Она такая же, как и все. Только, может, глаза чуть зеленее (но не все знают про цветные контактные линзы), а в рыжих волосах чуть больше золота (мы же никому не расскажем про хну, правда?).
У нее масса друзей и приятелей, она всегда в курсе, куда можно пойти, что посмотреть, где поесть. И, главное, какие скидки можно получить, какие акции проходят сейчас в ее городе.
Ее никогда не звали королевой или принцессой, хотя она явно королевского рода, об этом говорит буквально все – взгляд, походка, манера общения…. А когда солнце бликует на ее волосах, то кажется, что на ее голове – корона.
Она очень смешливая. Наверное, ее губы показались бы Дженис Дикинсон слишком пухлыми, но зато они всегда готовы расплыться в улыбке. И вообще, может, она и не похожа на модель, но очень даже симпатичная. Чуть полнее, чем излишне худощавые красавицы, чуть ниже, чем покорительницы подиума, чуть менее современная, чем те, которые смотрят на нас с обложек глянцевых журналов. Но зато гораздо более живая, обаятельная, чем большинство из них. Да и успехом у мальчиков она пользуется просто сумасшедшим.
У нее есть любимый, или, как сейчас модно говорить – бой-френд. Они вместе уже больше года, но пока не задумываются о будущем. Сейчас главное – это учеба, веселые тусовки, кино, - в общем, просто жизнь, жизнь безо всяких прогнозов и долгоиграющих планов.
Но самое главное, что ей только двадцать лет, что у нее прекрасное имя- Антонина (правда, пока все зовут ее Тошкой), что все дороги веред ней открыты. И это тоже пока…
***
Тошка подняла голову и сощурила глаза, посмотрев на солнце.
- Это облако похоже на зайчика, правда? – не поворачивая головы спросила она у сидящего рядом с ней Костяна.
-Угу… - ответил он, тоже не отрывая взгляда, но только от книжки на итальянском языке, - а ты бы лучше читала, а? Сессия не за горами, а нам еще столько прочитать надо… И что немаловажно – пересказать друг другу.
-Успеем, все успеем, - пропела девушка, вскочила с лавочки и закружилась вокруг нее, - не занудствуй, посмотри, какая роскошная погода… солнышко… так тепло, так красиво!
Молодой человек оторвался от книжки и залюбовался своей подругой. Иногда ему приходило в голову, не поторопился ли он завязывать в свои двадцать серьезные отношения, но в такие моменты все сомнения исчезали – настолько Тошка была очаровательна.
Она остановилась за лавочкой у куста сирени и притянула ветку к своему лицу…
- Аромат просто нереальный, хочется утонуть в нем, в сирене, в солнце!
- Ты прям на себя не похожа, - улыбнулся Костя, - может, и правда стоит немножко с чтением притормозить? Не моя боевая Тошенька, а прям героиня сентиментального романа.
- Да нет, просто солнечные дни поднимают настроение. Не зря же депрессии чаще всего бывают осенью, когда мало света. А в такие дни хочется только веселиться и танцевать. Ну и потом, я наконец-то смогла надеть платье, которое мне подарили еще в марте. Правда, оно мне страшно идет?
И подхватив подол и правда очень красивого платья, Тошка еще быстрее закружилась в такт какого-то вальса, играющего у нее в голове.
Костя засмеялся, но вдруг осекся и резко вскочил с лавочки – по стройной тошкиной ноге текла кровь, наверное, кровь, только очень густая и темная.
И сама Тошка внезапно остановилась, а через секунду рухнула на колени, уперевшись ладонями в асфальт.
- Голова…. Кружится, - еле выдавила она, - все плывет…
Костя уже был около нее, стараясь помочь ей подняться.
- Подожди… не могу… сейчас пройдет…. – но голова кружилась все сильнее, и девушка, обессилев, легла прямо около лавочки. А молодой человек в ужасе смотрел на подол ее светлого платья, который постепенно окрашивался в темно-красный цвет.
***
- Тоня! Антонина! Просыпайся! Как ты себя чувствуешь? – Тошка открыла глаза и тут же сощурилась и отвернулась, резкий белый свет бил прямо в лицо.
- Где я? Что случилось? – и она не узнала собственного голоса, он был каким-то глухим и слабым.
- В больнице, милочка, - ответ она услышала откуда-то сверху и сбоку, но повернуть головы не смогла, сил не оказалось, - ничего страшного, молодая, еще кучу нарожаешь.
- Нарожаю… кучу… нарожаю? – мысли запутались окончательно, и Тошка провалилась в какую-то полуднему и уже, как сквозь вату услышала:
- Давай ее в палату, там окончательно от наркоза отойдет.
***
Открыв глаза, Тошка увидела удивительно высокий белый потолок, повернула голову – белое окно, а за ним роскошную сирень. И яркий солнечный свет.
- Это рай? – зачем-то вслух произнесла она.
