Трагикомедия в десяти сценах
Сцена первая.
На авансцену выходят два черта, оглядываются.
1-й черт:
- Здесь только наши?
2-й черт:
- Наши, наши, дурень! Не бойся, пегий, здесь братва!
1-й черт:
- Я, кажется, просил тебя, Дурделло, не дразнить меня «пегим»!
2-черт:
- А как же тебя дразнить, друг мой пегий?
1-й черт:
- Я в яблоко! И у меня есть имя! Так вот, Дурделло - имя у тебя!
Дурделло:
- Забыл, однако!
1-й черт:
- Что ж, напомню, парень! Меня с рожденья Лопушком зовут.
Дурделло:
- Давно хотел спросить тебя, Лопушка…
Лопушок:
- Нет, не Лопушка, ясно? Ло-пу-шок!
Дурделло:
- Ага, а почему тебя так кличут?
Лопушок:
- Из-за ушей громадных, вот ответ!
Дурделло:
- Которые везде тебе мешают!
Лопушок:
- А это дело вовсе не твое!
Дурделло:
- Да видел б ты, как выглядишь комично, когда тебя наш босс за них таскает, когда ты провинишься – ой-ей-ей!
Лопушок:
- Меня таскают все-таки за дело. Я дело делаю, бывают и ошибки! А ты – бездельник от роду и хам! Ты грешника проспал в аду недавно!
Дурделло:
- Молчи, лопух!
Лопушок:
Я людям расскажу. Они таких, как ты, не уважают!
Дурделло, к залу:
- Вы слышали? Лопух, а все туда же!
Лопушок:
- А вот рассудят пусть, кто прав из нас! Хотите знать, как было? Мы покажем!
Дурделло:
- Мы вам расскажем, спляшем и споем!
Лопушок:
- Итак, все начиналось оч-чень страшно! Врачи при операции серьезной во вторник пациента проморгали…
Дурделло:
- И это – лишь начало страшной байки!
Убегают.
Занавес открывается
Сцена вторая
Врачи над операционным столом
1-й хирург:
- Сестра! Здесь срочно камфару мне нужно!
2-й хирург:
- Коллега! Нет! Поможет только шок! (Пациент подпрыгивает)
1-й хирург:
- Еще разряд! Еще!
2-й хирург:
- Нет! Потеряли! Давленье пало, пульс вообще не слышен (писк аппарата).
1-й хирург, снимая маску:
- Клиническая смерть еще пока?
2-й хирург, тоже снимая маску:
- Все кончено! Не вывести – сломался. Какая штука хрупкая – та жизнь!
1-й хирург:
- Сестра, дай спирту! (Глотает из склянки) Выпейте, коллега!
2-й хирург (тоже глотает):
- Реанимации бригаду вызывать?
1-й хирург:
- Они на вызове – пожар на Жилмассиве. Здесь не поможет даже сам Всевышний (уходят).
Над пациентом наклоняется Смерть. Делает ему «козу рогатую»: «У-лю-лю!» Тот встает, недоуменно оглядывается.
Смерть:
- Привет, дружище! Как ты? Очень больно?
Пациент:
- Не больно вовсе… Ой, совсем не больно! (Ощупывает себя) Как хорошо! Легко-то стало как!
Смерть (хвастливо):
- Это я, дружище, избавила тебя от этих мук! К чему тебе та жизнь? Пойдем со мною!
Жизнь (появляясь):
- Как это, Смерть, к чему? Я – Жизнь, я нравлюсь людям! Не то, что ты, ужасная карга!
Смерть:
- Уйди! Оставь его! Он мой навеки! Ты ж отдала его мне, отдала!
Жизнь:
- Да мало ли? Я ветреная очень! Я отдала – и я же заберу. Его душа жива! Я не решила отдать его тебе. Уйди, старуха! Он в состоянии клинической лишь смерти! И не тебе решать, безносая ты ведьма, кому его душа принадлежит!
Пациент:
- Чего вы спорите?
Жизнь (оборачиваясь к нему):
- Я – Жизнь! Пойдешь со мною?
Пациент:
- Да, ты красива очень… Я н-н-не знаю… А больно будет?
Смерть:
- Будет, будет больно! Там, где она, всегда все очень больно! А я дарю покой без суеты. Пойдем, мой друг, нас заждались, наверно. Зачем тебе долги, грехи земные, печали, боль и прочая тоска? (Берет его за руку)
Жизнь:
- Оставь его! Исчезни, тлен и мрак! (К пациенту) Ты вспомни, как любил и был любимым!
Смерть:
- И вспомни, как любимая жестоко потом прилюдно бросила тебя! Ей захотелось жить другою жизнью. Вот – Жизнь, ее гримасы и ужимки. А я всегда стабильна и верна!
Жизнь:
- О, сколько дел земных не завершил ты! О, сколько планов было у тебя!
Пациент:
- Мне больно будет! Я устал от боли!
Жизнь:
- Я помогу, я залечу все раны! Забудешь ты. Как плакал и стонал! (Берет его за руку)
Смерть:
- Когда же перестанешь мне дорогу переходить, о, подлая ты Жизнь!
Жизнь:
- Тогда, когда ты, смерть, эту дорогу научишься безмолвно уступать!
Смерть, хватая косу, наступает на Жизнь:
- Подвластны мне горы,
Подвластны мне реки,
Боятся, трепещут меня человеки!
Жизнь:
- Я вечно прекрасна
Природой живою
И спорить об этом
Я буду с тобою!
Смерть размахивает клюкой, Жизнь убегает, смеясь. Пациент в страхе убегает, пока они танцуют.
