- Скажите, вы употребляете свиные шницеля?
Яша вздрогнул. Это был первый случай, когда у Баруха кто-то помешал ему разглядывать за горизонтом свое прошлое. Тем более, что пиво свое он допил минуты две назад, и наступило то ощущение счастья, за которым он приезжал к морю, истратив болезненную сумму за бензин, да и пиво у Баруха * было в три раза дороже, чем в соседнем магазинчике. Шницель же, остатки которого еще томились на тарелке, был из замороженных пакетов.
И как это Яша не заметил, что за его столиком оказался этот господин с рыжими усиками, в меру лысоватый, но с дружеской улыбкой, исключающей проявление к нему грубости.
Яша посмотрел в сторону Баруха и покачал головой, но тот сделал вид, что не понимает. Барух любил клиентов, а тем более в зимний период, когда их можно было пересчитать по пальцам. «Может, Барух подумал, что мы знакомы?» Пришлось Яше сдержаться, но он решил, что все испорчено и он зря приехал сегодня к морю. Жалко было потраченного бензина и денег тоже.
- Наверно это бывало в прошлой жизни. Тогда я и не ведал обычаев и традиций моего народа, - ответил он, употребив сухой, немного раздраженный тон.
Тут требовалось Яше бы остановиться и не произносить следующую фразу. Но у Яши украли радость общения с Морем, и он, не без удовольствия, продолжил.
- Ну и как? Вкусная в Израиле свининка дорогой?
- Зря вы сердитесь? Вы мне напомнили одного человека, невольного участника печального события - события я бы даже сказал не совсем обычного.
- Ну и чудеса на этой земле случаются, - продолжил незваный сотрапезник, не дождавшись проявлений маломальского интереса от собеседника, - что расскажи это мне кто-нибудь лет двадцать назад, никогда не поверил бы. А здесь к тому же все это происходит не с кем-то посторонним, а со мной лично. Видите ли, так случилось, что если бы я знал, что это не индюшачий шницель, то я бы и смотреть на него не стал, но она меня не предупредила.
Так, без всякого перехода начал свою историю о шницеле рыжеусый.
- Давайте все по порядку. Дело было утром, в пятницу, выходной значит. Обычно я завтракаю самостоятельно перед уходом на работу, тат как она еще спит. Уже с первого ломтика вкус мне показался странным, хотя и знакомым. Но ведь я не мог и предположить такое! Я откусил второй и как раз в это время, когда я собирался задать вопрос….
Яша заерзал на стуле. Этого он вообще не ожидал. Мало того, что этого типа никто не приглашал за Яшин стол, - он еще не закрывал рот ни на секунду. «Рассчитаться и уйти?» Яша осмотрел все пространство и спереди, и сзади, и даже полоску моря под ресторанчиком, но Барух куда-то исчез.
- Вам не интересна моя болтовня? Но вы ведь писатель, а это готовая история, со счастливым концом. Конец вы можете изменить, вы ведь всегда так и делаете. Мне, правда, это кажется излишним, но у вас писателей все дозволено. Вы, правда, в остальном бываете вполне достоверны. Тут к вам претензий не предъявишь, но вот окончания ваши….
- Извините, вы меня с кем-то путаете, мы не знакомы, и вы просто не можете знать о моих занятиях в неурочное время. И…
- Да не стесняйтесь вы, пожалуйста. Скромность ваша известна. Пора бы и публиковаться. Пора.
Происходило нечто странное, - незнакомец уже становился интересен. «Пусть кончает свою историю, а потом все-таки надо выяснить, откуда ему известны такие подробности. Может Барух ему что-то рассказа? Но Барух не трепач, особенно о клиентах. Да к тому же о неведомых Баруху публикациях?»
Яша сдался и решил не сопротивляться - он решил окончательно расслабился (помните совет девушкам при встрече с насильником?).
- Так вот, как раз в это время, когда я нацелился на третий кусочек, зазвонил мобильный телефон, а по нему могли бы звонить только мне и только по работе. Не любил я в шабат эти звонки по работе. Кто-нибудь из командированных из-за границы с проблемами. Всегда влипнешь в какую-нибудь историю. Но к моему величайшему удивлению раздался голос невестки. Невестка звонила мне второй раз в жизни. В первый раз она позвонила, когда сын попал в больницу с язвой желудка.
