Оксана Студецкая
РИТМЫ ЖИЗНИ
В среду вернулся на свое постоялое место проживания Владимир Борисович. На пороге его встретила хозяйка – женщина пятидесяти семи лет с очень белым, но уже состарившимся лицом, маленького роста, но красивой фигурой нормальной полноты. Галина Алексеевна – так звали ее – удивленным взглядом расспрашивала Владимира Борисовича, где он пропадал целых три дня.
- По делам, по делам ездил, - отвечал он, раззуваясь в прихожей. Не обращая особого внимания на Глину Алексеевну, он понес сумки с продуктами, привезенные им, на кухню. Она пошла за ним.
- Вот, разгружайте, здесь, кажется, все пригодится, - сказал он.
- Еще бы! – воскликнула она, вынимая из сумки тушку индюшатины.
Он ушел мыть руки в ванную, она из кухни расспрашивала его – будет ли он ужинать?
-Обязательно буду и сию секунду, я ужасно проголодался.
Галина Алексеевна заспешила: резко хлопая дверцами холодильника, газовой плиты и шкафчика, она, наконец, собрала ужин. Владимир Борисович сидел за столом в ожидании и, когда все было готово, поспешно стал есть. Она села напротив, подперла кулачком подбородок и упрямо смотрела, как он жует.
- Что же вы не едите? – с остановкой от проглатываемой пищи, спросил он.
- Я ужинала, а что вы приедете – не знала.
- Да, да.., не знали. Сегодня, кажется, среда? – вспомнил он, спрашивая.- Никодима Алексеевича, конечно, нет дома?
- Да, нет.
- Вот то-то же! Значит, что сегодня? – жуя, вперемешку с улыбкой, задал он вопрос Галине Алексеевне, которая сама, по его мнению, должна была знать – что сегодня.
Она промолчала, только чуть покраснела.
- Хорошо.., я немного отдохну и тогда…Тогда позову тебя, - и взглянув на нее, слащаво заулыбался.
Около девяти часов вечера Владимир Борисович после короткого получасового сна, вышел в прихожую и громко позвал Галину Алексеевну. Она не откликнулась, потому что заперлась в ванной. Услышав плеск воды, Владимир Борисович все понял и еще громче произнес: - Вы еще долго, Галина Алексеевна?
Ответа не последовало. Тогда он снова выкрикнул, - Ничего! Я подожду!
После ванной Галина Алексеевна сама зашла к нему в комнату.
- А вы? – сказала она и показала кивком головы на двери ванной.
- Да, да и я.. обязательно!
Он ушел. Она постелила постель, села на ее краешек, взяла в руки какой-то, лежащий на столе журнальчик и ждала. Но ждать пришлось, как ей показалось, долго. Тогда она встала и направилась к двери ванной комнаты.
-Владимир Борисович, вы что-то очень долго! Время уже к десяти, через час придет Никодим, мы не успеем…
- Ничего! Пусть приходит! – погромче прокричал он, чтобы его слова донеслись сквозь, приглушающей звук, журчащей воды.
- Что значит – пусть приходит? – повторила она его слова, когда он вышел.
- А вот так, дорогая! Потому что ваш Никодим в курсе дела…
- Как в курсе дела? – очень удивилась она.
- А вы, что? Не знали?..
- Нет.
- Ах, нет! Тогда я молчу, молчу…- и он скрестил руки на груди как китайский божок.
Когда они уже были в комнате и Владимир Борисович, сидя на застеленном белой простынею, диване, стаскивал с себя пижаму, Галина Алексеевна стояла перед ним в своем голубеньком байковом халатике и настойчиво повторяла свой вопрос:
- Что значит - в курсе дела? В курсе какого дела?
- Того самого. – небрежно бросил ей в ответ Владимир Борисович.
- Нет, ты мне точно скажи, он, что – знает?
В прихожей заскрипела дверь. Это пришел Никодим Алексеевич. Он вернулся раньше обычного, он не знал, что приехал Владимир. Увидев свет в комнате Владимира, он постарался не шуметь и разувшись, тихонько на цыпочках пробрался в свой кабинет. В комнате Владимира Борисовича тоже притихли, не дыша. И в этой затаенной тишине вдруг резко щелкнул самозакрывающийся замок на двери кабинета Никодима Алексеевича. От этого щелчка Галина Алексеевна испуганно вздрогнула. Ждала еще звуков, но их больше не последовало.