Сцена третья
На авансцену выходит Черт, видит на стуле санитарную одежду, одевает ее на себя, смотрит в зеркало, хохочет. Идет Пациент.
Черт:
- Позвольте, уважаемый, куда вы?
Пациент:
- Куда глаза глядят! Меня не поделили!
Черт:
- Что это значит?
Пациент:
- Это значит то, что Смерть и Жизнь из-за меня схватились, но увлеклись так страстно спором этим, что уж забыли вовсе про меня! Наверно, никому я здесь не нужен.
Черт:
- Ты нужен нам! Ты до зарезу нужен! Пойдем, тебя с братвой своей веселой я познакомлю!
Пациент:
- С какой братвой? Я вряд ли понимаю…
Черт:
- Братва у нас, покойничек, такая – не скучно нам! Смерть утра до ночи пляшем, играем в карты, песенки поем…
Пациент:
- А как с работой?
Черт:
- Ох, работы море! Но от работы водка часто киснет.
Пациент:
- А деньги платят?
Черт:
- Жалованье платят! По пятницам, тринадцатым числом.
Пациент:
- Какой валютой платят?
Черт:
- Чем захочешь!
Пациент:
- Вот это да! И много платят, сударь?
Черт:
- М-м-м… Тебе сначала надо подучиться: дрова там заготавливать по норме, котлы до блеска чистить и, конечно, терпеть кое-какие процедуры. Ну, это уж как ты договоришься!
Пациент:
- Смерть кем говорить-то?
Черт:
- Смерть братом нашим старшим!
Пациент:
- Он – бригадир?
Черт:
- Ну, можно так сказать… Здесь, понимаешь, дело в отношеньях: понравишься – свой будешь в доску парень, но коль строптивый ты – не обессудь! Поджарить можем медленно, но верно тебя, строптивец, в пламенном огне!
Пациент:
- Как это? Я совсем не понимаю!
Черт:
- Сейчас поймешь! Гляди сюда, покойник!
Сцена четвертая
Черти возле костра поют:
- Сколько в мире искушений! Ух!
Попадешь к нам, попадешь!
Мы считаем прегрешенья –
Девок любишь? Водку пьешь?
Ханку на огонь, на огонь!
Бога имени не тронь!
Мы, братан, такие люди –
Смерть нами сильно не ворчи!
Поднесем тебя на блюде
И сгоришь вон в той печи!
Грешник ты! Грешник ты!
Сожжены твои мосты!
Не поможет тебе мама!
Мы нальем тебе стаканчик,
Не волнуйся, не грусти!
Хоть ты девочка, хоть мальчик, -
Душу с нами отпусти!
Позабудь, позабудь
Ты земной и грешный путь!
Дурделло:
- Покойничек, выпьешь? (Протягивает ему стакан)
Пациент:
- Нет, спасибо, я не буду!
Дурделло:
- А почему?
Пациент:
- От водки я погиб!
Дурделло:
- Теперь не бойся! Пей ты, хоть залейся. Запомни: дальше смерти не умрешь!
Лопушок:
- Оставь его! Нет у него желудка! Он – оболочка легкая теперь!
Дурделло:
- И вечно лезешь ты с советами своими! Я пошутить хотел, испортил шутку ты! (К пациенту) Иди в котел! И там сиди покуда!
Пациент, ежась, залазит в котел.
Чертенок:
- Ой, кажись, гости к нам! Гляди, лихие гости! (Черти вытягиваются, смотрят)
Дурделло (дает подзатыльник Чертенку):
- За шефом, быстро!
Чертенок:
- Он сказал – не беспокоить! После обеда шеф решил поспать!
Дурделло (опять его бьет):
- Скажи ему – Господь со свитой прется!
Лопушок:
- Не так скажи! Не прется, а летит! И не со свитой – с ангелами Бог!
Чертенок убегает
Дурделло:
- А ты молчи, дурак, Лопух заумный! Еще скажи, что Бога любишь ты!
Лопушок:
- Я не люблю его, но… уважаю! Его боится шеф – сам Сатана! Гляди. Сияние какое происходит! Это тебе не адовый огонь!
Музыка, выплывают ангелы, за ними Бог. Черти падают ниц.
Сцена пятая
Бог: О, как у вас здесь скверно, дурно пахнет!
Дурделло: Пока вас не было, ничем таким не пахло (опять падает ниц).
1-й ангел: Проветривать хоть надо иногда!
Лопух, подняв голову: «Проветривать»! А как температура? Мы дров не напасемся никогда! (падает ниц)
Бог: Где старший ваш?
Дурделло: Зачем он вам, владыка?
2-й ангел: Вопросы здесь Господь лишь задает!
Сатана, появившись, окутавшись синим дымом: Вопросы задаю здесь только я! Чему обязаны столь позднему визиту (демонстративно смотрит на часы). Зачем в мои владенья вы пришли?
Ангелы морщатся. Один нюхает цветок, другой разгоняет дым от Сатаны рукой. Бог чихает в платок.
Бог: Ты грешника забрал к себе случайно! А он по праву нам принадлежит!
Сатана: Хм-м, а по какому это праву?
1-й ангел: По праву добрых и хороших дел его! Есть доказательства, они вот в этой книге! (Достает толстую книгу)
Дурделло: О, и у нас есть тоже бухучет! (Достает другую книгу)
1-й ангел читает: Он жизнь прожил до 20-ти безгрешно…
Дурделло: Неправда! Кошек мучил в детстве он! И воровал в 12 лет картошку на даче у соседа своего! Вот – пять кило. Смотрите, кто не верит!
Бог: Ну, это мелочи!
