Валентин Школьный
Рассказ
Река Десна была моею. И хотя она начинает свой бег от брянских лесов России, и вливается в Днепр около Киева, она принадлежала мне, и ни кому другому. В ней находил радость и приключения. Об одном из них и мой рассказ.
А дело было ещё до войны. И шёл мне тогда одиннадцатый или двенадцатый, уж точно и не помню, так давно всё было. И к Десне, был привязан так, что готов был целыми днями находиться в её чистой воде, нырять с высоких круч, ходить на вёсельной лодке, ловить удочками белоснежную плотву и окуней, валяться на песчаном берегу и загорать под нежными лучами летнего солнца. И ещё была страсть делать яркие акварели луговых озёр, наслаждаться душистым ароматом свежескошенного сена. Да я просто жить не мог без Десны. Она заменяла мне всё на свете, и конечно же школу, которую терпеть не мог. И лишь с одним футболом я разделял с нею свою любовь.
О, наш детский дворовой футбол, честный, справедливый, без подкупа и обмана, с одной лишь страстью забить гол и одержать победу. Сотворённый из тряпок и женских чулок, что - то на подобии мяча, мы, пацанва, разбившись на две группы, без устали гоняли тот тряпичный мяч со страстным азартом. И лишь когда сгущались сумерки, уставшие, разгорячённые, в ссадинах на мокром от пота теле, но счастливые, всей гурьбой устремлялись к Десне.
О, ночное купанье! То было неповторимое блаженство. Мы стаскивали с себя штанишки и сорочки, и нагишом ныряли в тёплую как парное молоко воду. Мы смеялись, хохотали, дурачились, обрызгивали друг - друга, выбегали на берег, качались в чистом песке, и снова бросались в желанные объятия Десны…
…То утро, о котором мой рассказ, оказалось пасмурным. По небу ползли серые тучи. Обещался дождь. Я, знал, клёв перед дождём лучший. Торопливо накопал в консервную банку червей, сунул в котомку ломоть хлеба и шмат сала, и, подхватив удочку, помчался к Десне.
У берега стояла кем - то оставленная плоскодонная лодка, пригнул в неё, размотал удилище, надел на крючок крупного червяка, плюнул на него, такая примета для хорошего клёва, и в мечтах выудить самую крупную рыбину забросил в воду.
Но клёва не было. Резкие порывы ветра гнали поплавок к берегу. Да ещё, как на зло и крючок зацепился за корягу. Я дёргал, тянул, как только не ухитрялся отцепить, но все старанья оказались тщетны.
Лёска была прочная. Я сплёл её из белых волос конского хвоста, что втихаря надёргал в базарный день, и мне жаль было её терять. Сбросил с себя одежду, и, сдерживая дрожь, полез в холодную воду. Шаря руками по дну, нащупал крючок, отцепил, и довольный, что снасть не утрачена снова взобрался в лодку.
Рыбалка не удалась. Но и домой возвращаться, чтобы получить от отца ремня за очередную двойку по арифметики не хотелось. И не смотря на то, что ветер усилился, и гнал по реке крупные волны, оттолкнул от берега лодку и сел за вёсла.
Стараясь пробиться вверх против течения и ветра что дул мне в спину, я грёб изо всех сил, но лодка, казалась, стоит на месте. Вот тут и началось мое морское испытание. Дунул, порывистый ветер. Крупная волна ударила в борт. Удар был настолько мощный, что лодка резко накренилась и зачерпнула изрядное количество воды. А тут ещё и левое весло сорвалось с руки. Я пытался поймать, но подхваченное ветром и течением унеслось вниз реки.
Извлёк из уключины уцелевшее весло. Пересел на корму. Стал выгребать и подруливать к берегу, но, не смотря на все мои усилия, лодку упорно несло вниз к Телячьему острову. Уж не помню, сколько прошло времени, но лодка всё же уткнулась в песчаную отмель острова. Соскочил в воду. Ухватился за цепь и выволок лодку на берег.