В ответ раздался веселый смех. К кровати подошла молодая женщина в ярком халате:
- Ну не рай, конечно, но тоже очень неплохо! Привет, проснулась? Как ты?
- А где я? Что произошло? – повторила Тошка вчерашние вопросы.
- В больнице, тебя вечером из операционной привезли, ты очень долго от наркоза отходишь… обычно все к ночи уже болтают. Родители и твой приятель, или муж? До конца приема у твоей кровати сидели. Какой он у тебя хорошенький – просто загляденье! И так переживал!
Тошка закрыла глаза: «Сквер… сирень… упала… скорая… нарожаю… больно». Мысли еще не были ясными, но картина постепенно восстанавливалась.
- Санитарка сказала, что кровотечение, на улице подобрали? – любопытная соседка все не отставала.
- Оставь ее в покое, видишь, еще не оправился человек, - над кроватью возникла другая женщина, примерно ровесница первой, но гораздо красивее, с тонкими чертами лица, - Меня Света зовут, а тебя?
- Тоня.
- Антонина. Какое красивое имя. Подреми еще. Если что нужно, позови, - и Света, увлекая за собой, другую соседку, отошла от кровати Тошки.
***
Когда в палату пришла врач, Тошка уже сидела на кровати и, обхватив руками колени, смотрела в окно на бархатистую сирень.
- Ну здравствуй, красавица! Как же ты всех своих вчера напугала! – рассказывай, что сейчас чувствуешь? – голос у врача был мягкий и мелодичный.
Тошка повернула голову и посмотрела на нее. Сама доктор была очень маленькой и очень пухленькой, на голове – светлые кудряшки. И казалась бы совсем молоденькой, если б не серьезные и очень усталые глаза. Но весь ее вид внушал такое доверие, что девушка неожиданно для самой себя разревелась и, сковь слезы, начала засыпать врача вопросами.
- Что со мной случилось? Что мне сделали? Это опасно?
-Ну-ну! Успокойся, ничего страшного не произошло.
И доктор рассказала девушке, что у нее случилось кровотечение, что так бывает, ничего страшного в этом нет, через это проходят сотни тысяч женщин.
- Может, это был выкидыш. Были предпосылки?
- Нет… Не знаю… Вроде, нет.
-Ну разные причины бывают. Придет гистология – все увидим, - и врач так улыбнулась Тошке, что той сразу стало хорошо и спокойно.
«Ничего страшного» - с уверенностью подумала она.
***
Как это ни удивительно, дни в больнице летели достаточно быстро. Тошка еще ни разу тяжело не болевшая, воспринимала это, как некое приключение. Девочки (от двадцати до пятидесяти) в палате оказались отличными. Даже излишне любопытная Марина была очень доброй и отзывчивой.
Каких-либо особых процедур никому не делали, а достаточно болезненные уколы витаминов по вечерам вызывали приступы веселья, несмотря на боль.
Шутки кончились как-то разом… Однажды утром Свету, с которой Тошка успела подружиться, несмотря на разницу в возрасте, вызвала к себе врач. Вернулась она быстро, минут через десять и, ничего не сказав, вышла, только мобильник с тумбочки взяла.
- Что это с ней? – удивленно спросила Тошка, но никто ей не ответил. Она оглядела соседок, но все старательно прятали глаза. Она была самая молодая в палате и решительно ничего не понимала.
- Гистология, видимо, пришла… - Марина села на тошкину кровать, - скорее всего, онкология.
-Что? Да нет… ты что? Не может такого быть! – Тошка сорвалась с кровати и выбежала из палаты.
Быстрым шагом она пошла на лестницу, где они со Светой часто курили, нарушая больничные правила. Светлана стояла на лестничной площадке с сигаретой в руке. Она даже не затягивалась, а смотрела сквозь стену куда-то вдаль, и глаза ее были пустыми и совершенно сухими.
- Света… - тихо позвала ее Тошка, женщина не отреагировала, - Света! – Тошка повысила голос.
Светлана повернула голову в ее сторону и задумчиво затянулась. Девушка подлетела к ней, заглянула в глаза и ни о чем уже не стала спрашивать… Все было и так понятно.
- Я мужу позвонила уже, сейчас за мной приедут. Надо проблему решать. Но не здесь, у него знакомых много. Я выкарабкаюсь, - но голос у женщины был чужим и каким-то неживым.
Через пару часов за ней приехал муж и сразу пошел говорить с врачом. За это время Света успела собрать вещи. Выходя из палаты, она улыбнулась всем такой же веселой улыбкой, как обычно. А Тошке – подмигнула.
«А ведь мы даже телефонами не обменялись», - с грустью подумала девушка, когда за Светланой закрылась дверь палаты.
***
Костя приходил каждый день. Было уже совсем тепло, и они гуляли по больничному скверу, смеялись. Он рассказывал ей, что происходит в институте, даже пообещал дочитать и ее часть списка литературы.
- Хотя это ты должна за меня читать! – ухмылялся он, - тебе все равно делать нечего, лежишь тут, как на курорте… отдыхаешь, обленилась!