Сатана: Мелочей тут нет! Учет ведется строгий и пристрастный. Здесь – по секундам, а у вас – халтура!
2-й ангел (забирает книгу у первого): Из армии пришел, затем работал…
Дурделло: А в армии он бегал и стрелял! Убил троих и одного он ранил!
Лопушок: Так то – Афганистан!
Сатана: Молчи, дурак!
Бог: Действительно, его туда послали!
Сатана: Мы что, здесь собрались для обсужденья политики и всех земных проблем?
Бог: Нет, я прошу смягчить его участье в делах Афганистана! Я прошу!
1-й ангел (забирает книгу у второго): Работал грешник хорошо и много почетных грамот, премий у него. Сейчас скажу я точно: грамот пять, а премий целых…
Дурделло: Две твоих зарплаты! (Черти и Сатана смеются)
Бог: Так не пойдет! Несите на весы! Сейчас мы взвесим все на них дотошно!
Лопушок (чертенку): Неси весы! И гири там возьми! Да не забудь – не те, другие гири!
1-й ангел: Он сделал многое для Родины своей…
Лопушок (подглядывая в книгу): Он в 23 растлил одну девчонку, и та, слезами горько обливаясь, ребеночка в подоле принесла!
Пациент (выныривая из котла): Да я любил ее! Мне мать не разрешила тогда жениться: не было квартиры!
Все, в голос: Тебя не спрашивают!
Лопушок: Выйди из котла! Твой приговор еще не огласили! (Тот выходит)
Дурделло: А зачем потом, когда уже ты жил в своей квартире, женился на другой? Любовь прошла?
Пациент: Нет, не прошла… Так просто получилось (утирает слезу).
2-й ангел, забирая книгу у 1-го: Зато он много сыну помогал – тому, которого в подоле прин…
Сатана и Дурделло закатываются со смеху, ангел краснеет)
2-й ангел: Тому, кто безотцовщиною слыл!
Чертенок приносит весы и устанавливает чаши. На гирях написано «Добро» и «Зло».
Дурделло: Поставим на весы!
Ангел и Дурделло ставят по одной гире на разные чаши – весы уравновешены. Дурделло озадачен.
2-й ангел читает: Он был хороший семьянин, отец…
Лонушок: Он детям часто покупал подарки… ой!
Чаша добра клонится вниз.
Сатана, забирая книгу у Лопушка: Что ты читаешь, дурень ты ушастый?! Брысь, сволочь! (Тот убегает, Бог и ангелы смеются)
Сатана: Он пил, он всю зарплату пропивал!
Дурделло кладет вторую гирю и чаша зла перевешивает
1-й ангел: Но это было все потом, а раньше… Хорошим другом он, соседом был. Он человека спас, в реке купаясь! (Кладет гирю, добро перевешивает)
Сатана: Он пьянством себе язву наживал!
Дурделло кладет незаметно копыто на чашу, она кренится.
Бог: Он перед этим сделал очень много: построил дачу, вырастил свой сад!
Сатана: Вот именно! Был одержим деньгами!
Дурделло кладет кончик хвоста на чашу, и она вновь опускается.
1-й ангел, заметив манипуляции Дурделло: Эй, уважаемый! Копыто убери! И кисточку хвоста смахни ты с чаши!
Дурделло: Я просто с чаши вытираю пыль! (Машет хвостом)
Лопушок: Зачем же сразу плохо, дурно думать? (Чаши уравновесились)
Бог, задумчиво: Добро и зло никак не перетянут…
Сатана: Всего в нем намешалось пополам… Но я скажу теперь тебе, Всевышний: он – мой клиент! За ним есть смертный грех: он умер без раскаянья, а это считается претяжким преступленьем. Что скажешь? Разве можешь возразить?
Бог: Он умер под наркозом, без сознанья! Когда же было каяться ему?
Сатана: А перед операцией? Молитву о покаянии нельзя было прочесть?
Пациент: А я молитв совсем, совсем не знаю!
Бог: Молчи, глупец!
Сатана: Вот видишь! Он вообще в тебя не верил!
Бог: А в тебя он верил?
Сатана: Пускай не верил – поклонялся мне! Он каждым искушеньем и поступком хвалу и славу мне превозносил! А про тебя он даже и не вспомнил!
Пациент: Неправда! В сердце, где-то далеко, пускай я и не знал тех слов молитвы, я обращался иногда к нему…
Сатана: Ха! А сколько раз ко мне ты обращался? Не иногда, а часто, постоянно! (Передразнивает) «Глубоко в сердце»! Ах! А наяву греши, как мог, и все превратно делал!
Бог – Пациенту: Крепись, мой сын! Я сделал все, что мог. Желаю тебе мужества отныне! (К Сатане) Могу сказать я сыну своему напутственное божеское слово?
Сатана: Мне кажется, ты все уже сказал!
Бог: Я, впрочем, в разрешеньях не нуждаюсь!
Сатана: Не забывай, Всевышний, ты в Аду! И эта территория моя! И только я вполне здесь компетентен!
Бог: И ты, гордец, прошу, не забывай о том, что создал я и твердь, и небо!
Сатана исчезает, за ним – синий след.
Пациент – Богу: О, Боже мой! Меня покинешь ты! И как теперь? Боюсь, боюсь я, Отче!
Бог: Владыка Ада истинно жесток! Но дам совет: ты присмотрись ко слугам! И помни, сын мой: благость и добро стучатся даже в двери преисподней!
Пациент: Не понял я…
Бог: Поймешь, поймешь потом!
Пациент: Прощай, отец!
Бог: Нет, сын мой, до свиданья!
