третьих, он понимал, что в любом случае у них ничего не получиться, потому, что он  Ирочке не подходит и ее родные его не примут. Как-то раз, когда Петя с женой были в гостях у Иры с мужем, она в шутку сказала, что если еще раз соберется замуж, то только за обеспеченного, образованного молодого человека, с квартирой, машиной и так далее, потому что «хватит с меня голодранцев». Ее муж, Боря, даже обиделся тогда. Но Ира сказала: «Ну Борька, я же шучу!» и он естественно ее простил. Как вообще можно на нее сердиться?
Так вот Петя был тем самым голодранцем, которых Ирочке было не надо. Но теперь… Вот так помрет он через 48 часов и так и не сказав ей то, что так давно жгло, душило, не давало покоя. Так и не произойдет то, что он столько раз представлял себя, прокручивая десятки вариантов развития событий…
«Почему я такой трус?», - думал Петя, жуя печенье,- «Какая теперь к черту совесть? Кто теперь меня остановит? Умирать так с музыкой!»
Тут  Петя услышал, как кто-то ковыряется ключом в замке, а затем  звук открывающейся двери.
«Светка пришла», - подумал Петя и  почему-то сразу ужасно разозлился на нее.
- Всем привет, - поздоровалась Светка, заходя в гостиную, -  а я принесла тут кое-чего.
Она достала из пакета литровую бутылку водки.
- Верно, Света. А что еще делать-то?,-обрадовался Виктор Петрович.
Лидия Ивановна недовольно покосилась на Светку, но вдруг повеселела:
- Да. Правильно. Пойду, рюмки принесу. А ты, Света, закусить чего-нибудь сделай, - сказала она и пошла за рюмками.
- А я не буду пить!,- Петя вскочил с кресла.
- Петь, ты че?, - Светка в недоумении смотрела на мужа.
Петя, ничего не объясняя, вышел из комнаты в коридор и стал одевать пальто.
- Петя, ты куда?, - жалобно спрашивала Светка, -Ты куда?
- Сигареты подай! Пожалуйста!,- Петя судорожно надевал ботинки. Руки его тряслись, в голове крутилась  только одна мысль: «На хрен все. На хрен все эти условности. Пойду и скажу.»
Света протянула ему сигареты.
- Пока, - тихо  сказал Петя, стараясь не смотреть на жену и, не поднимая глаз, развернулся и вышел из квартиры.

***

Все было кончено. Они сидели на скамейке перед Ириной парадной и курили. Петя не отрывал глаз от асфальта.
- Ну и зачем ты мне это сказал?, - спросила Ирочка,- ну что дальше-то?
- Не знаю, - буркнул Петя, - я не мог больше. Надо было сказать.
- Молодец. С больной головы на здоровую, - Ира начинала раздражаться, - Ну что нам теперь пойти перепихнуться на последок? А через два дня помирать с нечистой совестью? Петя, я очень хорошо к тебе отношусь, но… Какой смысл? Какой смысл сейчас теперь в чем-то? Ну, даже если бы я тебя тоже любила, ну что дальше? Сбежали бы ото всех, прятались бы? Я не понимаю, что ты хочешь?
Ира  затушила окурок, достала еще одну сигарету и закурила.
- Ну, что ты молчишь? Петя!,- Ира  пристально смотрела на Петю и этот взгляд, еще недавно такой близкий, такой родной, теперь казался ему далеким и чужим.  Петя впал в какое-то странное состояние, какой-то стопор. Он не мог проронить ни слова. Ему чудилось, что неопознанный космический объект сейчас вылетит прямо из Ириных расширенных черных зрачков, из этого микрокосмоса. Он думал, что изучал его, этот микрокосмос. Он думал, что знает все, на что он способен. Но он ошибался. Ошибался так же, как все эти Секретари, Президенты, Главы Министерств, когда они решили, будто смогут предугадать действия метеорита, его путь, смогут его остановить. До этой минуты Петя был уверен, что если он когда-нибудь услышит от Ирочки «нет» в ответ на его признание, то это будет конец. Теперь он был даже рад, что она вот сейчас смотрит на него таким холодным, суровым взглядом. «Значит, все равно ничего бы не получилось. Значит все зря…», - вертелось у него в голове.
- Петя, не тормози!,- Ира слегка тронула его за плечо, - Очнись!
- Все нормально. Все нормально, Ириш, - Петя поднялся со скамейки, - Все нормально. Я пошел. Прости меня.
Он резко развернулся и быстро пошел прочь.

