Глава 30. «Пролив Крузенштерна»
- Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, - услышал сквозь сон Микульский.
Это вахтенный матрос осторожно тряс его за плечо. - Проснитесь, вам пора на вахту. Товарищ командир приказал вас разбудить.
- А?.. Хорошо – я уже встал, - ответил спросонок штурман и сел на койку, очумело вертя головой.
Матрос, убедившись, что офицер открыл глаза, исчез так же бесшумно, как и появился. Он только оставил после себя зажженную настольную лампу, чтобы лейтенанту его визит не показался продолжением сна.
Для Владимира два часа дремоты пролетели, как один миг. Штурман силился вспомнить, что ему снилось, и не мог.
... Все так же мерно подрагивали переборки каюты, и палуба под ногами раскачивалась из стороны в сторону.
"Это хорошо – значит, корабль имеет ход", - подумал Микульский и направился к умывальнику.
Еще минута понадобилась штурману для того, чтобы сбросить остатки сна. Брызнув в лицо холодной водой, он окончательно пришел в себя. Надев китель с пилоткой, и собравшись уходить, Владимир глянул на нижнюю койку, где беззаботно спал Дима Цыплаков.
"Надо мне было учиться на радиста. Сейчас бы давил подушку вместо Дмитрия", - в шутку подумал лейтенант и, погасив лампу, закрыл за собой дверь.
На капитанском мостике было темно и сыро. По сравнению с теплой каютой даже зябко. Поначалу Микульский двигался на ощупь, ориентируясь по огонькам приборов, светящихся во тьме. Постепенно глаза Владимира привыкли к полумраку ночи, и все предметы на мостике приобрели ясные очертания. Он вышел на крыло мостика и увидел впереди по курсу едва уловимые контуры островов, между которыми предстояло проскочить "ЛОСЮ".
Рулевой недавно сменился, поэтому достаточно бодро стоял у штурвала, зорко всматриваясь в светящуюся картушку* гирокомпаса**.
*картушка - круглая металлическая пластина, разбитая делениями на 360 градусов.
**гирокомпас - компас, работа которого основана на свойствах вращающегося волчка — гироскопа.
Микульский зашел в штурманскую рубку. Над штурманским столом ярко горела настольная лампа, освещая карту и уставшее лицо Ахидова.
- Ну, как, Владимир Михайлович, отдохнул маленько? Удалось заснуть или так провалялся?
- Маленько отдохнул, товарищ командир, даже заснул, - подражая интонациям капитана третьего ранга, ответил Микульский.
- Ну, тогда принимай вахту, а я хоть передохну с пол часа. Через двадцать минут поворот на другой курс.
- Ясно, товарищ командир, - штурман слился с локатором, определяя дистанции и пеленги, чтобы установить местоположение корабля на начало вахты.
Ахидов, на некоторое время, спустился в свою каюту – умыться и выпить крепкого кофе. Микульский остался на мостике вместе с матросом - рулевым.
... Как назло, нынешняя ночь выдалась, на удивление темной и безлунной. Низкие темные тучи ползли по небу во весь горизонт, пряча от людей светила. Ночное время суток явно не подходило для прохождения проливом корабля, у которого был сборный плохо обученный экипаж. Но время торопило, и выбирать не приходилось. Микульский опасался за рулевого, так как у того не хватало опыта в управлении кораблем в сложных условиях. Но у кого из матросов на "ЛОСЕ" был подобный опыт?
Прошло двадцать минут и, Ахидов вновь появился на мостике.
- Владимир Михайлович, мы там не пропустим поворот?
- Еще немного – и выйдем в точку поворота. У меня все под контролем.
- Это хорошо, а я вот принес тебе чашку кофе, чтобы ты, ненароком, не заснул на вахте.
- Я на вахте не привык спать, но все равно - спасибо за заботу. Кофе здорово помогает в борьбе со сном.
Владимир взял у командира чашку и, отпив несколько больших глотков, отложил ее в сторону. (Волнение уже улеглось настолько, что позволяло чашке стоять на столе.)
Когда корабль подошел к точке поворота, штурман отдал короткую команду, рулевой, повинуясь приказу, завертел штурвал, и сторожевик медленно стал ложиться на курс, ведущий в пролив Крузенштерна.
... В этот поздний час почти весь экипаж "ЛОСЯ" беспечно спал. (Исключение составляла вахта в машинном отделении, на мостике и в посту гидроаккустиков и радиометристов). Почти никто, из мирно спящих членов команды, не имел особого представления о той степени опасности, которая подстерегала корабль при прохождении узкостей. Сильные течения и неточное определение места судна могли привести к непоправимым последствиям.