Пациент: Как – «до свиданья»?
Бог приставляет палец к губам: «Тс-с-с» и с ангелами исчезает.
Сцена шестая
Бог стоит в задумчивости, рассматривает ромашку в руке. Подплывает ангел на тучке
Ангел: Я с утренним докладом, Отче наш! (Открывает папку)
Бог: Посланец мой! Подвинь немного тучку!
Ангел: Куда? Сюда?
Бог: Да-да! Чуть-чуть левее!
Ангел устраивает тучку левее
Ангел: Осмелюсь я спросить, Отец, зачем?
Бог: Внизу крестьяне не убрали сено. Им до конца работы полчаса.
Ангел: К чему, владыка? Вы вчера хотели испепелить, навеки уничтожить источник зла, войны, пороков гнусных – планету под названием «Земля». Я уж вулканов сотню приготовил, и грозы с громами, и молний миллиарды…
Бог (подперев голову рукой): Я передумал. Я погорячился. Сверни работы по уничтоженью. Земля прекрасна и прекрасны люди, что населяют издавна ее (вставляет себе за ухо ромашку).
Ангел (недоуменно): Я, Отче, вас цитирую дословно (открывает вновь папку). «Мне надоело нянчиться с грехами. Людишки недостойны Божьей ласки и будет лучше, если уничтожу планету под названием «Земля»…».
Бог (философски): И это верно. Я тогда был в гневе, а гнев – плохой советчик и подмога… Я ничего тебе не объясняю, ты замысел не сможешь оценить. Суди-ка сам: спустя тысячелетье задумал я явить земному миру младенца, что, подросши, станет притчей, ученым, удивившим этот мир… Он людям принесет плоды бессмертья, и им не страшен станет ад подземный.
Ангел: Зачем, владыка? Ты один всевластен! В твоей лишь воле дать плоды бессмертья! А как быть с теми, кто не хочет жизни? Такие люди есть по всей Земле! Что со своим бессмертием им делать?
Бог (задумчиво): Свобода выбора дана однажды мною… Вопрос о ней решу я на досуге… Но точно знаю: душам небессмертных найду я место под крылом своим!
Ангел: Представ себе, что люди не оценят и проклянут ученого младенца! Зачем им вечно жить под этим небом? Они в неполных пятьдесят так грешны, что смело в Ад спускаются, а что же случится с ними, если вечно жить? Они ужасных дел наделать могут! И посягнут, владыка, на тебя! Им станет мало места на планете – плодиться-то они не перестанут!
Бог: Зато и в Ад никто из них не рухнет!
Ангел: Но в рай никто из них не попадет!!!
Бог (спокойно): Мы упраздним и рай, и суд небесный, а также смерть, чистилище и ад!
Ангел (хватаясь за голову): О, Боже! Что же будет? Боже, Боже!
Бог (выбрасывая ромашку из-за уха): Посланец! Мое имя, имя Божье негоже так упоминать в суетных и экспансивных мыслях без молитвы!
Ангел (смиренно): Простите, отче!
Бог: Так что с твоим докладом?
Ангел (прокашлявшись): Итак, доклад. Сегодня в восемь тридцать, согласно тех часов, что здесь висят, подписан договор о тесной дружбе между Израилем и теми, наконец…
Бог: Какими «теми»?
Ангел: Палестиной, Отче.
Бог: Вот так всегда ты внятно говори. Ну что ж, я очень рад. Что было дальше?
Ангел: В три раза цены поднялись на нефть.
Бог: Запасы нефти?
Ангел: Хватит лет на тридцать.
Бог: Однако, надо срочно пополнять. Читай же дальше.
Ангел: Ваш потоп в низинах разрушил дамбы, множество домов…
Бог (задумчиво): Они в другое место переедут, то – истощили… Жертв, надеюсь, нет?
Ангел: Один мужик по глупости попался.
Бог: Что с ним?
Ангел: Когда вода попала в дом, сначала спасся он. Затем вдруг вспомнил в лодке, что деньги, драгоценности забыл. Нырнул в окно, обратно не вернулся.
Бог: Все жадность губит…
Ангел: Здесь не только жадность. Жестокость. Свою оставил кошку. Когда ж она хотела прыгнуть в лодку - веслом ее ударил.
Бог: Кошка как?
Ангел: Погибла. Плавать сроду не умела.
Бог: Кошачью душу – сразу в вечный рай. А с «мужиком» мы разберемся позже… Что грешник наш? Как существует он?
Ангел: Простите, Отче, не совсем я понял.
Бог: Тот грешник, что в Аду оставлен нами. Он… как?
Ангел: Ах, да! Не скрою, Отче: разведка донесла – он там привык.
Бог: Как так привык? К костру нельзя привыкнуть!
Ангел: Но факты говорят нам о другом. По нашим меркам уж прошло прилично, а на Земле – лишь несколько минут. Тот пациент – он до сих пор не умер.
Бог: Не умер?!
Ангел: Не совсем. С минуты на минуту клиническая смерть закончит срок, и вот тогда наступит смерть иная. Естественная.
Бог: Что же ты молчал?
Ангел: Да он ведь не жилец! Почти покойник! Душа его давно в Аду, Создатель!
Бог: Ай-яй-яй-яй! Но к жизни, к жизни можно пациента с последнего этапа возвратить?
Ангел: Осталось секунд двадцать, а затем наступит состояние такое, что в медицине числится под званьем летального исхода – иль конца…
Бог: Зови, зови ко мне ты Жизнь скорее! Я дам наказ вдохнуть ей душу в тело!
Ангел: Жизнь сейчас младенца принимает!
