Ах, тяжело вздохнул он, подумав о Ней, счастливо улыбнувшись, и не торопливо, задумчиво, затянувшись горьким, горячим сигаретным дымом, мечтательно посмотрев за горизонт.
Взводный четко и азартно бросил свое небрежно высокомерное «Пли!».
Сухо лязгнули смазанные густым маслом затворы, и в его животе сначала что-то обожгло горячее и маленькое, разросшееся в один миг до размеров Вселенной. Незаметно жар внутри сменился пронизывающим холодом, и рукам медленно, словно, недоумевшим, произошедшими переменами с родным телом, неуклюже обхватившим вываливающие дурно пахнущие ошметки от могучего торса и того, что принято называть внутренностями, стало липко и приятно. В голове цеплялась за ускользавшее и ставшее призрачным сущее мысль: «А умирать можно. Можно. Когда любишь».