Тошка с нежностью прижалась к его плечу. Ей было приятно, что он навещает ее, что приносит цветы и шоколадки, что их однокурсники постоянно передают ей приветы. Вообще, ее расписание в больнице было на удивление плотным. Естественно, помимо Костяна, ее каждый день навещали родители. Телефон просто разрывался от постоянных звонков. И за неполную неделю, что она провела здесь, уже пару раз забегами подружки. В общем, скучать не приходилось.
Перед сном они болтали с соседками. Правда, после выписки Светы, разговоры сами собой стали менее веселыми….
А когда выключали свет, Тошка надевала наушники и слушала свою любимую музыку. И так и засыпала под низкий голос Шер или романтические песни Сары Коннор.
***
Утро начиналось, как обычно. Тошка проснулась, повернула голову к окну и улыбнулась раннему весеннему солнышку. Было еще только семь утра, но в больницах жизнь начинается очень рано, и уже никто не спал.
Девушка достала из-под одеяла работающий плеер, выключила его и, взяв с тумбочки туалетные принадлежности, пошла умываться.
Настроение было отличным – сегодня или завтра ее, по всем расчетам, уже должны были выписать. В кино вышла пара фильмов, которые она хотела посмотреть. И, главное, она была уверена, что удастся уговорить родителей отпустить ее на дачу к подружке, куда они давно собирались большой компанией, но отложили из-за внезапной тошкиной болезни.
Тошка шла из ванной по коридору и тихонько напевала песню на английском языке, привязавшуюся к ней с ночи:
Just a little bit more love
Just a little bit more passion
This is how it should begin
Skin on skin
Она попыталась подражать сильному с хрипотцой голосу Сары Коннор, но закашлялась и рассмеялась. В эту же секунду раздался звонок ее телефона, и Тошка, вбежав в палату, схватила трубку.
-Алло?
- Тошенька, я тебя люблю и буду любить всегда. Вместе мы все преодолеем, правда? – каждое утро Костян начинал с какой-нибудь такой фразы, от которой тошино сердце просто таяло.
-Угу, - да я чего преодолевать-то? Ты там, главное, ни на кого не заглядывайся. Ты меня знаешь! – шутливо пригрозила она.
В палату вошла врач, очень сосредоточенная, несмотря на раннее время, но такое часто бывало – городская больница, множество проблем, множество пациентов, и так чуть ли не круглые сутки.
- Тонечка, пойдем поговорим, хорошо?
Тошка что-то прошептала в трубку и, не переставая улыбаться, вышла Зв доктором из палаты.
И не заметила, что соседки проводили ее испуганно-сочувственными взглядами.
***
Они утроились на банкетке, и врач посмотрела Тоше в глаза. Этот взгляд девушке не понравился, улыбка быстро сползла с ее лица, а в груди появился неприятный холодок.
-Тонечка, пришла гистология, ты не была беременна.
-Ну я и была уверена! Мы же предохранялись. Нет, мы, конечно, иногда говорили о детях…
-Тоня! – врач перебила ее и опустила глаза, - ты не была беременна, но мы обнаружили нехорошие клеточки.
-Что? Какие? – девушка еще не понимала, в чем дело.
- Злокачественные. У тебя рак.
У Тошки зашумело в ушах, она опять слышала слова врача, как сквозь вату. Вот только уже наркоза никакого не было.
Врач что-то еще говорила, но девушка уже ничего не могла понять. Она встала, вошла в палату, молча подошла к своей кровати, достала из сумочки сигареты и также молча вышла. На вопросы соседок она не обратила никакого внимания.
Тошка стояла на лестничной клетке и курила. Она даже не плакала, до ее сознания никак не могло дойти то, что ей сказала врач. Это могло произойти с кем угодно, но только не с ней! Ей всего двадцать! Такого просто не бывает.
Она закрыла глаза. Ей ясно стали представляться ее собственные похороны. Море цветов, плачущие родители, обезумевший от горя Костя… и ей так стало жалко себя, что слезы градом потекли из глаз. Обычно слезы приносили ей облегчение, но только не сейчас. Глухая тоска как будто питалась этими слезами и продолжала железным обручем сжимать ее сердце.
Тошка уже успела позвонить родителям и сказать им одно слово «Приезжайте». Она стояла не лестнице долго… курила сигарету за сигаретой и плакала. Не навзрыд, а просто слезы текли и текли, не переставая.
Она сверху видела, как в отделение промчались ее родители, но не успела окликнуть их.
А минут через десять (или пять? Или двадцать) они вышли оттуда с такими же неживыми выражениями лиц, как и у нее самой.
Девушка медленно спустилась к ним, не выпуская из пальцев очередную сигареты, но родители даже ничего не сказали ей по этому поводу.
Они вообще ничего не сказали друг другу. Только обнялись и так и стояли все трое обнявшись и все троя плача.
Продолжение следует.