Бог: Младенца примут без нее. Скорее!
Ангел: Ну, хорошо. Лечу я в мир, владыка!
Бог: Еще послушай. Время поверни! Немного, нам секунд семнадцать хватит!
Ангел улетает. Под музыку выходит Жизнь. Бог что-то шепчет ей на ухо, она смеется, кивает головой, украшенной цветами.
Сцена седьмая.
Ад. Пациент в котле моется мочалкой, трется изо всех сил. Мимо бежит Чертенок.
Пациент: Эй, малый, малый!
Чертенок: Ну, что тебе?
Пациент: Почто уже вода моя остыла? Подбрось-ка срочно дров!
Чертенок: Не нарубили!
Пациент: Вот так всегда! Лишь стоит взять мочалку, как сразу нет дровишек!
Черт (с обидой): Ты взялся б сам и нарубил побольше!
Пациент: А это не обязанность моя! Смотрю, вы тут совсем подраспустились! Котлы не чистят, все дрова сырые! И грязь кругом такая, что… конец! Вы лоск наводите к приходу только шефа!
Лопушок (появляясь): Чего ты, грешник?
Пациент: Я опять ворчу.
Чертенок: Он все дрова залил водой, плескаясь, а на меня теперь ругается за то, что впрок ему тепло не заготовил!
Пациент: А ты, пацан, привычки не имей строчить доносы, жалобы и сплетни!
Лопушок: Он прав, малыш! Ну, разве хочешь ты похожим быть на этого Дурделло?
Чертенок энергично мотает головой
Дурделло (появляясь, пьян): Кто тут опять меня припоминает? (Дает Чертенку подзатыльник, тот плачет) Хорош базлать! Я поработал нынче. Война в Ираке, грешников – не счесть! (Достает карты) Садимся все играть на души эти! Кому достанется погибший генерал? Ик!
Лопушок: А где погиб он? Там, на поле брани?
Дурделло: На поле брани, брани, брани… ведь генерал весьма бранчливым был!
Лопушок: От проигрышей нынче я устал.
Чертенок: А у меня на лбу не сходят шишки!
Дурделло: Ну что, боитесь? То-то! Трусы вы! Ну что ж, тогда, пожалуй, покемарю (заваливается на лавку). Хрм-хрм-хрм (спит).
Пациент (вылезает из котла, Лопушку): Я обещал тебе раскрыть его обман! Смотри, где этот гад содержит карты! (Подбирается к спящему Дурделло, поднимает хвост, в кисточке – карты)
Лопушок: А я-то думал, где он их берет? На год вперед ему отдал зарплату! (Замахивается на Дурделло)
Чертенок: И я ему компоты отдаю! Когда их нет, то получаю шишки! (Тоже замахивается на Дурделло)
Лопушок (гладит Чертенка по голове): Сходи пока за перцем и аджикой!
Чертенок: Зачем?
Пациент: А мы ему, поганцу, хвост натрем, дурачить чтобы неповадно было!
Чертенок убегает
Пациент: Смотрю я на тебя сейчас, Лопух, и думаю: чего ты здесь толчешься? Неужто вечно мелким бесом быть? У вас тут что – никак не повышают?
Лопушок: Да нет, мы – мелкий ранг, мы – черный воск. Родился здесь – и так сиди навечно.
Пациент: А вот Дурделло (показывает пальцем на спящего) – почему он старший?
Лопушок: Его отец – советник Сатаны.
Пациент: Отец – советник, сын же… чертом служит?
Лопушок: Я не обязан раскрывать все тайны, но так и быть – тебе уж расскажу. Я благодарен – ты помог мне нынче. В Дурделло кровь советника-отца, но мать его (шепчет на ухо Пациенту).
Пациент (зажав руками рот): Ой! Не может быть! Кошмар! И вот откуда когти у него! Я разглядел – у вех у вас копыта! Так он… бастард?
Лопушок: Ну, можно так сказать. Бастард – побочный сын влиятельной особы – так, кажется?
Пациент: Ты умный, Лопушок…
Лопушок: Да, был бы умный – не сидел б с тобою…
Пациент: Не скромничай. Давно хочу спросить…
Лопушок: Иди в котел!
Пациент: Вопрос один всего лишь…
Лопушок: В котел иди и спрашивай оттуда! (Пациент забирается в котел)
Пациент: Ой, строгости-то, строгости какие!
Лопушок: Ты знаешь – не положено ходить!
Пациент: Да знаю, знаю… Слушай, тут лягушка! (Вытаскивает за лапу лягушку) Откуда здесь?
Лопушок: Царевою была… ты это… поосторожней! Она ведь женщина!
Пациент (хмыкая): Тоже мне, царевна! Ее за что? (Садит лягушку на ладонь)
Лопушок: Разбила три семьи.
Пациент: Подумаешь! Да разве грех великий?
Лопушок: Ну, как сказать! Ведь семьи-то – царей! Они войной пошли все друг на друга! Народу полегло – не сосчитать. Не успевали с Богом разбираться.
Пациент (пуская лягушку обратно): Хотел спросить: а в случае войны работы у вас много?
Лопушок: Да хватает… Нам войны на руку.
Пациент: За каждого из грешных вы бьетесь с Богом, как вот… за меня?
Лопушок: Конечно! Каждому читаем эти книги хороших дел и злых, паскудных дел.
Пациент: Но это ж уйму времени займет!
Лопушок: А время что? У нас в запасе – вечность!
Пациент: А сроков рассмотренья разве нет?
Лопушок: Срок – сорок дней по человечьим меркам!
