С утра на кухне сложилась неспокойная, и даже можно сказать, скандальная
атмосфера - напрочь расплевались две соседки:
толстая, заплывшая жиром, Марфа Игнатьевна и склочно-худая
Лукерья Сизифовна, горбоносая старуха неопределённого возраста…
И началось, как обычно, с сущего пустяка: Лукерье, что жарила себе рыбу
на подсолнечном масле, показалось тесновато в общем пространстве, и она,
вот ведь жёлчная старуха, что-то громко прошептала о толстых коровах,
что все места на плите позанимали и не сдвинутся ни на грамм!
И тут же, не ограничиваясь словесным выпадом, она возьми и хлюпни, будто
случайно переворачивая рыбу, каплей масла на Марфу Игнатьевну – промазать
то невозможно!
А наша милая толстуха, надо сказать, варила себе тихонько украинский борщ
на краю плиты и никого не трогала, в силу кротости своего характера –
и тут нате вам, подвиньтесь!
Не стала подвигаться Марфа Игнатьевна, но забормотала что-то неразборчивое
в ответ, тихонько закипая внутри.
- Что ты там бухтишь? Не слышу! – не унялась Лукерья
Сизифовна и снова провокационно брызнула горячим маслом.
- Вы бы, не могли поаккуратней со своей рыбой? – наконец,
решилась Марфа Игнатьевна – И так всю кухню завоняли!
- Скажите, интеллигенция кастрюльная! – не смолчала в ответ
Лукерья Сизифовна – А мне, может ваш борщ воняет!
- Мой борщ на свежих свиных рёбрышках, с утра купленных,
замечу вам! – не отступила Марфа Игнатьевна – А вы, своим
маслом прогорклым, задымили – не вздохнуть!
- Милые дамы, не ссоримся, вот и я! – вдруг ловко ввернулся между
соседками щеголеватый Карл Ахматович, в застиранной цветной рубашке и
каким-то, уж совсем не мужественным, носом…
Он состоял в дальнем родстве с Марфой Игнатьевной, звал её тётей и
был весёлым, образованным, но всё же пустоголовым собеседником.
- Явился, родственничек… - зашипела Лукерья Сизифовна, скорее по
инерции и из любви к склокам, но уже тише, явно теряя свой воинственный
пыл и остывая понемногу…
Марфа Игнатьевна покосилась на племянника, но смолчала, отворачиваясь
к окну…
Карл Ахматович, видя, что конфликт разрешён, радостно крутнулся на
месте и начал насвистывать какую-то мелодию, лёгкую и воздушную,
задрав к потолку свой совсем не мужественный нос…
- Зинка-а-а! – закричали из дальней комнаты, протяжно и громко – Не слышишь – чайник
закипел!
- Да, слышу я… - Зинка выключила газ под чайником и домовито оглядела кухню – Так,
борщ настаивается на подоконнике, рыбу выложила, сковородку замочила – кажется,
полный порядок…