БАЙКА О ТОМ, КАК ЮРОЧКА В ФУТБОЛ ИГРАЛ, ПЕНАЛЬТИ ВЗЯЛ, СЛАВУ
ПОЗНАЛ, ЗНАМЕНИТЫМ НЕ СТАЛ, НО ДОБРА ВСЕМ ПОЖЕЛАЛ
К Борьке Викторову приехал родственник из Омска и был он не простой смертный, а играл в омской футбольной команде вратарём. В Ленинград же он приехал ложиться в Военно-медицинскую академию на операцию по поводу травмы, полученной им в футбольных баталиях, но дело затягивалось, потому что нужна была консультация у какого-то военно-медицинского светила, но тот куда-то уехал, и родственник, ожидая его, скучал и не знал, чем себя занять. Видимо, поэтому он и обратил внимание на дворовых мальчишек, гоняющих резиновый мяч по двору между боковых стен двух домов и нарисованных на них воротах. Бегали они шумной толпой, поднимая пыль, толкая друг друга локтями, и стараясь хотя бы раз ударить по мячу, при этом казалось, их мало интересовало, куда от удара полетит мяч, главное пнуть. На воротах же у них стоял щуплый, небольшого росточка парнишка лет шести-семи.
Олег, так звали Борькиного родственника, был лет двадцати пяти отроду и, по футбольным меркам города Омска, совсем ещё молодой голкипер. Там не редкостью были сорокалетние нападающие и защитники, а уж на воротах стоять можно было хоть до пенсии. И хотя футбол у нас считался любительским, Олег был профессионалом, и менять ворота на место у станка не хотел, потому и приехал в Ленинград на лечение. Видимо, футбол его не плохо кормил, раз он так за него держался. Но это могла быть только одна сторона медали, а могла быть и другая. Кто хоть раз выходил на поле и испытал радость победы, будет тосковать об этом всегда. Ему захочется пережить эту радость ещё и ещё раз, и это так затягивает, что в какой-то момент и деньги становятся не главным. Хочется только одного – играть и играть.
Олег смотрел на бестолковую суету мальчишек вокруг мяча, которую они называли игрой в футбол. Ему вдруг захотелось упорядочить этот хаос, а может быть сказались его неуёмная тяга к игре, и наличие ничем не занятого времени, но он решил обучить их хотя бы азам игры.
Теперь день у мальчишек начинался с пробежки, зарядки и только потом тренировки. Он объяснил им, что бегать на поле надо с умом, что там у каждого игрока своя задача и свой сектор действия. Учил их умению владеть мячом, не глядя на него. Учил правильно его принимать, обрабатывать и отдавать партнёру. Обучал стандартным ситуациям и как их разыгрывать. Учил играть не на себя, а на команду, а значит, на победу. Он потратил на них два месяца и сам удивился, как многому они научились за это время, а главное, они стали командой, сплочённой, сыгранной и устремлённой к победе. И сбылась давняя мечта ребят. Они заявили о себе в негласном самодеятельном турнире дворовых футбольных команд ближайшей округи. Турнир этот организовался стихийно, ещё задолго до официального турнира «Кожаный мяч». Они сами искали соперника, договаривались о встрече и месте игры, о количестве игроков в команде, потому что иной раз из-за размеров поля играть полным составом было тесно. Формы у команд не было, но своих знали в лицо, и отличать друг друга по цвету футболок и трусов было без надобности, а потому играли кто в чём. О бутсах тоже никто не мечтал, и играли в кедах, резиновых тапочках, сандалиях или ботинках. Угловые из-за размера дворовых площадок тоже не пробивали, а заменяли их на пенальти, но не один за один, а за три угловых один пенальти. За этим тщательно следили судьи и болельщики. Тогда часто можно было слышать странную фразу: «Три корнера – пенальти!». Сколько споров и драк вызывала порой эта фраза и многое другое! Никто не хотел слушать судью. Да и судейство тогда было делом опасным: частенько судью лупила одна из недовольных его судейством сторон, а то и обе сразу. Поэтому судьи часто назначали спорные мячи, или любое нарушение заменяли одиннадцатиметровым. Так что жизнь у вратарей дворовых команд была нелегкая, а если учесть и то, что играли в основном резиновыми мячами, то и незавидная. Руки такой мяч отбивал напрочь, а к телу прикипал так, что метка от него оставалась надолго.