Пациент: Сам говоришь, что сорок дней всего. А если жертв, погибших – миллионы? Когда успеть их рассортировать и суд свершить?
Лопушок: Какой ты любопытный! Вы на Земле привыкли счет вести. У нас – не так: мы можем растянуть мгновение на тысячу столетий, а миллионы лет, наоборот, сгустить до краткого и яростного мига.
Пациент (задумчиво): Скажи, Лопух, тебе не страшно жить? Вообще, не страшно делать это… вечно?
Лопушок (пожимая плечами): Привык, наверно. Правда, есть моменты, когда охота все послать к чертям…
Пациент (смеясь): К кому, к кому?
Лопушок (тоже смеясь): К чертям, к чертям собачим!
Пациент: Такие тоже есть?
Лопушок: Ну да! А ты как думал? А можно я вопрос тебе задам?
Пациент: Валяй, дружище!
Лопушок: Расскажи мне, грешник: чего боялся больше ты на свете?
Пациент: При жизни я боялся только смерти.
Лопушок: А… больше смерти?
Пациент: Потерять любовь…
Лопушок: Любовь? Ах, да! Здесь можно поконкретней? Ты разъясни мне, что это такое!
Пациент: Ты не поймешь… Чудеснейшее чувство. Его дано лишь людям испытать.
Лопушок (с надеждой): Чертям н-нельзя?
Пациент: Вы из другого теста.
Лопушок: Ну, расскажи, как можешь – мне забавно (скалится).
Пациент: Лопух, не смейся! Эта тема свята. Скажу одно: нет смысла в мире жить и незачем бороться, верить, думать, дышать, бояться смерти, воскресать и грешным быть, коль не познал любви ты…
Лопушок: Какой любви? Отеческой?
Пациент: Не только. И к женщине.
Лопушок: Вот-вот! Ты расскажи!
Пациент: Не стану я. Быть нужно человеком – тогда поймешь. А так – прости, Лопух!
Лопушок (задумчиво): «Нет смысла в мире жить, дышать и верить, коль в жизни ты любви не испытал…» Эх, жаль! Я променял бы статус черта со всем его бессмысленным бессмертьем на день один в обличье человека, сгорающего в пламени любви!
Пациент (выходя из котла): Ловлю на слове! Хочешь, выйдем вместе?
Лопушок: Куда мы выйдем?
Пациент: Да сбежим из Ада!
Лопушок: Нет, сам подумай: ты – мертвец и грешник, а я – ушастый черт, не человек… Куда пошел? Иди в котел обратно! Я покажу тебе, смутьян, «бежим из Ада»!
Сцена восьмая
Вбегает Чертенок с перцем и аджикой.
Чертенок: Принес я перец! И аджику тоже!
Лопушок: Аджика чья? Грузинская? Нормально! (Натирает Дурделло кисточку хвоста, посыпает перцем, Чертенок убегает)
Появляется Жизнь.
Жизнь (звонко): Ах, здравствуйте! (От ее возгласа просыпается Дурделло, трет глаза) Я пришла сказать вам, что грешника мне надобно забрать!
Дурделло: Как так – забрать? Ты что, рехнулась?
Жизнь: Распоряженье свыше, дорогие! Еще не умер он…
Лопушок: Он умер!
Жизнь: Он не умер! Он в состоянии клинической лишь смерти, и душу его надобно вернуть! Сейчас врачи займутся срочно этим – реанимировать им надо Пациента.
Дурделло: Ну, это для тебя – распоряженье. У нас, чертей, начальники свои! Считаться будешь с правилами Ада.
Жизнь: Какие правила?
Лопушок: Играть с чертями в жмурки!
Дурделло: Нет, лучше в карты! В жмурки – подглядит. Согласна перекинуться в картишки на жизнь его? И если проиграешь, то грешника с собой не заберешь!
Жизнь: Согласна, что ж. Но только без обмана!
Дурделло: Какой обман? Какой обман, миледи?
Жизнь: Я знаю вас. Пусть грешник подойдет (пациент подходит). Стоять возле меня он лучше будет. Согласны или нет?
Черти пожимают плечами. Лопушок начинает сдавать, затем становится рядом с Дурделло. Дурделло и Жизнь берут свои карты. Лопушок: смотрит в карты Дурделло, Пациент – в карты Жизни. Лопушок делает знаки за спиной Пациенту, тот шепчет что-то на ухо Жизни.
Дурделло: Я прошу вас не шептаться! И так башка забита у меня!
Кидает карту. Жизнь бьет ее. Снова кидает Дурделло – Жизнь отбивается.
Дурделло: Твой ход!
Жизнь: О, дайте мне подумать!
Дурделло: И думать нечего! Все карты у меня! (Лезет за кисточкой хвоста, шарит там) О, черт! То есть, я хотел сказать: простите, блохи завелись! Кусают хвост.
Жизнь: Все козыри твои давно пропали – их блохи съели! (Смеется) Дурделло вскакивает, подносит кисточку хвоста к носу и вдруг начинает чихать.
Жизнь (хватая Пациента за руку): Бежим скорей!
Дурделло (не переставая чихать): Держите их! Держите!
Кидается к ним, но Лопушок: подставляет копыто, и он падает, встает, но Лопушок удерживает его в борьбе. Музыка. Жизнь и Пациент убежали.
Сцена девятая
Жизнь и Пациент вылетают на авансцену. Переводят дух.
Жизнь: Оторвались, однако. Мы на небе!
Пациент: Погони нет, опасность миновала!
Жизнь: Ты видел? Этот черт подставил ножку тому, другому. Правда или нет?
Пациент: Я думаю, что правда…
Жизнь: Отчего бы?