И уж совсем никто не знал, что неделю назад в далеком городе Ленгли* в США, была получена шифровка из Москвы от хорошо законспирированного и заслуживающего доверия агента. В донесении сообщалось следующее: "...На военно-морскую базу в Заветах Ильича будет доставлен секретный груз, представляющий большую угрозу для безопасности Соединенных Штатов. Что являет собой груз, установить не удалось, но доподлинно известно, что он будет погружен на корабль №119, который должен выйти в море в последних числах июня и взять курс к берегам Камчатки..."
Шифровка вызвала большое оживление в стенах ЦРУ. Даже Госдепартамент уделил несколько часов для обсуждения этой информации. Немедленно были предприняты все меры для взятия сложившейся ситуации под контроль.
В Охотском море корабль с искомым номером на борту засекла патрульная служба "ОРИОН". (Вот почему самолеты так долго кружили вокруг "ЛОСЯ"). На подходе к Курильским островам, чтобы не вызывать у русских особых подозрений, летчики передали эстафету наблюдения за сторожевиком американской атомной подводной лодке-охотнику, которая несла дежурство у северных берегов японского острова Хоккайдо.
...Ночь безраздельно властвовала над Охотским морем. Ничего не подозревающий СКР, продолжал следовать своим курсом. Капитан третьего ранга Ахидов мерными шагами расхаживал по капитанскому мостику, готовясь к проходу проливом. Для успешного разрешения этой непростой задачи были необходимы два немаловажных условия: надежная двигательная установка и умелое управление кораблем. За машину Ахидов был почти спокоен. Там сейчас нес вахту стармех, а значит, всякие поломки, если они возникнут, будут устранены в кратчайший срок. Тем более что Аненков, за все время с момента выхода из базы, ни разу не притронулся к спиртному, чем немало удивил всех окружающих.
*Ленгли - город в США, в котором находится штаб-квартира ЦРУ.
Больше всего кап.три волновался из-за штурмана. Как специалиста он его совсем не знал и был вынужден слепо доверять Микульскому.
- Да вы не волнуйтесь, товарищ командир, все будет в порядке, - сказал Владимир, заметив, что капитан третьего ранга нервничает. - Проскочим проливом, как ниточка в иголочку... Только бы нам на эту проклятую мину не наскочить. Ведь в тридцати метрах ничего не видно!
- Ты все про мину? Я думал, что ты про нее давно забыл. Я забыл, и ты выбрось из головы. Мы уже два часа, как вышли из опасного района... Ты чаще и точнее определяй наше местоположение.
- Я стараюсь, товарищ командир.
- Вот и старайся, - сказал Ахидов подошел к рулевому, чтобы проверить точно ли тот удерживает корабль на заданном курсе.
... Пробежало еще минут десять.
- Вот черт! - выругался в сердцах лейтенант, когда "ЛОСЬ" сделал очередной поворот вправо.
- Что там еще у тебя стряслось, штурман? - обеспокоенно спросил командир.
- Сейчас должен был открыться огонь маяка на мысу, но его почему-то нет.
- Как не понос, так золотуха! - заругался Ахидов и, взяв бинокль, тоже стал разыскивать злощастный огонь. - Не видать! Видно маяк не работает! А предупреждение по этому поводу не было!.. Этого нам только не хватало.
- Ничего, товарищ командир. "ДОН" - локатор хороший, хоть и устаревший, будем надеяться, что он нас не подведет.
- Надежда умирает последней, - мрачно процедил кап.три.
"ЛОСЬ", повинуясь людской воле, втягивался в узкий пролив. Все разговоры на мостике были отложены до лучших времен. Только редкие отрывистые команды штурмана нарушали окружающую тишину. Рулевой старательно крутил штурвал, заставляя узкий корпус сторожевика следовать в нужном направлении. На экране локатора непрерывно бегал по кругу узкий зеленый луч, высвечивая изломанную линию коварных скалистых берегов.
... Еще один человек из экипажа СКРа не спал в это время: в посту гидроакустиков находились двое – старшина второй статьи Фатюшин и первогодок старший матрос Замирец. Старшина, как и "положено" старослужащему, подложив под бок бушлат, следовал принципу - "только сон приблизит нас к увольнению в запас!"
"Карась" Замирец бодроствовал и занимался тем, что, ради любопытства, крутил ручки настройки гидроаккустической станции "ПЕГАС", прослеживая толщу воды под днищем и вокруг корабля. Морские глубины дышали тишиной. Неожиданно, до слуха моряка донесся едва слышный шум. На пределе слышимости станции работали винты какого-то корабля. Другой бы на месте Замерца, не придал бы этому значения или вовсе не уловил столь слабые шумы. Но в данном случае все обстояло иначе. Во-первых молодому акустику заняться больше было нечем, а во-вторых он обладал абсолютным слухом, что встречается не так уж и часто. Сигнал был очень слабеньким и то и дело пропадал. Тогда «карась» сделал то, что ему ни в коем случае не позволялось делать – без уведомления старшего по званию, коим в данный момент являлся посапывающий Фатюшин, включил гидролокатор.