Юрочка как раз и был вратарём той дворовой команды, что так усиленно тренировал Олег. Просто все хотели забивать голы, и никто не хотел стоять в воротах, а Юрочка любил футбол так беззаветно, что готов был гонять мяч хоть сутки напролёт, но в одиночку не поиграешь, а в команду его взяли с условием, что он будет стоять на воротах. Так против своей воли Юрочка стал вратарём, но он был рад и этому, лишь бы играть. Олег сразу обратил на него внимание за его феноменальную прыгучесть и подвижность, и стал заниматься с ним индивидуально. Наверное, не малую роль в этом сыграло то, что он сам был вратарём. Он обучил его специальным вратарским приёмам: как гасить силу удара летящего в тебя мяча, как брать его намертво, чтоб не выскользнул, как правильно отбивать его в сторону, как вводить в игру, какое положение надо занимать в воротах в той или иной ситуации, как играть на выходе из ворот, как правильно бросаться в ноги нападающего на перехват мяча. А главное, он научил его думать и быстро просчитывать ситуацию на поле.
- Будь всё время в игре, - твердил он Юрочке, - ни на секунду не выпадай из неё. На миг отвлёкся, зазевался и считай мяч в твоих воротах. А ещё, во время игры ты не имеешь права на срывы, на обиды, это всё на руку сопернику. Запомни, что игроки соперника и его болельщики будут всеми способами, в том числе и недостойными, пытаться вывести тебя из душевного равновесия. Поэтому все эмоции оставь на потом, даже если тебя оскорбят словом, подло из-подтишка ударят или плюнут в лицо. Да, Юрочка, в футболе бывает и такое, но даже тогда смолчи, стерпи и играй. На поле главное – игра и твоя команда.
И вот начались игры. Они выиграли у «калининских». Так называлась команда из домов, стоящих на площади Калинина. Выиграли у «Михайловских» с улицы Михайлова, у «Финбановских», это пацаны, что живут у Финляндского вокзала, у «железяк» - так именовали себя ребята, живущие вдоль железной дороги за депо Финляндского вокзала. Выиграли у сборной команды сороковых корпусов. Выиграли у «Жуковских» с улицы Жукова, и даже у «Кондратьевских», что славились своей грязной игрой, часто переходящей в драку. Выиграли и у самой сильной команды с Малой Охты, и, наконец, очередь дошла до «Гомзовских». Их нельзя было назвать дворовой командой, так как играли там члены детского спортклуба завода «ГОМЗ». Того самого завода, работниками которого числились футболисты «Зенита», и куда они раз в месяц приезжали за зарплатой на красивом львовском автобусе. Того самого завода, который кроме здания, хорошо оснащённого спортивного клуба имел два футбольных поля. Одно – маленькое земляное, с такими же маленькими воротами, на котором тренировались пацаны из клуба. И другое большое настоящее, с травяным покрытием и стандартными воротами, где проводились официальные игры на первенство города, а иногда на нём играл и сам «Зенит», но не основной, а дубль. И, конечно же, все мальчишки ближайшей округи мечтали сыграть на этом поле. Вот на этой мечте и спекульнули «Гомзовские». Они знали, что «дворняжки», как презрительно они окрестили своих соперников, будут скользить и падать на траве в своих сандалиях и тапочках. Сами же они собирались играть в бутсах, благо, что клуб у них был богатый, и у всех, даже начинающих играть мальчишек, была футбольная форма зенитовских цветов и все необходимые прибамбасы в виде накладок на косточки голени, гетр и бутсов.
Настал день игры. Команды вышли на поле. Одна – ну, просто картинка. Все примерно одного возраста и роста, чистенькие, в форме, а другая разношёрстная, от малявки на воротах до тощей рыжей свечки в защите и одеты – кто во что горазд. Но вот монетка брошена. Ворота выбраны. Мяч установлен в центр поля. Свисток судьи и …Обычно дальше говорят: «Началась игра», но то, что началось, игрой назвать было трудно.
Юрочкина дворовая команда, впервые играющая на травяном поле, больше походила на стадо коров на льду, так неуклюже и неповоротливо они выглядели по сравнению с «Гомзовскими». Они скользили по траве и падали. Не могли точно отдать пас партнёру, так как отскок мяча от травяного поля совсем другой, чем от земли. А «Гомзовским» удавалось всё и пробежки, и распасовки, и обводки, и рывки, и хитрые удары. Не удавалось лишь одно – забить гол. Штрафная площадка у Юрочкиных ворот была вытоптана до земли, и он в отличие от остальных чувствовал себя на ней превосходно. Единственное, что его беспокоило, так это размер ворот. Они были не просто большими – огромными, но уроки Олега не пропали даром, и он стал чаще играть на выходе тем самым, лишая нападающих противника преимущества. Ведь вратарь, какой бы он не был маленький, рядом с нападающим всегда кажется больше, чем самые большие ворота вдали. Но «Гомзовские» тут же стали бить с дальних дистанций и верхом, через Юрочку, пытаясь навесом попасть в ворота, или рассчитывая на добивание кем-нибудь из партнёров. Тут его выручили свои, что вдоволь накувыркавшись на траве подтянулись к воротам и, почувствовав привычное сцепление под ногами, и к тому же привыкшие играть в тесноте на ограниченном пространстве дворов, напрочь заткнули «Гомзовских». Да и Юрочка чёртиком летал по штрафной, поспевая везде и всюду. Но всё равно игра шла только в одни ворота, и долго безнаказанным это продолжаться не могло.