Пациент: Кто знает? Пожалел меня, наверно…
Жизнь удивленно смотрит на него
Жизнь: Сейчас, мой грешник, к нам придет Создатель, и важный разговор иметь ты будешь. Прошу тебя: не горячись, обдумай, о чем ты с Богом станешь говорить. Вот он! Идет! Пока, я исчезаю.
Жизнь уходит. Пациент приглаживает волосы. Выплывает Бог. Пациент падает ниц.
Бог: Встань, сын мой! Здравствуй! Вот ты и вернулся!
Пациент: Отец мой, ты сказал мне «до свиданья»!
Бог: Ты не поверил…
Пациент: Да, я не поверил! Но вижу, что мудрее тебя нет!
Бог: Что я еще тебе сказал, ты помнишь?
Пациент: Сказал ты мне такую фразу, Отче, что я не понял, снова не поверил, и лишь теперь я смысл осознаю…
Бог: Что именно сказал?
Пациент: «Добро и Благость стучатся даже в двери Преисподней…». И это правда, это правда, Отче!
Бог: Что ж, сын мой, раз душа твоя трудилась и не напрасно вызвана из Ада, тебе дается шанс. Ты понимаешь? По новому ты сможешь жизнь начать! Скажу тебе: таких, как ты – крупицы. Не каждый возвращается из Ада!
Пациент: Я благодарен. Оправдаю, Отче, доверие и милости твои.
Бог: Пока я здесь, проси, о чем захочешь! Быть может, денег дать?
Пациент: Не надо денег.
Бог: Здоровья, славы, власти иль любви?
Пациент: Спасибо, нет. Здоровья б не мешало. Любовь я знаю. Власть и слава – глупы. Они мне не нужны.
Бог: Чего ж ты хочешь? С Создателем беседуешь – проси!
Пациент: О, Господи! Помимо слов о Благе, которое стучится в двери Ада, ты произнес еще такую фразу: «И к Сатанинским слугам присмотрись!»
Бог: И что с того?
Пациент: Я присмотрелся, Отче! Прошу не за себя – за беса Ада, за Лопушка. Он о любви мечтает! Его добро и честность помогли мне ужаснейших последствий избежать. Ты всемогущ, Создатель, и всесилен – ты можешь его сделать человеком!
Бог (подняв руку): О невозможном просишь!
Пациент: Отчего же? Для Бога нет понятья «невозможно»! У вас свои с владыкой Ада счеты! Создатель, выкупи из Ада Лопушка!
Бог (задумчиво): И каждый раз я поражаюсь детям своим, которых я же создал! Мне мысли их известны и поступки, но удивлять меня не устают! За черта просит! И в Аду подземном они себе заботы наживают! Пусть будет так, раз ты об этом просишь. Я обещал исполнить все желанья. Иди ж на Землю. Жизнь тебя проводит. И помни, грешник, все, что видел ты!
Пациент: Спасибо, Отче! И теперь я с верой в душе и в мыслях жить все время буду! Сейчас я знаю – есть Господь на свете. Прощай, Отец!
Бог: Нет, сын мой. До свиданья.
Сцена десятая
Нянечка (моет пол, по себя ворчит): Опять намусорили! Моешь, вытираешь, а в людях благодарности нисколько! Совсем мой труд они не уважают! Как надоело все! Болезни и работа, запойный муж и низкая зарплата! И это – жизнь! Где смерть моя, скажите? Когда она придет и даст покой?
Лопушок в образе человека – ушастого, неказистого – наблюдает за ней уже некоторое время
Лопушок: Зачем же Смерть ты кличешь не по делу? Она придет, а ты к ней не готова.
Нянечка: Чего тебе?
Лопушок: Я говорю: не надо Смерть кликать – она здесь где-то рядом!
Нянечка: Как рядом?.. Ты, наверно, из запойных? (Подозрительно глядит на него)
Лопушок: Я не запойный, просто объясняю. Зовешь ты Смерть привычно, без нужды – работаешь при том в стационаре. Здесь умирают и страдают люди, на то и отделенье – «Хирургия». Бывает так: вот человек уж в коме, и Смерть за душу с Жизнию дерутся, да победить никто из ни не может. А тут и ты с призывами своими! Посмотрит Смерть – и бросит пациента, оставив его душу светлой Жизни, а, уходя, тебя с собой прихватит: ведь ей кого-то надо унести! Тем более, что ты об этом просишь…
Нянечка: Ты... шизофреник?
Лопушок: Я философ, тетя. Я Смерть и Жизнь познал давно, с изнанки.
Нянечка: Так уж и Смерть познал ты изнутри! Не хочешь ли сказать, что с того света в сей мир пришел, Исус новорожденный!
Лопушок: Представьте, тетя. Не Иисус, конечно, но на том свете – верно, побывал. Да вот мой друг, с 13-й палаты…
Нянечка: Который взял да и воскрес недавно?
Лопушок: Вы знаете его?
Нянечка: Конечно, знаю! В палате проповедует любовь!
Лопушок: Любовь… какую? К женщине?
Нянечка: Не только. Христову, Божью, братскую, отцову… Ты друг ему?
Лопушок: И друг, и брат. Он знает.
Нянечка: Фамилия?
Лопушок: Скажите… Лопушков.
Нянечка: Пойду сейчас. У нас он в уваженье, к нему приходят разные светила, профессора, ученые и люди, которые отчаялись давно…
Выходит Пациент. Лопушок и Пациент издалека смотрят друг на друга, затем порывисто бросаются друг другу в объятия. Музыка.
Пациент: Здорово, брат Лопух!