***

По дороге домой Петя зашел в магазин и взял еще литр водки. Продавщица не взяла деньги. Сказала:
-Что в них толку-то,- и протянула Пете баночку красной икры,- подарок от меня лично.
- Спасибо,- поблагодарил  ее Петя. Он вообще заметил, что когда стало известно о приближении метеорита, люди стали упорно стараться совершить как можно больше добрых поступков.
Когда он пришел домой Лидия Ивановна, Виктор Петрович и Светка сидели в гостиной. На столе стояли тарелки с селедкой, твердокопченой колбасой, вареной картошкой, какими-то мамиными солениями, хлеб и бутылка, которую принесла Светка. Все было не тронуто. Они молча смотрели телевизор.
- А мы тебя ждем, - обрадовалась его приходу Лидия Ивановна.
- Наливай, пап, - сказал Петя, усаживаясь за стол рядом с женой.
На душе у него было как-то удивительно  светло и спокойно.
   


3. Поочереди.



 Коридор бы узким и длинным. Таким длинным, что мы, те, кто стоял в самом конце очереди, даже не видели, где он заканчивался. Освещения практически не было, лишь где-то далеко впереди виднелось слабенькое облачко. Как мне объяснили впередистоящие, которым в свою очередь это рассказали те, кто стоял еще ближе к началу, свет исходил от лампочки, которая висела над дверью кабинета.  Все это сильно   напоминало  очередь в  районной поликлинике, только вот посидеть в коридоре было не на чем. Он был слишком узким, для того, чтобы поставить скамейки для посетителей. То ли строители этого не предусмотрели, то ли не было подходящей мебели, то ли администрацию это попросту мало волновало. Поэтому сидеть приходилось прямо на полу, выложенном керамической плиткой. Плитка была, видимо, очень старой, такая маленькая, белая, голубая и кирпичного цвета. Очевидно, тут был выложен какой-то рисунок, но со временем плитка истерлась, и теперь ничего нельзя было уже разобрать.
Очередь двигалась довольно медленно. Многие курили, стряхивая пепел  и бросая окурки прямо на пол,  другие негромко переговаривались.
- Блин, долго еще сидеть,- обратился ко мне парень, который стоял впереди меня,- говорят можно несколько суток прождать! Представляете?
- А почему же так долго?,- поинтересовалась я.
- Да вот мне тут объяснили, что там  всего один человек прием ведет. И дотошный такой. Кто-то из тех, кто теперь сидит у самой двери кабинета, слышал, говорит, что он расспросами прямо замучил одного, кричал даже, - рассказывал парень, обрадованный тем, что нашел собеседника.
- Да что Вы?,- удивилась я,- А чего кричать-то?
- Да Бог его знает,- ответил он и отчего-то вздохнул,- я вот боюсь, что он и мне тоже выдаст по полной программе…
- За что это?,- спросила я.
- Да так…, - замялся парень.
- Видать есть за что, раз говорит,- сказала пожилая женщина, слышавшая наш разговор,- Раньше надо было думать!
- Вы простите, конечно, но я не к Вам обращаюсь,- огрызнулся мой собеседник,- если мне Ваше мнение будет интересно, я Вас спрошу.
- Ой, подумать только!,- женщина с надменным видом повернулась к нам спиной.
- Не обращайте внимания,- постаралась я успокоить молодого человека,- у самой наверняка, совесть не чиста, вот и злобствует.
- Точно!,- заулыбался он, поняв, что я на его стороне.
- А вообще, лучше не конфликтовать,-  сказала я вполголоса,- если нам и правда тут так долго париться, то лучше без эксцессов. Правда?
- Точно!,- повторил парень,- ну, давайте знакомиться что ли? Я -  Амин,- он протянул мне руку.
- Очень приятно, Мария,- мы обменялись рукопожатием,- а откуда Вы знаете русский,- спросила я.
- Я не знаю русского?,- Амин удивленно посмотрел на меня.
- А как же вы меня понимаете?,- я была в недоумении.
- А,- засмеялся он,- Вы что, еще не поняли? Здесь все говорят на одном языке, на том, на котором говорили до Вавилонской башни!
- Ну, вот теперь поняла. Я же до Вас ни с кем не разговаривала. Откуда мне знать?,- меня  обидело то, что Амин смеялся надо мной.
- Да не обижайтесь Вы!,- весело попросил он,- я же не хотел Вас обидеть!
Я перестала дуться, и мы продолжили наш разговор. Оказалось, что он родом из Каира. Он рассказал мне о своем родном городе, о своей семье, об их обычаях и попросил меня поведать ему о себе. Я, в свою очередь,  рассказала ему о России, описала ему нашу природу, снег,  покрытое толстым слоем льда море, свой родной Мурманск. Оказалось, что он никогда не видел снега, а лед видел только в стакане с кока-колой. Для меня это было так же удивительно, как для него то, что я никогда не видела пустыни и не понимаю какое верблюд замечательное животное.