Неожиданно ветер ослаб. Стало как то тихо. Поначалу я был рад, что оказался на острове, всё же берег, а не бурная река, но тут хлынул дождь, да такой холодный и проливной, что мгновенно промок до костей.
Первой моею мыслью было перевернуть лодку и под ней отлежаться до окончания ливня. Но тут, на мою удачу оказался стог сена. Видя в нём своё убежище, метнулся к нему. Торопливо разгрёб просторную нору. Вполз. Свернулся калачиком. Ощутил тепло. И ту мне стало так легко и уютно, что даже и не заметил, как погрузился в сладкий сон.
-Эй, кто здесь? Тут тебе не отель, выбирайся!
Я так сладко спал, что когда услыхал, незнакомый голос то не сразу сообразил, где я, и вообще что со мною. Но когда высунулся из насиженного тёплого гнезда, то увидел бородатого дядька в парусиновом плаще. Вот тут до меня и дошло, что нахожусь не в моей домашней постели, а в стогу сена.
Конечно же, я струхнул. Еще бы, нахожусь, Бог знает где, да ещё этот незнакомец. Кто он? Почему он на острове, где вокруг ни души, и ничего лучшего не мог придумать, как снова забиться в глубь стога..
-О, да тут пацан. Так, так,- снова проговорил тот дядька, и присев на корточки заглянул в мою конуру..
- Да, ты, вижу, неплохо устроился. А ? Ну чего прячешься ? Дождя уже нет. Выходи, не съём.
Я вылез. Стряхнул с себя сено, а в голове, кто он, что собирается со мною сделать, смываться надо, но куда, я ведь на острове, кругом вода, и наверное угнаная мною лодка его. Эх, будь, что будь, рвану и в воду, поплыву к другому берегу. Но разглядев, у берега моторную лодку сообразил, как пить догонит. И тогда я начал как то выкручиваться.
- А, с чего взяли, что я вас боюсь? Я рыбу удил, а тут дождь. Вот и решил в стогу переждать. А, что, разве нельзя ?
- Ну, чего ж, не заборонено. Хотя сено корм для скота, а не спальня. Ну, да ладно, зовут то тебя, как ?
-Меня?
-А то кого?
К горлу подступил комок. Сглотнув, слюну едва выдавил.
- Валька.
-Валюха, значит. Валентин. А меня величают Василием Андреевичем. Я речной бакенщик, зажигаю ночные фонари на Десне. В моём хозяйстве есть и корова, так ей надо сено, а на острове трава по пояс. Вот и приходиться быть косарём. Как видишь сено и тебе помогло. И, слава Богу. Ну, вот, что, Валюха, тебе надо отогреться, а то чего доброго, застудишься, и, стянув с себя плащ, набросил на мои дрожащие плечи..
Василий Андреевич пошёл к своей моторке. Мне же ничего не оставалось, как следовать за ним. Оглядываясь по сторонам, взобрался в моторку. Сел на устланное сеном дно. Укутался плащом. А Василий Андреевич запустил двигатель и, взяв на буксир угнанную мною плоскодонку за рулил в верх Десны, где находился мой дом и тепло.
Телячий остров удалялся. Яркие лучи солнца плясали в прозрачной воде. Мерный гул двигателя, удары волн о днище моторки, и музыкальные звуки Десны убаюкали меня. Сквозь мягкую дремоту чудился синий океан, парусный корабль и таинственный остров сокровищ.
…Каждый рассказ имеет свой конец. Желательно хороший. Мой рассказ растянулся на долгую, полную романтики и приключений жизнь. И мечта моя сбылась, был моряком, фоторепортёром, художником, бесконечно бродяжничал, и отыскал свой счастливый остров.
Но об этом, и о многом другом как нибудь в иной раз.
А детские сны о Десне, реке моего детства вижу до сих пор.
Сидней.
2010