Гол в Юрочкины ворота «Гомзовские» забили из стандартной позиции после подачи углового. Конечно, Юрочка мог бы себя успокаивать тем, что во дворе они угловые не пробивают, а доведя их количество до трех, бьют пенальти, но в душе-то он понимал, что в пропущенном мяче виноват полностью. Он забыл наставления Олега и занял в воротах неправильную позицию. Так, со счётом 1:0 в пользу «Гомзовских» и закончился первый тайм. А вместе с первым таймом закончилась и «пруха» для «Гомзовских», так как в перерыве прибежал сторож и с криками и бранью погнал ребят с большого поля на малое. Из его криков стало ясно, что вскоре на стадион приедет ответственная комиссия по приёмке поля к завтрашнему матчу в футбольном турнире по розыгрышу какого-то сверх престижного кубка.
Ребят с треском выгнали, и второй тайм играли уже на маленьком земляном поле с уменьшенными воротами. Вот тут-то Юрочкина команда себя и показала. Нападающие Котька, Генка и Венька, оказавшись в привычных условиях, воспряли духом, и теперь уже «Гомзовские» всё чаще играли у своих ворот. Ловкий и хитрый Котька разрезал их защиту, как нож масло. А Генка и Венька своими проходами по флангам растаскивали её в ширину, тем самым, облегчая Котьке выход к воротам противника. «Гомзовские», не ожидавшие такой грамотной игры от «дворняжек», и усыплённые их плохой игрой в первом тайме, моментально за это поплатились. Основной распасовщик Гошка Гроздев, заметив, что защита «Гомзовских» в основном занята сдерживанием Котьки, Генки и Веньки, сам бросился в атаку и заколотил во вражьи ворота первую и такую желанную плюху. Те занервничали и стали всё чаще и чаще ошибаться. А Юрочкина команда, поддерживаемая радостными воплями своих малочисленных болельщиков, бросилась в атаку с удвоенной силой, и Котька влепил «Гомзовским» второй гол. Юрочкиной радости не было конца. Он так орал, что чуть голос не сорвал. А обозлённые неудачей соперники начали откровенно хамить. Игра с их стороны потеряла всякую организованность и скатилась на примитивный навал. Они уже не видели, не слушали и не понимали друг друга. Они, что называется, не видели поля и позабыли всё, чему их учили тренеры. Вот уже пошли грубые толчки, оскорбления и удары по ногам, а ведь обуты они были не в мягкие резиновые тапочки, а в бутсы, так что назревала беда и она случилась. Юрочка от своих ворот хорошо видел, как «гомзовский» нападающий потерял мяч, который, отскочив от его ноги, попал прямо в ноги набегающему на «гомзовские» ворота Мишке-рыжему, это могло закончиться очередным голом, и тогда лопухнувшийся нападающий откровенно въехал Мишке ногой по коленке. Мишкина коленка была разбита в кровь, и друзья помогли ему уйти с поля. В те годы считалось позором показывать сопернику и болельщикам, что тебе больно, и если бы игрок тех лет от удара по ногам вздумал бы верещать, стонать и кататься по полю, как это делают сейчас, то зрители освистали бы такого показушника. Поэтому неписанным законом игры было мужественно переносить любую боль, не показывая вида. Не было тогда и других неспортивных традиций, например, целований, после забитого гола или исполнения нелепых танцев и показывания оскорбительных жестов соперникам и зрителям. Тогда играли в футбол, а не танцевали на поле балет и не закатывали моноспектаклей под названием «Ах, нога моя, нога!». Это всё-таки разные жанры и не надо их смешивать. Но Мишку выбили всерьёз. Хорошо, что ребята, наученные горьким опытом предыдущих игр, стали брать с собой в качестве медсестры Зойку Белевич, сестру одного из своих защитников, а при ней всегда был пузырёк с йодом, вата и бинты. Она занялась Мишкой и его коленкой. Судья же никак не отреагировал на это нарушение, и игра продолжилась. Судья был местный, гомзовский и явно подсуживал своим, а те, почувствовав его к ним благоволение, распоясались вконец. Вскоре «подковали» и Котьку. Тот попытался протестовать, но бесполезно. Судья был слеп и глух. Но вот снесли и Генку Сумарина, а тот не стерпел и в ответ так врезал обидчику под дых, что у того чуть глаза из орбит не выскочили, и он потом ещё долго приходил в себя. Но беда не в этом, а в том, что Генка вырубил своего обидчика в своей штрафной площадке, и судья тут же указал на одиннадцатиметровую отметку. Юрочка замер на линии ворот в самом центре. Он хорошо помнил наставления Олега:
- Смотри в оба, – говорил он, – когда пробивающий пенальти будет устанавливать мяч, он обязательно непроизвольно глянет туда, куда будет бить. Если же он сделает это слишком явно, значит, обманывает и ударит в противоположный угол. Вот тут-то вратарю и нужна голова, чтобы всё видеть, взвесить, просчитать, и вспомнить, как этот пробивающий вёл себя во время игры, куда и как чаще всего бил. Всё это надо успеть сделать, пока тот готовится к удару. Но все твои вычисления пойдут прахом, если ты занервничаешь. Главное, веди себя спокойно и уверенно, это давит на психику пробивающего пенальти. Если ты выиграл у него психологически, считай, взял мяч, а проиграл – не поможет, даже если угадаешь направление удара.