«Марк Исаакович (это я, извините, забыл представиться)? Это Дина (моя невестка)! Видите ли, Семен (это мой сын) попал в больницу. Сейчас он в сознании. Но час назад он упал в супермаркете».
- Я сразу же собрался и поехал. Ехать надо было в Иерусалим около часа, и настроение у меня стало не праздничное, прямо скажем, не шабатнее *
Уже на подъеме в гору я вспомнил про шницель. Вы помните - я ведь его не доел.
Поскольку в те времена я еще работал в крупной американской фирме, в автомобиле у меня был установлен стационарный телефон, и я позвонил домой. Я не стал юлить и сразу спросил, - «Шницели из свинины?»
Я почувствовал, как она испугалась на том конце. Но обманывать не стала. Начались оправдания. Она думала порадовать меня, ведь со дня переезда в Израиль мы не баловали себя такой вкуснятиной. Она не удержалась вчера и купила. Она надеялась, что я не догадаюсь. И все прочее, прочее. Я не стал продолжать разговор и отключился.
Мне все стало ясно. Сын у меня все больше и больше подчинялся религиозным канонам, перестал ездить в шабат, выбросил из дома все три телевизора, ни днем, ни ночь не снимал кипы. А тут свинина у отца в шабат. Чего требовалось ожидать после этого?
- Кстати, вы знаете, - рассказчик уже обращался к Яше непосредственно, - и у Баруха не может быть кошерности * – он ведь работает в шабат. Так что мы с вами тоже оба грешны. Грешны….
- А что случилось все же с вашим сыном? Вы ведь, в конце концов, доехали до больницы? И не сравнивайте свинину с поездкой в шабат на море. Яша как бы «перевел стрелку», возвращая рассказчика обратно на дорогу к Иерусалиму.
- Но, у моего-то сына на это другое мнение. У него 613 заповедей, и все они равны.
Там нет коэффициента греховности, знаете ли. Так что не стоит нам с вами здесь искать поблажек у НЕГО.
Яша решил, что усатый господин не из простаков, спорить не имело никакого смысла, и он повторил свой вопрос, - Так что случилось с вашим религиозным сыном?
- Да, сын упал в супере, упал во весь рост и очнулся только в АМБУЛАНСЕ, увидев над собой профессионалов при исполнении. Так уж случилось, что мама у него поселилась три месяца назад, а вы, наверно, знает, как мамы с невестками уживаются. Маму он очень любил, а жену, как оказалась впоследствии, - меньше. Вы знаете, с еврейскими мальчиками это случается. «Эдипов комплекс». По Фрейду. Он даже говорит, что многие в женах ищут нечто материнское для себя.
Я часто задумывался, почему все поют песни о еврейских мамах, но никто не поет песни о еврейских сыновьях. А надо было бы.
- Так вот, сам то сын, ни при каких обстоятельствах не скандалит - такой редкий экземпляр в наших краях. Не правда ли? А тут еще ультиматум, мол «катись со своей мамой…». Ну, вы знаете куда? Он пошел в супер, а она ему и туда позвонила, чтобы продолжить. Хорошо в супере врач оказался. Рассказывают, что мой мальчик бился, не удержать было. А рядом стойки с продуктами. Много народу. В общем, это врач стабилизировал обстановку, вызвали скорую, прижали к полу бедолагу. Это как раз я не хотел вам рассказывать. Подробности. Увлекся. Хотел лишь о свинине.
Яше показалось, что у господина на глазах слезы. Стало как-то неловко. Стало жалко отца.
- Но вы ведь сказали, что конец счастливый.
- Да, в какой-то мере. Через неделю они с мамой ночевали на скамейках, благо в Израиле ночами было уже не так жарко, и еще не так холодно. В Иерусалиме даже летом бывают холодные ночи.
- Вы его забрали тогда сами из больницы? - Яша пытался немного смягчить ситуацию, приближая ее, к обещанному хорошему концу.
- Когда я приехал в больницу, сын лежал в приемном покое, за занавеской, был немного бледен и казался ужасно испуганным. Висела капельница, что-то вгоняли ему в кровь. Я присел на кровать, а невестка сразу ушла в коридор, едва поздоровавшись со мной. Конечно, она права. Я ведь его создал, а значит, тоже виноват.
«Папа, у меня эпилепсия», - произнес сын, отвернул голову в сторону от меня, чтобы лучше рассмотреть цветочки на занавеске, отгораживающей его от остальных пациентов приемного покоя. Хорошо, что у нас в семье почти все ненормальные, и у меня есть большой опыт общения с такими особями. Я рассмеялся. Громко рассмеялся и уверенно. У сына во взгляде появился злобный огонек. Это я заметил, так как он снова повернулся ко мне. «Мне записали это в медицинскую карту».