- Что вы испугались, Галина Алексеевна?! Ваш Никодим никогда не войдет ко мне в комнату. Я же сказал вам, что он в курсе дела!
- Этого самого?
- Этого самого.
- Не может быть! Это мой-то, Никодимушка?! Каким образом?
- Таким, что он, сам меня об этом попросил.
- Сам? Когда?!
- Когда на квартиру брал. И денег обещал.
- Он вам деньги платит?! – совершенно обезумев от услышанного и, уже с перекошенным лицом и губами, свистяще тихо, сквозь вставленные зубы, прошипела Галина Алексеевна.
- Да, а что? Это плохо?
- Это мерзко!
- Это очень благородно, Галина Алексеевна! Ваш муж – благороднейший человек!
- Нет, это с вашей стороны мерзко!
- С моей?...Может быть.., может быть.., - застрекотал Владимир Борисович, похлопывая свои бедра в вечернем массаже.
- Я сейчас же ухожу! Ухожу к нему! Я больше к вам не приду! Я.., я.., я не знала о такой мерзости! – резко высказывалась Галина Алексеевна, размахивая руками.
- Куда же вы? Сегодня же среда! – выкрикнул он, когда Галина Алексеевна со всей силой захлопнула за собой дверь его комнаты.
- Фу, какая, дура! – возмутился он. – А тихонько – не мерзко? А когда все честно, то это мерзко. Вот она, обратная логика женщин! Никодиму Алексеевичу лучше знать, что мерзко, что нет. Он медик, врач, он ей здоровье бережет, а она – мерзко, мерзко… Тьфу, дура! Куда же она ушла? Сегодня же среда! И там, у тех церемониалок не удалось. А как они? Ну, у Тамары – муж есть. А у той? Небось, тоже головные боли? – Владимир Борисович постучал себя пальцами по лбу. – Ой, что-то и меня болит голова. Конечно, будет болеть, - умозаключил он, - если возбуждаться попусту. Раз - там, раз – здесь и попусту. Куда же она ушла, дура старая? Завтра же у нее будет болеть голова, с мокрым полотенцем по квартире будет ползать. Я тоже медик и по медицине знаю – среда и суббота, среда и суббота! В этом деле ритм нужен, как ритм работы всего нашего организма. День – работать, ночь – спать. Сказал же, среда и суббота, а она ритм сбивает… А Никодим Алексеевич – высокоблагороднейший человек! Я бы так не смог! Чтобы я своей жене, когда сам не… Ну, нет, извините…Нет, на такое – ни за что бы…
-Тьфу, черт! Как же уснуть? - уже чертыхался Владимир Борисович, когда почувствовал, что не может уснуть. Тогда он перевернулся на живот, поджался на руках и со всей силой, плашмя, упал на мягкий диван. Пружины заскрипели и слегка качнули его. Он повторил прием еще раз, еще и еще. Наконец, не выдержав, встал. Зажег свет, нашел свои спортивные брюки, сунул ноги в тапочки и, шаркая ними, пошел к спальне Галины Алексеевны. Приоткрыв дверь, он тихо позвал: - Галина Алексеевна! Галина Алексеевна!
Утром Владимир Борисович проснулся раньше обычного и сразу прикоснулся рукой ко лбу: - Не болит. Отлично! – Быстро провел утренние процедуры и пораньше выскочил за двери, решив сегодня пройтись пешком.
Осеннее мокрое утро с налипшими на асфальте опавшими листьями, прилипали к туфлям. Но Владимир Борисович не замечал мокроты, он глубоко вдыхал свежий холодный утренний воздух и думал о своем здоровье:
- Все хорошо: сердце стучит ровно, дыхание глубокое, бодрость, прилив сил есть – все впорядке.
- Нет уж, уходить мне отсюда никуда не нужно - продолжал думать он уже о своем месте проживания. – Где еще такое найдешь? Жизнь полноценная и никаких забот, никаких нервов! Да, жениться мне еще рано – жениться всегда успею. Сколько мне – сорок! Ну и что? И в пятьдесят не поздно жениться… Трепать свое здоровье всегда успею, а вот беречь его – это надо уметь…
1983 г.