Все игроки отошли за центральную линию и приготовились рвануться к воротам, если мяч отскочит от штанги, или Юрочка неудачно отобьёт его в поле. Соперники кинутся тогда на добивание, а свои на выручку. Все напряглись, а лучший «гомзовский» нападающий неспешно и долго устанавливал мяч на одиннадцатиметровой отметке. Он всем своим видом показывал, что ему нет никакого дела ни до Юрочки, ни до его ворот, но в последнюю секунду всё-таки скользнул взглядом в левый угол ворот, поверх Юрочкиной головы.
Будет бить в левый верхний угол, - понял Юрочка и приготовился.
Если бы кто-нибудь снимал этот пенальти на плёнку, а потом прокрутил в замедленном темпе, то было бы хорошо видно, как разбегается нападающий и уже не скрываясь, явно смотрит в выбранный им угол. Был бы виден фантастический прыжок маленького росточком и щуплого телосложением шестилетнего пацанёнка, одетого в замызганный некогда синий тренировочный костюм, обутого в разбитые, с дырками на больших пальцах, спортивные тапочки, но зато с кепкой на голове, как у Яшина. Юрочка взял этот мяч. Сначала он, как учил его Олег, кончиками пальцев буквально выдрал мяч из левого верхнего угла, переведя горизонтальный полёт в вертикальный, и когда тот тихо падал вниз, он взял его в мертвый замок, и уже никто и ничто не могло выбить его оттуда. Это была минута его славы и триумфа. Но игра на этом не кончилась, хотя «Гомзовские» после незабитого пенальти явно сломались и откровенно доигрывали матч, но не успокоились Юрочкины друзья. Надо было расплатиться с «Гомзовскими» за всё: за хамство, за плевки и толчки, за грубую игру, за разбитую коленку Мишки-рыжего, за жульническое судейство и они ломили так, словно это был финал чемпионата мира. Третий гол вкатил Генка. Четвёртый – Венька, а пятый и шестой заколотил Котька. 6:1 – такого разгрома «Гомзовские» не имели никогда. Это был день их позора. А счастливые победители уносили с поля на руках своего маленького героя – Юрочку, и немногочисленные зрители, свидетели их победы, улыбались им и приветливо махали руками. «Гомзовские же вяло, переругиваясь и, понуро склонив головы, уходили в раздевалку своего хвалёного спортивного клуба. Вот тут Юрочка случайно и услышал запомнившиеся ему на долгие годы слова одного из тренеров проигравшей команды, сказанные им в разговоре со своим помощником:
- Вратарь у них хороший, но жаль бесперспективный. Уже сейчас по телосложению видно, что роста не наберёт, вес с годами прибавит, а с ним упадёт и подвижность и прыгучесть. Жаль парнишку!
И всё потом так и случилось, и ростом Юрочка не удался, и вес набрал, да и их команда просуществовала лишь несколько лет и распалась, но не потому, что разругались, а по другим, независящим от них причинам. Город начал расти, и строилось много новых домов, а старые – расселяли. Так был расселён из коммуналок в отдельные квартиры весь двадцать первый дом, где жила половина их команды. Потом трагически погиб Генка Сумарин, один из лучших нападающих. Подросли остальные ребята и у них появились другие интересы.
Но всё-таки был в их жизни, и в жизни Юрочки тот матч, и та, так дорого доставшаяся им победа. И это осталось в их памяти навсегда. Как остался в памяти Юрочки тот миг, когда он взял пенальти, и это переломило ход игры. Как осталось то чувство радости, оттого, что его всей командой несут на руках. Юрочка помнит, как провожали они всей командой своего добровольного тренера Олега, который всё-таки прооперировался у знаменитого светилы, и уезжал домой в Омск долечиваться. Всё это было и навсегда останется с ним, и Юрочка от всей души желает испытать такой миг счастья всем, всем, всем.