Слушай сынок - сказал я ему – Эпилепсия передается только по наследству и преследует больных с детства. Я использовал все свои театральные способности, чтобы убрать все известные мне ноты сомнения (в студенчестве разыгрывал миниатюры на деревенских сценах): - Ты мало читал русских классиков в детстве, а я достаточно. Там ни одного стоящего романа без эпилептиков не обходилось. Эпилептиками рождаются. А по сему у тебя и быть ее не может. Тут явно что-то другое.
- Ну, как я ему мог про шницель сказать? Еле удержался. А так хотелось – чтобы у него все сомнения пропали.
Яша уже хотел возразить, но рассказчик заметил это и опередил его, - Нет, нет, не стоит спорить. Я сразу сдаюсь. Сразу.
Отпив глоток пива, он продолжил,
- Да, я не стал ему говорить о шницеле из свинины, боясь, что приступ мог бы и повториться, хотя о таких случаях классики не упоминают. Я ему лишь сказал, - Иди и потребуй, чтобы они запись об эпилепсии заменили. У них нет никаких оснований, а тебе эта запись может помешать в будущем.
Сын не медля, как по команде, встал и ушел в комнату медперсонала. Вернулся через пару минут совершенно успокоенный и даже веселый. «Они все при мне исправили - спорить не стали».
– Ну, вот водишь?! – похлопал я его по плечу.
Через три часа я отвез их с невесткой домой, где у подъезда ждала его мама…
- Ваша бывшая жена?
- Это так, хотя и не имеет никакого отношения к делу, - во взгляде Марка Исааковича я заметил некоторое помутнение при упоминании – «бывшая жена».
- И как теперь Ваш сын поживает?
- Учит тору в ШИВЕ *, одет в черный костюм и всегда в шляпе, под которой…?
Он остановился, с вопросом заглянув мне в глаза.
- Кипа, - в тон ему ответил Яша, и немного смутился. Ему совсем не хотелось вступать с собеседником в дружеские отношения.
- Я думаю, что нам с сыном повезло, что я не успел съесть третий кусок. Невестка – молодец, во время позвонила. Трудно себе представить, что могло бы произойти.
Яша понял, что история рассказана до конца и, чтобы как-то вернуться в прежнее свое состояние, повернулся к морю, отчетливо представив себе несчастного сына собеседника, его маму и злую невестку. Странно, но все трое обзавелись лицами членов Яшиной собственной семьи.
<<<Такое случается , когда. недостает количества образов в левом полушарии головного мозга (здесь я могу ошибиться – может быть, и в правом).>>>
Яша от возмущения такому непредвиденному обстоятельству закрутил головой, повернулся к рассказчику, но того и след простыл. На столе ничего не напоминало о его недавнем присутствии.
«Интересное кино. А как же я узнаю, откуда у него сведения обо мне и кого я ему все-таки напомнил?»
Яша немного еще посидел, думая, что незнакомец вернется, например, из туалета или после купания в море.
Он подозвал Баруха и попросил счет. Уже проходя мимо стойки, где хозяин ресторанчика раскладывал квитанции, Яша не удержался и спросил, откуда взялся этот клиент, что сидел с ним за одним столом.
Барух удивленно посмотрел на Яшу, показывая, что не понимает Яшин иврит.
Когда Яша повторил вопрос, уже аккуратно подбирая слова, Барух с обидой уткнулся в свои счета и даже не ответил на обычные прощальные слова посетителя, что было вообще абсолютно не в его правилах.
Барух был человек независимый, имел свой личный бизнес и не любил, когда над ним подсмеиваются.
По дороге домой Яше не давал покоя последний вопрос незнакомца, - «Что могло бы случиться, если бы он съел третий кусок или доел бы весь шницель до конца?»
А Вам не приходилось в шабат съесть шницель из свинины?
КОНЕЦ
* - Барух - хозяин небольшого ресторана на прибрежной полосе
* - Кошерность – правила и запреты на употребление и приготовление пищи.
* - ШИВА – специальное учебное религиозное заведение для изучения ТОРЫ. Учеба в течение всей жизни.
Средиземного Моря.
* - Шабатнее – это значит в шабат, в субботу.