На экране сонара* высветилась четкая отметка. Цель была подводная, так как имела глубину хода. Старший матрос с удивлением уставился на яркую точку и даже потер лицо – не сон ли это, но отметка не исчезала.
Замирец не поверил в то, что сигнал исходит от настоящего объекта, но стал действовать, как его учили: курс цели, скорость цели. Он делал все эти операции машинально лишь для того, чтобы разогнать сонливость, полагая, что отметка на экране является помехой или отражением самого корабля. Такое уже бывало. Но это не было ни тем, ни другим – цель имела ход! Это открытие заставило его решиться потревожить своего старшего товарища.
- Товарищ старшина, товарищ старшина – проснитесь. Я, кажется, засек подводную лодку.
- Ты что, "карась", сдурел?! Какие еще лодки тебе мерещатся?! - спросонок загремел на него Фатюшин.
-Да вы сами посмотрите. Я сначала услышал в наушниках шумы, а потом того… включил гидролокатор.
С недовольным видом старшина второй статьи поднялся со своего ложа и глянул на экран. Там было пусто! (Пока один матрос будил другого, на субмарине, зафиксировав гидросигнал чужого сонара, резко изменили глубину и, лодка ушла из зоны контакта.)
- Ну, баран! - пригрозил Фатюшин молодому матросу. - Кто тебе разрешал включать локатор?! Хочешь испортить мне прибор?!
- Да вы послушайте, товарищ старшина. В наушниках и сейчас слабый шум винтов. - не сдавался «карась».
Старослужащий криво усмехнулся, но наушник к уху все же приложил. Такого уникального слуха, как у Замирца у него не было, поэтому он ничего не уловил: - Попробуй еще раз таким образом пошутить – получишь сто ударов в грудь! - с этими словами он выключил сонар и возвратился на свою импровизированную кровать. После чего спокойно продолжил прерванный сон.
... Примерно через полтора часа, после непрерывных волнений, напряжений нервов и воли всех бодрствующих членов команды, "ЛОСЬ" успешно миновал опасный пролив и вырвался на простор Тихого океана. Хоть сам океан еще не был виден визуально, но уже чувствовалось его мерное, тяжелое дыхание. Ветер, притихший в узком горле пролива, сразу же набросился с новой силой на одинокий сторожевик. Палуба корабля ощутимо заходила под ногами, проваливаясь в глубокие впадины океанской зыби. Курильские острова оставались за кормой, а огонь маяка так и не загорелся.
Все на ходовом мостике облегченно вздохнули. Ахидов, с довольным видом, подошел к штурману.
- А ты, Владимир Михайлович, молодец. Пролив проскочили лихо. Я, честно сказать – волновался.
- По правде, говоря, я тоже переживал. Все-таки, ночью по этим местам лучше не ходить.
- Ну, ничего. Сейчас поднимется Тесленко, а мы с тобой пойдем отдыхать. Самое сложное уже позади. Мы свое дело сделали, теперь он и один справиться... Можешь поспать сегодня подольше, я распоряжусь, чтобы тебя рано не будили.
Разговор штурмана с командиром прервал писк зуммера корабельного телефона. Ахидов снял с креплений трубку. Даже в полумраке, царившем на мостике, Микульский заметил, что лицо капитана третьего ранга сделалось озабоченным.
- Что-то случилось, товарищ командир? - спросил лейтенант, когда Ахидов вставил трубку в гнездо аппарата.
- Ничего существенного, если не считать того, что наши гидроакустики обнаружили присутствие неизвестной подводной лодки. (Это Замирец, несмотря на строгие наставления своего старшины, после повторного контакта с субмариной, на свой страх и риск, позвонил на мостик.)
- Может это наша лодка? - сказал Владимир, подумав о том, что по Марининым рассказам именно на подводную лодку должны перегрузить секретный груз. "Сказать Ахидову об этом, чтобы он успокоился", - стал размышлять лейтенант. - "Ну, нет. Хватит того, что я проболтался про "гидрологов"!"
- Нет, наших лодок в этом районе быть не может. Это, наверняка, американцы. Жаль, что гидроакустики ее упустили... Жаль... Тут страшного ничего нет, но мне придется еще задержаться на мостике.
Через несколько минут появился заспанный старпом, и Микульский, сдав ему вахту, со спокойной душой пошел вниз в каюту.