Так мы беседовали, иногда курили и как-то незаметно оказались почти у самой двери кабинета.
- Как мы быстро,- заметил Амин,- наверное, не сложные случаи пошли.
- Школьный автобус, одни дети,- буркнула наша соседка, которая продолжала подслушивать.
- Спасибо за информацию,- съязвил Амин.
Женщина обиженно насупилась.
- Я думаю, такими темпами, мы через пару часов, наконец, дождемся своей очереди,- предположила я.
- Да, я тоже так думаю,- задумчиво ответил Амин.
После этого разговора, мы  оба как-то помрачнели. Амин курил, выпуская дым через ноздри, и напоминал мне какого-то джина из восточной сказки. Я тоже молчала. Так прошло еще часа полтора, пока Амин не оказался следующим по очереди.
- Ну, давайте прощаться,- грустно сказал он.
- Почему прощаться?,- удивилась я,- может, увидимся все-таки?
- Нет,- ответил Амин,- я слишком много грешил.
- Ну, я тоже не Дева Мария,-  неудачно попыталась пошутить я.
- Бог велик,- Амин помрачнел еще больше,- а как вы думаете, кто все-таки прав: вы или мы?
- Я думаю и те, и другие. Скоро узнаем,- тут лампочка  над дверью мигнула, приглашая следующего,- Ну, с Богом, как говорят у нас в России, - я  на прощанье протянула Амину руку.
- С Богом,-  печально улыбнулся он, пожал мою руку и скрылся за дверью.
Минут через двадцать пять лампочка снова мигнула. Моя очередь. Я медленно подошла к двери и зашла в кабинет. После полумрака коридора яркое освещение кабинета просто ослепило меня и я несколько секунд только растерянно щурилась на пороге. Когда же мои глаза привыкли к свету, я увидела, что кабинет был полностью отделан той же плиткой, что и коридор, только конечно не такой истертой: и пол, и потолок, и стены. Окон не было. Посередине стоял письменный стол, за которым сидел пожилой, абсолютно седой человек, лет пятидесяти и приветливо мне улыбался.
- Добрый день, Мария Александровна,- раздался его приятный мелодичный голос.
- Добрый день,- поздоровалась я,- а Вас простите…
- Хоть горшком назови, только в печку не ставь. Так, кажется, у вас говорят?,- неожиданно захохотал он,- Короче, это не имеет никакого значения. Ну, что ж, Мария Александровна. С чем пожаловали?
- Вы шутите, наверное,- удивилась я,- Вы ведь все и без меня должны знать.
- Несомненно. Просто хотелось поболтать с симпатичной умной девушкой. Но, раз Вы торопитесь, тогда начну я,- почему-то рассердился он,- Мария Александровна Коврова, одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения,  до последнего момента проживала в городе Мурманске. Вердикт по Вашему делу вынесен следующий. Пункт первый: Вы бесцельно тратили отпущенное Вам время. Пункт второй: количество грехов, совершенных Вами и  количество добра, которое Вы принесли в мир, находятся в таком соотношении, что коэффициент полезности Вашего существования практически равен нулю. Таким образом, учитывая тот факт, что вы не оставили после себя потомства, и тем самым не выполнили основную цель своего существования, Вы приговариваетесь к повторному существованию  с целью успешного выполнения своих функций. Если в течение своего следующего существования  Вы повторно придете сюда с таким же результатом, Вам будет вынесено наказание в соответствии с коэффициентом полезности Вашего следующего существования. Место и время Вашего повторного появления не будут Вам известны заранее. Вы не будите помнить ничего из того, что происходило с Вами в предыдущем существовании. Приговор вступает в силу с момента ознакомления Вас с его содержанием. Распишитесь,- он протянул мне бланк.
Я расписалась. Кто бы мог подумать, что это все будет именно так…
- Хотите ли Вы опротестовать приговор?
- А я могу?,- удивилась я.
- Вы можете потребовать помещения в исправительное учреждение, но я бы Вам не советовал, -  он немного смягчился.
- Могу я спросить?
- Пожалуйста.
- А вот передо мной молодой человек, его тоже, на повторное…
- Это служебная тайна. Я не имею права об этом распространяться. Прощайте, - сказал он и нажал на кнопку, чтобы вызвать следующего посетителя.