Лопушок: Привет, покойничек! Ну, как ты?
Пациент: Хорошо. А ты-то как?
Лопушок: Все б ничего – машин боюсь ужасно.
Пациент: Привыкнешь! Где живешь?
Лопушок: Пока в общаге.
Пациент: Работаешь?
Лопушок: Работаю. В котельной.
Пациент (смеется): Ты профиль не решился поменять!
Лопушок: Для этого мне надобно учиться!
Пациент: А что мешает?
Лопушок: Робость. Тупость – тоже. Боюсь несостоятельным казаться.
Пациент: Я помогу! Ты мне теперь – друг первый. Мы будем с тобой семьями дружить. Женю тебя, и заживешь, как надо!
Лопушок: Я, это… Разговор к тебе имею.
Пациент: Ну, говори. Быть может, надо денег?
Лопушок (морщась): При чем здесь деньги? Дело разве в них?
Пациент: А, знаю, знаю! Хочешь покреститься? И в Боге жить?
Лопушок: Нет, нет, я не об этом. Пришел сказать спасибо за поступок – ты Господа просил о невозможном в ущерб себе…
Пациент: Не стоит. Как иначе?
Лопушок: Ты с мыслями сейчас подсоберись. Я долго думал. Истина открылась: мне предназначено, мой брат, в Аду быть чертом. Постой, постой, дай я дорасскажу. Когда просил у Бога за меня ты о том, чтоб стал я человеком, забыли вы лишить воспоминаний меня о прошлых пакостях моих. Я с психологией бесовскою остался…
Пациент: Исправить можно.
Лопушок: Нет, нельзя исправить. Любить хотел я, жить простою жизнью, но тут проблемы все и начались. Мне жизнь Любовь явила…
Пациент: Что ж ты ропщешь?
Лопушок: Постой, ты ничего не понимаешь! Ты видел Жизнь? Скажи, она прекрасна?
Пациент: Конечно, друг!
Лопушок: Так вот. Любовь – красивей. Когда увидел я ее – дух захватило. И пал я ниц пред красотою этой. И понял я, что недостоин чуда земного под названием «Любовь»…
Пациент: Что говоришь?
Лопушок: Нет, нет, меня послушай. Со всем тем черным, что храню в себе я, мне не познать Любви – благого чувства. Ее достоин каждый, каждый смертный, но не приспешник бывший Сатаны! Уж лучше добросовестным быть чертом, чем человеком дрянным на Земле!
Пациент: С ума сошел!
Лопушок: Ну, рассуди, дружище! Я грешников встречаю на том свете и где же со своим я отношеньем для мира больше пользы принесу? Через меня проходят миллионы, помочь могу облегчить муки Ада. А здесь… Да никому я тут не нужен и… там остался крохотный малыш…
Пациент: Чертенок? Тот, кого Дурделло обижает?
Лопушок (кивая головой): Ему там без меня сейчас несладко. Я слышу его голос лунной ночью. Он – моя совесть в этом странном мире, предмет моей заботы и любви. Дурделло ему душу искалечит.
Пациент: И, стало быть, туда пойдешь? Обратно? А Сатана? Уж он тебя замучит!
Лопушок: Доволен он. Ему – бальзам на сердце, что я вернулся, блудный сын его!
Пациент: А жаль. Мечтал я. Думал – приживешься.
Лопушок: Мне тоже жаль. Однако поговорки есть меткие у русского народа. В них – правда жизни…
Пациент: Какие поговорки, говоришь?
Лопушок: «Не суйся с рылом ты в калашный ряд» иль – «Где родился, там и пригодился».
Пациент: «По Сеньке шапка…» и «Не в свои сани…»
Лопушок: И «На чужое рот не разевай»…
Пациент: Да, метко, метко… Я никак не думал.
Лопушок: Еще одна: «Ему и черт не брат»
Пациент: Ну, это поговорка про другое.
Лопушок: Неважно, друг. Ведь главное ты понял.
Пациент: Я понял, понял. Сердце щемит грудь. Мне тяжело с тобою расставаться.
Лопушок: Мне тяжелей всего – прощаться с солнцем. Успел благое полюбить тепло.
Мимо них идет Смерть. Лопушок хватает ее за край плаща.
Лопушок: За кем пришла сегодня ты в больницу?
Смерть: Девчонка здесь, температура – сорок!
Лопушок: Меня возьми!
Смерть (удивленно): Да ты здоровый малый!
Лопушок: Ну, а какая разница тебе? Там Жизнь сейчас стоит у изголовья, она девчонку караулит строго, и не отдаст, безносая ты ведьма, живую душу эту без борьбы!
Смерть: Пойдем скорей! Уговорил, красавчик! (Хочет взять его за руку)
Лопушок (пациенту): Обнимемся с тобою напоследок? (Обнимаются)
Пациент: Ну, до свиданья, Лопушок, дружище?
Лопушок: Не до свиданья, нет, - прощай, мой друг!
Смерть уводит Лопушка. Пациент смотрит им вслед. Затем обращается в зал.
Пациент: Хотел бы я иметь то чувство долга и понимать свое предназначенье, и мужественно, не ругаясь с Богом нести свой неподъемный, тяжкий крест! Как странно встретить те достоинства у черта, мечта которого была – Любовь увидеть! Затерли фразы о любви и долге, ругаем Жизнь и восхваляем Смерть… А можем ли мы с вами похвалиться, что знаем свое место в этом мире? И можем ли сказать, в чем смысл жизни у каждой твари Божьей на Земле?...
Также произведения наших авторов вы можете найти на литературной странице сайта нашей газеты: http://www.listock.ru/